Эрик сразу направился к сторожевой будке у входа в лагерь, где располагался контрольно-пропускной пункт, объяснил дежурившему солдату, кто он и откуда и что ему требовалось закупить рига для офисной работы, требующей крайней аккуратности.
— Всего одного? — спросил солдат, провожая его в барак начальника. — Мы можем продать вам хоть с полсотни. Даже двести. Лагерь битком забит пленными: во время последнего сражения захвачено еще шесть транспортов.
В кабинете полковника, начальника лагеря, Эрик заполнил бланки и подписал их от имени администрации ТИФФа, известил, что оплата за товар будет производиться по обычным каналам в конце месяца после выставления счета.
— Выбирайте сами, какой понравится, — предложил полковник с выражением смертельной скуки на лице. — Вон их сколько. Впрочем, все равно они похожи друг на друга как две капли воды.
— Беру того, который заполняет бумаги в соседней комнате, — кивнул Эрик.
— Почему именно этого?
— Вид у него достаточно деловой.
— Да это же старина Дег, — сказал полковник как о давнем приятеле. — Он у нас как мебель, мы к нему привыкли, с первой недели войны здесь. Сам смастерил говорящую коробку, чтобы облегчить процесс общения. Эх, если бы все риги были такими, с ними бы и воевать не стоило.
— Я беру его, — сказал Эрик.
— В таком случае, придется взять дополнительную плату, — взглянул на него полковник с хитрецой. — Он ведь проходил у нас спецподготовку. И еще причитается за переводное устройство.
— Вы же сказали, что он сам его сделал.
— А материалы откуда?
В конце концов они сторговались, и Эрик прошел в соседнюю комнату. Риг погрузился в работу — просматривал страховые претензии какой-то фирмы.
— Отныне вы собственность ТИФФа, — объявил ему Эрик. — Следуйте за мной.
Оглянувшись на полковника, он спросил:
— А если он попытается убежать или набросится на меня?
— Они никогда так не делают, — откликнулся начальник лагеря, прикуривая сигару и навалившись на стену кабинета, явно пропадая от скуки. — Не хватает умственных способностей — это же просто насекомые, большие жуки с блестящими панцирями.
Вскоре Эрик уже стоял за колючей проволокой, ожидая заказанное по видеофону такси из Финикса.
— Знал бы, что все кончится так быстро, не стал бы отпускать тот потрепанный драндулет, — пробормотал он. Стоя рядом с огромным молчаливым ригом, он чувствовал странную неловкость. Ведь перед ним был враг, от него веяло войной, окопами, подбитыми кораблями землян. Тем более этот жук некогда был офицером и командиром, и по его приказам другие риги уничтожали людей.
Риг тем временем мушиными движениями почистил усики, атрофированные крылья и нижние конечности, не выпуская переговорное устройство, которое было зажато у него под мышкой.
— Рады, наверное, что освободились? — поинтересовался Эрик.
На экране устройства возникли бледные в солнечном свете слова:
НЕ ОСОБЕННО.
Наконец прибыло такси. Эрик с Дег Дал Илом полетели в сторону Тихуаны.
— Я знаю, что вы из разведки, — произнес Эрик. — Поэтому и выкупил вас.
Экран оставался темным, однако риг заметно затрепетал. Непрозрачные темные глаза потускнели еще больше, сделавшись совершенно непроницаемыми, словно покрытые пленкой, а фальшивые ложные глаза стали прыгать так, что чуть не выскакивали из орбит.
— Отважусь сообщить вам прямо сейчас, что я выполняю посредническую функцию для установления контакта между ригами и человечеством, — заговорил Эрик. — Сейчас мы приедем в ТИФФ...
Экран вспыхнул:
ОТВЕЗИТЕ МЕНЯ ОБРАТНО В ЛАГЕРЬ
— Понимаю, — сказал Эрик. — Вы не должны рассекречиваться. Но поверьте, сейчас нет необходимости хранить конспирацию. Я устрою вам конфиденциальную встречу с высокопоставленным чиновником ООН, вы сможете вести с ним переговоры, — после некоторого колебания он добавил: — Без ведома лильцев.
«Я сказал слишком много», — подумал Эрик и замолчал.
После непродолжительной паузы на экране возникли буквы
Я УЖЕ СОТРУДНИЧАЮ.
— Речь идет о другом...
Эрик осекся и решил отложить разговор. Остаток пути они провели молча: оба понимали, что разговаривать будут другие, от них зависит только организовать встречу высших представителей власти.
В Тихуане Эрик снял номер в отеле «Цезарь» на центральном проспекте. Портье, мексиканец, только поглядел на рига, но вопросов не задавал. Здесь были свободные порядки, и никто не лез в чужие дела; даже в военное время Тихуана не изменила традициям. Никому и дела не было, зачем он привез рига в отель. Главное — не мешать жить остальным.
