Бо-оже…
Вы не представляете, какое облегчение я почувствовала, вырвавшись на свободу…
Будь дома Буйвол — фиг бы я отсюда вышла. Он ведь знает, что я боюсь снайпера и носа на улицу не высуну. А коль на это пошла значит, я получила дополнительные данные.
Я улыбалась как идиотка, и Дэн, который в зеркало следил за мной, так же улыбался. Я чувствовала — ему хорошо оттого, что хорошо мне. Эмпатия, которая бывает лишь у истинно любящих.
Ну ничего.
Завтра ты меня не будешь любить.
Сердце кольнуло острой болью, на миг оно дало сбой, и я задержала вздох.
— Что — то случилось? — тут же тревожно спросил Дэн.
— Все хорошо, — с трудом сказала я.
— Меня мучает какое — то дурное предчувствие, — помолчав, признался он.
— Отчего? Все нормально, — выдавила я улыбку.
— Если я тебя потеряю — для меня жизнь будет кончена, — бесстрастно сказал он.
— Пока ты меня любишь — я от тебя никуда не денусь, — твердо сказала я.
— Клянешься? — остро взглянул он на меня.
— Что клятвы? — пожала я плечами. — Я от сердца говорю. У меня потребность в тебе.
— Точно ты сказала про потребность, — кивнул он. — Я вчера размышлял. Ты мне — словно наркотик, и без дозы тебя меня ломает, как наркомана. Не бросай меня, Магдалиночка…
— Я тебя не брошу, — медленно кивнула я. — Пока ты любишь меня…
— Я тебя буду любить всегда! — твердо сказал он.
Я склонила голову, пряча истеричные слезы.
Он в это время припарковался около салона.
«LADY» — было написано на нем, и в витринах красовались сказочные свадебные и вечерние платья.
— Пойдем? — посмотрел на меня Денис.
Я кивнула и сама выбралась из машины.
— Ну чего ты меня не подождала, — ругался он, пытаясь взять меня на руки.
— Денис, — смеясь, отбивалась я. — Все нормально. Понимаешь? Я почти хорошо себя чувствую!
— Ну смотри, — сказал он и мы пошли в салон. Нога совершенно не болела, но я старательно прихрамывала.
— Ой! — спохватилась я, — сумочку забыла! — и бесцеремонно выхватив у него ключи, вернулась к машине.
Там я взяла нарочно оставленную сумочку и взамен бросила на сиденье письмо.
— Я бы и сам сходил! — ругался на меня Денис.
Я молча улыбалась.
В салоне Дэна встретили как родного.
— Ой, это и есть ваша невеста? — щебетали девицы, недоуменно косясь на меня.
— Она самая, — счастливо улыбался Дэн. — Что ж вы мне не сказали, что надо фату с туфельками?
— А он нам про вас рассказывал, — засуетились они около меня. — Какую фату хотите? Может, шляпку? А туфельки на каком каблучке.
— Девочки, — понизила я голос. — Страсть как неудобно — но можно воспользоваться вашим туалетом?
— Конечно — конечно, — защебетали они и одна из них повела меня в служебные помещения.
— Ты куда? — озадачился Дэн.
Я его подозвала и шепнула на ушко, куда я направилась.
— Скоро приду! — пообещала я и пошла за девицей.
— Он вам самое дорогое платье купил, — восторженно рассказывала она. — Оно у нас полгода висело, все на него облизывались, а купить не решались. А уж как про вас рассказывал!
Я посмотрела на бэйджик на ее груди и сказала:
— Марин, у меня к тебе просьба.
— Конечно! — с готовностью сказала я.
— Дело в том, что я — сестра — близнец невесты, я Мария, а она Магдалина. — И у нее прощальный разговор с бывшим бойфрендом, Денис бы этого не понял, и потому она попросила ее подменить. Помогите нам, а? — я умоляюще посмотрела на нее и вытащила сто долларов.
— А что я могу сделать? — растерялась она.
— Она должна с минуты на минуту подойти к черному ходу, вы уж ее впустите, и выведите обратно в зал как ни в чем не бывало. А пока — говорите, что я в туалете сижу.
— А если она опоздает? — мучалась сомнениями девица.
Я достала сотовый, потыкала в кнопочки и изобразила разговор:
— Магдалина? Это Мария. Ну что, долго ты? Да, я все, уже в «Леди». Девушка тут есть, почти согласна нам помочь. Так что, как скоро ты будешь? Десять, максимум двенадцать минут? Устраивает!
Я «отключилась», сунула Марине баксы и, не давая ей опомниться, бодро сказала:
— Ну, где тут черный вход?
— Там, — показала замороченная девушка.
— Пойдемте, махнула я ей и пошла в указанном направлении.
Марина меня выпустила, я не оглядываясь пошла прочь, а она вслед тоскливо взвыла:
— А как я сестру — то узнаю?
