— Он на ней точно женится? — спросила Ирка.
— Точно, — меланхолично ответила я.
— Так ведь может и просто поматросить и бросить.
— Не, — уверенно возразила я. — Если родные — то не поматросит.
— Ааа, — протянула Ирка, словно я открыла ей какую-то истину.
— Повезло Ленке, — наконец уныло заключила она.
— Пойду-ка я посплю, — я устало поднялась со стула. — Ночь сегодня была сложная.
«Пятерых угробить, шутка ли», — поддакнул внутренний голос.
Я промолчала, пошла, умылась, почистила зубки и пошла в свою комнату.
Всю ночь мне снился Дэн.
Любимый мой…
Родной…
И чужой муж.
Утром, когда я проснулась, было непривычно тихо. Я встала, тихонечко заглянула в комнаты — все спали сладким сном. Время для местных было и впрямь слишком раннее — одиннадцать часов.
Ну, да мне ехать долго, поеду на автобусе, так что — Run, Lola, run! Я умылась, Бакса кормить не стала — пусть посидит на диете, а то уже в дверь не влазит, и принялась тщательно краситься. Значит, привыкли видеть ведьму Марью в виде бесцветной моли? Вот и отлично! Будет вам цвет!
И я с неким удовольствием принялась рисовать поверх своего лица новую физию. Она не была лучше или красивее — это была просто не я. Другая.
Через полчаса я была готова.
Венки я куплю у кладбища — видела, торгуют ими старушки. По дороге на остановку я пыталась найти ответ на вопрос: а нафиг я сюда влезла, а?
Старушки у кладбища были. При виде меня они страшно оживились и принялись наперебой предлагать на выбор венки.
— Вот, смотрите, можжевеловый, с цветами, и красиво, и дух какой! — кричала одна.
— Да что твой можжевельник, через неделю одни иголки останутся, грязь-то разводить, — перебивала ее вторая. — Вон у меня — искусственные, и красиво, и недорого! Век простоят!
Я посмотрела на них и пошла к старушке в самом конце ряда. Она сидела на ящичке около своих венков, подслеповато щурилась на солнышко и венки свои не расхваливала. И еще мне понравилось — что она не стала выжидающе сверлить меня взором, она просто дала мне самой сделать выбор.
— Бабуль, — сказала я. — Вон тот, самый большой венок мне дайте!
— Дорогой он, внученька, — с каким то сожалением прошепелявила она и назвала цену.
— Не дороже денег, — улыбнулась я, — давайте!
Старушка подала мне венок, взяла деньги и снова спросила:
— Может тебе и ленточку? Это недорого совсем. Десять рублей.
— Что за ленточку? — не поняла я.
— Старушка указала на ящик, на котором были разложены черные ленты с белыми надписями. Та-ак…
Дело нужное, спасибо старушке!
«От коллектива», «От родни», «От жены», «от родителей».
«От любимой», как я и хотела — не было!
— Дайте тогда «От жены» — попросила я, протягивая десятку.
Бабуля сноровисто обвила венок ленточкой, так чтобы надпись была полностью видна, взяла десятку и пожелала мне здоровья.
Я аж смутилась.
Дорога к могиле Зыряна была долгая.
Я шла, и вспоминала, как я впервые пришла на могилу Ворона. Похоронили его без меня. Я тогда долго обходила кладбище, искала его могилу. День был — прямо как сейчас. Ласково светило солнце, пахло травами и нагретой землей. И никому не было дела до того, что я в этот день ищу могилу своего любимого парня.
И я ее нашла. Села около нее, принялась перебирать руками землю, которая скрывала бесконечно любимого мною парня и тихонечко с ним говорить. Я рассказывала ему, что я выжила, и что мне очень плохо. Что я схожу с ума от этой боли, и что я не уверена что я это перенесу. Что жизнь без него приносить мне только отчаяние.
«Я за тебя умер», — прозвучал его голос тогда у меня в душе. Сурово так, но он привел меня в чувство.
Но на следующий день я опять пришла. И на послеследующий. И потом. Я прикладывала ладошки к земле, словно пытаясь уловить биение его сердца. Не веря до конца, что это — все. Я разговаривала с ним, как с живым.
Родственники умерших наверняка шарахались от меня, когда заставали меня за этим. Или когда я возвращалась — с ничего не видящим взглядом.
Я давно пришла на могилу Зыряна. Устало села на лавочку, поставила венок рядом и тупо смотрела на фото Зыряна сквозь пелену слез. Моя душа горько рыдала о его предшественнике. Я нежно улыбалась, вспоминая Димку таким, каким он был при жизни, и рыдала, вспоминая рыхлый суглинок, что отделил его тело от меня.
Навсегда.
Я вскинула голову, пытаясь сдержать слезы — и заметила их. Они, мужчины в возрасте и более — менее молодые парни стояли от меня в метре и с неким недоумением смотрели на меня.
