Черный Посох нахмурился, разозлившись на воина за то, что тот перебил его.
– Все, что ты должен сделать, – не обращая внимания на рассердившегося волшебника, продолжал Келемвар, – это разрушить первую сферу. Тогда мы сможем кинуть что-нибудь внутрь и привлечь внимание Миднайт.
Лицо Эльминстера выразило сомнение.
– Мне не нравится…
– А что мы еще можем сделать? – возразил Дарнан, впервые за все время высказав свое мнение. – Мы же не можем торчать здесь вечно. У меня дела наверху!
– Что ж, – снова вздохнул Эльминстер, порывшись в складках платья, достав одну из своих пенковых трубок и передав ее Келемвару. – Миднайт должна узнать эту вещицу – только осторожнее, не сломай. Не окажешь ли нам такую честь, Черный Посох?
– С удовольствием, – ответил маг.
Между тем Миднайт уже определила характер ловушки Миркула. Властелин Праха совместил наиболее сильные разновидности заклинаний обнаружения объекта и открытых ворот, обеспечивая своим служителям возможность следовать за табличкой повсюду. Заклинание обнаружения служило своеобразным маяком, указывающим на местонахождение таблички, а заклинание открытых ворот мешало похитителю закрыть путь отступления.
К счастью, волшебная сфера не закрывала путь отступления Миднайт, а лишь перекрывала его. Чародейка могла идти дальше, не опасаясь преследования. Сфера, восстанавливающаяся заклинанием непрерывности, навеки останется на своем месте. По сути, дверь между городом Миркула и Королевствами останется открытой, однако пройти через нее будет невозможно.
Миднайт осмысливала свое открытие, как вдруг что-то влетело внутрь шара и упало ей на колени. Чародейка в испуге вскочила и чуть было не выпала из сферы прямо в лапы служителей Миркула.
Женщина-маг подняла напугавший ее предмет. Это была трубка – особенная и очень знакомая трубка.
Попытка предупреждения Миднайт завершилась успехом, и собравшиеся перед блестящим куполом герои перевели дыхание.
– А если она не узнает твою трубку? – спросил Келемвар.
Но в этот миг из сферы, держа в одной руке табличку, а в другой – трубку, появилась Миднайт.
– По-моему, это ваше, – сказала она.
– Миднайт! – воскликнул Келемвар. Влюбленные бросились навстречу друг другу, но прежде чем они сомкнули объятия, Эльминстер все же успел выхватить свою трубку из рук чародейки. Черному Посоху, Эльминстеру, Дарнану и Гоуэру ничего не оставалось делать, кроме как ждать, когда двое влюбленных закончат целоваться. Минута стыдливого молчания тянулась долго, и, когда стало ясно, что парочка совершенно забыла о присутствии посторонних, Эльминстер кашлянул.
– Может, мы наконец займемся делом? – предложил волшебник.
Нехотя Миднайт и Келемвар отошли друг от друга.
– Может быть, ты потрудишься объяснить, – сказал Эльминстер, обращаясь к Миднайт и указывая на искрящийся шар, – почему ты пряталась в этой штуке добрую половину дня?
– Не здесь, – вмешался Гоуэр. – Меня мучит жажда, а вы должны мне девятнадцать кружек эля.
– Погоди, Гоуэр, – нетерпеливо оборвал его Черный Посох. – Мы можем уходить? – повернулся он к Миднайт.
Чародейка кивнула:
– Да. Теперь можем. Сфера будет держаться вечно. От удивления у обоих волшебников брови изогнулись дугой.
– Ну вот, понял? – фыркнул дворф. – Идем.
И Гоуэр поспешил к выходу. Без карлика никто не нашел бы дорогу назад в таверну Дарнана, и, понимая это, остальные неохотно последовали за дворфом, по пути забрасывая Миднайт вопросами.
16
МИРКУЛ
– Нет! – выкрикнул Келемвар, подобрал с пола каменную табличку и положил ее на стол. – Вот ваш Камень. Забирайте, а второй доставайте сами!
– Это дело тебя не касается, Келемвар, – заметил Черный Посох, не привыкший к подобным резкостям в обращении, в особенности, если они исходили от какого-то вояки-наемника.
– Ты прав. Но оно не касается и Миднайт.
Черный Посох разозлился и принялся обвинять Келемвара в глупости, но тут между двумя мужчинами встал Эльминстер.
– Успокойтесь, – велел мудрец, неодобрительно уставившись на Черного Посоха. – Мы могли бы обсудить это мирно и без оскорблений.
