– Не будете ли вы столь любезны рассказать мне о том, как проходили ваши поиски, с самого начала?
Я умел распознать приказ, даже когда он замаскирован вежливой оболочкой, и стал послушно собираться с мыслями, но… Но порядочная путаница в голове напомнила о том, как на самом деле скверно обстоят дела с моим самочувствием, – выброс адреналина, вызванный появлением Принца, заставил меня об этом на время позабыть. А рассказ-то получился бы долгим… И вдобавок я впервые вспомнил о Гаэли: каково ей одной томиться в ожидании в пещере вот уже на протяжении многих часов?
– Ваше Высочество, к сожалению, я не могу себе этого позволить. Меня ждут, а я и так чрезмерно задержался.
Вот это ему уже совсем не понравилось, – что бы там ни болтал Креон или кто-нибудь еще, но он был наследный принц, а не какой-то там равный среди равных и привык получать ответы на вопросы. В тех редких случаях, когда снисходил до их задавания… С потемневшим от гнева лицом Принц глубоко затянулся, поискал взглядом пепельницу, не обнаружил ее, стряхнул пепел на пол и разозлился еще пуще…
– Между прочим, герцог, я тоже мог бы сообщить вам некоторую информацию.
Я едва не упал со стула: неслыханное дело – Принц предлагал меняться! Хотя ничто не мешало ему потребовать! И самое главное, он наверняка знал массу ценного! Тем не менее я лишь покачал головой, даже не решаясь облечь отказ в какую-то словесную форму.
И признаться, в первые несколько мгновений я об этом пожалел. Его темные глаза сверкнули, рука дрогнула, – казалось, сейчас последует взрыв… Но неожиданно он вновь взял себя в руки; как бы плохо я ни соображал в тот день, но все же удивился: неужели что-то его сдерживает?
– Вы крайне несговорчивы сегодня, герцог, – довольно-таки желчно посетовал Принц. – Но все же вы, может быть, сочтете возможным потратить немного своего драгоценного времени и поведаете мне хотя бы, что привело вас сюда?
С моей точки зрения, из нас двоих именно его присутствие казалось здесь особенно странным, но ответь я еще и вопросом на вопрос – и он точно убил бы меня на месте (а я не сомневался в его возможности это сделать). Поэтому я решил перестать кочевряжиться, попросил у него сигарету – мои собственные безнадежно вымокли ночью, когда я возился с кольцами, – и вкратце рассказал ему об ампуле, найденной рядом с телом Вольфара, и своих действиях, предпринятых по этому поводу, вплоть до посещения офиса CIL и взлома лаборатории. Он слушал меня не перебивая и не выказывая каких-либо чувств. Я же к концу рассказа совсем расклеился, поэтому решил побыстрее закругляться и со словами:
– Так что теперь осталось только выяснить, что лежит в сейфе покойного Пола Виттенберга!.. – встал и развернулся, по-прежнему сжимая в руке карточку.
Однако на этот раз меня остановил окрик Принца:
– Не делайте этого, герцог!
Чувства непокорности и противоречия, проявлявшие в то утро удивительную активность, порекомендовали мне послать его подальше, но я сдержался и, не оборачиваясь, угрюмо поинтересовался:
– Это почему?
С Принцами так, конечно, не разговаривают, и ответное молчание послужило мне напоминанием об этом. Но меня понесло…
– Я, Ваше Высочество, проделал большой путь до этого места и преодолел слишком много трудностей, дабы сейчас просто развернуться, – я развернулся, – бросить на стол эту чертову карточку, – бросил, – и уйти… – Я сложил здоровенный кукиш. – Или, по крайней мере, извольте объяснить почему?!
Принц был взбешен до прежде невиданной мной стадии, но стоило ему вскочить, опрокидывая стул, как со стороны коридора донесся еще один голос:
– И в самом деле, почему, Ваше Высочество? Разом выпустив из груди воздух, Принц, не показавшийся мне так уж пораженным (в отличие, например, от меня самого), обернулся и чуть поклонился:
– Добрый день, господин барон!
– Добрый, добрый… – весело закивал мой дядя, приближаясь и занимая позицию у торца стола, как раз между Принцем и мной. – А ты, Ранье, и вправду вконец утратил уважение к старшим.
– Здравствуйте, дядя, – смущенно пробормотал я и поделился одолевавшей меня мыслью: – Надо же, как людно нынче в заброшенных лабораториях!
– Шутит! – подмигнул Принцу дядя.
– Шутит, – согласился Его Высочество.
