Легко сказать! И все же… надо заняться тем, что я реально могу (и должен) сделать, и не думать о том, что я не могу изменить никакими силами.
— Точно, — согласился я с Алексом. — Выбросите ваш комм, он не понадобится.
Мы поднялись на ноги, все нормально, никто не пострадал. Я попытался связаться с профом: в эфире только треск, как и следовало ожидать. Карта в комме застыла в точке, где мы сейчас находимся, это хорошо: координаты определять не придется. Часы идут, всё остальное приказало ждать неделю. Связаться с Гераклом тоже не получилось. Плохо.
— Что это такое было? — почти спокойно поинтересовалась Лаура.
— Радиоэлектронная стенка, — повторил Алекс. — Для людей это не опасно, — успокоил он девчонок, — но радиоволны искажаются до неузнаваемости.
— Да, — сказал я, — всей электронной аппаратуре полный э-ээ… — Вот чёрт, опять чуть не выразился, да ещё и при девочках.
— Проще говоря, за нами не прилетят, — пояснил Лео для тех, кто этого ещё не понял, — разве что на дельтаплане. И по земле не приедут — слишком далеко.
— Это надолго? — спросила Джессика.
— На неделю, не меньше, а скорее на две.
Все воззрились на меня, некоторые — с надеждой.
— Лео прав, — подтвердил я, — придётся выбираться самостоятельно.
Я вынул из кармана бластер и протянул его Лео.
— Ты среди нас самый лучший стрелок, — пояснил я.
— Э-ээ, а как ты догадался его взять?! — спросил Лео.
— Это не я, это профессор, сказал, что у него предчувствие. Ну я тоже принял кое-какие меры, — утешил я друзей.
Я вынул из рюкзака кобуру от бластера, карту, сюрикены и компас. Ох, а вот это облом! Не только электронная аппаратура не работает: стрелка компаса показывала все, что угодно, только не направление на север.
— Да-а, — потянул я. — Придется ориентироваться по карте. О! Часы я тоже взял!
Алекс понимающе кивнул:
— А до полудня ещё сколько?
— Не меньше полутора часов, — ответил Лео за меня.
— Значит, надо будет остановиться и поставить. Мы опять уселись на траве, разложив карту посередине.
— Мы сейчас здесь, — показал я точку на карте. — Мы в нашей зоне, и это здорово, ближайший город у нас…
— Мачерата, — заметил Гвидо, — километров двести.
— Ну это ты загнул, не больше ста восьмидесяти, — заметил Лео.
— Я учел, что прямых путей не бывает, — возразил Гвидо.
— Четыре дня, а то и пять, — прикинул Алекс.
— Оптимист, — обозвал его Лео, — скорее шесть, если дорожка ковровая.
— А что мы будем есть? — задал Виктор прозаический вопрос.
— То, что у нас с собой, — ответил я, — не слишком питательно, но любой китайский или японский мудрец-даос точно бы смог растянуть это на недельку.
«Заодно и похудеешь» — я не произнес. Не хочу его обижать.
— А ещё можно поохотиться, — заметил Алекс.
Я зажмурился: только не это! Жуткое воспоминание моего беспризорного детства: дурак я был редкостный — позволил бурчанию в животе руководить собой. Ну и из факта «могу есть колбасу» сделал вывод, что «могу её приготовить». Фигурально выражаясь, конечно. И главное, сам же напросился: уговорил Бутса взять меня с собой на довольно опасную ночную охоту за утками в один из городских парков. Кажется, я ему сказал, что если нас засекут и попробуют схватить, то я их отвлеку, и пусть меня поймают на здоровье, с семилетним мальчишкой ничего не сделают, только в приют отдадут, а уж оттуда я сбегу сразу же и без проблем. На самом деле я боялся этого до дрожи в коленках, но слишком уж соблазнительным было приключение. Ага! Соблазнительное приключение.
Я чуть не умер вместе с той несчастной уткой! Хорошо хоть Бутс немедленно свернул ей шею, и мучилась она недолго. Потом он, грязно ругаясь, погрузил меня к себе на плечо и быстренько свалил обратно на свалку, но утку из рук так и не выпустил. Через пару часов я оклемался, но есть зажаренную на вертеле птицу не смог.