Раздражение Черного Посоха сменилось замешательством. Замечание Эльминстера относилось в первую очередь к нему, и он понимал, что его друг прав. Молодому волшебнику следовало держать себя в руках и не поддаваться на провокации со стороны всяких вояк.
– Прошу прощения, – промямлил Черный Посох. – Боюсь, что за меня говорят чувства.
Келемвар тоже успокоился, но извиняться не стал.
Они находились в конторке таверны «Распахнутые Двери». Погрузившись в глубокий сон, Миднайт лежала на кушетке. Черные волосы чародейки спутались и стали походить на лошадиный хвост. Кожа ее побледнела и стала серой, как пепел, глаза ввалились.
Пребывание в Королевстве Смерти тяжело отразилось на чародейке. Келемвар не мог допустить, чтобы она ввязалась в новое сражение, которое замышляли Эльминстер и Черный Посох.
– Она не побоялась войти в город Миркула, – сказал воин. – Разве этого мало?
– Другие тоже жертвовали собой, – резко возразил Черный Посох. – Айларелл был отличным парнем.
Келемвар не знал, что и ответить. Когда герои вернулись в таверну Дарнана, солдат из городского караула уже поджидал их с плохой вестью. Опустив спасителей Миднайт в колодец, Айларелл вместе с отрядом воинов отправился на поиски зомби, о которых говорил Келемвар. Преследуя воскресших мертвецов, патруль углубился в зловонные канализационные трубы, несущие городские отбросы и мусор.
Спустя два часа мертвецы атаковали патруль из засады. Перевес в завязавшемся сражении поначалу был на стороне Айларелла и его отряда, но вскоре откуда-то появился человек ужасного вида и с помощью какой-то магической отравы спас зомби от поражения. Из отряда выжил всего один стражник, и то лишь потому, что его не заметили. Зная о заинтересованности Черного Посоха в отношении этих зомби, начальник караула решил лично встретиться с волшебником и переговорить с ним, прежде чем посылать в канализационные туннели дополнительные силы.
Сопоставляя сведения, полученные Миднайт от Ваала, с результатами собственных изысканий, Эльминстер предположил, что человек, пришедший на выручку мертвецам, был самим Миркулом. Теперь древний маг и Черный Посох планировали заманить Властелина Праха в ловушку, используя в качестве приманки Миднайт и каменную табличку.
Келемвар же полагал, что его возлюбленная сделала уже достаточно. Более того, он сомневался, что чародейка обладает силой, чтобы противостоять Миркулу.
– Она слишком слаба, – указал воин, становясь на колени возле кушетки.
– Даже в своей слабости, – неспешно ответил Эльминстер, указывая узловатым пальцем на спящую чародейку, – она обладает силой большей, чем мы с Черным Посохом, вместе взятые.
– Нет! – возразил Келемвар, вставая.
– Она сама должна решить, – встрял в спор Дарнан. С кружкой эля в руках он плюхнулся в кресло за письменным столом. – В Глубоководье ни один мужчина не смеет говорить за женщину, пока она лично не попросит его об этом.
– Только через мой труп! – огрызнулся Келемвар, становясь между Миднайт и остальными.
Чародейка открыла глаза и коснулась руки воина.
– Кел, они правы. Я должна идти до конца.
– Да посмотри же на себя! – возразил воин, опускаясь рядом с любимой. – Ты же совершенно измотана!
– После отдыха я буду в порядке.
– Ты едва стоишь на ногах, – сказал Келемвар, проводя рукой потусклым волосам чародейки. – Разве ты можешь победить Миркула?
Эльминстер положил на плечо Келемвара свою морщинистую руку.
– Она должна, иначе мир погибнет.
Келемвар опустил голову и уставился в пол. Наконец он посмотрел на Эльминстера.
– Ты можешь мне объяснить, – обратился воин к волшебнику, – зачем Миднайт должна выманивать Миркула? Зачем нам нужна вторая табличка?
– Эльминстер не обязан объясняться перед всякими… – начал было Черный Посох, однако древний мудрец взмахом руки заставил замолчать чернобородого волшебника.
– Он имеет право знать все, – промолвил Эльминстер. – Пока ты и твои друзья были заняты поисками табличек, вот что я узнал. – Мудрец указал на воздух над столом. – Из густого тумана начала времен вышел дух воли, назвавший себя именем Эо. И пожелал установить порядок. – Эльминстер щелкнул пальцами, и в воздухе повисли весы. – Он уравновесил силы хаоса и порядка, проведя первую часть своей жизни упорядочивая их и противопоставляя друг другу.
В воздухе возникли десятки кусочков угля и упали на чаши весов.
