Кажется, они работали в литейной, которая также принадлежала Конраду.
Две шустрые служанки быстро вымыли стол и принесли нам кувшины холодного пива из кладовых. Девушки были невероятно красивы и совсем уж неприлично одеты.
Если начинать снизу, я бы сразу заметил, что они носили туфли на очень высоком каблуке — в два или даже три моих пальца. Платьями девушки пренебрегли, а вместо них надели прилегающие к телу тряпочки, которые еле прикрывали их грудь и другие сокровенные места тела. Сзади абсурдного предмета одежды находился нелепый комок перьев, что-то вроде заячьего хвоста. Ноги их прикрывали очень узкие штаны из тончайшего материала, которым впору ловить мелкую рыбу. На шее и запястьях красовались полоски ткани — похожие на оковы и ошейники, а на голове — странная шляпа, напоминающая заячьи уши. Вот и весь наряд.
Я уставился на эти прекрасные видения и смотрел бы, не отрываясь, довольно долго, если бы Анастасия не пнула меня в голень, причем весьма ощутимо.
Конрад не потрудился сесть, когда нам принесли пиво. Он всего-навсего опустошил свой кувшин одним махом и скомандовал:
— Под душ, — и с этим пошагал к задней двери корчмы.
— Он может вызвать ливень? — спросила одна из наших девушек, Наталья, между большими глотками пива.
— Нет, — ответила Кристина, — он всего лишь приглашал нас в баню.
— О, замечательно! Мне так недоставало старой доброй бани!
В замке графа Ламберта была сауна, которую использовали зимой, а летом все довольствовались ближайшей речкой с заводью для купания. Однако бани там отродясь не водилось. Девушки уже достаточно наслушались рассказов Кристины о том, как здорово отмокать в чане с горячей водой, поэтому с готовностью поспешили за Конрадом.
Я оказался позади всех, но проявил достойное восхищения благоразумие и прихватил с собой кувшины с пивом, оставшиеся на столе.
Баня представляла собой отдельное от корчмы строение, примыкавшее к черному ходу. Конраду она не принадлежала, однако он заключил специальное соглашение с владельцем, которое предусматривало особые привилегии для слуг и гостей корчмы. Мы заплатили за посещение бани чисто символическую сумму в медных деньгах.
В бане придерживались традиционных взглядов — мужчины и женщины мылись вместе. В некоторых больших городах существует увлечение разделением полов в парной. Дурацкое нововведение, оно только портит картину. К тому же — как вы прикажете мужчине мыть собственную спину?
Когда я зашел в предбанник, пан Конрад уже выходил оттуда, оставив свою одежду и доспехи валяться по полу.
— Прекрасная мысль, — заметил он, увидев мои кувшины. — Эй, парень, сбегай принеси нам еще парочку кувшинов! И кружки!
Он исчез в темноте парилки.
Девушки, увидев, как Конрад разбросал свою одежду и доспехи по полу, естественно, пришли к выводу, что именно так все и ведут себя в бане. Кожу и железо погребли под собой чулки и вышивные нижние юбки.
Мое оружие и доспехи стоили в три раза больше суммы, звеневшей в моем кошельке. Обращаться с ними таким неподобающим образом показалось мне святотатством, но я все равно последовал примеру остальных — чтобы не выделяться.
Когда я уже закончил раздеваться, в предбанник вошла старая служанка, покачала седой головой при виде беспорядка и принялась складывать вещи. Я хотел было приказать ей обращаться с моим снаряжением как можно аккуратнее, но не стал этого делать, побоявшись, что она потребует вознаграждения за услугу.
В самой бане окон не оказалось: помещение освещали две масляные лампы, к которым надо еще привыкнуть, пока начнешь хоть что-то различать в их свете.
— Так-так, — произнес голос, который я почти узнал, — они, кажется, стали впускать сюда кого попало.
— Можно подумать, здесь публичный дом, — согласился второй смутно знакомый голос.