– Ну и пускай себе. В конце концов, хочет Ранье открыть сейф, так и ладно. А, Ваше Высочество?
Как ни странно, Принц перестал злиться, но в то же время спросил теперь уже с ноткой беспокойства:
– Вы полагаете?..
– Конечно, – уверенно сказал дядя, и Принц после маленького колебания пожал плечами. – Валяй, мой мальчик!
Признаться, мне уже совсем не так этого хотелось, как минуту назад, – я всегда побаивался того, чего не понимаю, а тут без всяких прикрас можно было утверждать, что я ничего не понимаю. Тем не менее, насколько я знал своего дядю, казалось, будто он действительно хотел, чтобы вызвавшая столь горячий спор попытка была предпринята. Так что в надежде, что хотя бы он знает, что происходит, я решительно поднял карточку и всунул ее в приемную щель сейфа…
Результат не замедлил себя обнаружить и оказался, разумеется, вовсе не таким, какой рисовался в моем воображении. То есть сейф не среагировал на карточку никак. Зато среагировало все остальное: аварийный светильник начал прерывисто мигать, по всему помещению раскатился зуммер тревоги, а затем идущий откуда-то сверху металлический голос сообщил, что система саморазрушения лаборатории приведена в действие! После чего начался обратный отсчет. С цифры пятнадцать…
Признаться, руки у меня похолодели, а сердце бешено заколотилось – выбраться из здания за пятнадцать секунд было совершенно немыслимо, – но я остался стоять, не отводя глаз от Принца и дяди. Они в свою очередь тоже молча пялились друг на друга с исключительно спокойными лицами… Так продолжалось до счета “восемь”. Затем Принц со смешком заметил:
– Пора, пожалуй, отсюда убираться! – и коротко взмахнул рукой: я почувствовал, что рядом с ним в воздухе повисло невидимое окно портала. – Прошу вас, господа!
Что ж, на этот раз упрашивать ему не пришлось: на счете “шесть” из кабинета исчезла массивная фигура моего дяди, а на “пятерке” за ним последовал и я. А что прикажете было делать? Согласитесь, выбора у меня не было. Я мог только не думать, например, о том, как почувствует себя Гаэль, когда услышит грохот взрыва…
ЧАСТЬ 3
Глава 1
Пройдя через портал – на физическом уровне это не вызывало никаких ощущении, – я мгновенно зажмурился из-за яркого солнечного света, резанувшего по глазам, привыкшим за последние сутки к полутьме. И признаться, готовился, вновь открыв их, узреть нечто экстраординарное… Но нет, ничего подобного. Все еще щурясь и помаргивая, я обнаружил, что нахожусь в относительно знакомой обстановке, а именно посреди кабинета Принца, из которого тот разговаривал со мной перед Советом и располагался который в Мицуми-Сити на планете Фудзи. То есть примерно в двух месяцах лета от Денеба IV на самом быстром военном корабле.
Я предпочел подумать о чем-нибудь другом и не без любопытства огляделся. Кабинет был невелик и носил явный отпечаток весьма своеобразного характера своего владельца. Он был очень светел: окно, через которое били лучи стоявшего почти в зените солнца, занимало едва ли не всю дальнюю от меня стену, но в то же время в самой обстановке преобладали темные, приглушенные тона. Стены украшали картины в богато отделанных рамах, пол – ворсистый ковер с замысловатым орнаментом, на столах и полках шкафов виднелись статуэтки, керамика, прочие предметы искусств, но бросалась в глаза и другая символика типа замеченной прежде пепельницы – это все-таки был настоящий череп… Но самым, пожалуй, сильным было ощущение царящей вокруг утонченности, изящества, даже миниатюрности. Так что я – еще и в этом дурацком, порванном и прожженном спелеологическом костюме – чувствовал себя здесь попросту неуместно. Подозреваю, не только в собственных глазах…
Впрочем, окружающие особо на это не налегали. Напротив, они вели себя как ни в чем не бывало. Дядя, не дожидаясь приглашения, занял одно из кресел рядом с невысоким журнальным столиком и теперь тоже оглядывался своим вроде бы рассеянным, а на деле очень цепким взором. Принц же снял плащ и пиджак, швырнул их на софу с небрежностью, типичной для человека, привыкшего к тому, что за ним убирают слуги, закурил еще одну сигарету и только после этого обратился наконец ко мне:
– Да вы присаживайтесь, герцог. – Чуть улыбнувшись, ан указал на кресло рядом с дядей. – Раз уж, господа, вам случилось оказаться у меня в гостях, то милости прошу, чувствуйте себя как дома. – Говоривший до этого по-английски, последнюю фразу Принц сказал на нашем родном языке и использовал одну из самых радушных формулировок. Он как будто специально подчеркивал свое благорасположение, и меня это здорово обнадежило, учитывая недавний инцидент.
