— Это радио «Стон», и мы приветствуем всех, кто надыбал на своем гребаном приемнике нашу навороченную частоту. Сто с лишним мегагерц, это я вам доложу, полный улет и ништяк! Приколитесь, пацаны и пацанки, какой песняк мы вам сейчас зафигачим!
Распутин поднял голову с подушки и с интересом посмотрел туда, откуда несся словесный понос.
— «Я начинаю простые движенья!» — разнеслось по квартире и сразу нашло отклик в сердцах благодарных радиослушателей. Галя эти движения начала. Распутин перевернулся на другой бок. Ватсон принялся жевать во сне.
От простоты и однообразия движений у Гали Булкиной появилась одышка. Во всяком случае, дыхание участилось и на лбу выступили капельки пота. К концу песни Альберт счастливо улыбался. Галя простые движения закончила.
— Вот такие прибамбасные упражнения, чуваки. Мы тут с пацанами в студии радио «Стон» тоже неслабо оттянулись. Теперь надо перекурить и залабать че-нибудь помедленнее. Кто-нибудь против? А? Я вас все равно ни фига не слышу! Так что слушай и оттопыривайся, мой невидимый и неслышимый полуночник. Ходики на стене в нашей студии показывают три часа ночи. Так что если кто не спит, ему все равно, какую муть я поставлю. Итак, по многочисленным просьбам наших фанатов, и лично господина Клыкова, тупо уважающего бесплатные неожиданности, звучит дебильная песня «Ночной звонок».
Ди-джей будто накаркал. Звонок в дверь прозвучал неожиданно. А как еще может прозвучать звонок в три часа ночи?
— Не открывай, — опытная Галя схватила Альберта за рукав. — Наверняка соседи ментов вызвали.
— Да я сам — мент, — отважно произнес Потрошилов и налил себе, Гале, Распутину и Ватсону. В два стакана.
— Ты мент? — Галя спрыгнула с колен Альберта, как с горячей сковородки, и недоверчиво присмотрелась. Прическа, ногти и часы выдавали его с потрохами. Галя улыбнулась и тихонько спросила: — Ты, наверное, продажный мент?
— Что?!
Ответить она не успела. Дискуссия не состоялась. Звонок повторился. На этот раз он звучал чуть дольше, но так же тактично.
— Это точно не наши, — Альберт Степанович поправил несуществующий галстук и пошел открывать, огибая стол по большой кривизне.
После третьей неудачной попытки попасть глазом в глазок оперативник отчаялся и начал отпирать дверь. Замок долго не поддавался. Но упорству Потрошилова не было предела. Щелкнул в последний раз ключ, провернулся простенький механизм, и дверь распахнулась. На пороге стояли четверо. Альберт узнал их сразу. Эти лица он видел в своих кошмарных снах. Их он представлял, когда думал о мафии. Именно эти люди преследовали его по пятам и вынудили уйти в подполье. И вот они вышли на прямой контакт. Что вынудило их пойти на такой рискованный шаг? Какие еще сюрпризы готовит ему организованный криминал? Искать ответы не было времени.
В одно мгновение страх сожрал половину концентрации алкоголя. В последней надежде, что все это сон, Альберт зажмурился. Когда он раскрыл глаза, пришельцев стало двое. Альберт зажмурился снова. Следуя простой логике, они должны были исчезнуть. Но на этот раз ничего не изменилось.
Якуты в количестве двух штук стояли перед ним и агрессивно сверкали очками. Один из них держал в руках внушительный чемодан, из которого подозрительно пахло.
— Проходите, — Альберт отошел в сторону, пропуская непрошеных визитеров, — На кухню, пожалуйста. У меня гости.
Мафия молча проследовала в указанном направлении, неслышно ступая мягкими унтами по скользкому линолеуму.
— Алик, кто там? — раздалось из комнаты.
— Не волнуйся. Это ко мне, дорогая, — произнес Альберт и добавил тише: — Нервы ни к черту.
Якуты замерли у окна. За их спинами во дворе зловеще мерцали крыши яранг, красноватые в свете тлеющих костров. Альберт встал напротив.
— Надо поговорить, брат, — негромко сказал один из гостей.
— Не брат ты мне, мафиози противное, — смело ответил Потрошилов и отступил на шаг назад.
— Зачем обижаешь, брат? — спросил второй и поставил на пол чемодан, из которого продолжало вонять.
— Что там? — Альберт Степанович указал на него глазами.
— Панты, — гордо ответили якуты в один голос.
— Кто вас прислал? — продолжал оперативник свою непростую игру.
— Папа, — нагло улыбнулись посланцы мафии.
— Понимаю. — Альберт перелистал в мозгу прочитанные детективы. — И чего хочет ваш «Папа»?