Как надо мной потешались! Жуть! Бутс, правда, понял и долго втолковывал мне, что бычков, свиней, кур и уток вообще-то забивают совершенно безболезненно. Я ему поверил. А то бы точно превратился в вегетарианца, что в тех условиях было синонимом покойника.
— Лучше не надо, — возразил Лео.
(В смысле не надо охотиться? Он меня просто спасает!)
— …Потеря времени, нечем, ну и можно легко подхватить какую-нибудь заразу.
Алекс разочарованно вздохнул. Я тоже вздохнул — с облегчением. В этой компании надо мной, конечно, смеяться не будут, но…
— Ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги, — пока мы тут сидим, Мачерата ближе не становится. Пока можно идти вдоль хребта, — я махнул рукой, указывая направление, — а там соорентируемся. Лео, ты первый, и в хорошем темпе.
Лео молча кивнул, чуть подождал, пока вся компания поднимется и наденет очень лёгкие (сейчас все об этом пожалели) рюкзаки, и направился по тропинке быстрым походным шагом: один час его должны выдержать все.
Незадолго до полудня мы остановились на привал на первой попавшейся полянке: часы надо поставить обязательно.
Я обстругал подходящую ветку, воткнул её в середину небольшой, покрытой мхом проплешины и посадил Виктора терпеливо дожидаться полудня, объяснив ему, что именно надо сделать. Он был удивлён до предела:
— Это, наверное, древние так делали? Я никогда об этом не думал.
— Вряд ли, — отозвался я, — зачем? Радиоэлектронных стенок же не было, и компас нормально показывал.
— Я думаю, никто не откажется от чашки чая, — заметила Тереза, доставая небольшой котелок.
— Ого, здорово! — восхитился я. — Жаль только, что это будет первый из двух раз за ближайшую неделю. И без сахара. Это теперь стратегический невозобновляемый ресурс.
— Тут растет одна новосицилийская травка… — неуверенно предложила Джессика.
— Э-ээ, а ты точно знаешь, что это та самая и она не ядовита.
— Точно.
— И где она растёт? — спросил Лео.
— Ну тут недалеко. — Джессика махнула рукой в сторону, откуда мы пришли. — Я не догадалась сорвать, когда мы шли сюда.
— Я провожу, — вызвался Алекс. Мы с Лео переглянулись.
— Ладно, — сказал я, — но через десять минут чтобы были здесь, и если что, кричи громче. А мы пока вскипятим воду.
— Ага, — согласилась Джессика. Парочка удалилась.
Где-то совсем недалеко журчал ручеек — в этих местах чистые маленькие роднички не редкость. На наше счастье. Ну пустыню я бы для воскресной прогулки не выбрал.
— А я схожу за водой, — предложил Гвидо и испарился прежде, чем я успел согласиться.
— А здесь может расти новосицилийская травка? — с тревогой спросил Виктор.
— В общем, да, — ответила Тереза. — Этну так терраформировали… я не специалист, — смутилась она, — но на Северном можно встретить что угодно где угодно.
— Хорошо, что не кого угодно, — заметил Лео.
Мы рассмеялись.
— Да уж, с парой горынычей мы бы сейчас не справились.
Я забеспокоился: зря я отпустил Джессику с Алексом, вроде бы тихо и никого нет, но всё же… Гвидо не исчезал из моего поля зрения, и за него я не беспокоился. Родник оказался совсем рядом.
Я рисовал на карте маршрут, а Лео вырезал рогульки для котелка и время от времени одобрительно хмыкал, поглядывая на мою работу.
Джессика с Алексом вернулись вовремя, живые и здоровые, я облегчённо вздохнул, Лео тоже.
Джессика принесла целую охапку травы, я потрогал, понюхал…
— По-моему, это мята, — сказал я.
— Да, а что? — удивилась девочка.
— Она не новосицилийская. Это нормальное земное растение, у нас в парке растёт, Джорджо его очень любит.
— А новосицилийские растения — ненормальные? — обиделся Виктор.
