Возможно, такое поведение было не вполне керторианским – по идее мне нужно было бы взвешивать свои и чужие замыслы, намечать линию поведения и тому подобное… Однако, как показывала практика, составленные мной планы годились разве что на борьбу со скукой в сортире, импровизация же, напротив, выходила у меня не столь дурно.
Поэтому, якобы готовый к неожиданностям, я прошествовал через стыковочный шлюз “Прометея” и… тут же растерялся. Контраст с недавно покинутым полутемным и невзрачным помещением пассажирского лайнера был весьма разителен: большой зал, везде свет, яркие краски, пол выложен мрамором, а стены обшиты дубовыми панелями с резными орнаментами, – боюсь, ни одно помещение моего замка не смогло бы сравниться с этим. Но дело было не только в великолепии убранства. Почему-то я предполагал, что меня встретит какой-нибудь офицер (если в пиратском флоте такие существуют), который быстренько проводит меня к командиру. Но оказалось не так – мое прибытие было обставлено с помпой высшего разряда: в дальнем конце зала располагалась группа из двух десятков офицеров (теперь я уже не сомневался в их наличии) во главе с самим герцогом, все в парадных мундирах и с торжественным выражением на лице.
Опасаюсь, что на моем лице было написано отнюдь не подобающее случаю идиотское выражение – знаете, глаза округлились, рот приоткрылся… Однако герцог как будто не обратил на это внимания и, сделав пару шагов вперед, сдержанно поклонился. Его свита при этом встала по стойке “смирно” и отдала мне честь с удивительной синхронностью. В голове пронеслось, что, пожалуй, было бы любопытно узнать, как Реналдо объяснил им мое появление (если он вообще когда-нибудь снисходил до объяснений).
Тем временем герцог приветствовал меня классической керторианской фразой:
– Герцог, вы всегда желанный гость на борту моего корабля, как колодец всегда желанен уставшему путнику!
На мгновение мне показалось, что мы словно вернулись на целую эпоху назад и герцог встречает меня в холле своего замка. Иллюзия была настолько полной, что я, казалось, слышал шорохи собственной свиты за спиной. Поэтому, шагнув вперед, я отдал церемонный поклон и ответил не менее классической фразой (из другого варианта, правда, ну да неважно):
– Да не рухнут вовек стены вашего дома! Кивнув, он медленно поднял руку в приглашающем жесте:
– Прошу вас, герцог. В моей каюте нам никто не помешает.
– Я следую за вами.
. И я действительно пошел за ним по просторным и высоким коридорам “Прометея”, более приличествующим дворцу, нежели космическому кораблю… Однако, восхищаясь про себя богатством внутренней отделки, со вкусом подобранными соотношениями цветов, я мимоходом догадался, зачем мне был устроен такой прием. Конечно, Реналдо не ставил себе цель пустить мне пыль в глаза, он лишь подчеркивал уважение ко мне и прозрачность своих намерений, желая, по-видимому, искоренить в моей душе возможные опасения. Ну если так, то он преуспел – я не только не ощущал себя в опасности, но даже почувствовал, как ни странно, некоторую симпатию к этому гиганту, слывшему самым кровожадным типом в Галактике.
Честно говоря, перешагивая вслед за ним порог его каюты, находившейся, если верить моему пространственному чутью, где-то в голове у дракона, я подумывал, – уж не зажмуриться ли, дабы роскошь, случаем, не ослепила. Но не стал, и правильно: в личных покоях герцога ничего сверхъестественного не обнаружилось – его гостиная напоминала мой собственный кабинет. И, словно подтверждая завершение официальной части, Реналдо небрежно махнул рукой в сторону кресел, расставленных вокруг невысокого столика.
– Присаживайтесь, Ранье.
Я не заставил приглашать себя дважды и занял одно из глубоких кожаных кресел, а хозяин снял плащ и подошел к бару.
– Вина?
– Можно.
