— Вы представляете, что это такое: жить с единственно чуждым тебе на свете человеком?
— Нет, — мотнул головой охранник, удаляясь по коридору.
Очевидно, они все холостяки, как и Отто... как там его...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кэтрин стояла в углу большого и просторного вестибюля Белого Дома, читая оппозиционные ведомости «Нью-Йорк Таймс». Она была одета в черный плащ, лицо покрывал слой макияжа. Несмотря на него, в лице Кэт просвечивала бледность, особенно заметная на фоне больших, ставших отчего-то просто огромными, глаз, полных муки.
Издалека заметив Эрика, она оторвалась от газеты:
— Читаю, как ты оперировал Молинари и спас ему жизнь. Мои поздравления.
Она встретила его жалкой и вымученной улыбкой.
— Пойдем куда-нибудь, возьмешь мне чашку кофе, я должна тебе многое рассказать.
— В этом нет необходимости, — ответил Эрик, почувствовав, что голос все же дрогнул.
— После твоего отъезда я пересмотрела нашу жизнь, — произнесла Кэт.
— Я тоже. И пришел к выводу, что самое лучшее для нас приступить к процедуре развода.
— Странно, я пришла к иному решению.
— Поэтому ты здесь, я вижу. Но по закону я не должен жить с тобой, и все, что от меня требуется...
— Сначала выслушай меня, — настойчиво сказала Кэт. — Ты не имеешь морального права бросать женщину, даже не выслушав ее.
Эрик вздохнул; сыграть на его слабости — безотказный прием. Но куда денешься?
— Ладно, пошли.
Он чувствовал, что на него наступает нечто Неотвратимое. Наверное, это и есть Рок: когда сама судьба вмешивается во все твои желания и решения, и даже в поступки. Как в древнегреческих трагедиях. Наверное, такое происходит от заложенного в человеке инстинкта саморазрушения.
Взяв жену за руку, Эрик повел ее по коридору мимо охраны Белого Дома к ближайшему кафетерию.
— Ты скверно выглядишь, — заметил он. — Какая-то бледная и напряженная.
— У меня сейчас не лучшее время, — согласилась Кэт. — С тех пор как ты уехал, со мной творится неладное. Наверное, у меня выработалась к тебе зависимость.
— Я не наркотик, чтобы ко мне привыкать, — отчеканил он.
— Нет, это другое.
— Тогда симбиоз. Как у гриба, сросшегося с деревом.
— Другое!
— Что еще тут может быть? Учти, Кэт, — к прежней жизни возврата нет.
Эрик ощутил холодную решимость, пусть лишь на мгновение; он был готов сражаться с ней до конца. Храбро заглянув жене в глаза, он вдруг заметил, что с ней что-то произошло.
— Кэт, — сказал он. — А ведь ты больна.
— Ты в каждом теперь видишь инвалида, потому что все время крутишься возле Мола. Со мной все в порядке, просто я немного устала.
Но Эрик видел, что она уже не та самоуверенная дерзкая Кэт, какой он всегда ее знал и помнил. Она словно высохла или раскололась внутри. Похоже на возрастные изменения, хотя не совсем то. Неужели разлука могла привести к таким последствиям? Тоже сомнительно.
— Тебе надо пройти обследование.
— Господи, да отстань ты, — вздохнула Кэт. — Я в порядке. То есть буду в порядке, когда приду в себя. Как только мы с тобой разрешим наше непонимание и...
— Разрушение отношений, уничтожение чувств не называется непониманием. Это приводит к полной перестройке жизни.
Взяв две чашки, Эрик наполнил их из кофейного автомата и расплатился с робантом-кассиром.
Как только они разместились за столом, Кэт закурила и сказала:
— Ну, положим, я соглашусь с тобой: как только мы расстались, моя жизнь покатилась с горы. Что тебе с того? Тебя это волнует?
— Волнует, но не в том смысле...
— Ты оставил меня в ужасном состоянии и смылся.
— У меня больной, который занимает все мое время и внимание. Я не могу заниматься при этом еще и тобой.
«В особенности когда сам не желаю», — подумал Эрик.
