Неужели она потом станет их покупать?
Усевшись за свободный столик, она быстренько пролистала оба тома, механически запоминая массу нужных для репортажа фактов. Таков уж стиль ее работы. Тамми давно стало ясно, что для трехминутного репортажа совсем необязательно много знать – достаточно назвать пару-тройку известных имен и несколько интересных фактов.
Листая книги, она узнала о пчелах много интересного. Оказалось, пчелы очень важные для жизни человека насекомые. Собирая цветочную пыльцу, они опыляют растения. Без этого растения не смогли бы размножаться.
– Ну и ну! Тут можно еще приплести и сексуальный аспект!
Пчелы служат человечеству добрую службу, поскольку добросовестно опыляют все продовольственные культуры. А еще они производят мед, очень важный и высокопитательный продукт.
– О, можно будет поговорить и о здоровой пище. Прекрасно!
Наконец, она дошла до самого интересного. По-научному они назывались африканскими пчелами-убийцами. Название, конечно, представляет определенную проблему, но пусть Клайд сам решает, следует ли упоминать расовую принадлежность насекомых.
Тамми узнала, что никакие географические или климатические факторы повлиять на распространение подобных пчел в Северной Америке не могут. Журналистка тщательно записала всю информацию в свой блокнот, ибо потом ее можно будет использовать в заголовках репортажей.
Минуту спустя она прочла, что пчелы-убийцы в отличие от обыкновенных при укусе впрыскивают сильный яд, так называемый нейротоксин. Другой отличительной чертой насекомых была их крайняя агрессивность, и спровоцировать нападение не составляло никакого труда.
– Ежегодно от укуса пчел погибает больше людей, чем от укуса змей, – читала она, шевеля губами.
– Смертоноснее гремучей змеи! – внезапно громко воскликнула Тамми, придумав новый заголовок для своего репортажа.
– Тс-с-с! – зашипели на нее со всех сторон.
Журналистка проигнорировала негодующие взгляды читателей. Интересно, как библиотеке удается получать прибыль от своих услуг? Похоже, никто и не думал покупать у них книги. Все просто часами сидели за библиотечными столами.
Наткнувшись на иллюстрацию с изображением карты предполагаемой миграции пчел-убийц, из которой следовало, что появления этих насекомых в Нью-Йорке следует ожидать в 1993 году, она пронзительно завопила:
– Эврика!!! Вот это да!
И помчалась делать фотокопию карты.
Выскочив из библиотеки с пухлым от записей блокнотом под мышкой, она заметила своего оператора рядом с передвижной тележкой уличного торговца горячими бутербродами. Боб с большим удовольствием уплетал соленый крендель, смазанный горчицей.
– Вот и все что надо! – радостно выпалила она, размахивая блокнотом перед самым носом смачно жевавшего оператора.
– Осталось еще взять короткое интервью у специалиста по пчелам, – напомнил он.
– Черт! Чуть не забыла! – огорчилась Тамми. – Где же его откопать?
– На то и существуют директора программ. Позвони своему и узнай адресок или телефончик.
* * *
Терпеливо выслушав сбивчивый рассказ Тамми об успешных поисках нужной информации, Клайд Смут, директор информационных программ канала «Фокс», сказал:
– Похоже, у тебя действительно вытанцовывается что-то весьма интересное.
– Я же говорила! – радостно завопила девушка.
– Но теперь тебе придется взять небольшое интервью у специалиста-энтомолога, – добавил Клайд.
– Ну да! – торопливо подтвердила свое согласие Тамми.
– Я же тебе говорил! – торжествующе встрял в разговор оператор.
– И где мне найти такого специалиста? – спросила журналистка.
– Надо порыться в наших архивах, – задумчиво протянул Смут и, поманив сотрудницу пальцем, двинулся к лифту.
Очутившись в одном из архивных помещений, Клайд первым делом включил свет, потом стал рыться среди многочисленных видеокассет, плотными рядами расставленных на стеллажах. Найдя нужную, он вставил ее в видеоплейер и быстро прокрутил почти до самого конца.
– Фокс Мюлдер? – спросила Тамми, вглядываясь в почти потерявшие цвет кадры старой пленки.
– Он самый, – пробормотал Смут.
– А какой это может представлять для нас интерес?
– Тут есть эпизод, посвященный пчелам-убийцам.
– А что, передача о них уже выходила?
– Выходила, – рассеянно отозвался Клайд. – Вот то, что нам нужно!
Он снизил скорость перемотки и нажал на клавишу «пауза».
– Ну и? – недоуменно спросила Тамми.
Тыча пальцем в титры, Смут прочел:
– Особая благодарность Хелвигу Вюрмлингеру, специальному консультанту программы.
