Элрик сравнил его открытие с изобретением атомной бомбы. Вероятно, как атомная бомба была создана путем расщепления ядра, так и грандиозная темная энергетическая сфера в тренировочном зале была создана путем расщепления заклинаний.
Гален понятия не имел, что именно там образовалось. Энергия была направленной, она накопилась в сфере, в результате сфера сначала потемнела, потом поблекла. Чем бы это ни было, оно должно было или потерять свою когерентность и превратиться в выброс необузданной энергии, или, в конце концов, могло образовать какую-то стабильную конструкцию вроде черной дыры, или чего-нибудь еще более экзотического. Он не знал.
Если бы научные познания таратимудов не были утеряны магами, то они бы знали, что это.
Гален уложил последний мат.
– Как тебе? – спросил Гауэн.
Уперев руки в боки, Карвин окинула взглядом маты.
– Вот этот, – она указала на последний, из положенных Галеном матов, – немного вылезает наружу.
Гален нагнулся, кризалис натянулся на нем, и поправил мат.
– Стоп, – сказала Карвин. – Отлично.
– Теперь жаровня не в центре, – сказал Гауэн.
Гален переступил через маты в центр круга и двигал жаровню до тех пор, пока Карвин и Гауэн не оказались удовлетворенными ее положением. Теперь все было превосходно.
Они готовили все необходимое для Становления на дальнем от кораблей краю лагеря, рядом с утесом, возвышавшимся над морем. Сквозь облака и туман доносилось эхо прибоя. Прекрасное место, они обнаружили там естественную неглубокую чашеобразную впадину, превосходно подходящую для церемонии. Этой ночью пятнадцать учеников, находившихся на стадии кризалиса, усядутся вокруг магического огня, и каждый из них заявит о себе, как о техномаге.
Гален шагнул назад через маты и вышел из круга. На краю утеса молча стояла Разил. Ветер трепал ее слишком большое платье и бросал тонкие, темные волосы ей в лицо. Другие избегали ее, возможно, кто-то сегодня ночью также будет избегать его.
Гален подошел, встал рядом с ней и посмотрел с утеса. Окутанное туманом солнце опускалось в море, туман стал темнеть, внизу он образовал плотное одеяло.
– Я только однажды смог разглядеть море внизу, – сказал он.
– То, что мы видим – иллюзия, – ее голос оказался сильнее и глубже, чем он ожидал. – Реальность – это звук.
– Несколько раз, когда я был далеко отсюда, мне не хватало этого звука.
– Это звук смерти, – сказала она.
Гален не знал, что на это ответить.
– Ты не хочешь пройти к палаткам? Там звук станет тише.
– Нет.
Галену хотелось знать, вправду ли она, как говорил Фед, может слышать биотек? Если биотек говорит, то какие удивительные вещи сможет он рассказать, какими секретами захочет поделиться? Такая связь может быть признаком того самого слияния мага и биотека, к которому стремился Блейлок, но которого никто до сих пор не достиг. Скорее всего, Разил слышит саму себя, эхо своих собственных мыслей.
Элрик велел Галену после того, как он подготовит огненный круг, пойти проверить, как дела у магов в палатках, посмотреть, не нужно ли им что-нибудь. Поваров и слуг на ночь отослали, всем чужакам было запрещено появляться на ассамблее до того, как будет завершен обряд посвящения – до завтрашнего утра.
– Извини, – сказал Гален, – я должен идти.
Она не ответила, ее лица не было видно за растрепанными ветром волосами. Гален вернулся к огненному кругу. Сейчас, когда работа была закончена, явился Фед. Он стоял вместе с Карвин и Гауэном.
Меньше всего Галену хотелось сейчас пересказывать для Феда историю о том, что случилось в тренировочном зале. Гален махнул им рукой.
– Я должен идти в лагерь.
Карвин кивнула.
Гален направился к лабиринту палаток. По периметру лагеря стояли большие столы с едой и питьем. Еды было столько, чтобы хватило до возвращения поваров и рабочих, которые должны вернуться завтра, после восхода солнца. Еды было в изобилии, и она была хорошо приготовлена, такое разнообразие блюд Гален видел только на предыдущих ассамблеях. У него слюнки потекли, когда он подсчитал, сколько еще оставалось времени до завтрашнего утра, когда он сможет это попробовать.