Однако Его Высочество, казалось, и впрямь пришел в отличное настроение. Пока я усаживался на указанное место, стараясь ненароком чего не разбить, он направился к расположенному за письменным столом бару, извлек оттуда бутылку вина, бокалы, выгрузил их перед нами и совершил еще один рейд за закуской – все это с такой несвойственной ему живостью, что оставалось только поражаться.
– Извините за скудость трапезы, – он вновь перешел на английский (поговаривали, что Принц недолюбливает родной язык), – но я сегодня дал слугам выходной: не рассчитывал вернуться так скоро.
Глядя на принесенные им печенюшки и конфетки, я не мог не присоединиться к его сетованиям. Про себя, естественно… От реплик же вслух я вообще решил воздержаться. В светлую минуту, а эту – с бокалом вина и какой-никакой едой – безусловно можно было считать светлой, я чувствовал, что глупостей, сотворенных мной за последние сутки, с лихвой хватило бы на иной год. Поэтому я приналег на сладкое, не забывая, впрочем, и про вино, в то время как Принц и дядя по большей части курили.
Однако через четверть часа мне стало невтерпеж, – по опыту я знал, что подобное молчание может длиться где-то около вечности (керторианский этикет не обязывает собравшихся за столом вести беседу). Еще же минут через десять, когда Принц сходил за второй бутылкой, я счел случай подходящим и не удержался:
– Ваше Высочество, я, конечно, понимаю, что вы не очень расположены к выполнению моих просьб, но все же – мне бы надо как-то вернуться на Денеб…
Говоря все это, я больше посматривал в сторону дяди, но тот ни единым знаком не выразил отношения к проблеме. Принц же разлил по бокалам из новой бутылки и довольно сухо кивнул:
– Да, я помню – вас ждут.
Признаться, тут я подумал, что на его помощь можно не рассчитывать, но через мгновение он продолжил:
– Но, герцог, я не могу открыть портал на такое расстояние три раза подряд. Вам придется подождать – часа четыре, не меньше.
От удивления (прежде я не слыхивал, чтобы кто-то в одиночку мог открыть три портала в неделю!) я едва не забыл его поблагодарить. Однако, выслушав мои немного сбивчивые слова – язык что-то слушался не блестяще, – Принц не пошел еще на один раунд молчания и повернулся наконец к моему дяде.
– Господин барон, вы понимаете, что происходит? – просто спросил он.
И, казалось, такой прямотой застал дядю врасплох, – во всяком случае, прежде чем заговорить, тот прокашлялся.
– Вы имеете в виду лабораторию, Ваше Высочество, или, надо думать, ситуацию вообще?
– Вообще, – без большой охоты ответил Принц, но дядя словно бы этого не заметил.
– То есть картину в общем и целом… – протянул он и задумчиво наморщил лоб. – Хотел бы лучше, Ваше Высочество! И не в последнюю очередь мне хотелось бы узнать, какой она видится на ваш взгляд?
“Чтобы знать, что тебе можно сказать, а что нет!..” – такова была, очевидно, опущенная часть мысли. И видимо, минута просветления для меня еще не миновала, поскольку я вдруг сообразил несколько любопытных вещей. Почему, например, Принц был так раздражен в лаборатории и стал так мил сейчас?.. Выходило так, что Его Высочество окончательно запутался в происходящем и готов был заплатить любую цену, чтобы разобраться. Причем положение у него было такое отчаянное, что эта наша встреча в лаборатории была чуть ли не последней соломинкой, перспектива утери которой повергала его в бешенство.
Это мое предположение оказалось довольно верным – последовавшие затем разъяснения Принца ничуть ему не противоречили.
– Вынужден констатировать, что я в тупике, – сообщил нам Принц, и уж не знаю, чего ему стоило подобное признание. – Вероятно, я подутратил бдительность за последние годы, господа. Ведь вся эта история не свалилась мне как снег на голову – мои источники несколько раз информировали о том, что Вольфар имел контакты с нашими соотечественниками. Впрочем, вам это, без сомнения, известно.
