— Я не вижу его! — кричал он в микрофон. — Он стоит в нише между туалетами!
В этот момент один из пассажиров догадался рвануть ручку аварийного трапа. В открывшийся люк хлынул свежий воздух, а по надувному трапу один за одним начали выпрыгивать пассажиры. Наконец у террориста закончились патроны, он бросил оружие и выхватил из бокового кармана округлую гранату. Этой секунды хватило одному из спецназовцев, чтобы всадить пулю в левое колено чеченца. Тот упал на пол, привалился спиной к обшивке, выдернул чеку. Бросить гранату он не успел, сразу несколько выстрелов достигли цели, и взрыв изуродовал тело самого угонщика.
Наконец наступила тишина. В самолете остро пахло сгоревшим порохом, откуда-то снизу, между сиденьями, доносился истеричный женский плач.
— Все кончено, — доложил на Башню командир «Альфы».
Через час Милентьев докладывал министру итоги штурма.
— Четверо из террористов убиты, один захвачен живым. Наши потери: один убитый, два тяжелораненых, у двоих царапины. Среди пассажиров потерь нет, пятеро ранены при перестрелке, двоих зацепило осколками гранаты, одного из них тяжело. Погиб бортинженер экипажа, парни чуть переборщили со стрельбой, не сумели разобраться, кто именно находится в кабине, приняли его за террориста. Выяснили с тем типом в ИЛе. Подсобный рабочий грузового терминала. В самолет, похоже, пробрался с ночи, как раз была его смена. Что они ему пообещали, не знаю. Но весь план строился как раз с учетом расположения этого ИЛа. Только мне кажется, что вряд ли бы они его забрали с собой. Это у них никак не вытанцовывалось. Навесили парню лапшу на уши, судя по характеристикам он — типичный лох.
Малахов удовлетворенно кивнул головой.
— Ну что ж, по-моему, сработали неплохо.
Милентьев чуть поморщился, сел, и, машинально поглаживая район сердца, признался:
— Только в одном я ошибался. Толовые шашки действительно оказались подключены к детонирующим шнурам, а машинка была не в кабине, а стояла под рукой Марата. Одно движение, и все бы взлетели на воздух.
* * *
Через неделю была предпринята попытка угона самолета в Екатеринбурге, еще через неделю в Самаре. Так же, как и в Москве, угонщиков не выпустили из страны, пустив в дело спецназ. Потери были минимальны, двое пассажиров на Урале, два пассажира и спецназовец в Самаре. Но еще через три дня два матерых уголовника, отягощенные десятью килограммами ворованного золота, попытались угнать ЯК-40 из аэропорта Анадыря, рассчитывая добраться на нем до Аляски. Местный спецназ оказался не столь искушенным в подобных делах, в дикой перестрелке из двадцати пассажиров погибли девять человек, пятеро были ранены, самолет сгорел дотла. После этого попытки угона самолетов прекратились надолго. Любители подобного вида «туризма» поняли, что такие номера с правительством военных не проходят.

Часть третья
ИМПЕРИЯ ЗЛА
ЭПИЗОД 26
Члены Временного Военного Совета в тот день собрались на заседание в плохом настроении. До последнего они надеялись на чудо, но вчера Генеральная ассамблея ООН проголосовала за введение эмбарго на торговлю с Россией. Против проголосовали пять стран Африки, Китай, Франция, Индия, воздержались Германия и Украина. Все остальные пошли за США, которые потребовали отречения от власти и отдания под суд сидевших в этом зале людей.
Сизов вошел последним. Лицо его было озабоченным, но выглядел он как всегда собранным и деловым.
— Господа офицеры, после вчерашнего решения ООН положение России ухудшилось во много раз. Виктор Андреевич, к каким последствиям это может привести?
Соломин поднялся из-за стола, его генеральский китель в этот день как нельзя больше напоминал мешок. Мешки украшали и его покрасневшие глаза, ночью он спал не более трех часов.
— Мы предварительно просчитали, убытки грандиозны. Мы лишаемся основных поступлений за продажу нефти, газа, леса... всего. В стране не хватает зерна, урожай плохой, была надежда закупить хлеб в Канаде, рис в Китае, но Поднебесной также приходится туго, США их душат за поставки дешевого текстиля, снова начали выдвигать претензии к правам человека. Все это можно было бы провернуть втихаря, но вряд ли это пройдет незамеченным.
— Надо подготовить сделки, а с глазами и ушами дяди Сэма мы как-нибудь разберемся.
