Не люблю разврат в чистом виде и пьянки. Козырь, похоже, тоже.
Под конец, когда уже был выгнан со двора последний алкаш, и когда голый любовник потрусил по улице, прикрывая ладошками хозяйство, Козырь выволок из дома неопрятную тетку в небрежно застегнутом халате.
— Воды! — рявкнул он.
Парни понятливо потрусили к колодцу, который был прямо во дворе и быстренько достали полное ведро. Козырь перехватил его и не долго думая махом вылил ледяную воду на тетеньку.
— А-аа — буль-буль — а-а-а! — пьяно заверещала она.
— Еще, — рявкнул он, отбрасывая ведро. Потом ухватил тетеньку за волосы и принялся жестко хлестать ее по щекам, тихо и страшно говоря при этом: — Так ты, пьянь, Ваську поминаешь? Так ты, гадина, его память чтишь? Да я тебя сейчас как козявку раздавлю, мокрица!
Мне от его тона как — то сразу жутко стало. Видно было, что он еле сдерживается. А еще я поняла, что только что узнала имя Зыряна — Вася. Непрезентабельное имя, чего и говорить…
Тут блондинчик снова передал ему ведро, и Козырь снова окатил незадачливую невесту.
— Ой не надо, ой не надо! — пьяно залепетала она.
— Я тебе покажу сейчас не надо! — рявкнул он и хорошенечко пнул Татьяну.
— Ай! — взвизгнула она, вскочила на четвереньки и понеслась прямо к моему сарайчику.
Я обмерла…
Кровь мгновенно заледенела, в голове не осталось ни одной мысли — лишь звенящая пустота.
— Куда! — рявкнул брюнет и ловко подсек ее ногой.
Татьяна тяжело завалилась на спину, раскинув ноги. Халат практически распахнулся, и она не сделала попыток прикрыться.
Это было омерзительное и жалкое зрелище. Пожилая женщина, упившаяся до состояния животного, с рыхлым синюшно — белым телом, с вывернутыми наружу мясистыми половыми губами, еле прикрытыми редкими волосёнками.
Блондинчик, перехватив взгляд Козыря, который словно уксуса хлебнул, торопливо прикрыл полами халата «прелести» Зыряновской невесты. Та блаженно всхрапнула.
— Свинья, — с видом крайнего презрения сказал Козырь, развернулся и пошел в джип.
И я была с ним согласна.
Я не люблю осуждать людей. Я стараюсь понять и простить каждого человека, пока он не докажет что он — окончательная мразь. Я демократична, меня всегда тянет защитить всех обиженных.
Но эту женщину — ее я понять не смогла. Действительно свинья, зарывшаяся в своем хлеву, по уши в дерьме и блаженно при этом похрюкивающая.
Парни, пнув на прощание Татьяну, вышли, уселись в джип и уехали. Я, выждав пару минут, выбралась из сарайчика и подбежала к женщине.
— Тетенька, — потрясла я ее за плечо.
Тетенька раскрыла рот, окатила меня непередаваемо гнусным ароматом и послала на три буквы.
Ну и фиг с тобой, золотая рыбка.
Больше мне тут делать нечего.
Я осторожно высунулась из ворот, убедилась что джипа поблизости не видать и пошла отсюда подальше.
Мой пастор Тим обязательно заставил бы меня напомнить ему первый псалом — «Блажен муж, не входящий в собрание нечестивых» и так далее. Вот только хорошо ему, праведному, сидеть в своей деревеньке и проповедовать Слово Божье. А мне вот и такое видеть приходится. Ну да ладно. Ведьма я или не ведьма?
Я пошла на остановку, села на ближайший автобус и вышла, углядев какой — то парк. Сев на лавочку, я достала мобильник и позвонила Витьке.
— Жива еще? — тон его был как у постели смертельно больного — такой фальшиво — ободряющий. Поправляйся, мол, Иваныч, да на рыбалку поедем. Ага, как же. Вперед ногами Иваныч завтра из палаты поедет, и все это понимают.
— Жива, — хмуро подтвердила я. — У тебя есть связи в Екатеринграде среди ментов?