— Все, что от тебя требовалось... — Кэт вздохнула и отхлебнула кофе. Эрик заметил, что рука, которой она держала чашку, трясется. — Ладно, проехали. Просто возьми меня обратно, и со мной все будет в порядке.
— Нет, — сказал он. — Я не верю, что все будет в порядке. И это не поможет твоему состоянию, проблема в другом.
Как медик он с одного взгляда распознал, что с ней происходило: типичный абстинентный синдром*.
— Ты могла сказать мне раньше, но тянула до последнего, пока не довела дело до безнадежного...
— Да! — воскликнула Кэт. — Я больна, признаюсь. Но это мое личное дело, пусть тебя это не беспокоит.
— Ты хоть понимаешь, что твоя нервная система непоправимо поражена? Ты теперь инвалид.
Голова ее непроизвольно дернулась при этих словах, и краска окончательно схлынула с лица.
— Хотя это, может быть, преждевременный диагноз, — поспешил Эрик успокоить ее. — Посмотрим, как будет развиваться болезнь. Наверное, тебя придется поместить на принудительное лечение.
— Господи, но почему я? Почему все на меня набросились? Разве я причинила кому-нибудь зло?
Кэт охватила паника. Она смотрела на мужа, как завороженная, не в силах вымолвить ни слова.
Эрик подошел к одной из официанток.
— Мисс, вы не могли бы вызвать за мой столик кого-нибудь из персонала «Сикрет Сервис»?
— Да, сэр, — невозмутимо откликнулась она и только кивнула пареньку, убиравшему посуду со столов. Тот тенью скользнул на кухню.
Эрик вернулся за столик. Он отпил кофе, стараясь сохранять спокойствие и невозмутимость, мысленно готовясь к тому, что должно произойти.
— Для тебя это лучший вариант. Я еще не знаю, какие могут быть последствия, но думаю, для тебя все этим и кончится. Наверное, ты и сама понимаешь.
— Подожди, Эрик, — дрожащим голосом произнесла она. — Отпусти меня. Я вернусь в Сан-Диего, ладно?
— Нет, — он покачал головой. — Ты сама захотела, чтобы все так обернулось, иначе бы не заявилась сюда. Теперь мой профессиональный долг обезопасить тебя от самой себя. Придется тебе потерпеть заключение.
Эрик чувствовал, что сейчас он холоден, рационален и полностью контролирует себя. Пусть ситуация из ряду вон выходящая, но он с достоинством выйдет из нее. Пока все не зашло слишком далеко.
— Ладно, — севшим голосом сказала Кэт. — Я села на JJ-180. Я тебе уже рассказывала об этом наркотике; он вызывает зависимость с первой дозы. Тебе ли, как доктору, не понимать, что это такое.
— Кто еще знает?
— О чем? — мстительно спросила она.
— О том, что ты принимала его.
— Иона Аккерман.
— Ты доставала его через ТИФФ?
— Д-да, — Кэт старалась не встречаться с мужем взглядом. Затем добавила: — Иона знает, потому что доставал для меня наркотик. Только, пожалуйста, никому не говори.
— Ладно, — вздохнул Эрик. — Не буду.
Голова снова заработала нормально. Видимо, Кэт пристрастилась к наркотику, о котором туманно намекал Дон Фестенбург? Название JJ-180 будило смутные воспоминания.
— Ты совершила чудовищную ошибку. Насколько я помню, препарат называется фрогедадрином. Наш филиал, «Фундук», действительно производит его.
У столика появился человек из «Сикрет Сервис».
— Вызывали, доктор?
— Я просто хотел подтвердить, что эта женщина действительно моя жена, как она утверждала. И я хотел бы, чтобы она осталась со мной.
— Все в порядке, доктор. Обычная проверка.
Кивнув, человек из «Сикрет Сервис» удалился.
— Спасибо, — выдохнула Кэт.
Эрик покачал головой, раздумывая.
— Пожалуй, отравление столь токсичным существом — самая опасная болезнь в нашем веке, почище рака и инфаркта миокарда. Вряд ли я смогу помочь; тебе надо в лечь больницу. Я свяжусь с «Фундуком», узнаю, что известно об этом препарате... но ты понимаешь, что все может оказаться совершенно безнадежным делом.