Принц, а вслед за ним и дядя глянули в мою сторону, как на единственного, кому по недоразумению это могло быть неизвестно, но я уверенно кивнул и лишь пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Я умел распознать приказ, даже когда он замаскирован вежливой оболочкой, и стал послушно собираться с мыслями, но… Но порядочная путаница в голове напомнила о том, как на самом деле скверно обстоят дела с моим самочувствием, – выброс адреналина, вызванный появлением Принца, заставил меня об этом на время позабыть. А рассказ-то получился бы долгим… И вдобавок я впервые вспомнил о Гаэли: каково ей одной томиться в ожидании в пещере вот уже на протяжении многих часов?
– Ваше Высочество, к сожалению, я не могу себе этого позволить. Меня ждут, а я и так чрезмерно задержался.
Вот это ему уже совсем не понравилось, – что бы там ни болтал Креон или кто-нибудь еще, но он был наследный принц, а не какой-то там равный среди равных и привык получать ответы на вопросы. В тех редких случаях, когда снисходил до их задавания… С потемневшим от гнева лицом Принц глубоко затянулся, поискал взглядом пепельницу, не обнаружил ее, стряхнул пепел на пол и разозлился еще пуще…
– Между прочим, герцог, я тоже мог бы сообщить вам некоторую информацию.
Я едва не упал со стула: неслыханное дело – Принц предлагал меняться! Хотя ничто не мешало ему потребовать! И самое главное, он наверняка знал массу ценного! Тем не менее я лишь покачал головой, даже не решаясь облечь отказ в какую-то словесную форму.
И признаться, в первые несколько мгновений я об этом пожалел. Его темные глаза сверкнули, рука дрогнула, – казалось, сейчас последует взрыв… Но неожиданно он вновь взял себя в руки; как бы плохо я ни соображал в тот день, но все же удивился: неужели что-то его сдерживает?
– Вы крайне несговорчивы сегодня, герцог, – довольно-таки желчно посетовал Принц. – Но все же вы, может быть, сочтете возможным потратить немного своего драгоценного времени и поведаете мне хотя бы, что привело вас сюда?
С моей точки зрения, из нас двоих именно его присутствие казалось здесь особенно странным, но ответь я еще и вопросом на вопрос – и он точно убил бы меня на месте (а я не сомневался в его возможности это сделать). Поэтому я решил перестать кочевряжиться, попросил у него сигарету – мои собственные безнадежно вымокли ночью, когда я возился с кольцами, – и вкратце рассказал ему об ампуле, найденной рядом с телом Вольфара, и своих действиях, предпринятых по этому поводу, вплоть до посещения офиса CIL и взлома лаборатории. Он слушал меня не перебивая и не выказывая каких-либо чувств. Я же к концу рассказа совсем расклеился, поэтому решил побыстрее закругляться и со словами:
– Так что теперь осталось только выяснить, что лежит в сейфе покойного Пола Виттенберга!.. – встал и развернулся, по-прежнему сжимая в руке карточку.
Однако на этот раз меня остановил окрик Принца:
– Не делайте этого, герцог!
Чувства непокорности и противоречия, проявлявшие в то утро удивительную активность, порекомендовали мне послать его подальше, но я сдержался и, не оборачиваясь, угрюмо поинтересовался:
– Это почему?
С Принцами так, конечно, не разговаривают, и ответное молчание послужило мне напоминанием об этом. Но меня понесло…
– Я, Ваше Высочество, проделал большой путь до этого места и преодолел слишком много трудностей, дабы сейчас просто развернуться, – я развернулся, – бросить на стол эту чертову карточку, – бросил, – и уйти… – Я сложил здоровенный кукиш. – Или, по крайней мере, извольте объяснить почему?!
Принц был взбешен до прежде невиданной мной стадии, но стоило ему вскочить, опрокидывая стул, как со стороны коридора донесся еще один голос:
– И в самом деле, почему, Ваше Высочество? Разом выпустив из груди воздух, Принц, не показавшийся мне так уж пораженным (в отличие, например, от меня самого), обернулся и чуть поклонился:
– Добрый день, господин барон!
– Добрый, добрый… – весело закивал мой дядя, приближаясь и занимая позицию у торца стола, как раз между Принцем и мной. – А ты, Ранье, и вправду вконец утратил уважение к старшим.
– Здравствуйте, дядя, – смущенно пробормотал я и поделился одолевавшей меня мыслью: – Надо же, как людно нынче в заброшенных лабораториях!
– Шутит! – подмигнул Принцу дядя.
– Шутит, – согласился Его Высочество.