— Она точно как я, мы же близнецы, — пожала я плечами.
На дороге как раз рядком стояли несколько такси, я уселась и попросила отвезти меня к «Бастиону». Там мы покружились, и я выяснила, что произошло то, чего я и опасалась. Глухаревской машины не было.
Пришлось с таксистом договориться, чтобы он меня отвез прямиком в мой город. Наличные, слава богу, были, а на вокзал — ну его, вдруг Дэн кинется меня искать?
Таксист оказался славным дяденькой и без лишних разговоров согласился. И даже цену не заломил. По пути мы остановились около почтового ящика и я бросила в него письмо Буйволу.
В дороге дяденька принялся болтать. Мы с ним обсудили обоих наших президентов, цены на бензин, и перешли на местное управление:
— Эх, чует мое сердце, гнида Собольчук теперь мэром станет, — в сердцах ругнулся он.
— У вас что, перевыборы? — вежливо поинтересовалась я.
— Перевыборы, — кисло отозвался он. — А уж какой у нас мэр золотой был! У меня вон дети, им на политику наплевать, и то говорили — мол, пап, а ведь мэр у нас действительно старается! Город за время его правления как картинка стал, различные дотации учредил, стипендии, фонды. Ну видно, что радел мужик за город всем сердцем! Эх, мне вон дети и то говорили — на следующих выборах будем только за Харитонова голосовать.
— Так голосуйте, кто мешает? — равнодушно предложила я.
— Так в аварию он на днях попал, бензобак взорвался, да и сгорел наш мэр, — вздохнул водитель. — Веришь — нет, но народ по нему действительно скорбит. А теперь — теперь гнида Собольчук усядется на его место, вот разжиреет — то за нас счет! Тьфу!
Я обмерла. Так вот кто был Харитонов…
Ну, Буйвол!
— А вы, девушка, кем работаете?
— Актриса я, — медленно произнесла я, доставая из сумочки сотовый.
— Да? — недоверчиво посмотрел он на меня. — Чего — то я по телеку вас, не в обиду будь сказано, ни разу не видел.
— Я начинающая, — пояснила я. — И я в кино не играю, только в спектаклях. Как раз вот надо позвонить, мы с партнером договаривались сцену по телефону прорепетировать.
— Ааа, — протянул он и уважительно заткнулся.
Я набрала номер Козыря и кратко сказала:
— Я все выяснила.
— Марья? — уточнил он.
— Да, я. В общем, это конечный итог одной большой интриги. И в результате тебя должны убить, а на место твое сядет некий Иван, недавно откинулся, клички и фамилии не знаю.
— Откуда ты это узнала? — спокойно спросил Козырь.
— Неважно. Скажу — беда будет, уж поверь.
— Точно не хочешь подробности рассказать?
— Точно. Я тебя предупредила, дальше — сам, не маленький.
— Не надейся, что за это тебе Зырян простится, — холодно сказал он.
— Не надеюсь, — так же холодно сказала я. — Но если я приду к тебе с доказательствами невиновности — пообещай, что сначала выслушаешь, потом убьешь.
— Мария, не делай из меня зверя, — посоветовал он. — Все мы люди. Придешь — поговорим. А пока — ответь — какого черта ты мне помогаешь?
— Потому что если тебя убьют — у меня шансов нет вообще. Удачи, — сказала я и отключилась.
Таксист посмотрел на меня в зеркало и неодобрительно заметил:
— Чего — то вы, девушка, суховато. С чувством надо такое произносить, с надрывом!
— Ну, я старалась, — пожала я плечами.
— Э-эх, — махнул он рукой и жалостливо на меня посмотрел.
«Актриса из тебя, как из меня балерина», — читалось в нем.
Больше меня разговорить дядьке так и не удалось. Я отвечала невпопад, думая о том, что произошло в последнее время. В конце концов он обиделся и молчал до самого глухаревского дома. З несколько минут до прибытия я спохватилась. Схватила сотовый и набрала Иркин номер.
— Алло! — раздался ее уверенный и вроде даже безмятежный голос. У меня от сердца отлегло. Значит, у них там все нормально.
— Это я, — призналась я.
— Лиса? — не поверила она своим ушам.
— Ну.
— Господи, я уж тут не знаю что и думать! — с чувством воскликнула она. — Ну, кулёма, чего у тебя стряслось?
— Слушай, тут с девяткой твоей проблемы, — замялась я.
— В курсе, — спокойно ответила она. — Ее забрало ГАИ на стоянку, я уже съездила за ней, она при мне. Сама как?
У меня и вовсе от сердца отлегло.
— Слушай, у тебя там как, нормально? — осторожно спросила я. — А то я рядом.
— Да конечно, давай мухой ко мне! — живо воскликнула она.
Таксист притормозил около подъезда, я рассчиталась и в мгновение ока взлетела по лестнице.
Дверь была уже приоткрыта.
— Ку-ку! — сказала я.