— Простите, вы ему кто? — спросил меня наконец один.
Память моя захлестнулась кольцом Мёбиуса, перевернулась плоскостью наизнанку и я как наяву услышала голос Лоры — Святоши: «А ты Ворону кто?»
— Жена, — медленно ответила я.
— Жена? — недоуменно произнесло сразу несколько голосов.
— Пошли вы к черту, — устало сказала я. — Дайте хоть тут порыдать и оплакать любимого.
Я встала, приложила ладошку к могиле, подержала землю в руках — не то! Не то!!! У Димки на могиле она была теплой. Словно он изнутри своим дыханием ее согревал.
— Бросил меня, — шептала я сквозь злые слезы, — да? Хорошо тебе, умер, и бед не знаешь. А ты думал, каково мне тут одной, без тебя остаться? Думал, что такое — навсегда терять любимого? Если бы ты меня любил, как говоришь — ты бы этого со мной не сделал. Не заставил бы меня пройти через эту боль. Мочишь? И сказать — то нечего…
В поле моего зрения появились мужские грубые ботинки.
— Отойди, — устало сказала я — Ему же тяжко тебя держать.
— Кто такая? — рявкнул до боли знакомый голос.
Я не испугалась.
Я прямо посмотрела на Толика и сказала:
— Жена.
Он вздрогнул. Внимательно посмотрел на меня, потом на мой венок и со всей силы пнул меня в живот.
«Узнал!» — шепнул голос, когда я, согнувшись от немыслимой боли, пыталась вздохнуть.
— Какая ты, сучка, жена, — яростно кричал Толик. — Какая ты жена, отвечай???
— Жена, — упрямо твердила я.
Он схватил меня за волосы, рывком поднял и зашипел:
— А что ж я тебя не разу не видел??? Что ж я о тебе не знал???
— Он не хотел чтобы кто — то знал, — прошептала я.
Толика от меня принялись оттаскивать. Он вырывался, как разъяренный зверь, и все кричал:
— Какая она ему жена??? Какая она ему нахрен жена????
— Успокойся, — прикрикнул на него блондинчик. — Я своими глазами ее с Зыряном не раз видел!!!
— Как видел? — помотал головой Толик, как — то враз успокоившись.
И державшие его люди поверили этому. Расслабились.
Решили, что бешенный пес больше никого не укусит…
— Вот так, — подтвердил блондинчик. — Мы вместе с Козырем их видели, и как — то раз в гости заезжали. Ты что, про нее не знал?
— Но я же всегда был рядом с Зыряном, — спокойно сказал Толик. — Я бы знал, если это было правдой.
— Ты уверен что всегда? — насмешливо сказал Блондин. — У нее дома мы тебя не видели.
Толик словно призадумался, но я-то видела, что он просто сворачивает в себе ненависть кольцами, словно кобра свой хвост перед броском.
И через секунду это случилось. Он смял меня, словно картонку. Я даже не успела почувствовать боли — лишь ощущала, как проминалась моя плоть под ударами его ботинок.
На него налетели, пытались скрутить, и при этом по мне же и ходили. Он разбрасывал всех вокруг себя, почти не замечая их нападок.
И я поняла.
Он меня хочет убить.
«Хочешь умереть?» — деловито спросил голос.
«Нет!» — отчаянно крикнула я.
«Тогда — хватай, и дергай на себя!» — закричал голос.
И я сделала, как он велел.
Перехватила летящий на меня ботинок, схватилась за него и изо всех сил дернула. Толик, не удержавшись, упал, и тут же его скрутили.
Ко мне подбежал блондинчик.
— Извини, — торопливо говорил он, беспорядочно протирая меня белоснежным носовым платком. — Извини…
Я молчала, чувствуя усталость и боль.
— Идти можешь? — спросил блондин. Я встала и кивнула.
— Тогда идем. Идем, Аня, — снова торопливо сказал он, недоуменно косясь на рычащего Толика, который пытался освободиться от насевших на него людей.
Мы быстро шли к машине, на ходу Вадим вынул сотовый и кратко, но емко описал ситуацию.
— Тебя велено доставить к шефу, — сказал он мне.
— Зачем? — безучастно спросила я.
— Врач чтобы тебя осмотрел. Не думали мы, что так все может обернуться, — извиняющимся тоном сказал он.
— Велено так велено, — кивнула я. Мне было все равно.
У Козыря меня уже ждала пожилая женщина в белом халате.
— Выйдите, — коротко велела она всем мужчинам в комнате и принялась меня осматривать.
Через десять минут она вынесла вердикт — явно сломано ребро и палец левой руки. Множественные ушибы.
— Гипс уж тогда сама наложи, ладно, Люб? — попросил Козырь.
Докторша молча кивнула и принялась за дело.