— С другой стороны, он действительно публичный, с разной публикой вроде нас, и это, несомненно, дом.
— Точно, — подтвердил третий голос, — и я бы сказал, не самый плохой.
— В самом деле, здесь есть пять предметов действительно лучших в своем роде.
— Неодетым девушкам следует дать право посещения любого дома, — вставил первый. — Лично я за то, чтобы издали подобный указ.
— Предложение выдвинуто, подтверждено и поддержано большинством голосов.
Было все еще слишком темно, чтобы разглядеть, кто же говорит. Напрягая зрение и пытаясь увидеть говоривших, я ударился голенью о край одного из громадных чанов, наполовину утопленных в полу.
— Да, такой неуклюжий парень. А его мать так гордится им. Двадцать лет тщательного воспитания полетели к черту.
— Все матери одинаковы. У них это врожденное. Но заметь, он оказался достаточно предусмотрительным, чтобы принести с собой пиво. Если его мудрость соседствует со щедростью, думаю, мы сможем признать его достойным членом нашей компании.
Девушки обменялись смешками, но мне показалось, что вести себя задиристо в голом виде немного неуместно. Будь я во всеоружии, мой ответ на насмешки мог оказаться болезненным, а так я попытался отшутиться:
— Я принес кувшин со стола, иначе он почувствовал бы себя брошенным. Этой самой ночью мусульманские дети лягут в постель, умирая от жажды, поэтому грех быть расточительным.
— Знаете, — в первый раз подал голос Конрад, — моя мама использовала тот же аргумент, когда пыталась заставить меня есть овощи.
— Моя тоже, хотя о пиве она никогда так не говорила, — поделился второй. — Я все время просил ее отослать пищу несчастным детям, но она пропускала мои просьбы мимо ушей.
— Я делал то же самое, — откликнулся Конрад. — А что, все матери читают одни и те же книги?
— Моя мать вообще не умеет читать. Все же это замечательно, что Владимир принес пиво. Оно ведь могло попасть в руки какого-нибудь невоздержанного алкоголика и, таким образом, послужило бы причиной свершения еще одного греха.
— Плюс парочки плотских грехов.
— Да кто же вы такие? — не выдержал я.
— Он нас не узнает! Я в отчаянии. Должно быть, все дело в куриной слепоте.
— Несомненно, вызванной постоянным любованием этими прекрасными девушками.
— Черт возьми!.. — высказался я.
— Мы из Гильдии Великих Пьющих Воинов Силезии!
— …Убийцы драконов, искатели сокровищ, спасатели впавших в отчаяние девиц!
— Все услуги предоставляются настоящими опоясанными рыцарями.
— Никогда не слышал о такой гильдии, — признался я.
— Неудивительно. Мы основали ее только сегодня вечером. В любом случае, если даже простолюдины могут основывать гильдии с разнообразными специальными привилегиями для членов, почему нам нельзя?
— Правильно. Мы, например, объявляем монополию нашей гильдии на спасение прекрасных девушек от отчаяния. Итак, вы, прекрасная пани, кажется, нуждаетесь в спасении?
— Но я не в отчаянии, — возразила Наталья.
— Легко поправимо. Гжегож может все устроить.
— Гжегож! — воскликнул я. — Ты мой двоюродный брат Гжегож!..
— Парень слегка тормозит, но в конце концов приходит к истине.
— А это — второй кузен. Нам есть чем гордиться, не так ли? — сказал его брат Виктор.
— Мы все-таки одна семья, Владимир, — добавил мой кузен Войцех, — так что залазь в чан, делись пивом и представь нас своим очаровательным подругам.
Я залез. Теперь мои глаза уже достаточно привыкли к освещению, и я видел очень хорошо.