– Сигару? , – Да, вот это с удовольствием!
Выудив из бара пару небольших серебряных кубков с инкрустацией, объемистую бутыль, пепельницу и коробку сигар земного экспорта, он выложил все это на стол и занял кресло напротив. После чего мы разбились по интересам: он взялся за вино, я – за табак.
Проявив недюжинную сноровку, герцог успел откупорить бутылку и разлить вино быстрее, чем я закурил. Поднося зажигалку, я заметил, что на его лице вновь проявился отблеск выражения, подмеченного мной при нашей первой сегодняшней встрече.
– Вас что-то удивляет, Реналдо? – Мы были сверстниками, поэтому обращение по имени не считалось неуважительным.
– Да, – без раздумий ответил он. – Вы! Вы здорово изменились, а прошло-то всего две недели. Много тренируетесь?
– Да, столько я не вкалывал даже перед ответственнейшими поединками.
– Уж не собираетесь ли снова на ринг? Ваше здоровье!
Подняв кубки, мы выпили. Вино оказалось темным, густым, крепким и с прекрасным букетом. Я даже передумал затягиваться, дабы подольше сохранить его вкус.
– Нет, и не думал. Но надо поддерживать себя в форме, когда на тебе лежит такая ответственность.
Герцог не воспользовался удобным предлогом для смены темы и добродушно усмехнулся:
– А жаль! Вот было б смеху, если б вы снова вышли и всем им всыпали. А то слыхали нынешних чемпионов: во времена Грейвза, дескать, и приличных боксеров-то не было, нас то бишь; вот сейчас бы мы его враз…
– П…юки!
– Понятно уж! – без всяких шуток согласился он. – Я, между прочим, во – время оно тоже подумывал о карьере боксера, но вы меня опередили, и я туда уже не полез. Зря может, – как думаете? Представляете вашу встречу на ринге?
Вместо этого я представил себе Адриана Форбса, корпеющего с высунутым языком над заголовком: “Спешите видеть! Поединок двух сильнейших людей в Галактике!” – и рассмеялся:
– Денег можно было бы огрести больше, чем за всю карьеру боксера экстракласса.
– Пожалуй… Впрочем, еще не поздно!
– Вы серьезно? – недоверчиво переспросил я.
– Не знаю. – Он пожал своими каменными плечами, и я подумал, что развивать разговор в этом русле чревато. Мне доводилось испытывать на себе его силу, еще на Кертории, и я знал, что он превосходит меня настолько же. насколько я – всех остальных.
– Ну, мы могли бы вернуться к этому, когда все устаканится;
Теперь уже он использовал возможность и, налив нам еще по кубку, предложил:
– Давайте, Ранье, сделаем вот как. Я понимаю всю щекотливость дела, которым вы занимаетесь, поэтому не буду задавать вам никаких вопросов. А вы расскажете мне то, что сами сочтете нужным.
Это было вполне честное предложение, и я, естественно, не стал возражать. Более того, я выложил ему все, что знал. о смерти Вольфара, и то, что, по моим представлениям, могло ее касаться. Естественно, это заняло немало времени. К концу моего рассказа в ход пошла уже вторая бутылка.
И как ни удивительно, ко не похоже было, чтобы моя история очень уж его заинтересовала. Реналдо слушал внимательно, но и только. Оживился он лишь раз, когда я помянул предательство Коллинза, – грохнув кулаком о ладонь, герцог с исказившей лицо ненавистью процедил:
– Как похоже на Вольфара! Мерзавец – всю жизнь пытался чужими руками жар загребать!
Ну, по этому пункту у нас, надо заметить, возникло полное взаимопонимание. В остальном же Реналдо подвел итог довольно скупо:
– Значит, на Новой Калифорнии вам ничего толком узнать не удалось и вы собираетесь попробовать на Денебе. Но фактически все это лишь отвлекающий маневр, пошедший с подачи Принца. Ну, тут Его Высочество должен быть вам очень признателен – вы явно сорвали все планы его врагов. – Он чуть помолчал, а потом заключил без всякой личностной оценки: – В общем, ваша позиция мне ясна.