— Да, — обреченно качнула она головой.
— Но ты, я вижу, держишься молодцом, — Эрик наклонился через столик и коснулся ее руки, холодной и безжизненной.
— Меня всегда восхищала твоя отвага. Правда, как раз из-за своей бесшабашности ты и влипла в историю, в поисках... как это у вас называется, нового кайфа? Ладно, вернемся вместе.
«Приклеенные друг к другу твоей роковой привязанностью к наркотику, — подумал он с мрачным отчаянием. — Хороший повод возобновить супружеские отношения». Пожалуй, для него это слишком.
— Какой ты добрый, — пробормотала Кэт.
— У тебя есть чем «догоняться»?
Она замялась:
— Н-нет.
— Лжешь.
— Нет, — ее бросило в холодный пот. — Лучше я попробую достать сама, без тебя.
— Не хочешь сказать, кто тебя снабжает?
— Слушай, если меня подцепило на JJ-180, то я не могу раскрыть тебе дилеров, от этого зависит моя жизнь! Я не хочу больше принимать его, но должна, иначе не выжить. Хотя я уже хочу умереть, да и так умираю. Господи, зачем я в это впуталась!
— Что ты чувствуешь? — поинтересовался Эрик. — Что-то связанное с ощущением времени?
— Да. Время становится относительным понятием, как и пространство: ты пролетаешь сквозь него, как сквозь облако. Я пыталась этим воспользоваться, в смысле, принести кому-нибудь пользу. Слушай, может быть, Секретарь даст мне какое-нибудь правительственное задание? Эрик, вдруг мне удалось бы спасти мир от войны. Я могла бы предупредить Молинари, когда он подписывал пакт о мире с лильцами, чем все обернется.
В глазах Кэт засияла надежда.
— Разве этим нельзя воспользоваться?
— Может быть.
Но тут же Эрик вспомнил, что говорил Дон Фестенбург. Не исключено, что Молинари сам принимает JJ-180.
— Ты можешь устроить мне с ним встречу?
— Сейчас не лучшее время, сама понимаешь.
Она замотала головой, схватившись за виски.
— Что, так больно?
— Господи, это ужасно, Эрик. Я не переживу. Дай мне каких-нибудь транквилизаторов.
Доктор покачал головой.
— Неконтролируемый прием транквилизаторов — еще более верный способ отправиться на тот свет.
Кэт умоляюще протягивала ему руку. Рука тряслась сильнее, чем за несколько минут до этого.
— Я временно помещу тебя в местный лазарет, — решил Эрик, поднимаясь из-за стола. — Пока не придумаю что-нибудь. Об этом наркотике ничего неизвестно, поэтому любое лечение может только усилить его действие. Когда имеешь дело с новым веществом...
— А знаешь, — перебила Кэт, и глаза ее засверкали, — пока ты ходил за охраной, я бросила тебе капсулу с JJ-180 в кофе. Не смейся, я серьезно. Теперь ты тоже аддиктивный наркоман. Наркотик начнет действовать с минуты на минуту, так что тебе лучше быстрее уйти домой, последствия возможны самые непредсказуемые. Ты спрашивал меня, как действует препарат, — скоро узнаешь на собственном опыте.
Голос ее был ровным и монотонным.
— Я боялась, что ты меня сдашь. Ты сказал, что сделаешь это, я и поверила, так что сам виноват. Зато теперь у тебя есть повод найти средство, как избавиться от зависимости. Ты должен найти выход, деваться некуда. Сожалею, что пришлось тебя подсадить, но я не могла рассчитывать на твое милосердие, слишком много проблем между нами. Разве не так?
— Я слышал, что наркоманы любят цеплять окружающих на крючок, на котором висят сами, — с трудом выговорил Эрик. — Но ты...
— JJ-180 — куда более могущественный наркотик, чем ты думаешь. Скоро узнаешь.
Эрик промолчал.
— Ты простишь меня? — всхлипнула Кэт.