— Угощайтесь пивом, если оно нужно вам до такой степени, что вы опускаетесь до попрошайничества. К сожалению, я не могу представить вас троих своим друзьям. Понимаете, им надо поддерживать свои стандарты, которые не позволят им общаться с менее счастливыми представителями моей семьи…
— Ну, прекратите, пан Владимир. Они хорошо подшутили над вами. Не надо их за это наказывать. Панове, я — пан Конрад Старгардский.
— А я — рыцарь Гжегож Банки. Это мои братья рыцарь Виктор и рыцарь Войцех.
— Рыцарь Войцех? Какой дурак посвятил тебя в рыцари? — спросил я, но меня дружно проигнорировали.
— Вы тот самый пан Конрад Старгардский? Мне следовало догадаться по вашему росту, — сказал Виктор.
— Вы тот воин, который одним ударом уничтожил шайку пана Райнберга? Колдун, который творит все те странные штуки в Окойтце?
— Панове, если хотите оставаться моими друзьями, прошу вас забыть слово «колдун». Я построил текстильную фабрику в Окойтце и соорудил пару ветряных мельниц. Что касается остального, мне просто повезло, — просветил нас Конрад.
Служанка из корчмы принесла поднос с кувшинами пива и кружками. Несмотря на то, что в чанах вместе с нами присутствовали пять прекрасных нагих дам, взгляды мужчин приклеились к служанке.
Когда она ушла, Виктор спросил:
— Пан Конрад, каким образом вы научили их так ходить? Я имею в виду ее… э… двигаться?
— Дело не в обучении. Это туфли. Чтобы ходить на высоких каблуках, приходится больше двигать бедрами.
— Надо будет раздобыть такие же, — прошептала Явальда.
Конрад засмеялся:
— Панове, позвольте мне закончить со знакомством. Это пани Кристина, пани Анастасия, пани Наталья, пани Явальда и пани Янина.
— Мы счастливы познакомиться с вами, дамы, — сказал Гжегож. — Извините меня. Я предполагал, что раз пан Конрад только что из Окойтца, то вы — одни из знаменитых ламбертских «ожидающих дам».
— В общем-то это они и есть, — заметил Конрад. — Или были. Потому что, на правах их опекуна, я только что сделал их благородными.
— Вы можете это сделать? — удивился Виктор.
— Вы хотите сказать, что не могу? — грозно спросил Конрад.
— Пан Конрад, учитывая все эти истории о вашем знаменитом мече, я бы сказал, что вы можете делать все, что вам угодно, — засмеялся Гжегож.
— Тогда решено, — объявил Конрад. — Думаю, я достаточно времени провел в чане, и вся грязь уже отстала. Кристина, если бы ты была так любезна и потерла щеткой с мылом мою спину, я вскоре ответил бы тебе тем же.
Как только Кристина принялась за работу, Анастасия завладела моей собственной спиной. Через несколько минут, после неуверенных улыбок, которыми обменивались остальные девушки и мои кузены, в бане надолго воцарилось молчание. Когда служанка вернулась, чтобы заново наполнить наши кружки, ее едва заметили.
Настроение компании становилось все веселее и беззаботнее. Судя по всему, дело должно было закончиться или сексом, или игрой, но я вовсе не хотел, чтобы мои тетушки прослышали о моем участии в публичной оргии!
Вскоре Наталья плеснула в Гжегожа водой, тот достойно ответил, и помещение наполнилось мыльной водой, когда остальные присоединились к забаве.
Когда все успокоились, Конрад перелез из одного чана в другой — с чистой горячей водой. Старая служанка, закончив с нашей одеждой, вошла, покачала устало седой головой и взяла в руки тряпку. Она вытерла пол, бормоча что-то себе под нос. Молодая служанка вернулась с новыми кружками пива, потому что прежние наполовину наполнились мыльной водой.
Остальные последовали примеру пана Конрада и полезли в чаны с чистой водой, но Анастасия намеренно приотстала от них вместе со мной.
— То, что пан Конрад сказал… — прошептала она. — Ну, о том, что мы теперь как бы все благородные дамы. Это взаправду? Я имею в виду, твои родители…
Я покачал головой.