Он углубился на территорию лагеря. Маги приспособили палатки для своих нужд, обозначили различные участки лагеря рунами и другими знаками. В палатках устраивались семинары по различным научным вопросам, работали инженерные мастерские, проходили круглые столы на тему ловкости рук и других традиционных магических приемов, читались лекции по колдовскому искусству. Гален останавливался у каждой палатки, смотрел, не нужно ли там что-нибудь.
Гален помнил, что почти на всех предыдущих ассамблеях собрания и семинары выбивались из расписания и затягивались далеко заполночь. Как высокие кружки периодически наполнялись и пустели, воздух густел от выделяющейся энергии, так и маги, казавшиеся такими строгими и дисциплинированными днем, смеялись над своими ошибками, спорили о магических техниках и рассказывали самые скандальные истории о своих похождениях. Предполагалось, что большинство этих собраний будут проходить приватно, поэтому маги для создания атмосферы уединения будут применять щиты и иллюзии стен. Хотя был еще ранний вечер, некоторые такие собрания уже начались. Гален посетил столько собраний, сколько смог, проверяя участников, принося, если просили, выпивку или жареные куриные крылышки.
Но, в конце концов, Гален окончательно заблудился среди магических стен и палаток. Пошел в одну сторону, уперся в тупик, повернул назад только для того, чтобы убедиться, что и этот путь сейчас тоже вел в тупик.
Одинокий светящийся шар освещал этот заканчивающийся тупиком проход. Гален полез в карман за сенсорным устройством, оно должно было дать лучшее представление о том, с чем он столкнулся. Но в кармане его не оказалось. Оно осталось у Изабель.
– Здравствуйте, – сказал он, обращаясь к внезапно возникшей на его пути стене палатки. Из-за нее доносился какой-то слабый шум. – Я пришел поглядеть, не нуждаетесь ли вы в чем-либо. А вы заперли меня здесь. Мне нужно выйти отсюда.
Потрогал пальцем «стену палатки». Она была твердой на ощупь, скользкой. Щит.
– Есть здесь кто-нибудь?
Они не хотели, чтобы их беспокоили. Они могли даже блокировать все внешние звуки, тогда, как бы громко он не кричал, они его не услышат. Гален решил более тщательно поискать проход. Некоторые стены должны быть настоящими пологами палаток, их можно будет распахнуть или пролезть под ними. Пробираясь по проходу, Гален обнаружил что-то, показавшееся ему пологом палатки. Он расстегнул полог.
– Здравствуйте, я только хотел посмотреть, не нужно ли вам что-нибудь?
– Мне ничего не нужно, – ответил высокий голос.
Гален нагнулся и скользнул в отверстие.
– Мне не хочется вас беспокоить, – сказал он, – но я, кажется, оказался в ловушке.
Маленькая неправильной формы комната занимала небольшой участок в изменяющемся строю палаток. На влажной земле, завернувшись в накидку с капюшоном, кто-то сидел. Комната освещалась лишь светом, просачивающимся из прохода за его спиной.
– Я могу подыскать вам лучшую комнату для работы, – сказал Гален.
Сидевший перед ним поднял глаза, откинул назад капюшон. Своей странной, со сжатыми губами, улыбкой ему улыбалась Изабель.
– Ты застрял, и еще хочешь поискать для меня комнату получше? – спросила она, заговорив теперь своим обычным голосом. Он был рад тому, что она по-прежнему улыбается ему.
– Проход сейчас, кажется, превратился в милую комнату.
– Я люблю уединение.
– Прошу прощения. Через минуту я исчезну.
Гален провел пальцами по стене, ища выход. Он чувствовал себя полным идиотом.
Спустя минуту неловкого молчания Изабель заговорила:
– Бурелл на нашем корабле, а меня, куда бы я ни пошла, преследует Элизар. Это место показалось мне безопасным.
– Почему?
Снова воцарилось неловкое молчание. Потом, наконец, она продолжила:
– Веришь ли ты в то, что наши способности могут быть объяснены с научной точки зрения?
Спокойный голос не мог утаить того, что для нее этот вопрос был очень важен. Гален прекратил исследование палатки, но остался спиной к ней, боясь, что она замолчит, если он повернется к ней лицом.
– Не мы. Не сейчас.
– Но, веришь ли ты в то, что когда-нибудь мы сможем дать научное объяснение тому, что такое биотек, достигнем уровня тех, кто его изобрел?