— Говори зачем, — потребовал он.
— Хорошо, — согласилась я. — Надо разузнать, смотрящий, отец Татьяны Буймовой, составил ли завещание, и если составил — то в пользу кого?
Витька помолчал, потом с сомнением произнес:
— Машка, ты если хочешь этот клубок распутать — так хоть со мной, старым сыскарем, посоветуйся. При чем тут это завещание? Убили — то Зыряна, а не Буйвола.
— Ох, Витенька, — печально сказала я. — Понимаешь, чего — то мне интуиция шепчет, а аргументировать не могу. Давай ты просто поможешь мне узнать насчет завещания, а?
— Маш, — ответил он. — Дело твое. Только менты тебе тут не помогут. Обращайся в детективное агенство. Заплатишь им, ты девочка небедная, они тебе это завещание на тарелочке принесут.
Я обрадовалась.
— Точно!!! А они с меня паспорт там и все дела не будут спрашивать?
— По идее — должны, когда договор заключать будешь, — подтвердил он. — Но, думаю, поплачешься что документы дома оставила, накинешь немного, там глаза и закроют на то. Светить тебе свои ФИО сейчас совсем ни к чему, хоть они и гарантируют конфиденциальность.
— Витенька!!! — внезапная мысля пронзила меня. — Витенька!!! Так, может быть, мне и расследование смерти Зыряна заказать им, а? Заплачу — а они мне на тарелочке потом все принесут.
— Дура, — преувеличенно — ласково сказал Витька. — Как только они начнут копать эту тему, наши бандиты их тут же за бочок цапнут. И что, ты думаешь, они Павлики Морозовы? Сдадут тебя к чертям, и аванс не отдадут.
— Гады, — буркнула я.
— А ты сама не подставляйся, и другое тебя не подставят, — вздохнул он. — Агенство хорошее я тебе подскажу — «Бастион». Вот только ни телефона ни адреса сейчас не припомню.
— В справочную позвоню, — отмахнулась я.
— И то верно, — согласился он. — Ни пуха ни пера?
— К черту! — решительно откликнулась я, отключилась и принялась названивать в справочную.
Через полчаса я уже входила в большое офисное здание. «Бастион» располагался на седьмом этаже. Принял меня худощавый дядька, назвался Игорем Петровичем и предложил кофе.
На кофе я согласилась и потребовала подтвердить, что дальше этого кабинета наш разговор не выйдет.
— Ну о чем вы эээ…, — дяденька сделал паузу, ожидая что я представлюсь.
— Ольга, — не моргнув глазом соврала я.
— … Ольга, говорите, — как ни в чем не бывало, укоризненным тоном продолжил дяденька. — Если б мы не соблюдали конфиденциальность — мы бы семь лет проработали.
— Надеюсь, вы правы, — сухо кивнула я и принялась за изложение цели визита. — Видите ли, Игорь Петрович, я внебрачная дочь одного достаточно богатого человека.
В кабинет тенью скользнула секретарша, ловко поставила на столик чашечки с кофе и вазочку с печеньем. Я дождалась пока она вышла и продолжила:
— Так вот, меня интересует — упомянул ли он меня в завещании.
— Цель? — слегка напрягся дяденька.
— Боже! — захлопала я глазками, изображая невинность. — Так а как? Папенька у меня уже в возрасте, не дай Боже чего с ним случится, и останусь я с голой задницей. Не-ет, я девочка умная, если упомянул — буду с ним ласкова, что б не передумал, ну а если позабыл — так придется конкретно перед ним прогнуться, что б он вспомнил о своем отцовском долге.
И я снова хлопнула ресницами и развязно переложила ногу на ногу.
Я неосознанно маскировалась. Мимикрировала. Конечно, если что — меня это не спасет, но все же…
Дяденька подумал, с сомнением глядя на меня, потом все же достал бланк договора, ручку и попросил мой паспорт.
— А нету, — сказала я, глядя на него честными глазами первоклассницы.
Подозрительность в его глазах сгустилась.
— Девушка, мы работаем на основе договора, — отрывисто сказал он. — А для заключения договора нужны ваши документы.