— Это означает, что с тобой будут вежливо обращаться в корчме и вообще на землях пана Конрада. Но мои родители, особенно мама, будут смотреть с презрением на всякого, чей прадедушка был простолюдином…
После бани мои кузены приняли приглашение пана Конрада на ужин. Мы вернулись в корчму и обнаружили уже приготовленные для нас столы, которые буквально ломились от еды и питья. Мы отдали должное копченой рыбе, запеченной телячьей ноге и цельному гусю. Галлоны вина и литры пива смыли в желудки огромное количество хлеба и сыра. Наверное, только у моего дяди Феликса стол лучше, чем в корчме пана Конрада.
К тому же нам не пришлось идти на рынок и самим покупать продукты, из которых приготовили бы блюда в корчме, как это обычно бывает. Здесь все делали сами слуги, причем не только для нас, но и для всех остальных посетителей. Корчмарь рассказал мне, что именно это нововведение пана Конрада и повлияло — по крайней мере наполовину — на их процветание. Покупая большое количество продуктов, он мог приобрести самое лучшее по самой низкой цене.
— Более того, — продолжал Тадеуш, — мне нужно приготовить для гостей только полдюжины блюд, чтобы удовлетворить запросы гостей, а это освобождает поваров от излишних усилий.
— Но откуда вы знаете, сколько готовить? — поинтересовалась Кристина.
— Пани, мы примерно знаем, сколько может съесть каждый гость. Вообще-то наши свиньи иногда получают лучшую пищу, чем заслуживают, но не так часто. К тому же служанки стали мастерицами по части уговаривания посетителей приобрести то, чего у нас в избытке.
Я засмеялся.
— Думаю, эти девушки легко смогут подать человеку собачью кость, а тот и не заметит, что ест!
— Гм… интересная идея, но боюсь, пан Конрад ее не одобрит.
— Нет, пан Конрад не одобрит, — подтвердил пан Конрад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Две шустрые служанки быстро вымыли стол и принесли нам кувшины холодного пива из кладовых. Девушки были невероятно красивы и совсем уж неприлично одеты.
Если начинать снизу, я бы сразу заметил, что они носили туфли на очень высоком каблуке — в два или даже три моих пальца. Платьями девушки пренебрегли, а вместо них надели прилегающие к телу тряпочки, которые еле прикрывали их грудь и другие сокровенные места тела. Сзади абсурдного предмета одежды находился нелепый комок перьев, что-то вроде заячьего хвоста. Ноги их прикрывали очень узкие штаны из тончайшего материала, которым впору ловить мелкую рыбу. На шее и запястьях красовались полоски ткани — похожие на оковы и ошейники, а на голове — странная шляпа, напоминающая заячьи уши. Вот и весь наряд.
Я уставился на эти прекрасные видения и смотрел бы, не отрываясь, довольно долго, если бы Анастасия не пнула меня в голень, причем весьма ощутимо.
Конрад не потрудился сесть, когда нам принесли пиво. Он всего-навсего опустошил свой кувшин одним махом и скомандовал:
— Под душ, — и с этим пошагал к задней двери корчмы.
— Он может вызвать ливень? — спросила одна из наших девушек, Наталья, между большими глотками пива.
— Нет, — ответила Кристина, — он всего лишь приглашал нас в баню.
— О, замечательно! Мне так недоставало старой доброй бани!
В замке графа Ламберта была сауна, которую использовали зимой, а летом все довольствовались ближайшей речкой с заводью для купания. Однако бани там отродясь не водилось. Девушки уже достаточно наслушались рассказов Кристины о том, как здорово отмокать в чане с горячей водой, поэтому с готовностью поспешили за Конрадом.
Я оказался позади всех, но проявил достойное восхищения благоразумие и прихватил с собой кувшины с пивом, оставшиеся на столе.