А вот мне, наоборот, многое становилось не очень-то понятным, и, пытаясь что-то прояснить, я осторожно поинтересовался:
– Простите, герцог, но у меня не сложилось впечатления, будто вы многое почерпнули из моего рассказа…
– Да, это так, – подтвердил он. – Разумеется, у меня есть свои люди в разведке Новой Калифорнии.
– Разумеется? – не выдержав, перебил я.
– Ну да. При моей профессии мне приходится содержать целую ораву осведомителей во всех мало-мальски стоящих сыскных организациях. – Герцог кисло улыбнулся и с неожиданной откровенностью заявил: – Знаете, Ранье, противный все-таки мирок, никакого понятия о чести! Но я вынужден играть по их правилам. Да что я, все мы вынуждены.
Я не стал спорить, хотя и не полностью разделял это мнение, а он сделал большой глоток из кубка и вернулся к заданной мной теме:
– Так что из донесений своих шпиков я в целом представлял себе, что у вас происходило. Многие детали, зачастую немаловажные, мне были неизвестны, но в принципе картину они не изменили. Тем не менее спасибо за откровенность!
– Не за что. – Я выдумывал какую-нибудь обтекаемую форму для следующего вопроса, потом плюнул и выложил напрямую: – Скажите, Реналдо, а вы следите за остальными?
– Стараюсь. Все друг за другом следят. Кроме вас и, может быть, Рагайна.
– Зачем? – против воли вырвалось у меня.
– Не могу вам ответить, – понимающе сказал он. – Нет доверия. Ждут предательства. Готовятся отразить удар. Любопытствуют – это в большой степени относится именно ко мне.
– Но это же бессмысленно!
– Бессмысленно. И рассказанная вами история – лучшее тому подтверждение. – Герцог вздохнул с выражением легкой грусти, не очень подходившим к его жестоким чертам. – Я понимаю, к чему вы клоните, Ранье. Не знаю ли я чего-то, что могло бы вам помочь. Нет, не знаю. Поверьте, знал бы – сказал бы без подсказки. К чему скрывать? Никто из них мне не симпатичен.
Признаться, я ему верил и даже собирался ему об этом сообщить, но не успел, ибо он продолжил свою мысль:
– Да, хороший пример абсурда. Все лезли из кожи вон, выкидывали на ветер миллионы, а настал момент, и что? Никто ничего не знает, ни к чему не готов, только смотрят друг на друга пустыми глазами да руки за спиной прячут, р „дабы не видно было, как они дрожат. Вас, герцог, я, разумеется, не имею в виду.
– Не могу сказать, что страх мне совершенно чужд, – зачем-то возразил я.
– А кому он чужд? Но именно вы бросились в центр паутины, которую сплел Вольфар. Чтож, могу только выразить надежду, что она вас не выдержит!
В этой фразе, брошенной Реналдо, для меня оказалось больше смысла, нежели, вероятно, он сам туда вкладывал. Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что день не потрачен напрасно.
– Но кто сейчас хозяин паутины? Кто сменил Вольфара, вдобавок его и уничтожив?
– Я много думал об этом, но увы, у меня нет способностей вашего дяди, барона Детана. Я не знаю. И буду очень рад, если вы узнаете!
Опершись руками о стол, он поднялся, и я решил, что разговор окончен. Действительно, мы уже сообщили друг другу все, что знали к настоящему моменту. Правда, я все еще не понимал, зачем герцог пошел на немалые, очевидно, хлопоты, чтобы устроить эту встречу, если наперед не сомневался, что не выяснит ничего по-настоящему интересного?