– Ко времени, когда он закончил свою работу, вселенная стала слишком просторной и сложной, и даже могучему Эо оказалось не по силам управлять ею.
Весы заколебались, и уголь просыпался на стол.
– Тогда Эо создал богов.
Кусочки угля превратились в бриллианты с отпечатанными на каждом из них символом того или иного бога.
– Чтобы сохранить Равновесие, он наделил каждого из богов определенными обязанностями и полномочиями.
Бриллианты вернулись на чаши весов, и те снова уравновесились.
– К несчастью, Эо создал богов, обладающих собственной волей, ибо не желал постоянно следить за ними. Но вместе с собственной волей явились в них честолюбие и жадность. Вскоре боги вступили в противоборство, и каждый пытался увеличить свое могущество за счет других.
Бриллианты начали перемещаться с одной чаши на другую, и весы вновь заколебались.
– Эо не смог бы остановить эту борьбу, не уничтожив волю богов, и тогда он начал следить за переходом полномочий и обязанностей.
Плавным потоком бриллианты поплыли из одной чаши в другую. Весы уравновесились.
– Он создал Камни Судьбы, обозначив на них обязанности каждого бога. Теперь боги могли сколько угодно тешить свое честолюбие, но Камни позволяли Эо не беспокоиться о поддержании Равновесия. Однако Миркула и Бэйна собственное тщеславие волновало больше, чем судьба мира.
Два темных бриллианта покинули чаши и в бешеном беспорядочном танце закружили возле весов.
– Они взяли таблички и спрятали их, намереваясь во время всеобщей неразберихи прибрать к рукам как можно больше власти.
Все бриллианты выпрыгнули из чашек весов и заметались по комнате. Весы дико завертелись, задергались и наконец, перекрученные, рухнули на стол.
– В гневе Эо изгнал с Уровней всех богов, оставив лишь одного Хельма. Ему, богу Стражей, Эо запретил пропускать на Уровни остальных богов. А без богов, следящих за судьбами мира, Королевства начали сползать к хаосу.
Бриллианты, словно капли дождя, посыпались на стол.
– Если мы не вернем Камни Судьбы, Королевства погибнут.
Яркая вспышка осветила всю комнату, после чего весы и бриллианты исчезли в струйках синего дыма.
Келемвар не мог спорить с Эльминстером. Кто-то должен был вернуть таблички. Однако воин все же не понимал, почему это должна сделать именно Миднайт.
Но прежде чем он смог высказать свои мысли вслух, Дарнан отставил кружку в сторону и вмешался в разговор:
– И боги, и смертные, кажется, хотят одного и того же: вернуть камни Эо. Мое предположение может оказаться неверным, но я хочу убедиться, что вы уже обдумали такую возможность: почему бы самому Миркулу не вернуть их?
– Разница большая, – отрезала Миднайт, вставая. Предложение Дарнана напугало ее. Чародейка снесла объятия Ваала, видела смерть Адона и спустилась в подземное царство не для того, чтобы теперь позволить Миркулу победить. – Эо отнесется благосклонно к тому, кто вернет камни. Позволить Миркулу получить преимущества – значит нанести Королевствам еще больший вред. Только представьте себе мир, где правит Властелин Праха! Лучше уж вообще не возвращать таблички…
– А кроме того, – добавил Келемвар, – если Миркул был одним из заговорщиков, сомневаюсь, что он сейчас добровольно вернет таблички.
– Верно, – согласился Черный Посох, с удивлением обнаружив, что его точка зрения совпала с мнением воина. – Возможно, он боится, что Эо накажет его за воровство.
– У нас нет выбора, – подвел итог Эльминстер, кладя обе руки на табличку. – Мы должны отнять у Миркула второй Камень Судьбы.
– Но почему именно Миднайт должна сделать это? – удивился Келемвар. Он перевел взгляд с Эльминстера на Черного Посоха. – Почему не вы двое? В конце концов, это вас считают великими магами.
– Мы маги, – кивнул Черный Посох, – но мы не настолько могущественны, чтобы убить Миркула.
– Убить Миркула?! Ты сумасшедший! – закричал воин.
– Нет, – возразил Черный Посох, встретив гневный взгляд Келемвара ледяным спокойствием. – Миднайт по силам сделать это. Незадолго до Нисхождения, как и все маги, я почти утратил контроль над волшебством. Однако, в отличие от священнослужителей, мы не утратили своих способностей полностью. Мы никак не могли понять, в чем дело. Поэтому, пока Эльминстер выяснял, что случилось с богами, я попытался разузнать, что произошло с магией.
– И что же тебе удалось узнать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53