Баня представляла собой отдельное от корчмы строение, примыкавшее к черному ходу. Конраду она не принадлежала, однако он заключил специальное соглашение с владельцем, которое предусматривало особые привилегии для слуг и гостей корчмы. Мы заплатили за посещение бани чисто символическую сумму в медных деньгах.
В бане придерживались традиционных взглядов — мужчины и женщины мылись вместе. В некоторых больших городах существует увлечение разделением полов в парной. Дурацкое нововведение, оно только портит картину. К тому же — как вы прикажете мужчине мыть собственную спину?
Когда я зашел в предбанник, пан Конрад уже выходил оттуда, оставив свою одежду и доспехи валяться по полу.
— Прекрасная мысль, — заметил он, увидев мои кувшины. — Эй, парень, сбегай принеси нам еще парочку кувшинов! И кружки!
Он исчез в темноте парилки.
Девушки, увидев, как Конрад разбросал свою одежду и доспехи по полу, естественно, пришли к выводу, что именно так все и ведут себя в бане. Кожу и железо погребли под собой чулки и вышивные нижние юбки.
Мое оружие и доспехи стоили в три раза больше суммы, звеневшей в моем кошельке. Обращаться с ними таким неподобающим образом показалось мне святотатством, но я все равно последовал примеру остальных — чтобы не выделяться.
Когда я уже закончил раздеваться, в предбанник вошла старая служанка, покачала седой головой при виде беспорядка и принялась складывать вещи. Я хотел было приказать ей обращаться с моим снаряжением как можно аккуратнее, но не стал этого делать, побоявшись, что она потребует вознаграждения за услугу.
В самой бане окон не оказалось: помещение освещали две масляные лампы, к которым надо еще привыкнуть, пока начнешь хоть что-то различать в их свете.
— Так-так, — произнес голос, который я почти узнал, — они, кажется, стали впускать сюда кого попало.
— Можно подумать, здесь публичный дом, — согласился второй смутно знакомый голос.
— С другой стороны, он действительно публичный, с разной публикой вроде нас, и это, несомненно, дом.
— Точно, — подтвердил третий голос, — и я бы сказал, не самый плохой.
— В самом деле, здесь есть пять предметов действительно лучших в своем роде.
— Неодетым девушкам следует дать право посещения любого дома, — вставил первый. — Лично я за то, чтобы издали подобный указ.
— Предложение выдвинуто, подтверждено и поддержано большинством голосов.
Было все еще слишком темно, чтобы разглядеть, кто же говорит. Напрягая зрение и пытаясь увидеть говоривших, я ударился голенью о край одного из громадных чанов, наполовину утопленных в полу.
— Да, такой неуклюжий парень. А его мать так гордится им. Двадцать лет тщательного воспитания полетели к черту.
— Все матери одинаковы. У них это врожденное. Но заметь, он оказался достаточно предусмотрительным, чтобы принести с собой пиво. Если его мудрость соседствует со щедростью, думаю, мы сможем признать его достойным членом нашей компании.
Девушки обменялись смешками, но мне показалось, что вести себя задиристо в голом виде немного неуместно. Будь я во всеоружии, мой ответ на насмешки мог оказаться болезненным, а так я попытался отшутиться:
— Я принес кувшин со стола, иначе он почувствовал бы себя брошенным. Этой самой ночью мусульманские дети лягут в постель, умирая от жажды, поэтому грех быть расточительным.
— Знаете, — в первый раз подал голос Конрад, — моя мама использовала тот же аргумент, когда пыталась заставить меня есть овощи.
— Моя тоже, хотя о пиве она никогда так не говорила, — поделился второй. — Я все время просил ее отослать пищу несчастным детям, но она пропускала мои просьбы мимо ушей.
— Я делал то же самое, — откликнулся Конрад. — А что, все матери читают одни и те же книги?