– Ну и пускай себе. В конце концов, хочет Ранье открыть сейф, так и ладно. А, Ваше Высочество?
Как ни странно, Принц перестал злиться, но в то же время спросил теперь уже с ноткой беспокойства:
– Вы полагаете?..
– Конечно, – уверенно сказал дядя, и Принц после маленького колебания пожал плечами. – Валяй, мой мальчик!
Признаться, мне уже совсем не так этого хотелось, как минуту назад, – я всегда побаивался того, чего не понимаю, а тут без всяких прикрас можно было утверждать, что я ничего не понимаю. Тем не менее, насколько я знал своего дядю, казалось, будто он действительно хотел, чтобы вызвавшая столь горячий спор попытка была предпринята. Так что в надежде, что хотя бы он знает, что происходит, я решительно поднял карточку и всунул ее в приемную щель сейфа…
Результат не замедлил себя обнаружить и оказался, разумеется, вовсе не таким, какой рисовался в моем воображении. То есть сейф не среагировал на карточку никак. Зато среагировало все остальное: аварийный светильник начал прерывисто мигать, по всему помещению раскатился зуммер тревоги, а затем идущий откуда-то сверху металлический голос сообщил, что система саморазрушения лаборатории приведена в действие! После чего начался обратный отсчет. С цифры пятнадцать…
Признаться, руки у меня похолодели, а сердце бешено заколотилось – выбраться из здания за пятнадцать секунд было совершенно немыслимо, – но я остался стоять, не отводя глаз от Принца и дяди. Они в свою очередь тоже молча пялились друг на друга с исключительно спокойными лицами… Так продолжалось до счета “восемь”. Затем Принц со смешком заметил:
– Пора, пожалуй, отсюда убираться! – и коротко взмахнул рукой: я почувствовал, что рядом с ним в воздухе повисло невидимое окно портала. – Прошу вас, господа!
Что ж, на этот раз упрашивать ему не пришлось: на счете “шесть” из кабинета исчезла массивная фигура моего дяди, а на “пятерке” за ним последовал и я. А что прикажете было делать? Согласитесь, выбора у меня не было. Я мог только не думать, например, о том, как почувствует себя Гаэль, когда услышит грохот взрыва…
ЧАСТЬ 3
Глава 1
Пройдя через портал – на физическом уровне это не вызывало никаких ощущении, – я мгновенно зажмурился из-за яркого солнечного света, резанувшего по глазам, привыкшим за последние сутки к полутьме. И признаться, готовился, вновь открыв их, узреть нечто экстраординарное… Но нет, ничего подобного. Все еще щурясь и помаргивая, я обнаружил, что нахожусь в относительно знакомой обстановке, а именно посреди кабинета Принца, из которого тот разговаривал со мной перед Советом и располагался который в Мицуми-Сити на планете Фудзи. То есть примерно в двух месяцах лета от Денеба IV на самом быстром военном корабле.
Я предпочел подумать о чем-нибудь другом и не без любопытства огляделся. Кабинет был невелик и носил явный отпечаток весьма своеобразного характера своего владельца. Он был очень светел: окно, через которое били лучи стоявшего почти в зените солнца, занимало едва ли не всю дальнюю от меня стену, но в то же время в самой обстановке преобладали темные, приглушенные тона. Стены украшали картины в богато отделанных рамах, пол – ворсистый ковер с замысловатым орнаментом, на столах и полках шкафов виднелись статуэтки, керамика, прочие предметы искусств, но бросалась в глаза и другая символика типа замеченной прежде пепельницы – это все-таки был настоящий череп… Но самым, пожалуй, сильным было ощущение царящей вокруг утонченности, изящества, даже миниатюрности. Так что я – еще и в этом дурацком, порванном и прожженном спелеологическом костюме – чувствовал себя здесь попросту неуместно. Подозреваю, не только в собственных глазах…
Впрочем, окружающие особо на это не налегали. Напротив, они вели себя как ни в чем не бывало. Дядя, не дожидаясь приглашения, занял одно из кресел рядом с невысоким журнальным столиком и теперь тоже оглядывался своим вроде бы рассеянным, а на деле очень цепким взором. Принц же снял плащ и пиджак, швырнул их на софу с небрежностью, типичной для человека, привыкшего к тому, что за ним убирают слуги, закурил еще одну сигарету и только после этого обратился наконец ко мне:
– Да вы присаживайтесь, герцог. – Чуть улыбнувшись, ан указал на кресло рядом с дядей. – Раз уж, господа, вам случилось оказаться у меня в гостях, то милости прошу, чувствуйте себя как дома. – Говоривший до этого по-английски, последнюю фразу Принц сказал на нашем родном языке и использовал одну из самых радушных формулировок. Он как будто специально подчеркивал свое благорасположение, и меня это здорово обнадежило, учитывая недавний инцидент.