— Послушайте, — вздохнула я. — Вы так ведете себя, словно я вам заказываю убийство. А вы не думали, что придя к вам — я себя подставляю? Как вы считаете, что со мной папенька сделает, если узнает что я интересовалась завещанием?
Игорь Петрович красноречиво развел руками.
— Заорет он как бешенный, папенька у меня такой, что б ему не чихалось, — еще тяжелей вздохнула я. — Скажет, что, мол, смерти его хочу — и никакого мне наследства. Ведь не объяснишь ему потом, что я всего — то приняла разумные меры предосторожности.
— А откуда он узнает, что вы нам заказ сделали? — возразил Игорь Петрович. — Я же вам говорю — полнейшая конфиденциальность…
— Ой, — оборвала я его, — знаете, как мне недавно сказали — «не подставляйся — и тогда тебя никто не подставит».
— Но мы гарантируем… — снова возмутился он.
— Вот и отлично, что вы гарантируете, — покивала я. — Если согласны — уберите договор, деньги плачу прямо сейчас, о результатах сообщите на мобильный.
Видно было, что мужик несколько минут молча боролся с собой. Наконец он произнес:
— В общем — то мы берем посуточно, аванс в размере пятисот долларов вносится сразу, и окончательный расчет по завершении дела. Но раз вы без договора хотите — думаю, тысячи хватит, чтобы потом вас не беспокоить по поводу оплаты.
— Устраивает, — кивнула я.
— Имя вашего отца? — официально спросила я.
И я с ужасом поняла — а ведь имя Буйвола — то я и не знаю…
Во влипла…
Я собралась и спокойно произнесла:
— Буйвол наш папенька.
— Кто? — недоуменно переспросил Игорь Петрович.
— Буйвол, — замирая от собственной наглости подтвердила я. — Еще скажите, что первый раз слышите.
Тот внимательно посмотрел на меня и уточнил:
— Смотрящий?
Я кивнула.
Сейчас меня отсюда выкинут.
Стопроцентно выкинут.
— Три тысячи, — спокойно сказал Игорь Петрович.
— Чего-о? — не поняла я.
— Ладно, две с половиной, — согласился он.
И тут до меня дошло. Да он просто цену увеличил за вредность!
— Отлично! — просияла я. — Мне нужен банкомат, чтобы снять деньги.
— Без проблем, — любезно улыбнулся Игорь Петрович. — На первом этаже банк. Вас проводить?
— Разумеется! — тряхнула я головой.
Потом, когда я сунула ему деньги и бумажку с номером телефона, запоздалые сомнения овладели мной.
— Не кинете? — с сомнением спросила я, глядя на карман дяденьки, в который уплыли мои денежки.
— Да вы что! — оскорбил он. — Репутация — это святое!
— А гарантии?
— Гарантии — договор, который вы не желаете подписывать, — пожал он плечами. — Так что в данном случае — только мое слово. Но и оно дорогого стоит.
Я задумчиво посмотрела ему вслед и пошла на выход. В наше время слово может и правда стоит гораздо больше юридически оформленного договора. А может — и оказаться фальшивкой.
В любом случае у меня нет выхода. Самой мне про завещание не узнать, и договор для полной уверенности — не заключить. Ну да ладно. Авось — и не кинет меня этот Игорь Петрович.
Аминь.
На автовокзале я купила тоненький любовный романчик, дабы скоротать время в дороге. Я намеренно проигнорировала и Дашкову, и Маринину — Лав стори, и точка! Мне хотелось чего — то доброго, светлого, романтичного. Спустя несколько страниц мне стало как — то очень неудобно за автора. Написано плоско, глуповато-наивно, а уж неизменный штрих подобного жанра — героиня-девственница в двадцать девять лет — это даже не смешно. И называлось сие чтиво «Восхитительная страсть». Очаровательное название.
Однако деваться было некуда, мой автобус неторопливо катил по дороге, книжных киосков не предвиделось и я со вздохом принялась читать дальше. Когда мы подъезжали к моему городу, я как раз дочитывала последние строки:
« — Милая, что ты почувствовала, когда я поцеловал тебя? — взволнованно спросил граф.