— Повыколем на хрен, — хмыкнул Сазонтьев. Сизов неодобрительно покосился в его сторону. Было похоже, что главковерх снова ушел в крутое пике, от него метра за два несло перегаром.
— Кроме риса Китай может предложить нам текстиль, электронику...
— Хреновую, — снова вмешался Сазонтьев.
— Прекрати, — тихо сказал Сизов, мрачно глянув на друга.
— Единственным положительным фактором будет то, что нам уже не надо платить по долгам СССР. Валютному фонду и всем остальным кредиторам.
Обсуждение текущего положения длилось еще три часа, затем все разошлись. Сизов попросил остаться Сазонтьева и Соломина.
— Так, Александр, ты когда перестанешь праздновать победу над Японией? — обратился он к главковерху.
— А чего? — хмыкнул Сибиряк.
— Взгляни на себя, смотреть страшно — мешки под глазами, рожа синяя, — поддержал Сизова премьер.
— Ну ты же знаешь, сколько я могу выпить!
— Надежда звонила, она уже забыла, когда ты дома был. Все со своей ППЖ вошкаешься?
— Сашку не трогайте, — огрызнулся главковерх. — С Надькой разведусь, вот только немного посвободней стану.
— Детей не жалко? Такие парни растут.
— Это мое дело! — упрямо продолжал гнуть свое Сазонтьев.
— Черт с тобой, это твоя жизнь, делай что хочешь. Скажи лучше, почему в академии не показываешься? Я тоже занят выше головы, но выкраиваю время, а тебе это нужно больше, чем кому-либо.
— Хорошо, с академией все будет нормально. Хоть заочно, но кончу. Слово даю.
— Что ты там учудил вчера на концерте в Останкино? — спросил Соломин. — Я не успел на него подъехать.
— А, это! — ухмыльнулся Сашка. — Знаменитый пидор, «голубой принц», попробовал прыгнуть ко мне на коленки. Ну я значок снял, тот, кремлевский, с булавкой, и вогнал его в жопу этому козлу в колготках. Вот тогда он первый раз в жизни без фонограммы запел!
— Орал на весь зал, — со смехом подтвердил Сизов. — А фонограмма так и крутилась. Ладно, Сашка, двигай отсюда, но запомни — ты теперь лицо армии, так что пить бросай. Скажи там, чтобы наши хитрованы зашли.
«Хитрованами» Сазонтьев называл директора ФСБ Демина и Елистова. К ним в этот раз присоединились и остальные служители «плаща и кинжала» — руководители ГРУ и СВР.
— Итак, практически мы находимся в состоянии необъявленной войны почти со всем миром, — начал разговор Сизов. — Но главный инициатор нашей изоляции, конечно, США. Дело может дойти и до вооруженного конфликта. Каковы самые сильные козыри Штатов?
Демин открыл тонкую папку и, не глядя на бумаги, стал докладывать:
— Стабильная экономика, большой государственный бюджет, позволяющий развивать все области оборонной индустрии. Огромный флот, хорошо подготовленная армия, но главное не в этом. У них хорошие глаза и уши. Свыше трех десятков спутников-шпионов следят практически за всей территорией земного шара. На случай непосредственного конфликта развернуты десятки летающих комплексов АВАКС, практически США уже сформировали систему раннего обнаружения. Есть большие опасения, что глаза и уши дяди Сэма имеются и в наших рядах.
Демин выразительно посмотрел на начальника ГРУ Бакланова.
— На каком уровне? — спросил Сизов.
— Не ниже начальника управления, — признался Бакланов.
— Да, это проблема. И ее надо решить в первую очередь. А что все-таки должно быть главным в тактике нашей борьбы со Штатами?
— Лишить их средств космической разведки, — предложил Елистов.
— Нет, — отрицательно качнул головой Сизов. — Если нам не дают жить так, как мы хотим, то надо ослабить врага настолько, чтобы он уже не задумывался о роли всеобщего Учителя и Наставника. Что мы можем сделать в этом направлении?
Слово снова взял директор ФСБ:
— В связи с эмбарго на поставку нашей нефти цена на нее подскочит процентов на тридцать. Я думаю мы сможем тайно продавать ее хотя бы через страны Прибалтики, ту же Украину, Румынию. Они много шумят о независимости и желании вступить в НАТО, но за хороший барыш продадут душу дьяволу. Впрочем, у нас есть идея вообще устроить большой нефтяной кризис, при котором цена на нефть поднимется, как минимум, в десять раз.