– Какому консультанту?
– Если бы передача была посвящена полтергейсту, я бы ответил, что Вюрмлингер – консультант по полтергейстам. Раз эта передача была посвящена пчелам-убийцам, значит, Вюрмлингер – консультант...
– По пчелам-убийцам! – радостно завопила Тамми.
– Вот именно. Позвони в офис архивной службы в Торонто, и тебе подскажут нужный адрес.
– А может, сначала запустить в эфир мой предварительный репортаж?
– Со скучными цитатами из старых книг и кадрами, снятыми в морге? Ни за что. Для надежности требуется интервью со специалистом.
– Ну ладно...
Добравшись до своего рабочего стола, Тамми принялась названивать по телефону.
– Я делаю репортаж о пчелах-убийцах, – сообщила она архивной службе.
– Тема уже сильно устарела, – ответили ей.
– А я сумею доказать, что они снова появились в Нью-Йорке! Уже погиб один парень. Его мозг оказался начисто выеденным из черепа!
– Да ну?!
– Не бойтесь! Вы же далеко от Нью-Йорка, аж в самой Канаде!
– Так-то оно так... В общем, у нас своя проблема – очередное слияние с другим синдикатом.
– Да, вам не позавидуешь. Не подскажете пока адрес некоего Хелвига Вюрмлингера?
– У нас есть только его телефон, – после минутной паузы раздалось в трубке.
– Валяйте! Пусть будет телефон, – согласилась Тамми.
Записав номер, она повесила трубку и тут же позвонила Хелвигу Вюрмлингеру.
– Алло? – раздался в трубке низкий голос.
– Это Эрвиг Вюрмлингер? – перепутала имя журналистка.
– Нет. К тому же я сейчас очень занят и не могу с вами разговаривать.
– Я с телевидения! – поспешно проговорила Тамми, опасаясь, что ученый повесит трубку, не выслушав ее.
– Ничего не могу сказать, пока не осмотрю тело жертвы.
– Какой еще жертвы?
– Как какой? Тело погибшего судмедэксперта, конечно!
– Я присутствовала при вскрытии. Причиной смерти, очевидно, послужил пчелиный яд.
– Токсин, вы хотели сказать.
– Может, встретимся в морге Нью-Йорка?
– Совершенно исключено.
– Почему?
– Потому что я сейчас улетаю в Лос-Анджелес, чтобы успеть на вскрытие в местном морге.
– Но нью-йоркский морг находится не в Лос-Анджелесе! – запротестовала Тамми. – Он в Манхэттене!
– Не знаю, о чем вы толкуете, но погибший судмедэксперт находится в морге Лос-Анджелеса.
– Может, мы говорим о разных людях? Он погиб от укуса пчелы?
– Это пока еще только предположение. После вскрытия проводивший его судмедэксперт сам погиб по столь же таинственной причине.
– Значит, и в Лос-Анджелесе появились пчелы-убийцы?
– Пока ничего не могу утверждать, – сухо произнес Хелвиг Вюрмлингер, и в трубке внезапно послышалось какое-то жужжание, очень похожее на пчелиное.
– Весьма странное совпадение! – выпалила Тамми, не обращая внимания на звуки в трубке. – Я тоже полечу в Лос-Анджелес! До скорой встречи!
Обернувшись к оператору, она удивленно воскликнула:
– Похоже, история приобретает общенациональный размах. Нет, ты только представь! Пчелы-убийцы появились и в Лос-Анджелесе! А у меня еще не было ни одного эфира!
Глава 10
Во время полета в Лос-Анджелес Римо внезапно обнаружил, что ни одна стюардесса не обращает на него внимания. Впрочем, нет, одна все же проявила интерес.
– Кажется, мы знакомы? – спросила его пышнотелая блондинка с пухлыми ярко-красными губками.
– Что-то не припомню, – искренне удивился Римо.
– Ваше лицо кажется мне знакомым, – сказала она, опуская перед ним дорожный поднос и раскладывая на нем полотняную салфетку с монограммой авиакомпании.
– А мне все стюардессы кажутся на одно лицо, – признался пассажир.
– И какое же у них лицо?
– Жаждущее любви.
– Я вполне счастлива с моим мужем, – обиженно надула губки блондинка. На кармашке ее форменной блузки было вышито имя – Лорна. Она перевела взгляд на необычно широкие запястья Римо, и в ее глазах загорелся огонек узнавания.
– Я все вспомнила! Несколько лет назад я обслуживала вас во время рейса в Детройт!
Потом, очевидно, предавшись каким-то неприятным воспоминаниям о подробностях той встречи, она покраснела и вздохнула.