И все же я получил ответ на свой вопрос. Очень неожиданный. Оказывается, герцог еще не закончил. Совершив небольшой кружок по гостиной, он остановился напротив меня:
– У меня есть к вам одно предложение, Ранье. – Он сделал небольшую паузу. – Я предлагаю вам совершить остаток пути до Денеба IV на борту “Прометея”!
Тут я понял. Его и в самом деле ни в малейшей степени не волновало, что я там ему расскажу; весь путь от того места, где обычно пребывал, герцог Венелоа совершил с одной-единственной целью: проследить за тем, чтобы я без помех добрался до Денеба IV! То есть, попросту говоря, за тем, чтобы в случае надобности сберечь мою жизнь. Ну и ну!
Однако с ответом я не торопился. Предложение, не скрою, было заманчивым. Безопасно, комфортабельно”. С другой стороны, на “Пелиноре” оставались Уилкинс и Гаэль. В принципе, я не обещал вернуться, да и вообще ничем не был им обязан. Более того, частенько их общество меня раздражало, а польза в грядущих событиях (особенно от Гаэли) выглядела сомнительной. Осознав, что я себя уговариваю, я вздохнул:
– Очень ценю ваше предложение, герцог. Но вынужден отказаться.
– Моту я полюбопытствовать почему?
– Разумеется. С вами это никак не связано. Просто на “Пелиноре” остались мои друзья.
Я подозревал, что подобное утверждение из уст керторианца прозвучит несколько… э-э… дико, но ошеломление, отразившееся на лице всегда невозмутимого герцога, куда как превосходило мои ожидания.
– Ваши друзья? – тихо переспросил он и замотал головой, будто увидел привидение. – Да, герцог, вы – мастер сюрпризов…
Я попытался смягчить свое заявление:
– Но послушайте, Реналдо, что ж тут такого разэдакого? Мы же не в пустыне живем. Разве среди всех этих людей, которыми вы командуете, не найдется хотя бы одного, кого бы вы могли назвать другом?
Получилось только хуже – изумленное выражение сменилось раздраженным, а затем, как ни странно, раздосадованным. Я решил помолчать.
Наконец, так и не ответив, Реналдо подошел к бару, недолго поковырялся там и вернулся к столу, держа в руке какой-то маленький приборчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Поэтому, якобы готовый к неожиданностям, я прошествовал через стыковочный шлюз “Прометея” и… тут же растерялся. Контраст с недавно покинутым полутемным и невзрачным помещением пассажирского лайнера был весьма разителен: большой зал, везде свет, яркие краски, пол выложен мрамором, а стены обшиты дубовыми панелями с резными орнаментами, – боюсь, ни одно помещение моего замка не смогло бы сравниться с этим. Но дело было не только в великолепии убранства. Почему-то я предполагал, что меня встретит какой-нибудь офицер (если в пиратском флоте такие существуют), который быстренько проводит меня к командиру. Но оказалось не так – мое прибытие было обставлено с помпой высшего разряда: в дальнем конце зала располагалась группа из двух десятков офицеров (теперь я уже не сомневался в их наличии) во главе с самим герцогом, все в парадных мундирах и с торжественным выражением на лице.
Опасаюсь, что на моем лице было написано отнюдь не подобающее случаю идиотское выражение – знаете, глаза округлились, рот приоткрылся… Однако герцог как будто не обратил на это внимания и, сделав пару шагов вперед, сдержанно поклонился. Его свита при этом встала по стойке “смирно” и отдала мне честь с удивительной синхронностью. В голове пронеслось, что, пожалуй, было бы любопытно узнать, как Реналдо объяснил им мое появление (если он вообще когда-нибудь снисходил до объяснений).
Тем временем герцог приветствовал меня классической керторианской фразой:
– Герцог, вы всегда желанный гость на борту моего корабля, как колодец всегда желанен уставшему путнику!