— Каким образом? — удивленно спросил Сизов.
— Преемник Саддама, его сынок, еще больше чем покойный папа лезет в драку. От большой войны его удерживают только войска НАТО и американский флот. Он активно просит у нас зенитные комплексы С-400, самолеты и новые ракеты, способные с большей точностью наносить удары на дальнем расстоянии. Саддамский выкормыш одержим идеей захватить не только Кувейт, но и напасть на Саудовскую Аравию и выйти через Иорданию к Израилю. Он надеется получить саудовские банки с их жирными нефтяными миллиардами. По его рассуждениям, это окупит все дальнейшие санкции ООН. Нам сейчас терять нечего, вооружение мы сможем поставить Ираку в течение двух месяцев.
— Но США вряд ли будут сидеть в кустах, наблюдая, как Саддамыч кромсает аравийский пирог, — возразил Сизов.
— Да, но если вывести из строя космическую сеть США, то сразу очень многое изменится.
— А это возможно?
— Есть такие задумки. Припасли мы кое-что и для авианосцев.
Сизов несколько минут молча ходил из угла в угол, затем остановился и кивнул головой.
— Ну что ж, надо попробовать. Враг моего врага — мой друг, так, кажется, говорят на Востоке.
* * *
Оставшись один, Сизов долго думал о принятом решении. Он еще мог сыграть отбой, перекрутить все назад, найти какие-то другие методы борьбы. В эту ночь он почти не спал, много курил, стараясь понять и предусмотреть все возможные варианты развития событий.
Под утро он достал из стола чистую тетрадь и своим мелким, четким почерком написал первую фразу:
«Я не думал, что так трудно будет найти одно-единственное, верное в данной ситуации решение. Это похоже на искусство канатоходца, провести страну между войной и миром, балансируя на самой грани. Читая историю, всегда видишь чужие ошибки и кажется, что на месте Наполеона или Сталина ты поступил бы гораздо лучше, но в существующей реальности все в тысячу раз сложнее. Это просто кажется, что мировая история делается на открытой сцене, на самом деле ты словно находишься в темной комнате с завязанными глазами, и неизвестно, как отреагирует на твои действия враг и кто им окажется через год или два. Все так сложно.»
ЭПИЗОД 28
Колеса невидимой войны закрутились, все увеличивая обороты. Громадный механизм, предназначенный для этих целей, вышел из инертного состояния гражданского времени и первым делом занялся чисткой своих рядов. Была проведена классическая операция по обезвреживанию «кротов», двойных агентов на самом высоком уровне. Десяти подозреваемым подсунули самые разные данные сногсшибательного характера, от посылки террористической группы для убийства президента США до наличия агента ФСБ в ближайшем окружении помощника по национальной безопасности. Именно эта «деза» сработала, на время исчез личный секретарь Гарри Линча, а вскоре «лег в больницу» и отдал Богу душу один из генералов ГРУ. Теперь можно было начинать большую игру.
* * *
Третьего января две тысячи пятого года в центре управления космического слежения в Колорадо-Спрингс царила самая обычная деловая атмосфера. Служба специалистов центра не предусматривала обычного для большинства американцев небольшого рождественского отпуска, все пересуды по поводу подарков и вечеринок уже закончились, царила скука, типичная для учреждений, где большую часть работы на себя берут сверхумные машины. В большом зале было сосредоточено управление космическими аппаратами военного назначения. Здесь фиксировалось все: спутники свои и чужие, взлеты космических носителей и падения отработанных ступеней. Именно здесь восторженному Рональду Рейгану в бытность его президентом продемонстрировали летящий на высоте ста километров обычный гаечный ключ, выпущенный из рук кем-то из зазевавшихся космонавтов. С тех пор изменилось многое. Компьютеры стали миниатюрнее и гораздо умнее, поубавилось людей, но по-прежнему огромный экран высвечивал все находящиеся в космосе материальные объекты.
— А русские, говорят, больше любят встречать Новый год, чем Рождество, — сказал Джон Самуэльсон, чернокожий, полноватый начальник смены операторов слежения. Очки в тонкой золоченой оправе, белоснежная рубашка и строгий галстук — все в его облике соответствовало имиджу бывшего выпускника Гарварда, закончившего это престижное заведение в первой десятке.
— Они же нехристи, что им Рождество, — отозвался его сосед, Гарри Форд, белый парень лет тридцати, одетый в такую же униформу, что и его чернокожий коллега, но с профилем и манерами английского лорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47