Мы засмеялись.
— Тереза назначается главным диетологом, — заявил я, — у нас четырнадцать рационов. Ну соответственно две штуки в день. Сегодня можно одну, авось не оголодаем с домашних-то завтраков.
Тереза кивнула и занялась делением.
— Почему это все войны начинаются в воскресенье? — спросила Лаура.
— Прошлая началась в субботу, — заметил Алекс, — но вообще-то да. Солдат распускают в увольнение.
— И на Земле тоже было так же, — вспомнил я историю. — Или если не в воскресенье, то первого числа. Эту войну затеяли не мы, точно.
— Почему? — поинтересовалась Тереза.
— Нас бы тогда не отпустили, генерал бы что-нибудь придумал. И вообще мне кажется, что им с синьором Мигелем нравится быть невинными овечками. «Тут на нас какие-то волки напали, во-он валяются, а мы сами белые и пушистые».
— А-аа, понятно.
— И кроме того, радиоэлектронная стенка не в наших интересах, ни один «Сеттер» не взлетит. И по-моему, на Этне это вообще в первый раз.
— Так в Палермо сейчас уличные бои? — со страхом спросила Лариса.
— Наверное, да, — ответил я.
— Понятно.
— Ты ешь давай. Беспокоиться будем потом. Утешай себя тем, что в такой длинный поход тебя бы точно не отпустили.
— М-мм, не знаешь ты моего папу, — заметила Лариса.
— Вьешь веревки из самого страшного человека на Этне? — с иронией поинтересовался я.
— Почему это самого страшного? — обиделась Лариса. Алекс понимающе засмеялся.
В общем обед прошёл весело. Через пять минут от мизерных порций ничего не осталось. Притомившиеся ребята пили мятный чай без сахара, а мы с Лео обсуждали наши дальнейшие действия.
— Мы выступим через полчаса и к вечеру дойдем вот досюда. — Лео показал на карте.
— Ох, загоняем мы их. — Я покачал головой.
— Есть другой вариант? — Лео удивлённо поднял брови. — Уже километров через десять хребет сглаживается, воду так просто не найдешь. Предлагаешь волочь её на себе? Так не в чем.
— Это я так, жалуюсь на жизнь. Ты, конечно, прав. Другого выхода нет.
— И вообще надо побыстрее отсюда убираться.
— Ну не знаю, — возразил я. — Нас же сюда отпустили, потому что здесь безопасно, и ещё даже один день не прошёл. Ушами, конечно, хлопать не стоит, но в общем…
— Ладно, убедил, — проворчал Лео.
— У Робинзона Крузо было больше снаряжения, — заметил Алекс, — но он был один.
— А в «Таинственном острове» у них была только одна спичка, нож сделали из стального собачьего ошейника, а линзу, огонь зажигать, — из стекол от часов, — подхватил Лео.
— Так что мы прорвемся. — Я хлопнул Лео по плечу.
— Подъём, — скомандовал он нашей команде, — и шагом марш до самого заката.
К вечеру мы достигли довольно приличной речки, до которой Лео и наметил дойти, но девочки и Виктор к этому моменту были так измучены, что их даже пришлось уговаривать поужинать.
Палатка — очень простая вещь и очень просто устанавливается. Но кто же берёт с собой палатку, отправляясь в однодневный поход? У нас были только плащ-палатки. Это великое изобретение дизайнерской мысли: из одной плащ-палатки делается одноместная палатка, из двух — двухместная, ну и так далее до шести. Больше уже бессмысленно. Но это требует некоторого навыка. Среди нас им обладали Алекс и Гвидо — результат «отдыха» в военно-спортивных лагерях. Мы с Лео с удовольствием поучились: ничего такого невероятного, надо только понять общий принцип. Мы нарубили еловых лап для лежбищ и соорудили над ними две трехместные палатки: девочки вчетвером поместятся в одной из них. Нам тоже больше места не нужно, потому что всю ночь кто-то будет на страже, а в тесноте теплее.
Глава 38
Лео разбудил меня в пять утра. Дал он мне поспать в свое удовольствие, почти семь часов.