— Ну, заходи, заходи, я по телефону говорю, — донеслось из кухни.
Я со смешанным чувством зашла в ее квартиру. У меня в последнее время нарушилось чувство времени — казалось, я была тут в последний раз много месяцев назад. За это время я многое пережила. Влюбилась. Почти вышла замуж. Почти развелась. Я пыталась обхитрить Буйвола, а он сам играл со мной как кошка с мышкой.
«Дура ты у меня», — жалостливо сказал внутренний голос.
«Дура», — покорно согласилась я.
Под ноги с воем ринулся какой — то черный огромный шар.
Я аж отскочила от него.
— Мяв? — шар глядел на меня невинными голубыми глазками.
— Баксюша? — неверяще спросила я.
Черт возьми! А я уж о ребенке и забыла напрочь!
— Мяв, — укоряюще согласился он. Я присела около него, чтобы рассмотреть поближе — и поразилась. Котеночек мой смахивал на молодого кабанчика. Мордочка его, вернее, теперь самая натуральная ряха, неимоверно раздалась вширь, пузо с белой проплешиной было как бочонок.
— Господи, — взвыла я. — Бакс чего, заболел???
— Чего блажишь? — как ни в чем ни бывало, вышла из кухни Ирка. — Все с твоим котом нормально.
— А чего он такой ненормально — толстый???
— Так пусть ребенок кушает, — пожала она плечами. — Мы его тут и рыбкой, и сметанкой, и оладушки он у нас полюбил. Пошли на кухню, не стой в дверях!
Я последовала ее совету и уселась за кухонный стол. Бакс, неуклюже переваливаясь, побежал за мной.
— Мда…, — с сомнением сказала я, глядя как котеночек неуклюже пытается забраться ко мне на коленки. Всякий раз он соскальзывал под собственным весом, плюхался на попу и жалобно на меня глядел.
— Иди уж сюда, — вздохнула я, подхватывая его на руки.
Ого! Да у него не только ряшка, у него и вес как у кабанчика!
— Ну, рассказывай, чего там у тебя приключилось? — велела Ирка, ставя предо мной неизменное кофе с пиццей.
— Ой, Рассказывать долго, — вяло отреагировала я. — Жива — здорова, и ладно. У вас какие новости?
— Денежка твоя работает исправно! — с готовностью доложила она. — За что век тебе буду благодарна!
— Ну и слава богу что работает. А по моей проблеме часом ничего не слыхала? — осторожно спросила я.
— Да черт знает, — задумчиво сказала она. — Тут ко мне крышевой приезжал. С предложением.
— Насчет меня? — перепугалась я.
— Нет, — помотала Ирка головой. — Мол, если появится у тебя здравая новенькая, совсем новенькая, и не малолетка, то она может хорошо заработать. Мне обещали десятку за содействие, и ей — пятьдесят тысяч, с условием что она не будет трепать языком и заниматься проституцией. А лучше — вообще свалит куда подальше.
— А я тут при чем?
— Может и не при чем, просто мне это странным показалось. И еще — что это нужно самому Козырю.
Я посидела, подумала, потом подняла на нее глаза:
— Ир, меня точно сейчас не узнать?
— Да ни в жизнь! — поклялась она. — Ты еще и похудела здорово, так что не только лицо не твое, но и фигура.
— Звони крышевому, — решительно сказала я.
— Ты чего, рехнулась? — покрутила она пальцем у виска.
— Звони, — пододвинула я к ней телефон. — Только не надо меня с проституцией мешать, скажи что я твоя знакомая из Москвы, и сейчас совсем на мели. Здравая, не малолетка, и, получив деньги, свалю.
— Тебе что, деньги нужны? — с некоей жалостью спросила она.
— Нет, — пожала я плечами. — Я просто дергаю за все ниточки, которые под руку подворачиваются.
— А вдруг это опасно? — не отставала она.
— Было бы опасно — они б не сделали открытое предложение, — усмехнулась я. — Наверняка ни к тебе одной они приехали?
— Ну так — то да, — с сомнением протянула Ирка.
— Звони, — с нажимом сказала я.
Ирка потыкала кнопки, подождала немного и сказала:
— Артем? Это Ира. Да, все в порядке. Спасибо. Я к тебе по делу, у меня есть девушка, такая, как ты и говорил. Нет, не рабочая. Тут ситуация такая — ко мне подруга детства приехала, после развода с мужем совершенно на мели, и те деньги, что вы предлагаете — ей крайне пригодятся. Подойдет она вам? Она москвичка. Да. Да. Да она сразу же и уедет. Под тридцать. Вообще не болтливая, муж из-за этого с ней и развелся. Да? Ты мне еще скажи — я ее этим не подставлю? Да? Да мало ли? Ну хорошо.
Она положила трубку и сказала:
— Сейчас, говорит, позвонит Козырю, с ним перетрет. Потом нам позвонят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35