На мгновение мне показалось, что мы словно вернулись на целую эпоху назад и герцог встречает меня в холле своего замка. Иллюзия была настолько полной, что я, казалось, слышал шорохи собственной свиты за спиной. Поэтому, шагнув вперед, я отдал церемонный поклон и ответил не менее классической фразой (из другого варианта, правда, ну да неважно):
– Да не рухнут вовек стены вашего дома! Кивнув, он медленно поднял руку в приглашающем жесте:
– Прошу вас, герцог. В моей каюте нам никто не помешает.
– Я следую за вами.
. И я действительно пошел за ним по просторным и высоким коридорам “Прометея”, более приличествующим дворцу, нежели космическому кораблю… Однако, восхищаясь про себя богатством внутренней отделки, со вкусом подобранными соотношениями цветов, я мимоходом догадался, зачем мне был устроен такой прием. Конечно, Реналдо не ставил себе цель пустить мне пыль в глаза, он лишь подчеркивал уважение ко мне и прозрачность своих намерений, желая, по-видимому, искоренить в моей душе возможные опасения. Ну если так, то он преуспел – я не только не ощущал себя в опасности, но даже почувствовал, как ни странно, некоторую симпатию к этому гиганту, слывшему самым кровожадным типом в Галактике.
Честно говоря, перешагивая вслед за ним порог его каюты, находившейся, если верить моему пространственному чутью, где-то в голове у дракона, я подумывал, – уж не зажмуриться ли, дабы роскошь, случаем, не ослепила. Но не стал, и правильно: в личных покоях герцога ничего сверхъестественного не обнаружилось – его гостиная напоминала мой собственный кабинет. И, словно подтверждая завершение официальной части, Реналдо небрежно махнул рукой в сторону кресел, расставленных вокруг невысокого столика.
– Присаживайтесь, Ранье.
Я не заставил приглашать себя дважды и занял одно из глубоких кожаных кресел, а хозяин снял плащ и подошел к бару.
– Вина?
– Можно.
– Сигару? , – Да, вот это с удовольствием!
Выудив из бара пару небольших серебряных кубков с инкрустацией, объемистую бутыль, пепельницу и коробку сигар земного экспорта, он выложил все это на стол и занял кресло напротив. После чего мы разбились по интересам: он взялся за вино, я – за табак.
Проявив недюжинную сноровку, герцог успел откупорить бутылку и разлить вино быстрее, чем я закурил. Поднося зажигалку, я заметил, что на его лице вновь проявился отблеск выражения, подмеченного мной при нашей первой сегодняшней встрече.
– Вас что-то удивляет, Реналдо? – Мы были сверстниками, поэтому обращение по имени не считалось неуважительным.
– Да, – без раздумий ответил он. – Вы! Вы здорово изменились, а прошло-то всего две недели. Много тренируетесь?
– Да, столько я не вкалывал даже перед ответственнейшими поединками.
– Уж не собираетесь ли снова на ринг? Ваше здоровье!
Подняв кубки, мы выпили. Вино оказалось темным, густым, крепким и с прекрасным букетом. Я даже передумал затягиваться, дабы подольше сохранить его вкус.
– Нет, и не думал. Но надо поддерживать себя в форме, когда на тебе лежит такая ответственность.
Герцог не воспользовался удобным предлогом для смены темы и добродушно усмехнулся:
– А жаль! Вот было б смеху, если б вы снова вышли и всем им всыпали. А то слыхали нынешних чемпионов: во времена Грейвза, дескать, и приличных боксеров-то не было, нас то бишь; вот сейчас бы мы его враз…
– П…юки!
– Понятно уж! – без всяких шуток согласился он. – Я, между прочим, во – время оно тоже подумывал о карьере боксера, но вы меня опередили, и я туда уже не полез. Зря может, – как думаете? Представляете вашу встречу на ринге?
Вместо этого я представил себе Адриана Форбса, корпеющего с высунутым языком над заголовком: “Спешите видеть! Поединок двух сильнейших людей в Галактике!” – и рассмеялся:
– Денег можно было бы огрести больше, чем за всю карьеру боксера экстракласса.