Однако Его Высочество, казалось, и впрямь пришел в отличное настроение. Пока я усаживался на указанное место, стараясь ненароком чего не разбить, он направился к расположенному за письменным столом бару, извлек оттуда бутылку вина, бокалы, выгрузил их перед нами и совершил еще один рейд за закуской – все это с такой несвойственной ему живостью, что оставалось только поражаться.
– Извините за скудость трапезы, – он вновь перешел на английский (поговаривали, что Принц недолюбливает родной язык), – но я сегодня дал слугам выходной: не рассчитывал вернуться так скоро.
Глядя на принесенные им печенюшки и конфетки, я не мог не присоединиться к его сетованиям. Про себя, естественно… От реплик же вслух я вообще решил воздержаться. В светлую минуту, а эту – с бокалом вина и какой-никакой едой – безусловно можно было считать светлой, я чувствовал, что глупостей, сотворенных мной за последние сутки, с лихвой хватило бы на иной год. Поэтому я приналег на сладкое, не забывая, впрочем, и про вино, в то время как Принц и дядя по большей части курили.
Однако через четверть часа мне стало невтерпеж, – по опыту я знал, что подобное молчание может длиться где-то около вечности (керторианский этикет не обязывает собравшихся за столом вести беседу). Еще же минут через десять, когда Принц сходил за второй бутылкой, я счел случай подходящим и не удержался:
– Ваше Высочество, я, конечно, понимаю, что вы не очень расположены к выполнению моих просьб, но все же – мне бы надо как-то вернуться на Денеб…
Говоря все это, я больше посматривал в сторону дяди, но тот ни единым знаком не выразил отношения к проблеме. Принц же разлил по бокалам из новой бутылки и довольно сухо кивнул:
– Да, я помню – вас ждут.
Признаться, тут я подумал, что на его помощь можно не рассчитывать, но через мгновение он продолжил:
– Но, герцог, я не могу открыть портал на такое расстояние три раза подряд. Вам придется подождать – часа четыре, не меньше.
От удивления (прежде я не слыхивал, чтобы кто-то в одиночку мог открыть три портала в неделю!) я едва не забыл его поблагодарить. Однако, выслушав мои немного сбивчивые слова – язык что-то слушался не блестяще, – Принц не пошел еще на один раунд молчания и повернулся наконец к моему дяде.
– Господин барон, вы понимаете, что происходит? – просто спросил он.
И, казалось, такой прямотой застал дядю врасплох, – во всяком случае, прежде чем заговорить, тот прокашлялся.
– Вы имеете в виду лабораторию, Ваше Высочество, или, надо думать, ситуацию вообще?
– Вообще, – без большой охоты ответил Принц, но дядя словно бы этого не заметил.
– То есть картину в общем и целом… – протянул он и задумчиво наморщил лоб. – Хотел бы лучше, Ваше Высочество! И не в последнюю очередь мне хотелось бы узнать, какой она видится на ваш взгляд?
“Чтобы знать, что тебе можно сказать, а что нет!..” – такова была, очевидно, опущенная часть мысли. И видимо, минута просветления для меня еще не миновала, поскольку я вдруг сообразил несколько любопытных вещей. Почему, например, Принц был так раздражен в лаборатории и стал так мил сейчас?.. Выходило так, что Его Высочество окончательно запутался в происходящем и готов был заплатить любую цену, чтобы разобраться. Причем положение у него было такое отчаянное, что эта наша встреча в лаборатории была чуть ли не последней соломинкой, перспектива утери которой повергала его в бешенство.
Это мое предположение оказалось довольно верным – последовавшие затем разъяснения Принца ничуть ему не противоречили.
– Вынужден констатировать, что я в тупике, – сообщил нам Принц, и уж не знаю, чего ему стоило подобное признание. – Вероятно, я подутратил бдительность за последние годы, господа. Ведь вся эта история не свалилась мне как снег на голову – мои источники несколько раз информировали о том, что Вольфар имел контакты с нашими соотечественниками. Впрочем, вам это, без сомнения, известно.
Принц, а вслед за ним и дядя глянули в мою сторону, как на единственного, кому по недоразумению это могло быть неизвестно, но я уверенно кивнул и лишь пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70