— Моя мать вообще не умеет читать. Все же это замечательно, что Владимир принес пиво. Оно ведь могло попасть в руки какого-нибудь невоздержанного алкоголика и, таким образом, послужило бы причиной свершения еще одного греха.
— Плюс парочки плотских грехов.
— Да кто же вы такие? — не выдержал я.
— Он нас не узнает! Я в отчаянии. Должно быть, все дело в куриной слепоте.
— Несомненно, вызванной постоянным любованием этими прекрасными девушками.
— Черт возьми!.. — высказался я.
— Мы из Гильдии Великих Пьющих Воинов Силезии!
— …Убийцы драконов, искатели сокровищ, спасатели впавших в отчаяние девиц!
— Все услуги предоставляются настоящими опоясанными рыцарями.
— Никогда не слышал о такой гильдии, — признался я.
— Неудивительно. Мы основали ее только сегодня вечером. В любом случае, если даже простолюдины могут основывать гильдии с разнообразными специальными привилегиями для членов, почему нам нельзя?
— Правильно. Мы, например, объявляем монополию нашей гильдии на спасение прекрасных девушек от отчаяния. Итак, вы, прекрасная пани, кажется, нуждаетесь в спасении?
— Но я не в отчаянии, — возразила Наталья.
— Легко поправимо. Гжегож может все устроить.
— Гжегож! — воскликнул я. — Ты мой двоюродный брат Гжегож!..
— Парень слегка тормозит, но в конце концов приходит к истине.
— А это — второй кузен. Нам есть чем гордиться, не так ли? — сказал его брат Виктор.
— Мы все-таки одна семья, Владимир, — добавил мой кузен Войцех, — так что залазь в чан, делись пивом и представь нас своим очаровательным подругам.
Я залез. Теперь мои глаза уже достаточно привыкли к освещению, и я видел очень хорошо.
— Угощайтесь пивом, если оно нужно вам до такой степени, что вы опускаетесь до попрошайничества. К сожалению, я не могу представить вас троих своим друзьям. Понимаете, им надо поддерживать свои стандарты, которые не позволят им общаться с менее счастливыми представителями моей семьи…
— Ну, прекратите, пан Владимир. Они хорошо подшутили над вами. Не надо их за это наказывать. Панове, я — пан Конрад Старгардский.
— А я — рыцарь Гжегож Банки. Это мои братья рыцарь Виктор и рыцарь Войцех.
— Рыцарь Войцех? Какой дурак посвятил тебя в рыцари? — спросил я, но меня дружно проигнорировали.
— Вы тот самый пан Конрад Старгардский? Мне следовало догадаться по вашему росту, — сказал Виктор.
— Вы тот воин, который одним ударом уничтожил шайку пана Райнберга? Колдун, который творит все те странные штуки в Окойтце?
— Панове, если хотите оставаться моими друзьями, прошу вас забыть слово «колдун». Я построил текстильную фабрику в Окойтце и соорудил пару ветряных мельниц. Что касается остального, мне просто повезло, — просветил нас Конрад.
Служанка из корчмы принесла поднос с кувшинами пива и кружками. Несмотря на то, что в чанах вместе с нами присутствовали пять прекрасных нагих дам, взгляды мужчин приклеились к служанке.
Когда она ушла, Виктор спросил:
— Пан Конрад, каким образом вы научили их так ходить? Я имею в виду ее… э… двигаться?
— Дело не в обучении. Это туфли. Чтобы ходить на высоких каблуках, приходится больше двигать бедрами.
— Надо будет раздобыть такие же, — прошептала Явальда.
Конрад засмеялся:
— Панове, позвольте мне закончить со знакомством. Это пани Кристина, пани Анастасия, пани Наталья, пани Явальда и пани Янина.
— Мы счастливы познакомиться с вами, дамы, — сказал Гжегож. — Извините меня. Я предполагал, что раз пан Конрад только что из Окойтца, то вы — одни из знаменитых ламбертских «ожидающих дам».