– Пожалуй… Впрочем, еще не поздно!
– Вы серьезно? – недоверчиво переспросил я.
– Не знаю. – Он пожал своими каменными плечами, и я подумал, что развивать разговор в этом русле чревато. Мне доводилось испытывать на себе его силу, еще на Кертории, и я знал, что он превосходит меня настолько же. насколько я – всех остальных.
– Ну, мы могли бы вернуться к этому, когда все устаканится;
Теперь уже он использовал возможность и, налив нам еще по кубку, предложил:
– Давайте, Ранье, сделаем вот как. Я понимаю всю щекотливость дела, которым вы занимаетесь, поэтому не буду задавать вам никаких вопросов. А вы расскажете мне то, что сами сочтете нужным.
Это было вполне честное предложение, и я, естественно, не стал возражать. Более того, я выложил ему все, что знал. о смерти Вольфара, и то, что, по моим представлениям, могло ее касаться. Естественно, это заняло немало времени. К концу моего рассказа в ход пошла уже вторая бутылка.
И как ни удивительно, ко не похоже было, чтобы моя история очень уж его заинтересовала. Реналдо слушал внимательно, но и только. Оживился он лишь раз, когда я помянул предательство Коллинза, – грохнув кулаком о ладонь, герцог с исказившей лицо ненавистью процедил:
– Как похоже на Вольфара! Мерзавец – всю жизнь пытался чужими руками жар загребать!
Ну, по этому пункту у нас, надо заметить, возникло полное взаимопонимание. В остальном же Реналдо подвел итог довольно скупо:
– Значит, на Новой Калифорнии вам ничего толком узнать не удалось и вы собираетесь попробовать на Денебе. Но фактически все это лишь отвлекающий маневр, пошедший с подачи Принца. Ну, тут Его Высочество должен быть вам очень признателен – вы явно сорвали все планы его врагов. – Он чуть помолчал, а потом заключил без всякой личностной оценки: – В общем, ваша позиция мне ясна.
А вот мне, наоборот, многое становилось не очень-то понятным, и, пытаясь что-то прояснить, я осторожно поинтересовался:
– Простите, герцог, но у меня не сложилось впечатления, будто вы многое почерпнули из моего рассказа…
– Да, это так, – подтвердил он. – Разумеется, у меня есть свои люди в разведке Новой Калифорнии.
– Разумеется? – не выдержав, перебил я.
– Ну да. При моей профессии мне приходится содержать целую ораву осведомителей во всех мало-мальски стоящих сыскных организациях. – Герцог кисло улыбнулся и с неожиданной откровенностью заявил: – Знаете, Ранье, противный все-таки мирок, никакого понятия о чести! Но я вынужден играть по их правилам. Да что я, все мы вынуждены.
Я не стал спорить, хотя и не полностью разделял это мнение, а он сделал большой глоток из кубка и вернулся к заданной мной теме:
– Так что из донесений своих шпиков я в целом представлял себе, что у вас происходило. Многие детали, зачастую немаловажные, мне были неизвестны, но в принципе картину они не изменили. Тем не менее спасибо за откровенность!
– Не за что. – Я выдумывал какую-нибудь обтекаемую форму для следующего вопроса, потом плюнул и выложил напрямую: – Скажите, Реналдо, а вы следите за остальными?
– Стараюсь. Все друг за другом следят. Кроме вас и, может быть, Рагайна.
– Зачем? – против воли вырвалось у меня.
– Не могу вам ответить, – понимающе сказал он. – Нет доверия. Ждут предательства. Готовятся отразить удар. Любопытствуют – это в большой степени относится именно ко мне.
– Но это же бессмысленно!
– Бессмысленно. И рассказанная вами история – лучшее тому подтверждение. – Герцог вздохнул с выражением легкой грусти, не очень подходившим к его жестоким чертам. – Я понимаю, к чему вы клоните, Ранье. Не знаю ли я чего-то, что могло бы вам помочь. Нет, не знаю. Поверьте, знал бы – сказал бы без подсказки. К чему скрывать? Никто из них мне не симпатичен.