— Все тихо, — доложил Лео, — через два часа подъём.
— Хорошо.
Я забрал бластер и выбрался из палатки. Вот это холодрыга! Умереть можно. Я подбросил в костер побольше дров. Через час я услышал тихий сигнал будильника, и из палатки выбрался заспанный Гвидо.
— Куда в такую рань? — спросил я.
— Рыбу ловить. Лео говорит, самое подходящее время.
— Понятно. Герой! Добровольно вылезать в такой холод!
Гвидо ухмыльнулся и решил не жаловаться на этот самый холод, хотя у него зуб на зуб не попадал.
— Ну я пошел.
— Угу!
Я бы на его месте не рыбу ловил, а восходом любовался.
Через полчаса из палатки выбрался Лео. Я уже не удивился. Он взял котелок и тоже пошёл к реке. Когда он вернулся с водой, я уже раскочегарил костер как следует. Он повесил котелок над огнём.
— Когда был восход? — спросил он.
— В девять минут, скоро же равноденствие.
— Значит, закат будет без девяти шесть по твоим золотым? — уточнил он.
— Угу, точно. Смотри. — Я показал ему карту. — Сегодня мы должны дойти до кромки леса. А дальше будет степь.
— Скорее лесостепь.
— Наше счастье, не придется тащить на себе воду и дрова.
— Гвидо там что-нибудь поймал? Что-то я не слышал довольных восклицаний, — поинтересовался я с деланной небрежностью в голосе.
— Ничего он не поймал. Я довольно хмыкнул.
— Пора будить армию, — заметил Лео, взглянув на часы.
— Угу, вот ты и буди, а я схожу умоюсь.
Вода ещё холоднее воздуха. Может, не умываться? Ну-у… если бы с нами не было девчонок, я бы так и сделал.
Девочки прыгали вокруг костра, стараясь согреться, и жаловались на жёсткие еловые лапы, на которых пришлось спать. Странно, я не почувствовал.
— Мало гоняли, — заметил я Лео, — а то бы сладко спали хоть на камнях.
— Угу, сегодня устрою дополнительную пробежку, — зловеще пообещал Лео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Точно, — согласился я с Алексом. — Выбросите ваш комм, он не понадобится.
Мы поднялись на ноги, все нормально, никто не пострадал. Я попытался связаться с профом: в эфире только треск, как и следовало ожидать. Карта в комме застыла в точке, где мы сейчас находимся, это хорошо: координаты определять не придется. Часы идут, всё остальное приказало ждать неделю. Связаться с Гераклом тоже не получилось. Плохо.
— Что это такое было? — почти спокойно поинтересовалась Лаура.
— Радиоэлектронная стенка, — повторил Алекс. — Для людей это не опасно, — успокоил он девчонок, — но радиоволны искажаются до неузнаваемости.
— Да, — сказал я, — всей электронной аппаратуре полный э-ээ… — Вот чёрт, опять чуть не выразился, да ещё и при девочках.
— Проще говоря, за нами не прилетят, — пояснил Лео для тех, кто этого ещё не понял, — разве что на дельтаплане. И по земле не приедут — слишком далеко.
— Это надолго? — спросила Джессика.
— На неделю, не меньше, а скорее на две.
Все воззрились на меня, некоторые — с надеждой.
— Лео прав, — подтвердил я, — придётся выбираться самостоятельно.
Я вынул из кармана бластер и протянул его Лео.
— Ты среди нас самый лучший стрелок, — пояснил я.
— Э-ээ, а как ты догадался его взять?! — спросил Лео.
— Это не я, это профессор, сказал, что у него предчувствие. Ну я тоже принял кое-какие меры, — утешил я друзей.
Я вынул из рюкзака кобуру от бластера, карту, сюрикены и компас. Ох, а вот это облом! Не только электронная аппаратура не работает: стрелка компаса показывала все, что угодно, только не направление на север.
— Да-а, — потянул я. — Придется ориентироваться по карте. О! Часы я тоже взял!
Алекс понимающе кивнул:
— А до полудня ещё сколько?
— Не меньше полутора часов, — ответил Лео за меня.