— Нет, — сказал он, вдруг почувствовав, как закружилась голова от гнева и полной растерянности. — Не только не прощу, но и сделаю все от меня зависящее, чтобы устроить тебе лечение на всю жизнь. Теперь моей главной задачей будет вернуться к тебе, все остальное не значит ничто для меня.
Он яро ненавидел ее; она действительно была его женой.
— Теперь мы снова вместе, — сказала Кэт. — По уши в дерьме.
Преувеличенно ровными шагами Эрик направился к выходу, минуя столики, людей и все остальное, как можно дальше от нее.
Ему почти удалось уйти. Почти.
Все вернулось, но стало новым, совершенно иным.
Эрик снова сидел за столиком, а с другой стороны склонился Дон Фестенбург со словами:
— Счастливчик! Сейчас поймете, почему; смотрите на календарь, — он извлек какую-то медную бляху. — Вы перепрыгнули на год вперед — сегодня семнадцатое июня две тысячи пятьдесят шестого года. Вы один из немногих, на кого наркотик так действует. Большинство скитаются в прошлом либо застревают в многочисленных альтернативных вселенных, которые плодят вокруг себя, разыгрывая местных божков, пока не дойдут до полного нервного истощения.
Эрик подумал, что бы ответить; в голову не приходило ничего дельного.
— Подождите говорить, — поспешил Дон Фестенбург, заметив его потуги. — Я могу рассказать. У вас всего несколько минут, так что поторопимся. Год назад, когда вы приняли JJ-180 в кафетерии, я подоспел вовремя; ваша жена билась в истерике, потому что вы исчезли. Ее взяли под опеку «Сикрет Сервис»; она призналась в наркотической зависимости и поведала обо всем, что с ней и с вами произошло.
Эрик кивнул в ответ, и пространство перед ним поплыло, как неустойчивая реальность. Комната качалась, как палуба корабля.
— Вам лучше? Нынче ваша Кэтрин лечится, впрочем, вопрос не о ней, не так ли?
— А как же...
— Да, ваша проблема. Ведь вы теперь тоже зависимы. Тогда, год назад, противоядия не существовало, однако сейчас, могу порадовать, имеется. Изобретено пару месяцев назад, я как раз собирался вам его продемонстрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Нет, — мотнул головой охранник, удаляясь по коридору.
Очевидно, они все холостяки, как и Отто... как там его...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кэтрин стояла в углу большого и просторного вестибюля Белого Дома, читая оппозиционные ведомости «Нью-Йорк Таймс». Она была одета в черный плащ, лицо покрывал слой макияжа. Несмотря на него, в лице Кэт просвечивала бледность, особенно заметная на фоне больших, ставших отчего-то просто огромными, глаз, полных муки.
Издалека заметив Эрика, она оторвалась от газеты:
— Читаю, как ты оперировал Молинари и спас ему жизнь. Мои поздравления.
Она встретила его жалкой и вымученной улыбкой.
— Пойдем куда-нибудь, возьмешь мне чашку кофе, я должна тебе многое рассказать.
— В этом нет необходимости, — ответил Эрик, почувствовав, что голос все же дрогнул.
— После твоего отъезда я пересмотрела нашу жизнь, — произнесла Кэт.
— Я тоже. И пришел к выводу, что самое лучшее для нас приступить к процедуре развода.
— Странно, я пришла к иному решению.
— Поэтому ты здесь, я вижу. Но по закону я не должен жить с тобой, и все, что от меня требуется...
— Сначала выслушай меня, — настойчиво сказала Кэт. — Ты не имеешь морального права бросать женщину, даже не выслушав ее.
Эрик вздохнул; сыграть на его слабости — безотказный прием. Но куда денешься?
— Ладно, пошли.
Он чувствовал, что на него наступает нечто Неотвратимое. Наверное, это и есть Рок: когда сама судьба вмешивается во все твои желания и решения, и даже в поступки. Как в древнегреческих трагедиях. Наверное, такое происходит от заложенного в человеке инстинкта саморазрушения.
Взяв жену за руку, Эрик повел ее по коридору мимо охраны Белого Дома к ближайшему кафетерию.
— Ты скверно выглядишь, — заметил он. — Какая-то бледная и напряженная.