Признаться, я ему верил и даже собирался ему об этом сообщить, но не успел, ибо он продолжил свою мысль:
– Да, хороший пример абсурда. Все лезли из кожи вон, выкидывали на ветер миллионы, а настал момент, и что? Никто ничего не знает, ни к чему не готов, только смотрят друг на друга пустыми глазами да руки за спиной прячут, р „дабы не видно было, как они дрожат. Вас, герцог, я, разумеется, не имею в виду.
– Не могу сказать, что страх мне совершенно чужд, – зачем-то возразил я.
– А кому он чужд? Но именно вы бросились в центр паутины, которую сплел Вольфар. Чтож, могу только выразить надежду, что она вас не выдержит!
В этой фразе, брошенной Реналдо, для меня оказалось больше смысла, нежели, вероятно, он сам туда вкладывал. Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что день не потрачен напрасно.
– Но кто сейчас хозяин паутины? Кто сменил Вольфара, вдобавок его и уничтожив?
– Я много думал об этом, но увы, у меня нет способностей вашего дяди, барона Детана. Я не знаю. И буду очень рад, если вы узнаете!
Опершись руками о стол, он поднялся, и я решил, что разговор окончен. Действительно, мы уже сообщили друг другу все, что знали к настоящему моменту. Правда, я все еще не понимал, зачем герцог пошел на немалые, очевидно, хлопоты, чтобы устроить эту встречу, если наперед не сомневался, что не выяснит ничего по-настоящему интересного?
И все же я получил ответ на свой вопрос. Очень неожиданный. Оказывается, герцог еще не закончил. Совершив небольшой кружок по гостиной, он остановился напротив меня:
– У меня есть к вам одно предложение, Ранье. – Он сделал небольшую паузу. – Я предлагаю вам совершить остаток пути до Денеба IV на борту “Прометея”!
Тут я понял. Его и в самом деле ни в малейшей степени не волновало, что я там ему расскажу; весь путь от того места, где обычно пребывал, герцог Венелоа совершил с одной-единственной целью: проследить за тем, чтобы я без помех добрался до Денеба IV! То есть, попросту говоря, за тем, чтобы в случае надобности сберечь мою жизнь. Ну и ну!
Однако с ответом я не торопился. Предложение, не скрою, было заманчивым. Безопасно, комфортабельно”. С другой стороны, на “Пелиноре” оставались Уилкинс и Гаэль. В принципе, я не обещал вернуться, да и вообще ничем не был им обязан. Более того, частенько их общество меня раздражало, а польза в грядущих событиях (особенно от Гаэли) выглядела сомнительной. Осознав, что я себя уговариваю, я вздохнул:
– Очень ценю ваше предложение, герцог. Но вынужден отказаться.
– Моту я полюбопытствовать почему?
– Разумеется. С вами это никак не связано. Просто на “Пелиноре” остались мои друзья.
Я подозревал, что подобное утверждение из уст керторианца прозвучит несколько… э-э… дико, но ошеломление, отразившееся на лице всегда невозмутимого герцога, куда как превосходило мои ожидания.
– Ваши друзья? – тихо переспросил он и замотал головой, будто увидел привидение. – Да, герцог, вы – мастер сюрпризов…
Я попытался смягчить свое заявление:
– Но послушайте, Реналдо, что ж тут такого разэдакого? Мы же не в пустыне живем. Разве среди всех этих людей, которыми вы командуете, не найдется хотя бы одного, кого бы вы могли назвать другом?
Получилось только хуже – изумленное выражение сменилось раздраженным, а затем, как ни странно, раздосадованным. Я решил помолчать.
Наконец, так и не ответив, Реналдо подошел к бару, недолго поковырялся там и вернулся к столу, держа в руке какой-то маленький приборчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70