— Значит, надо будет остановиться и поставить. Мы опять уселись на траве, разложив карту посередине.
— Мы сейчас здесь, — показал я точку на карте. — Мы в нашей зоне, и это здорово, ближайший город у нас…
— Мачерата, — заметил Гвидо, — километров двести.
— Ну это ты загнул, не больше ста восьмидесяти, — заметил Лео.
— Я учел, что прямых путей не бывает, — возразил Гвидо.
— Четыре дня, а то и пять, — прикинул Алекс.
— Оптимист, — обозвал его Лео, — скорее шесть, если дорожка ковровая.
— А что мы будем есть? — задал Виктор прозаический вопрос.
— То, что у нас с собой, — ответил я, — не слишком питательно, но любой китайский или японский мудрец-даос точно бы смог растянуть это на недельку.
«Заодно и похудеешь» — я не произнес. Не хочу его обижать.
— А ещё можно поохотиться, — заметил Алекс.
Я зажмурился: только не это! Жуткое воспоминание моего беспризорного детства: дурак я был редкостный — позволил бурчанию в животе руководить собой. Ну и из факта «могу есть колбасу» сделал вывод, что «могу её приготовить». Фигурально выражаясь, конечно. И главное, сам же напросился: уговорил Бутса взять меня с собой на довольно опасную ночную охоту за утками в один из городских парков. Кажется, я ему сказал, что если нас засекут и попробуют схватить, то я их отвлеку, и пусть меня поймают на здоровье, с семилетним мальчишкой ничего не сделают, только в приют отдадут, а уж оттуда я сбегу сразу же и без проблем. На самом деле я боялся этого до дрожи в коленках, но слишком уж соблазнительным было приключение. Ага! Соблазнительное приключение.
Я чуть не умер вместе с той несчастной уткой! Хорошо хоть Бутс немедленно свернул ей шею, и мучилась она недолго. Потом он, грязно ругаясь, погрузил меня к себе на плечо и быстренько свалил обратно на свалку, но утку из рук так и не выпустил. Через пару часов я оклемался, но есть зажаренную на вертеле птицу не смог.
Как надо мной потешались! Жуть! Бутс, правда, понял и долго втолковывал мне, что бычков, свиней, кур и уток вообще-то забивают совершенно безболезненно. Я ему поверил. А то бы точно превратился в вегетарианца, что в тех условиях было синонимом покойника.
— Лучше не надо, — возразил Лео.
(В смысле не надо охотиться? Он меня просто спасает!)
— …Потеря времени, нечем, ну и можно легко подхватить какую-нибудь заразу.
Алекс разочарованно вздохнул. Я тоже вздохнул — с облегчением. В этой компании надо мной, конечно, смеяться не будут, но…
— Ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги, — пока мы тут сидим, Мачерата ближе не становится. Пока можно идти вдоль хребта, — я махнул рукой, указывая направление, — а там соорентируемся. Лео, ты первый, и в хорошем темпе.
Лео молча кивнул, чуть подождал, пока вся компания поднимется и наденет очень лёгкие (сейчас все об этом пожалели) рюкзаки, и направился по тропинке быстрым походным шагом: один час его должны выдержать все.
Незадолго до полудня мы остановились на привал на первой попавшейся полянке: часы надо поставить обязательно.
Я обстругал подходящую ветку, воткнул её в середину небольшой, покрытой мхом проплешины и посадил Виктора терпеливо дожидаться полудня, объяснив ему, что именно надо сделать. Он был удивлён до предела:
— Это, наверное, древние так делали? Я никогда об этом не думал.
— Вряд ли, — отозвался я, — зачем? Радиоэлектронных стенок же не было, и компас нормально показывал.
— Я думаю, никто не откажется от чашки чая, — заметила Тереза, доставая небольшой котелок.
— Ого, здорово! — восхитился я. — Жаль только, что это будет первый из двух раз за ближайшую неделю. И без сахара. Это теперь стратегический невозобновляемый ресурс.
— Тут растет одна новосицилийская травка… — неуверенно предложила Джессика.
— Э-ээ, а ты точно знаешь, что это та самая и она не ядовита.