— Наш папа хочет, чтобы ты поехал с нами в Якутию и занял его место.
— Но я ведь — мент?!
— Это ничего. Переживем.
— А почему в Якутию?
Чукчи переглянулись. Вопрос явно поставил их в тупик.
— Так надо, — нашелся Диоген. Сократ с облегчением выдохнул.
— Зачем «Папе» это нужно? — Алик вспомнил, что он агент, и попытался по капле выжать информацию.
— Он старый. Дел много. Только ты можешь спасти семью. Он так сказал.
— «Семью»?! Ну вот что. — Альберт Степанович собрался духом. Алкоголь покидал сосуды быстрее, чем хотелось бы. Становилось страшно, и он заторопился.
— Передайте вашему папе. Менты за понты не продаются. Ваши понты дурно пахнут. Я даю вам двадцать четыре часа, чтобы убраться из моего города. Иначе придется… — Он прикинул, чем может испугать мафию. По всему выходило, что ничем. И Алик выразился неопределенно: — Придется принимать меры!
Якуты молча подняли с пола чемодан и, явно заробев, попятились к выходу. У порога они чуть притормозили, вспомнив про решающий аргумент. Сократ полез в карман за бумагой…
— Руки!!! — страшно заорал Альберт и тоже угрожающе принялся шарить по карманам.
Братья прикрылись чемоданом.
— А как же наследство? — робко высунул полученную от папы бумагу Диоген.
— Молчать! Я умирать не собираюсь! — неуверенно парировал Потрошилов громким, но дрожащим голосом. — Бросьте ваши уловки. Я все сказал. У вас двадцать четыре часа.
— Значит, сутки у нас есть? — спросил Сократ с другой стороны чемодана.
— Двадцать три часа, пятьдесят семь минут, — ответил Альберт и потянул из кармана руку.
Мудро решив не проверять, что вытащит страшный брат, парламентарии Белого Оленя выскочили за дверь,
Потрошилов запер замки и привалился спиной к хлипкой фанере. Сердце стучало, требуя водки. Невозмутимость посланцев мафии поражала воображение. Они просили спасти «семью». Значит — итальянцы. Но на вид — азиаты.
— Они предлагали ехать в Якутию! Якуты!!! — осенило Альберта.
Так много еще предстояло выяснить! Начиналась большая игра, и он, Потрошилов, как секретный агент 108-го отделения милиции обязан был выйти из нее победителем! Алик протер запотевшие очки и твердо пошел в комнату к красивой женщине, сильному другу и любимым напиткам.
— Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам… — ни с того ни с сего затянул в радиоприемнике жизнерадостный голос.
Глава 23
НАШ ЧЕЛОВЕК В АСТРАЛЕ

Галя Булкина покидала жилище Потрошилова в сомнениях. На душе было неспокойно. Впервые в жизни на пути к сердцу и другим органам мужчины она встретила препятствие. Чуткое сердце уловило присутствие инородного тела. Тело было маленьким, волосатым и постоянно жующим. Соперничество с хомяком ее не смущало. Уверенная в себе девушка твердо знала, что даст сто очков вперед любому животному. Но трепет, с которым красавец-принц целовал сопливый нос грызуна… Это было омерзительно!
Железная дверь подъезда хлопнула задумчивую медсестру по круглой попке. Галя привычно улыбнулась.
— Приветствую вас, о эротическая надежда отечественной медицины! — прозвучало за спиной.
Сердце девушки остановилось и мелко завибрировало. Этот голос она узнала кожей, каждым волоском и даже накладными ногтевыми пластинками.
— Хук! Хук! Ринги, ринги! — еще один голос. Странные слова. Сердце снова забилось и рвануло вскачь, не разбирая дороги. Кровь прилила к лицу, потом отлила неизвестно куда.
— Ты?! — Галя резко повернулась.
Сквозь дырки в газете на нее смотрели четыре разных по цвету глаза.
— Он это. Он, — донеслось из-под дырявой прессы.
Восемь ног выпрямились, и газета упала. Коля-Коля сделал несколько утвердительных перемещений из стороны в сторону.
— Надо поговорить. — Немного раздосадованный Кнабаух взял девушку под руку. Галя явно тяготела к безмозглому боксеру. На ней можно было смело ставить крест.
— Со мной?
— Нет. С ним, — Мозг издевательски ткнул пальцем в бывшего спортсмена.
Коля-Коля заулыбался и провел несколько серий в голову условного противника. Галя невольно залюбовалась мастерством и восхищенно хлопнула ресницами, отчего Николай сразу удвоил темп. Мозг брезгливо наблюдал, как с новой силой разгорается любовь нимфоманки и дебила. Ему быстро надоело.
— Отойдем на пару слов. — Не дожидаясь согласия, Кнабаух потянул Галю за собой.