— Ах, — воскликнула Марианна, глядя на него сияющими глазами, — я словно умерла и попала в рай, и ангелы пели в небесах, благословляя нашу любовь…
И влюбленные обнялись, чтобы больше никогда не расставаться.»
«Апофигей», — подумала я, закрывая книжку.
Ирка, когда я приехала, была жутко занята. Нацепив на нос очки, она хмурилась, читала газету и грызла карандаш. Рядом сидела светловолосая девчонка и пила чай.
— Привет, — кивнула я ей. — Я Машка.
— А я Ленка, — улыбнулась она.
Я исподтишка принялась на нее глазеть. Господи, неужто это и есть — девушка по вызову? Личико такое славненькое, нос пятачком, веснушки.
Не, — одернула я себя, — не может она быть Иркиной сотрудницей. Да и вообще — что за предвзятое отношение? Если у Ирки дома чай пьет — так сразу и проститутка? Этак и я сама подпадаю под эту категорию.
— Как съездила? — спросила Ирка для проформы, не отрывая глаз от газеты.
— Нормально, — так же для проформы ответила я.
— Пицца там, — махнула она куда — то вбок. — Ты не гость, своя, так что не стесняйся, шурши по шкафам.
— Ага, — кивнула я. — А ты чего делаешь?
— Рекламу продумываю, — тяжко вздохнула она.
— И в чем загвоздка? — поинтересовалась я.
— Так посмотри, — кинула она мне газетку.
Я взяла кусочек пиццы, неспеша налила чай и принялась вникать в тайны Иркиного бизнеса.
Страница была из рубрики «Контакты» — подрубрика «Она». И первое рекламное объявление гласило — «Восхитительная страсть, телефон такой — то, круглосуточно». Я аж глазам своим не поверила, полезла в сумку и достала вроде как одноименный романчик. Так и есть!
И я заржала.
Да уж…
— Ты чего? — недоуменно спросила Ирка.
— Да так, — отмахнулась я. — Названия тут у вас…
— И не говори, кума, — скорбно покачала она головой. — Там где — то есть «Я золотой ключик к твоему кошелечку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Под конец, когда уже был выгнан со двора последний алкаш, и когда голый любовник потрусил по улице, прикрывая ладошками хозяйство, Козырь выволок из дома неопрятную тетку в небрежно застегнутом халате.
— Воды! — рявкнул он.
Парни понятливо потрусили к колодцу, который был прямо во дворе и быстренько достали полное ведро. Козырь перехватил его и не долго думая махом вылил ледяную воду на тетеньку.
— А-аа — буль-буль — а-а-а! — пьяно заверещала она.
— Еще, — рявкнул он, отбрасывая ведро. Потом ухватил тетеньку за волосы и принялся жестко хлестать ее по щекам, тихо и страшно говоря при этом: — Так ты, пьянь, Ваську поминаешь? Так ты, гадина, его память чтишь? Да я тебя сейчас как козявку раздавлю, мокрица!
Мне от его тона как — то сразу жутко стало. Видно было, что он еле сдерживается. А еще я поняла, что только что узнала имя Зыряна — Вася. Непрезентабельное имя, чего и говорить…
Тут блондинчик снова передал ему ведро, и Козырь снова окатил незадачливую невесту.
— Ой не надо, ой не надо! — пьяно залепетала она.
— Я тебе покажу сейчас не надо! — рявкнул он и хорошенечко пнул Татьяну.
— Ай! — взвизгнула она, вскочила на четвереньки и понеслась прямо к моему сарайчику.
Я обмерла…
Кровь мгновенно заледенела, в голове не осталось ни одной мысли — лишь звенящая пустота.
— Куда! — рявкнул брюнет и ловко подсек ее ногой.
Татьяна тяжело завалилась на спину, раскинув ноги. Халат практически распахнулся, и она не сделала попыток прикрыться.
Это было омерзительное и жалкое зрелище. Пожилая женщина, упившаяся до состояния животного, с рыхлым синюшно — белым телом, с вывернутыми наружу мясистыми половыми губами, еле прикрытыми редкими волосёнками.