Ночная Тихуана превращалась в город, в котором возможно все, и все вообразимое оказывалось здесь, как правило, осуществимым. Когда-то это были незаконные аборты, наркотики, продажная любовь и азартные игры; теперь это были контакты с врагом.
В номере он передал Дег Далу документы — справку об освобождении и квитанцию о покупке. Теперь, если бы возникли какие-то проблемы в отсутствие Эрика, бумаги сослужили бы ригу роль гражданского паспорта. Документами риг мог доказать, что он не беглец и не засланный шпион, то есть не то, чего больше всего боялись вездесущие агенты Звездной Лилии и на чем они строили политику отношений с землянами.
— Если что, немедленно свяжитесь со мной или ТИФФом, — предупредил Эрик. — Вам нельзя выходить отсюда; пищу заказывайте в номер, а сами на это время прячьтесь в ванной.
Риг повел усиками в ответ и кивнул, не прибегая к помощи ящика-переводчика.
Эрик оставил ему деньги — тоже на всякий случай.
— Если хотите, можете смотреть телевизор, но главное — никого не пускать и не отвечать на стук в дверь.
А КАК ЖЕ Я БУДУ ЗАКАЗЫВАТЬ ПИЩУ В НОМЕР?
Эрик задумался. В самом деле — как?
— Слушайте, имейте в виду — Звездная Лилия не должна ничего узнать об этом, — решительно сказал он.
Риг кивнул, и Эрик понял, что разведчик выполнит это условие даже ценой собственной жизни. В некотором смысле Дег Дал вызывал восхищение хладнокровием, решимостью и немногословием — истинными признаками профессионала.
Хотя немногословие могло быть вызвано тем, что в переговорном устройстве выдохлись батарейки. Поэтому Эрик на всякий случай уточнил:
— Вы ничего не хотите мне сказать на прощание? — и он ощутил неприятный осадок от этой встречи. Разговор у них никак не завязывался — то ли риг не признавал в нем разведчика, то ли не доверял до конца.
Наконец, словно бы нехотя, экран осветился:
ПРОЩАЙТЕ
— И все? — не веря глазам, спросил Эрик.
КАК ВАС ЗОВУТ?
— Прочтете в бумагах, которые я вам оставил, — ответил Эрик и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
На улице Эрик остановил древнее такси на колесах и сказал водителю (на этот раз никаких автоматов, в машине сидел живой человек) отвезти его в ТИФФ.
Когда он пятнадцать минут спустя входил в свой кабинет, мисс Перси растерянно захлопала ресницами:
— Как! Это вы, доктор Арома? Разве вы не в Шайенне?
— Джек Блэйр здесь? — заглянув в комнату по соседству, Эрик не нашел и следа своего помощника, однако в дальнем углу приметил Брюса Химмеля, известного «тележника» ТИФФа, уникума в своем роде.
— Чем закончилось разбирательство с библиотекой?
Химмель испуганно вскочил:
— Подал апелляцию на противоправные действия полиции. Они у меня еще попляшут. А... как вы оказались здесь, доктор? Какими ветрами?
— Мистер Арома, — позвала Тиль Перси. — Джека вызвал шеф.
— Вергилий здесь?
Секретарша кивнула.
— Доктор, какой у вас усталый вид. Наверное, в Шайенне много работы? Еще бы, такая ответственность... лечить самого секретаря ООН...
В голубых глазах мисс Перси светилась нескрываемая симпатия, а большая грудь подалась вперед, словно в материнском порыве.
— Выпьете чашечку кофе?
— Охотно.
Кажется, его роль миротворца между тремя могущественными расами Галактики на сегодня исчерпана. Даже четырьмя, если учитывать Вилли К с Бетельгейзе. Гора с плеч!
Оставалась последняя проблема — Кэт. То, о чем он не хотел думать, скрывал от себя, оттягивал, как мог, принятие решения.
«Где она?»
С этим вопросом он обратился к секретарше.
— Сейчас узнаю, доктор, — рассеянно повертев пуговку на кофточке, Перси заметила: — Осторожно, кофе у вас под рукой.
Взяв со стола секретарши бумагу и карандаш, Эрик записал по памяти формулу противоядия, которое могло вырвать Кэт и остальное человечество из цепких объятий JJ-180.
— Миссис Арома в изоляторе на пятом этаже, — сообщила мисс Перси, когда он допивал кофе. — Что с ней, доктор? Она больна? Что-нибудь серьезное?
Эрик передал ей сложенный листок бумаги:
— Для Ионы. Он знает, что с этим делать.
И двинулся к выходу.