— В чем дело? — Девушка не ожидала такого грубого отношения, а потому, как опытный человек, сопротивляться не стала.
Артур Александрович немного попетлял между ярангами на детской площадке и остановился на окраине стойбища. Мимо пробежала собака, запряженная в детские санки. Судя по окрасу и экстерьеру, раньше она была ротвейлером. Правда, упряжь и ветки кустарника, имитирующие рога, несколько затрудняли опознание. Мозг проводил ее равнодушным взглядом.
— Где ты была? — начал он без обиняков.
— А ты что, муж мне, чтобы спрашивать? — тем же тоном ответила Галя.
— Слушай, ты, жертва полового экстремизма, мне некогда. Видишь, там твой избранник бой с тенью ведет? Так вот я сегодня вечером крысомора ему в баланду насыплю. Он подыхать три дня будет. Так где ты была?
— В тринадцатой квартире-е-е… — Галя заплакала крупными слезами с элементами туши.
— Ну, как хочешь. — Мозг развернулся и сделал шаг.
— У Алика была! У Алика! — Галя затараторила без умолку. — Выпили, то да се. Хорошие ребята. Весёлые. Все бы хорошо, если бы не хомяк…
— Стоп! Стоп! Все сначала. У какого Алика?
— Сказал — мент. Фамилия — Потрошилов. Я правда, не поверила.
— Почему?
— Такое разве бывает?
— Тоже верно. — Мозг подивился житейской мудрости медсестры. — А при чем здесь хомяк?
— Так я же говорю. Мы его день рождения отмечали.
— Кого?
— Доктора Ватсона.
— Так там их трое?
— Да нет! Так его хомяка зовут. Ему пять лет вчера стукнуло. Такая тварь…
Галя еще долго рассказывала, как Альберт стелил Ватсону на ночь постель и чистил ему зубы. Как хомяк тут же нагадил на чистое, и все пришлось перестилать. Как посреди ночи, в самый ответственный момент, Ватсон завыл как собака Баскервилей. Галя уточнила, что, по ее мнению, он сделал это специально, но Кнабаух ее уже не слушал. У него рождался план.
* * *
Девушку отпустили с миром. Она устала и, пожалуй, впервые в жизни хотела только есть и спать. Причем одна. Коля-Коля сделал ей вслед несколько выпадов на опережение и затих. В его глазах ни с того ни с сего вдруг появилось что-то нормальное, но быстро исчезло. А вот Кнабаух, напротив, был весел и энергичен.
— Ну что, неразумные братья по разуму! На свободу с нечистой совестью? — Он хлопнул в ладоши и потер их друг о друга. — Предлагаю всем вернуться в скромную обитель нашего друга-чернокнижника и обсудить накопившиеся проблемы.
Довольный Чегевара плюнул в кусты, где провел всю ночь и почти весь день. Коля-Коля равнодушно отработал корпусом. Рыжов злобно скрутил в карманах две огромные фиги и направил их силу в самое сердце обидчика. По всей вероятности, один из пальцев загнулся неправильно. Поток магической энергии ударился о Мозга и вернулся назад в неизмененном виде.
— А вас, Игорь Николаевич, — Кнабаух дружески похлопал экстрасенса по плечу, — я попрошу остаться. Хотя, конечно, если вы против, мы попросим подежурить борца за свободу…
Рыжов посмотрел на Чегевару. Тот тоже сделал из пальцев какую-то фигуру, в целом напоминающую кулак. Смысл замысловатой каблограммы Игорь Николаевич понял сразу и кивнул.
— Ну вот и хорошо. Я почему-то так и думал.
Странная компания двинулась на выход со двора под дикий лай якутской собаки-оленя.
* * *
Рыжов боялся шефа. Тот не имел ауры. Зато имел привычку строго карать за непослушание. При малейшей провинности можно было запросто схлопотать по харизме. Игорь Николаевич остался один на один с чувством ответственности. С ней ему было непривычно и неуютно. Так постоянно случается почти со всеми. Но задание нужно было выполнить любой ценой. Причем хотелось, чтобы маленькой. Следить за капитаном милиции, не спуская глаз, он собирался на биоэнергетическом уровне. И очень издалека. Разумеется, чтобы не провалить операцию.
Экстрасенс проводил компанию, направляющуюся в его собственную квартиру, тоскливым взглядом. Почему судьба в лице Мозга выбрала в филеры именно его, было непонятно. И обидно. Потому, что холодно. Таким, не бабьим, летом лучше сидеть в | теплой ванне со стаканом. Можно даже пустым. А по улице мог походить и Чегевара. После Заполярья не замерз бы.
Игорь Николаевич недобро дунул в спины уходящим, стараясь попасть в след Кнабауха. Как положено — крест-накрест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55