— Точно.
— И где она растёт? — спросил Лео.
— Ну тут недалеко. — Джессика махнула рукой в сторону, откуда мы пришли. — Я не догадалась сорвать, когда мы шли сюда.
— Я провожу, — вызвался Алекс. Мы с Лео переглянулись.
— Ладно, — сказал я, — но через десять минут чтобы были здесь, и если что, кричи громче. А мы пока вскипятим воду.
— Ага, — согласилась Джессика. Парочка удалилась.
Где-то совсем недалеко журчал ручеек — в этих местах чистые маленькие роднички не редкость. На наше счастье. Ну пустыню я бы для воскресной прогулки не выбрал.
— А я схожу за водой, — предложил Гвидо и испарился прежде, чем я успел согласиться.
— А здесь может расти новосицилийская травка? — с тревогой спросил Виктор.
— В общем, да, — ответила Тереза. — Этну так терраформировали… я не специалист, — смутилась она, — но на Северном можно встретить что угодно где угодно.
— Хорошо, что не кого угодно, — заметил Лео.
Мы рассмеялись.
— Да уж, с парой горынычей мы бы сейчас не справились.
Я забеспокоился: зря я отпустил Джессику с Алексом, вроде бы тихо и никого нет, но всё же… Гвидо не исчезал из моего поля зрения, и за него я не беспокоился. Родник оказался совсем рядом.
Я рисовал на карте маршрут, а Лео вырезал рогульки для котелка и время от времени одобрительно хмыкал, поглядывая на мою работу.
Джессика с Алексом вернулись вовремя, живые и здоровые, я облегчённо вздохнул, Лео тоже.
Джессика принесла целую охапку травы, я потрогал, понюхал…
— По-моему, это мята, — сказал я.
— Да, а что? — удивилась девочка.
— Она не новосицилийская. Это нормальное земное растение, у нас в парке растёт, Джорджо его очень любит.
— А новосицилийские растения — ненормальные? — обиделся Виктор.
Мы засмеялись.
— Тереза назначается главным диетологом, — заявил я, — у нас четырнадцать рационов. Ну соответственно две штуки в день. Сегодня можно одну, авось не оголодаем с домашних-то завтраков.
Тереза кивнула и занялась делением.
— Почему это все войны начинаются в воскресенье? — спросила Лаура.
— Прошлая началась в субботу, — заметил Алекс, — но вообще-то да. Солдат распускают в увольнение.
— И на Земле тоже было так же, — вспомнил я историю. — Или если не в воскресенье, то первого числа. Эту войну затеяли не мы, точно.
— Почему? — поинтересовалась Тереза.
— Нас бы тогда не отпустили, генерал бы что-нибудь придумал. И вообще мне кажется, что им с синьором Мигелем нравится быть невинными овечками. «Тут на нас какие-то волки напали, во-он валяются, а мы сами белые и пушистые».
— А-аа, понятно.
— И кроме того, радиоэлектронная стенка не в наших интересах, ни один «Сеттер» не взлетит. И по-моему, на Этне это вообще в первый раз.
— Так в Палермо сейчас уличные бои? — со страхом спросила Лариса.
— Наверное, да, — ответил я.
— Понятно.
— Ты ешь давай. Беспокоиться будем потом. Утешай себя тем, что в такой длинный поход тебя бы точно не отпустили.
— М-мм, не знаешь ты моего папу, — заметила Лариса.
— Вьешь веревки из самого страшного человека на Этне? — с иронией поинтересовался я.
— Почему это самого страшного? — обиделась Лариса. Алекс понимающе засмеялся.
В общем обед прошёл весело. Через пять минут от мизерных порций ничего не осталось. Притомившиеся ребята пили мятный чай без сахара, а мы с Лео обсуждали наши дальнейшие действия.
— Мы выступим через полчаса и к вечеру дойдем вот досюда. — Лео показал на карте.
— Ох, загоняем мы их. — Я покачал головой.
— Есть другой вариант? — Лео удивлённо поднял брови. — Уже километров через десять хребет сглаживается, воду так просто не найдешь. Предлагаешь волочь её на себе? Так не в чем.