— Передавайте привет! — запоздало воскликнула секретарша, когда Эрик находился уже за порогом.
Кэт сидела в кресле, скрестив босые ноги, одетая в белую пижаму, и читала какой-то женский журнал. Вид у нее был неважный, постаревший и подавленный, как у человека, который давно сидит на транквилизаторах.
— Тебе привет от Тиль, — сказал Эрик, приближаясь.
Кэт медленно, с трудом подняла глаза:
— Какие новости?
Она с явным трудом зафиксировала на нем взгляд.
— Я достал противоядие. Ты скоро будешь совсем-совсем здорова.
Кэт слабо улыбнулась.
— Правда? Спасибо, дорогой.
Это слово отчего-то чувствительно задело Эрика; он никогда не слышал от нее «дорогой» кроме как в ироническом ключе.
— Вижу, ты еще любишь меня... несмотря на то, что я тебе сделала, — с трудом проговорила Кэт.
— А ты думала, я стану сидеть сложа руки? — вскипел он.
Она считала, что Эрик старался ради нее, и понять не могла, что это делалось для всего человечества. В голове у него зрела речь, которую он мог бы прочесть в королевской шведской академии при вручении Нобелевской премии за разработку формулы противоядия от самого страшного наркотика на свете.
«Тот, кто использует этот наркотик против других, — преступник, заслуживающий веревки или пули».
Но вдруг вспомнил, что перед ним сидит именно такая преступница — его собственная жена, — которая чуть не отправила на тот свет их обоих благодаря любопытству и легкомыслию.
— Ладно, — сказал он. — Мне пора.
— Куда ты?
— В Шайенн. Меня ждут дела. Будь здорова. Но... учти, Кэт, — сказал он после некоторой паузы.
Она вопросительно прищурилась, остановив на нем блуждающий взор из-под чуть припухших век.
— Здоровье твое все равно необратимо разрушено. Ты спасена от наркотика, но не от последствий его употребления.
— Должно быть, я состарилась? — печально выдохнула Кэт.
— Ничего подобного, — солгал он.
— Сколько лет ты бы мне дал?
— Столько, сколько их тебе сейчас, — 35.
Она грустно покачала головой:
— Нет. Это не так. Я видела себя в зеркале.
Эрик сменил опасную тему:
— Те, кто был с тобой на этой... оргии, — они тоже должны получить противоядие. Позаботишься об этом?
— Само собой. Это же мои друзья. Брюси, Марм, Христиан, Илд, — она произносила имена, словно перечисляя надписи на гробовых плитах Эрик, — внезапно сказала она.
— Что?
— Я понимаю, что теперь ты не станешь жить со мной, когда я стала такая старая и некрасивая, — она замолчала.
— Хочешь развода?
«Может, это единственный шанс, и им стоит воспользоваться?»
Эрик невольно вспомнил своего страдающего двойника из две тысячи пятьдесят шестого года.
Кэт покачала головой.
— Нет. Не хочу.
— Почему?
— Я все еще люблю тебя. Я буду вести себя по-другому, и ты меня не узнаешь.
«Я и так с трудом узнаю тебя в этой постаревшей женщине», — озлобленно подумал Эрик, сердясь, впрочем, не столько на нее, сколько на собственную вечную нерешительность. Вот и сейчас он подает ей ложные надежды.
— Я обещаю, — добавила Кэт, и по щекам ее потекли слезы.
— Хочешь, чтобы я ответил честно?
— Да, — шмыгнула она носом. — По-другому и не надо. Ты всегда должен говорить только правду, и ничего кроме правды.
— Тогда отпусти меня.
Кэт вопросительно посмотрела на мужа. Выражение ее глаз было такое, словно он только что выстрелил ей в сердце.
Прежний яд вновь затеплился в ее взгляде, но утратил былую силу — выдохся. Вместе с ненавистью испарилась и ее любовь. А может, это и была ее любовь? Транквилизаторы изменили ее, перед ним сидела совсем не та Кэт.
Пожав плечами, она сказала почти равнодушно:
— Что ж, я этого заслужила.
— Так ты согласна? Мы можем начать бракоразводный процесс?
— При одном условии, — ответила Кэт, и в голосе ее явственно затаились подозрение и обида.
— В чем дело?
— Если здесь не замешена другая женщина.
— Женщина здесь не при чем, — Эрик вспомнил о Филлиде Аккерман; но она не считается: даже в мире Кэт, населенном призраками ревности и подозрений, эта фигура не имела значения.
— Учти, — добавила Кэт. — Если я что-нибудь узнаю, буду биться до последнего. Я опротестую развод и не стану ни в чем помогать твоему адвокату. И тогда тебе никогда от меня не избавиться — это я тебе обещаю. Клянусь, ты никогда...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30