— В общем-то это они и есть, — заметил Конрад. — Или были. Потому что, на правах их опекуна, я только что сделал их благородными.
— Вы можете это сделать? — удивился Виктор.
— Вы хотите сказать, что не могу? — грозно спросил Конрад.
— Пан Конрад, учитывая все эти истории о вашем знаменитом мече, я бы сказал, что вы можете делать все, что вам угодно, — засмеялся Гжегож.
— Тогда решено, — объявил Конрад. — Думаю, я достаточно времени провел в чане, и вся грязь уже отстала. Кристина, если бы ты была так любезна и потерла щеткой с мылом мою спину, я вскоре ответил бы тебе тем же.
Как только Кристина принялась за работу, Анастасия завладела моей собственной спиной. Через несколько минут, после неуверенных улыбок, которыми обменивались остальные девушки и мои кузены, в бане надолго воцарилось молчание. Когда служанка вернулась, чтобы заново наполнить наши кружки, ее едва заметили.
Настроение компании становилось все веселее и беззаботнее. Судя по всему, дело должно было закончиться или сексом, или игрой, но я вовсе не хотел, чтобы мои тетушки прослышали о моем участии в публичной оргии!
Вскоре Наталья плеснула в Гжегожа водой, тот достойно ответил, и помещение наполнилось мыльной водой, когда остальные присоединились к забаве.
Когда все успокоились, Конрад перелез из одного чана в другой — с чистой горячей водой. Старая служанка, закончив с нашей одеждой, вошла, покачала устало седой головой и взяла в руки тряпку. Она вытерла пол, бормоча что-то себе под нос. Молодая служанка вернулась с новыми кружками пива, потому что прежние наполовину наполнились мыльной водой.
Остальные последовали примеру пана Конрада и полезли в чаны с чистой водой, но Анастасия намеренно приотстала от них вместе со мной.
— То, что пан Конрад сказал… — прошептала она. — Ну, о том, что мы теперь как бы все благородные дамы. Это взаправду? Я имею в виду, твои родители…
Я покачал головой.
— Это означает, что с тобой будут вежливо обращаться в корчме и вообще на землях пана Конрада. Но мои родители, особенно мама, будут смотреть с презрением на всякого, чей прадедушка был простолюдином…
После бани мои кузены приняли приглашение пана Конрада на ужин. Мы вернулись в корчму и обнаружили уже приготовленные для нас столы, которые буквально ломились от еды и питья. Мы отдали должное копченой рыбе, запеченной телячьей ноге и цельному гусю. Галлоны вина и литры пива смыли в желудки огромное количество хлеба и сыра. Наверное, только у моего дяди Феликса стол лучше, чем в корчме пана Конрада.
К тому же нам не пришлось идти на рынок и самим покупать продукты, из которых приготовили бы блюда в корчме, как это обычно бывает. Здесь все делали сами слуги, причем не только для нас, но и для всех остальных посетителей. Корчмарь рассказал мне, что именно это нововведение пана Конрада и повлияло — по крайней мере наполовину — на их процветание. Покупая большое количество продуктов, он мог приобрести самое лучшее по самой низкой цене.
— Более того, — продолжал Тадеуш, — мне нужно приготовить для гостей только полдюжины блюд, чтобы удовлетворить запросы гостей, а это освобождает поваров от излишних усилий.
— Но откуда вы знаете, сколько готовить? — поинтересовалась Кристина.
— Пани, мы примерно знаем, сколько может съесть каждый гость. Вообще-то наши свиньи иногда получают лучшую пищу, чем заслуживают, но не так часто. К тому же служанки стали мастерицами по части уговаривания посетителей приобрести то, чего у нас в избытке.
Я засмеялся.
— Думаю, эти девушки легко смогут подать человеку собачью кость, а тот и не заметит, что ест!
— Гм… интересная идея, но боюсь, пан Конрад ее не одобрит.
— Нет, пан Конрад не одобрит, — подтвердил пан Конрад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37