— У меня сейчас не лучшее время, — согласилась Кэт. — С тех пор как ты уехал, со мной творится неладное. Наверное, у меня выработалась к тебе зависимость.
— Я не наркотик, чтобы ко мне привыкать, — отчеканил он.
— Нет, это другое.
— Тогда симбиоз. Как у гриба, сросшегося с деревом.
— Другое!
— Что еще тут может быть? Учти, Кэт, — к прежней жизни возврата нет.
Эрик ощутил холодную решимость, пусть лишь на мгновение; он был готов сражаться с ней до конца. Храбро заглянув жене в глаза, он вдруг заметил, что с ней что-то произошло.
— Кэт, — сказал он. — А ведь ты больна.
— Ты в каждом теперь видишь инвалида, потому что все время крутишься возле Мола. Со мной все в порядке, просто я немного устала.
Но Эрик видел, что она уже не та самоуверенная дерзкая Кэт, какой он всегда ее знал и помнил. Она словно высохла или раскололась внутри. Похоже на возрастные изменения, хотя не совсем то. Неужели разлука могла привести к таким последствиям? Тоже сомнительно.
— Тебе надо пройти обследование.
— Господи, да отстань ты, — вздохнула Кэт. — Я в порядке. То есть буду в порядке, когда приду в себя. Как только мы с тобой разрешим наше непонимание и...
— Разрушение отношений, уничтожение чувств не называется непониманием. Это приводит к полной перестройке жизни.
Взяв две чашки, Эрик наполнил их из кофейного автомата и расплатился с робантом-кассиром.
Как только они разместились за столом, Кэт закурила и сказала:
— Ну, положим, я соглашусь с тобой: как только мы расстались, моя жизнь покатилась с горы. Что тебе с того? Тебя это волнует?
— Волнует, но не в том смысле...
— Ты оставил меня в ужасном состоянии и смылся.
— У меня больной, который занимает все мое время и внимание. Я не могу заниматься при этом еще и тобой.
«В особенности когда сам не желаю», — подумал Эрик.
— Все, что от тебя требовалось... — Кэт вздохнула и отхлебнула кофе. Эрик заметил, что рука, которой она держала чашку, трясется. — Ладно, проехали. Просто возьми меня обратно, и со мной все будет в порядке.
— Нет, — сказал он. — Я не верю, что все будет в порядке. И это не поможет твоему состоянию, проблема в другом.
Как медик он с одного взгляда распознал, что с ней происходило: типичный абстинентный синдром*.
— Ты могла сказать мне раньше, но тянула до последнего, пока не довела дело до безнадежного...
— Да! — воскликнула Кэт. — Я больна, признаюсь. Но это мое личное дело, пусть тебя это не беспокоит.
— Ты хоть понимаешь, что твоя нервная система непоправимо поражена? Ты теперь инвалид.
Голова ее непроизвольно дернулась при этих словах, и краска окончательно схлынула с лица.
— Хотя это, может быть, преждевременный диагноз, — поспешил Эрик успокоить ее. — Посмотрим, как будет развиваться болезнь. Наверное, тебя придется поместить на принудительное лечение.
— Господи, но почему я? Почему все на меня набросились? Разве я причинила кому-нибудь зло?
Кэт охватила паника. Она смотрела на мужа, как завороженная, не в силах вымолвить ни слова.
Эрик подошел к одной из официанток.
— Мисс, вы не могли бы вызвать за мой столик кого-нибудь из персонала «Сикрет Сервис»?
— Да, сэр, — невозмутимо откликнулась она и только кивнула пареньку, убиравшему посуду со столов. Тот тенью скользнул на кухню.
Эрик вернулся за столик. Он отпил кофе, стараясь сохранять спокойствие и невозмутимость, мысленно готовясь к тому, что должно произойти.
— Для тебя это лучший вариант. Я еще не знаю, какие могут быть последствия, но думаю, для тебя все этим и кончится. Наверное, ты и сама понимаешь.
— Подожди, Эрик, — дрожащим голосом произнесла она. — Отпусти меня. Я вернусь в Сан-Диего, ладно?