– Я тоже вас вспомнил, – кивнул Римо. – Вы все время норовили сесть мне на колени.
– Я... тогда я еще была не замужем, – смущенно промямлила стюардесса. – Не хотите ли выпить, сэр?
– Нет, – ответил вместо Римо мастер Синанджу, которому все на свете стюардессы были абсолютно безразличны.
– А вы? – не отставала она от Римо.
– Минеральной воды, если можно.
Наполняя маленький пластиковый стаканчик, стюардесса тихо произнесла:
– Я хотела бы извиниться за свое поведение в тот раз...
– Хорошо, ваши извинения приняты.
– Просто не знаю, что тогда на меня нашло. Я никогда не пыталась садиться на колени к пассажирам и до замужества, и после него.
– Бросьте, все давно забыто.
– Кажется, вы за это время постарели.
– Ничего подобного.
– Тогда похудели?
– Нет, – сказал Римо, беря стаканчик с минеральной водой. – С чего вы взяли?
– Да нет... просто... никак не могу понять, что я тогда в вас нашла особенного. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Ой! Извините, вырвалось...
– Ничего страшного, не переживайте, – мрачно откликнулся Римо, глядя, как пышнотелая блондинка поспешила к следующему пассажиру.
Некоторое время Римо молчал, и лицо его стало мрачнее тучи.
– В чем дело? – удивился Чиун.
– Не знаю... Кажется, мне не хватает обожания со стороны стюардесс.
– Прекрати есть мясо кровожадной твари под названием акула, и все вернется на свои места. Стюардессы будут по-прежнему падать в твои объятия.
– Наверное, я переживаю кризис среднего возраста.
– Ты что, собираешься умереть таким молодым? В таком случае предупреди заранее, чтобы я успел подготовить тебе замену.
Римо усмехнулся:
– Никто не сможет меня заменить, верно?
– Никто не сможет тебя заменить, – согласился мастер Синанджу. Ученик довольно улыбнулся.
– Без моей помощи и руководства, – добавил кореец ложку дегтя в бочку меда. – Конечно, я буду носить по тебе траур. Какое-то время. Не слишком долго. Ровно столько, сколько этого требуют приличия. К чему долго печалиться?
– Прекрати, учитель...
Чиун снова принялся внимательно разглядывать алюминиевое крыло самолета, которое казалось ему не слишком надежным. Старик опасался, что оно может отвалиться во время полета, такая уж у него была фобия. На самом деле такого еще ни разу не случалось, но кореец неустанно твердил, что самолеты постоянно терпят крушения и падают на землю, по крайней мере раз в три месяца.
Римо почему-то вспомнилось, что сказал мастер Синанджу в морге Манхэттена по поводу причины смерти последнего судмедэксперта.
– Слушай, Чиун! Как это может быть, чтобы пчела оказалась не пчелой?
– Может, если она действительно не пчела, – сдержанно ответил учитель.
– Не понимаю. Объяснишь?
– Не хочу напрасно тратить время.
– Пчелы есть пчелы!
– За исключением тех случаев, когда они ими не являются.
– Я видел пчелу. Совсем крошечную пчелу.
– Ты всегда веришь своим глазам?
– Практически всегда.
– Тогда ты действительно видел пчелу.
– А что видел ты?
– Я видел не пчелу.
– Это что-то вроде не дыры?
– Я не стану отвечать на твою головоломку, потому что на нее нет ответа, – нараспев протянул Чиун.
– Как хочешь. Я вздремну чуток, до Лос-Анджелеса еще далеко.
– Целая вечность, если ты будешь храпеть, – фыркнул учитель.
Римо уснул почти мгновенно. Ему снились стюардессы, одетые в платья шмелиных расцветок. К тому же они, словно огромные шмели, пытались ужалить Римо своими длинными ногтями.
Глава 11
Гидеон Кромболд, помощник окружного коронера Лос-Анджелеса, ничуть не сомневался в своем диагнозе.
– Доктор Нозоки погиб от анафилактического шока, – заявил он.
– Наши мнения абсолютно совпадают, – подтвердил его гость. У него было длинное туловище и несколько вертлявая, словно у саранчи, голова. Привлекал внимание пытливый взгляд огромных темных глаз. Уголки рта немного подергивались. «Видимо, – подумал доктор Кромболд, – это объясняется тем, что Хелвиг Вюрмлингер привык препарировать насекомых, а не человека». Впрочем, когда ученый отвел взгляд от тела доктора Нозоки, лицо его по-прежнему передергивало. Очевидно, у него был нервный тик.
– Цианоз, пятна на лице, суженная трахея и другие симптомы указывают на токсический системный шок, вызванный сверхчувствительностью к пчелиному яду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35