— Это я так, жалуюсь на жизнь. Ты, конечно, прав. Другого выхода нет.
— И вообще надо побыстрее отсюда убираться.
— Ну не знаю, — возразил я. — Нас же сюда отпустили, потому что здесь безопасно, и ещё даже один день не прошёл. Ушами, конечно, хлопать не стоит, но в общем…
— Ладно, убедил, — проворчал Лео.
— У Робинзона Крузо было больше снаряжения, — заметил Алекс, — но он был один.
— А в «Таинственном острове» у них была только одна спичка, нож сделали из стального собачьего ошейника, а линзу, огонь зажигать, — из стекол от часов, — подхватил Лео.
— Так что мы прорвемся. — Я хлопнул Лео по плечу.
— Подъём, — скомандовал он нашей команде, — и шагом марш до самого заката.
К вечеру мы достигли довольно приличной речки, до которой Лео и наметил дойти, но девочки и Виктор к этому моменту были так измучены, что их даже пришлось уговаривать поужинать.
Палатка — очень простая вещь и очень просто устанавливается. Но кто же берёт с собой палатку, отправляясь в однодневный поход? У нас были только плащ-палатки. Это великое изобретение дизайнерской мысли: из одной плащ-палатки делается одноместная палатка, из двух — двухместная, ну и так далее до шести. Больше уже бессмысленно. Но это требует некоторого навыка. Среди нас им обладали Алекс и Гвидо — результат «отдыха» в военно-спортивных лагерях. Мы с Лео с удовольствием поучились: ничего такого невероятного, надо только понять общий принцип. Мы нарубили еловых лап для лежбищ и соорудили над ними две трехместные палатки: девочки вчетвером поместятся в одной из них. Нам тоже больше места не нужно, потому что всю ночь кто-то будет на страже, а в тесноте теплее.
Глава 38
Лео разбудил меня в пять утра. Дал он мне поспать в свое удовольствие, почти семь часов.
— Все тихо, — доложил Лео, — через два часа подъём.
— Хорошо.
Я забрал бластер и выбрался из палатки. Вот это холодрыга! Умереть можно. Я подбросил в костер побольше дров. Через час я услышал тихий сигнал будильника, и из палатки выбрался заспанный Гвидо.
— Куда в такую рань? — спросил я.
— Рыбу ловить. Лео говорит, самое подходящее время.
— Понятно. Герой! Добровольно вылезать в такой холод!
Гвидо ухмыльнулся и решил не жаловаться на этот самый холод, хотя у него зуб на зуб не попадал.
— Ну я пошел.
— Угу!
Я бы на его месте не рыбу ловил, а восходом любовался.
Через полчаса из палатки выбрался Лео. Я уже не удивился. Он взял котелок и тоже пошёл к реке. Когда он вернулся с водой, я уже раскочегарил костер как следует. Он повесил котелок над огнём.
— Когда был восход? — спросил он.
— В девять минут, скоро же равноденствие.
— Значит, закат будет без девяти шесть по твоим золотым? — уточнил он.
— Угу, точно. Смотри. — Я показал ему карту. — Сегодня мы должны дойти до кромки леса. А дальше будет степь.
— Скорее лесостепь.
— Наше счастье, не придется тащить на себе воду и дрова.
— Гвидо там что-нибудь поймал? Что-то я не слышал довольных восклицаний, — поинтересовался я с деланной небрежностью в голосе.
— Ничего он не поймал. Я довольно хмыкнул.
— Пора будить армию, — заметил Лео, взглянув на часы.
— Угу, вот ты и буди, а я схожу умоюсь.
Вода ещё холоднее воздуха. Может, не умываться? Ну-у… если бы с нами не было девчонок, я бы так и сделал.
Девочки прыгали вокруг костра, стараясь согреться, и жаловались на жёсткие еловые лапы, на которых пришлось спать. Странно, я не почувствовал.
— Мало гоняли, — заметил я Лео, — а то бы сладко спали хоть на камнях.
— Угу, сегодня устрою дополнительную пробежку, — зловеще пообещал Лео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50