Вадим стоял рядом и расточал мне похвалы:
— Девчонка молодец, лучше бы мы и не нашли. Вела себя очень достойно, и я если бы не знал что это подстава — точно бы решил, что Зыряна она больше жизни любила. Аж сердце от ее слез разрывалось.
— Актриса, значит? — задумчиво посмотрел на меня Козырь.
Я промолчала.
А смотрящий достал из кармана пачку денег и со вздохом положил около меня.
— Здесь семьдесят тысяч, — сказал он. — И помни про молчание.
— Но ведь вы мне должны сорок, — бесстрастно заметила я. — Десять вы мне уже выдали.
— Кто ж знал, что на тебя Толик накинется, — развел руками Козырь. — Бери, Аня, не стесняйся.
— Хорошо, — кивнула я.
Домой меня отвез все тот же Вадим. Помог выйти и даже помог дойти да квартиры.
— Завтра — уезжай, — напомнил он мне на прощание.
Я вяло кивнула и попинала в дверь.
Послышался дробный топот и неизменной ворчание:
— Ну кого черти принесли в такую рань… Ой!
— Так ведь пять часов уже, — попыталась улыбнуться я.
Ирка, прикрыв ладошкой рот, в ужасе смотрела на меня. Потом втолкнула в квартиру, заперла дверь и тихонько спросила:
— Они тебя что, били?
— Они — нет, — вздохнула я. — С Толиком повстречалась.
— Да Как же ты живой ушла??? — потрясенно прошептала она.
— Так он меня не узнал. Но все равно пытался забить до смерти. Ой, Ирка, чего — то мне так хреново…
— Анальгинчику дать? — захлопотала она.
— Не, — усмехнулась я. — Мне бы от душевной боли…
— Так давай куда — нибудь сходим, что ли, — предложила она.
— Куда? — безучастно спросила я.
Тут в кухню заглянула Окси и спросила:
— Мать, так чего, в секс — шоп едем?
— Да какой к черту секс — шоп, — махнула Глухарева рукой.
— Да и не успеете вы к шести, — меланхолично заметила я, уже успевшая выучить здешние порядки.
— Так у нас ведь выходной! — пояснила Окси и снова заканючила: — Мать! Ну ты ж обещала!!!
— Дайте с подругой поговорить, — сухо отрезала Ирка.
— Слушай, — задумчиво сказала я. — А поехали! Думаю, меня это развеселит. Или смутит. Но в любом случае я отвлекусь от собственных переживаний.
— Как знаешь, — кивнула она, и через полчаса я уже выяснила, что я, оказывается, ханжа и скромница. Застыв у витрины с искусственными гениталиями, я тупо смотрела сквозь них и не знала, куда деваться. Слава богу что кроме нас в магазинчике никого и не было.
Гульчитайка тем временем изводила продавщиц.
— Дайте мне пять штук трусиков, которые бутоном розы свернуты. А размер какой? А чего они так туго скручены, поди мятые? Ну-ка, разверните! Та-ак… И презервативов дайте с банановым вкусом, супертонкие, три упаковки на двенадцать. Господи, девушка, что вы мне дали???? Это же супертолстые, Лонг лав!!! Вы смерти моей хотите??? Вы что, по-английски читать не умеете? И это тоже не те. Госсподи, женщина, я же говорю — супертонкие, для орального секса, банановые. Ой, помру я с вами…
Я забилась в конце концов в уголочек и с округлившимися глазами рассматривала витрину со всякими смазками и таблетками. Странное чувство… В Иркином доме я чувствовала себя как в обычной квартире, а тут, в магазине с пожилыми солидными продавщицами — словно попала в вертеп разврата.
Очнулась я от своих дум, только услыхав Иркин голос:
— Подруга моя где?
— Вышла уже наверно, раз не видать, — успокоил ее кто-то, магазинная дверь хлопнула, а до меня только через минуту дошло, что я тут осталась одна.
Спохватившись, я двинулась за ними.
Дверь снова хлопнула, к прилавку направилась до боли знакомая даже со спины фигура, человек быстро, четко изложил что ему надо, оплатил покупку и так же строевым шагом ушел.
Я стояла около своей витрины ни жива не мертва…
Потом я на деревянных ногах подошла к прилавку, подала женщинам по сто баксов и сказала:
— Можно с вами поговорить?
Они переглянулись и слегка настороженно отозвались:
— А что такое?
Я вздохнула и сказала:
— Дело в том, что это, — я кивнула на дверь, — был мой парень.
Женщины дружно и с материнской жалостью на меня посмотрели…
Вышла я из секс — шопа, слегка покачиваясь от полученной инфы. Ирка тут же накинулась на меня:
— Ты где потерялась??? Я уж тут все оббегала, уж черт знает что подумала!!!
— Да я немного задержалась, — вяло ответила я.
— Слава богу, что с тобой ничего не случилось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35