Блондинчик, перехватив взгляд Козыря, который словно уксуса хлебнул, торопливо прикрыл полами халата «прелести» Зыряновской невесты. Та блаженно всхрапнула.
— Свинья, — с видом крайнего презрения сказал Козырь, развернулся и пошел в джип.
И я была с ним согласна.
Я не люблю осуждать людей. Я стараюсь понять и простить каждого человека, пока он не докажет что он — окончательная мразь. Я демократична, меня всегда тянет защитить всех обиженных.
Но эту женщину — ее я понять не смогла. Действительно свинья, зарывшаяся в своем хлеву, по уши в дерьме и блаженно при этом похрюкивающая.
Парни, пнув на прощание Татьяну, вышли, уселись в джип и уехали. Я, выждав пару минут, выбралась из сарайчика и подбежала к женщине.
— Тетенька, — потрясла я ее за плечо.
Тетенька раскрыла рот, окатила меня непередаваемо гнусным ароматом и послала на три буквы.
Ну и фиг с тобой, золотая рыбка.
Больше мне тут делать нечего.
Я осторожно высунулась из ворот, убедилась что джипа поблизости не видать и пошла отсюда подальше.
Мой пастор Тим обязательно заставил бы меня напомнить ему первый псалом — «Блажен муж, не входящий в собрание нечестивых» и так далее. Вот только хорошо ему, праведному, сидеть в своей деревеньке и проповедовать Слово Божье. А мне вот и такое видеть приходится. Ну да ладно. Ведьма я или не ведьма?
Я пошла на остановку, села на ближайший автобус и вышла, углядев какой — то парк. Сев на лавочку, я достала мобильник и позвонила Витьке.
— Жива еще? — тон его был как у постели смертельно больного — такой фальшиво — ободряющий. Поправляйся, мол, Иваныч, да на рыбалку поедем. Ага, как же. Вперед ногами Иваныч завтра из палаты поедет, и все это понимают.
— Жива, — хмуро подтвердила я. — У тебя есть связи в Екатеринграде среди ментов?
— Говори зачем, — потребовал он.
— Хорошо, — согласилась я. — Надо разузнать, смотрящий, отец Татьяны Буймовой, составил ли завещание, и если составил — то в пользу кого?
Витька помолчал, потом с сомнением произнес:
— Машка, ты если хочешь этот клубок распутать — так хоть со мной, старым сыскарем, посоветуйся. При чем тут это завещание? Убили — то Зыряна, а не Буйвола.
— Ох, Витенька, — печально сказала я. — Понимаешь, чего — то мне интуиция шепчет, а аргументировать не могу. Давай ты просто поможешь мне узнать насчет завещания, а?
— Маш, — ответил он. — Дело твое. Только менты тебе тут не помогут. Обращайся в детективное агенство. Заплатишь им, ты девочка небедная, они тебе это завещание на тарелочке принесут.
Я обрадовалась.
— Точно!!! А они с меня паспорт там и все дела не будут спрашивать?
— По идее — должны, когда договор заключать будешь, — подтвердил он. — Но, думаю, поплачешься что документы дома оставила, накинешь немного, там глаза и закроют на то. Светить тебе свои ФИО сейчас совсем ни к чему, хоть они и гарантируют конфиденциальность.
— Витенька!!! — внезапная мысля пронзила меня. — Витенька!!! Так, может быть, мне и расследование смерти Зыряна заказать им, а? Заплачу — а они мне на тарелочке потом все принесут.
— Дура, — преувеличенно — ласково сказал Витька. — Как только они начнут копать эту тему, наши бандиты их тут же за бочок цапнут. И что, ты думаешь, они Павлики Морозовы? Сдадут тебя к чертям, и аванс не отдадут.
— Гады, — буркнула я.
— А ты сама не подставляйся, и другое тебя не подставят, — вздохнул он. — Агенство хорошее я тебе подскажу — «Бастион». Вот только ни телефона ни адреса сейчас не припомню.
— В справочную позвоню, — отмахнулась я.
— И то верно, — согласился он. — Ни пуха ни пера?
— К черту! — решительно откликнулась я, отключилась и принялась названивать в справочную.