— Нет, — он покачал головой. — Ты сама захотела, чтобы все так обернулось, иначе бы не заявилась сюда. Теперь мой профессиональный долг обезопасить тебя от самой себя. Придется тебе потерпеть заключение.
Эрик чувствовал, что сейчас он холоден, рационален и полностью контролирует себя. Пусть ситуация из ряду вон выходящая, но он с достоинством выйдет из нее. Пока все не зашло слишком далеко.
— Ладно, — севшим голосом сказала Кэт. — Я села на JJ-180. Я тебе уже рассказывала об этом наркотике; он вызывает зависимость с первой дозы. Тебе ли, как доктору, не понимать, что это такое.
— Кто еще знает?
— О чем? — мстительно спросила она.
— О том, что ты принимала его.
— Иона Аккерман.
— Ты доставала его через ТИФФ?
— Д-да, — Кэт старалась не встречаться с мужем взглядом. Затем добавила: — Иона знает, потому что доставал для меня наркотик. Только, пожалуйста, никому не говори.
— Ладно, — вздохнул Эрик. — Не буду.
Голова снова заработала нормально. Видимо, Кэт пристрастилась к наркотику, о котором туманно намекал Дон Фестенбург? Название JJ-180 будило смутные воспоминания.
— Ты совершила чудовищную ошибку. Насколько я помню, препарат называется фрогедадрином. Наш филиал, «Фундук», действительно производит его.
У столика появился человек из «Сикрет Сервис».
— Вызывали, доктор?
— Я просто хотел подтвердить, что эта женщина действительно моя жена, как она утверждала. И я хотел бы, чтобы она осталась со мной.
— Все в порядке, доктор. Обычная проверка.
Кивнув, человек из «Сикрет Сервис» удалился.
— Спасибо, — выдохнула Кэт.
Эрик покачал головой, раздумывая.
— Пожалуй, отравление столь токсичным существом — самая опасная болезнь в нашем веке, почище рака и инфаркта миокарда. Вряд ли я смогу помочь; тебе надо в лечь больницу. Я свяжусь с «Фундуком», узнаю, что известно об этом препарате... но ты понимаешь, что все может оказаться совершенно безнадежным делом.
— Да, — обреченно качнула она головой.
— Но ты, я вижу, держишься молодцом, — Эрик наклонился через столик и коснулся ее руки, холодной и безжизненной.
— Меня всегда восхищала твоя отвага. Правда, как раз из-за своей бесшабашности ты и влипла в историю, в поисках... как это у вас называется, нового кайфа? Ладно, вернемся вместе.
«Приклеенные друг к другу твоей роковой привязанностью к наркотику, — подумал он с мрачным отчаянием. — Хороший повод возобновить супружеские отношения». Пожалуй, для него это слишком.
— Какой ты добрый, — пробормотала Кэт.
— У тебя есть чем «догоняться»?
Она замялась:
— Н-нет.
— Лжешь.
— Нет, — ее бросило в холодный пот. — Лучше я попробую достать сама, без тебя.
— Не хочешь сказать, кто тебя снабжает?
— Слушай, если меня подцепило на JJ-180, то я не могу раскрыть тебе дилеров, от этого зависит моя жизнь! Я не хочу больше принимать его, но должна, иначе не выжить. Хотя я уже хочу умереть, да и так умираю. Господи, зачем я в это впуталась!
— Что ты чувствуешь? — поинтересовался Эрик. — Что-то связанное с ощущением времени?
— Да. Время становится относительным понятием, как и пространство: ты пролетаешь сквозь него, как сквозь облако. Я пыталась этим воспользоваться, в смысле, принести кому-нибудь пользу. Слушай, может быть, Секретарь даст мне какое-нибудь правительственное задание? Эрик, вдруг мне удалось бы спасти мир от войны. Я могла бы предупредить Молинари, когда он подписывал пакт о мире с лильцами, чем все обернется.
В глазах Кэт засияла надежда.
— Разве этим нельзя воспользоваться?
— Может быть.
Но тут же Эрик вспомнил, что говорил Дон Фестенбург. Не исключено, что Молинари сам принимает JJ-180.
— Ты можешь устроить мне с ним встречу?
— Сейчас не лучшее время, сама понимаешь.