Через полчаса я уже входила в большое офисное здание. «Бастион» располагался на седьмом этаже. Принял меня худощавый дядька, назвался Игорем Петровичем и предложил кофе.
На кофе я согласилась и потребовала подтвердить, что дальше этого кабинета наш разговор не выйдет.
— Ну о чем вы эээ…, — дяденька сделал паузу, ожидая что я представлюсь.
— Ольга, — не моргнув глазом соврала я.
— … Ольга, говорите, — как ни в чем не бывало, укоризненным тоном продолжил дяденька. — Если б мы не соблюдали конфиденциальность — мы бы семь лет проработали.
— Надеюсь, вы правы, — сухо кивнула я и принялась за изложение цели визита. — Видите ли, Игорь Петрович, я внебрачная дочь одного достаточно богатого человека.
В кабинет тенью скользнула секретарша, ловко поставила на столик чашечки с кофе и вазочку с печеньем. Я дождалась пока она вышла и продолжила:
— Так вот, меня интересует — упомянул ли он меня в завещании.
— Цель? — слегка напрягся дяденька.
— Боже! — захлопала я глазками, изображая невинность. — Так а как? Папенька у меня уже в возрасте, не дай Боже чего с ним случится, и останусь я с голой задницей. Не-ет, я девочка умная, если упомянул — буду с ним ласкова, что б не передумал, ну а если позабыл — так придется конкретно перед ним прогнуться, что б он вспомнил о своем отцовском долге.
И я снова хлопнула ресницами и развязно переложила ногу на ногу.
Я неосознанно маскировалась. Мимикрировала. Конечно, если что — меня это не спасет, но все же…
Дяденька подумал, с сомнением глядя на меня, потом все же достал бланк договора, ручку и попросил мой паспорт.
— А нету, — сказала я, глядя на него честными глазами первоклассницы.
Подозрительность в его глазах сгустилась.
— Девушка, мы работаем на основе договора, — отрывисто сказал он. — А для заключения договора нужны ваши документы.
— Послушайте, — вздохнула я. — Вы так ведете себя, словно я вам заказываю убийство. А вы не думали, что придя к вам — я себя подставляю? Как вы считаете, что со мной папенька сделает, если узнает что я интересовалась завещанием?
Игорь Петрович красноречиво развел руками.
— Заорет он как бешенный, папенька у меня такой, что б ему не чихалось, — еще тяжелей вздохнула я. — Скажет, что, мол, смерти его хочу — и никакого мне наследства. Ведь не объяснишь ему потом, что я всего — то приняла разумные меры предосторожности.
— А откуда он узнает, что вы нам заказ сделали? — возразил Игорь Петрович. — Я же вам говорю — полнейшая конфиденциальность…
— Ой, — оборвала я его, — знаете, как мне недавно сказали — «не подставляйся — и тогда тебя никто не подставит».
— Но мы гарантируем… — снова возмутился он.
— Вот и отлично, что вы гарантируете, — покивала я. — Если согласны — уберите договор, деньги плачу прямо сейчас, о результатах сообщите на мобильный.
Видно было, что мужик несколько минут молча боролся с собой. Наконец он произнес:
— В общем — то мы берем посуточно, аванс в размере пятисот долларов вносится сразу, и окончательный расчет по завершении дела. Но раз вы без договора хотите — думаю, тысячи хватит, чтобы потом вас не беспокоить по поводу оплаты.
— Устраивает, — кивнула я.
— Имя вашего отца? — официально спросила я.
И я с ужасом поняла — а ведь имя Буйвола — то я и не знаю…
Во влипла…
Я собралась и спокойно произнесла:
— Буйвол наш папенька.
— Кто? — недоуменно переспросил Игорь Петрович.
— Буйвол, — замирая от собственной наглости подтвердила я. — Еще скажите, что первый раз слышите.
Тот внимательно посмотрел на меня и уточнил:
— Смотрящий?
Я кивнула.
Сейчас меня отсюда выкинут.
Стопроцентно выкинут.
— Три тысячи, — спокойно сказал Игорь Петрович.
— Чего-о? — не поняла я.
— Ладно, две с половиной, — согласился он.
И тут до меня дошло. Да он просто цену увеличил за вредность!
— Отлично! — просияла я. — Мне нужен банкомат, чтобы снять деньги.
— Без проблем, — любезно улыбнулся Игорь Петрович. — На первом этаже банк. Вас проводить?
— Разумеется! — тряхнула я головой.
Потом, когда я сунула ему деньги и бумажку с номером телефона, запоздалые сомнения овладели мной.
— Не кинете? — с сомнением спросила я, глядя на карман дяденьки, в который уплыли мои денежки.
— Да вы что! — оскорбил он. — Репутация — это святое!
— А гарантии?
— Гарантии — договор, который вы не желаете подписывать, — пожал он плечами. — Так что в данном случае — только мое слово. Но и оно дорогого стоит.
Я задумчиво посмотрела ему вслед и пошла на выход. В наше время слово может и правда стоит гораздо больше юридически оформленного договора. А может — и оказаться фальшивкой.
В любом случае у меня нет выхода. Самой мне про завещание не узнать, и договор для полной уверенности — не заключить. Ну да ладно. Авось — и не кинет меня этот Игорь Петрович.
Аминь.
На автовокзале я купила тоненький любовный романчик, дабы скоротать время в дороге. Я намеренно проигнорировала и Дашкову, и Маринину — Лав стори, и точка! Мне хотелось чего — то доброго, светлого, романтичного. Спустя несколько страниц мне стало как — то очень неудобно за автора. Написано плоско, глуповато-наивно, а уж неизменный штрих подобного жанра — героиня-девственница в двадцать девять лет — это даже не смешно. И называлось сие чтиво «Восхитительная страсть». Очаровательное название.
Однако деваться было некуда, мой автобус неторопливо катил по дороге, книжных киосков не предвиделось и я со вздохом принялась читать дальше. Когда мы подъезжали к моему городу, я как раз дочитывала последние строки:
« — Милая, что ты почувствовала, когда я поцеловал тебя? — взволнованно спросил граф.
— Ах, — воскликнула Марианна, глядя на него сияющими глазами, — я словно умерла и попала в рай, и ангелы пели в небесах, благословляя нашу любовь…
И влюбленные обнялись, чтобы больше никогда не расставаться.»
«Апофигей», — подумала я, закрывая книжку.
Ирка, когда я приехала, была жутко занята. Нацепив на нос очки, она хмурилась, читала газету и грызла карандаш. Рядом сидела светловолосая девчонка и пила чай.
— Привет, — кивнула я ей. — Я Машка.
— А я Ленка, — улыбнулась она.
Я исподтишка принялась на нее глазеть. Господи, неужто это и есть — девушка по вызову? Личико такое славненькое, нос пятачком, веснушки.
Не, — одернула я себя, — не может она быть Иркиной сотрудницей. Да и вообще — что за предвзятое отношение? Если у Ирки дома чай пьет — так сразу и проститутка? Этак и я сама подпадаю под эту категорию.
— Как съездила? — спросила Ирка для проформы, не отрывая глаз от газеты.
— Нормально, — так же для проформы ответила я.
— Пицца там, — махнула она куда — то вбок. — Ты не гость, своя, так что не стесняйся, шурши по шкафам.
— Ага, — кивнула я. — А ты чего делаешь?
— Рекламу продумываю, — тяжко вздохнула она.
— И в чем загвоздка? — поинтересовалась я.
— Так посмотри, — кинула она мне газетку.
Я взяла кусочек пиццы, неспеша налила чай и принялась вникать в тайны Иркиного бизнеса.
Страница была из рубрики «Контакты» — подрубрика «Она». И первое рекламное объявление гласило — «Восхитительная страсть, телефон такой — то, круглосуточно». Я аж глазам своим не поверила, полезла в сумку и достала вроде как одноименный романчик. Так и есть!
И я заржала.
Да уж…
— Ты чего? — недоуменно спросила Ирка.
— Да так, — отмахнулась я. — Названия тут у вас…
— И не говори, кума, — скорбно покачала она головой. — Там где — то есть «Я золотой ключик к твоему кошелечку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35