Она замотала головой, схватившись за виски.
— Что, так больно?
— Господи, это ужасно, Эрик. Я не переживу. Дай мне каких-нибудь транквилизаторов.
Доктор покачал головой.
— Неконтролируемый прием транквилизаторов — еще более верный способ отправиться на тот свет.
Кэт умоляюще протягивала ему руку. Рука тряслась сильнее, чем за несколько минут до этого.
— Я временно помещу тебя в местный лазарет, — решил Эрик, поднимаясь из-за стола. — Пока не придумаю что-нибудь. Об этом наркотике ничего неизвестно, поэтому любое лечение может только усилить его действие. Когда имеешь дело с новым веществом...
— А знаешь, — перебила Кэт, и глаза ее засверкали, — пока ты ходил за охраной, я бросила тебе капсулу с JJ-180 в кофе. Не смейся, я серьезно. Теперь ты тоже аддиктивный наркоман. Наркотик начнет действовать с минуты на минуту, так что тебе лучше быстрее уйти домой, последствия возможны самые непредсказуемые. Ты спрашивал меня, как действует препарат, — скоро узнаешь на собственном опыте.
Голос ее был ровным и монотонным.
— Я боялась, что ты меня сдашь. Ты сказал, что сделаешь это, я и поверила, так что сам виноват. Зато теперь у тебя есть повод найти средство, как избавиться от зависимости. Ты должен найти выход, деваться некуда. Сожалею, что пришлось тебя подсадить, но я не могла рассчитывать на твое милосердие, слишком много проблем между нами. Разве не так?
— Я слышал, что наркоманы любят цеплять окружающих на крючок, на котором висят сами, — с трудом выговорил Эрик. — Но ты...
— JJ-180 — куда более могущественный наркотик, чем ты думаешь. Скоро узнаешь.
Эрик промолчал.
— Ты простишь меня? — всхлипнула Кэт.
— Нет, — сказал он, вдруг почувствовав, как закружилась голова от гнева и полной растерянности. — Не только не прощу, но и сделаю все от меня зависящее, чтобы устроить тебе лечение на всю жизнь. Теперь моей главной задачей будет вернуться к тебе, все остальное не значит ничто для меня.
Он яро ненавидел ее; она действительно была его женой.
— Теперь мы снова вместе, — сказала Кэт. — По уши в дерьме.
Преувеличенно ровными шагами Эрик направился к выходу, минуя столики, людей и все остальное, как можно дальше от нее.
Ему почти удалось уйти. Почти.
Все вернулось, но стало новым, совершенно иным.
Эрик снова сидел за столиком, а с другой стороны склонился Дон Фестенбург со словами:
— Счастливчик! Сейчас поймете, почему; смотрите на календарь, — он извлек какую-то медную бляху. — Вы перепрыгнули на год вперед — сегодня семнадцатое июня две тысячи пятьдесят шестого года. Вы один из немногих, на кого наркотик так действует. Большинство скитаются в прошлом либо застревают в многочисленных альтернативных вселенных, которые плодят вокруг себя, разыгрывая местных божков, пока не дойдут до полного нервного истощения.
Эрик подумал, что бы ответить; в голову не приходило ничего дельного.
— Подождите говорить, — поспешил Дон Фестенбург, заметив его потуги. — Я могу рассказать. У вас всего несколько минут, так что поторопимся. Год назад, когда вы приняли JJ-180 в кафетерии, я подоспел вовремя; ваша жена билась в истерике, потому что вы исчезли. Ее взяли под опеку «Сикрет Сервис»; она призналась в наркотической зависимости и поведала обо всем, что с ней и с вами произошло.
Эрик кивнул в ответ, и пространство перед ним поплыло, как неустойчивая реальность. Комната качалась, как палуба корабля.
— Вам лучше? Нынче ваша Кэтрин лечится, впрочем, вопрос не о ней, не так ли?
— А как же...
— Да, ваша проблема. Ведь вы теперь тоже зависимы. Тогда, год назад, противоядия не существовало, однако сейчас, могу порадовать, имеется. Изобретено пару месяцев назад, я как раз собирался вам его продемонстрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30