– Когда-нибудь – да.
– Но сколько сил уйдет на это? Неужели мы не имеем права на изучение того, что нам дано?
Гален верил, что это знание лежит далеко за гранью их понимания. Поэтому он не собирался изучать принципы работы биотека. Он знал, что ему предстоит очень многое выучить, прежде чем пытаться этим заняться. На данный момент он сосредоточился на овладении биотеком, на контроле и дисциплине, на осмыслении и развитии своего языка заклинаний. Если даже он сумеет освоить это, он лишь научится тому, как контролировать биотек. Но он так и не узнает ничего о том, как это работает. Тем не менее, понять принцип действия биотека было достойной целью, а научные исследования являлись самой важной частью жизни мага.
– Никогда не было ничего плохого в стремлении к знаниям. Нам говорили, что биотек выходит за рамки нашего понимания. Слишком много знаний было утеряно, и мы должны шаг за шагом вновь их обрести.
Внезапно она встала рядом с ним. От нее пахло сыростью и мхом, и, еще сильнее, тонким сочетанием запахов притираний и пота – ее уникальным ароматом. Она подняла экран, на котором было какое-то изображение.
– Знаешь, что это такое?
Изображение казалось очень сильно увеличенным. Гален узнал пирамидальные клетки нейронов. Клетки были желтоватого цвета, они плотно прижимались друг к другу. Их окружали темные дендриты, разветвляющиеся отростки, которые соединяют нейроны друг с другом. Все клетки были тесно связаны. Внешне картина очень напоминала обычный мозг живых существ за исключением того, что здесь все клетки казались непривычно одинаковыми, единообразными. Все они имели единую форму и размер, образовывая повторяющийся узор, и располагались в строго определенном порядке – за пирамидкой, направленной вверх, следовала пирамидка, направленная вниз, и так далее. Казалось, они были расположены так, чтобы наибольшее количество клеток поместилось в ограниченном пространстве.
– Ты вырастила какую-то ткань? – спросил он.
– Это – кусочек кризалиса.
Он коснулся изображения рукой, удивляясь тому, что не смог узнать то, с чем был так тесно связан.
– Я знаю, что некоторые не одобряют подобных исследований, но тебе не надо прятаться.
– Бурелл запретила мне исследовать биотек. Она сама годами подвергалась гонениям за свои исследования. Келл и Элизар смеялись над ней, Блейлок осуждал ее. Круг даже наложил на нее взыскание за это. Она слишком поздно поняла, что надо скрывать информацию о подобных исследованиях. Она утратила свое влияние. Она потеряла здоровье. И она не хочет, чтобы то же самое случилось со мной.
Изабель снова уселась на землю, положив экран на колени, и наклонила голову. Гален сел рядом.
Он знал о том, что некоторые маги, включая Блейлока и его последователей, провели жесткую границу между научными исследованиями вселенной и исследованием биотека. По их мнению, биотек настолько превосходил их знания и возможности, что его функционирование не просто казалось магией, – биотек ничем не отличался от магии и потому являлся магией.
Вскрытие биотека казалось им кощунством, равносильным взятию образца ДНК из облатки во время литургии для того, чтобы посмотреть, действительно ли она превратилась из хлеба во плоть. В любом случае, все, кто в прошлом пытался разобраться в биотеке, потерпели неудачу. Поэтому большинство магов пришло к выводу, что, прежде всего, следует работать над изучением процессов, происходящих во Вселенной. Поскольку Круг обладал тайной воспроизводства биотека, необходимой для появления новых техномагов, маги вполне могли существовать и без этого знания.
– Тебе удалось хоть немного разобраться в том, как он работает? – спросил он.
Она взглянула на него, ее лицо слегка скрывала тень.
– Не много. Еще нет. Но Бурелл это удалось. Я сумела прочитать несколько ее заметок. Бурелл удалось узнать, что биотек получает доступ к энергии мага, чтобы поддерживать свое существование, однако при наложении заклинаний в качестве практически неиссякаемого источника энергии биотек использует энергию нулевых колебаний космоса. Это всего лишь верхушка айсберга. Но это начало.
– Как она заполучила биотек для изучения?
Круг тщательно охранял биотек и держал в тайне технологию их создания или воспроизводства, чтобы сделать невозможным появление техномагов-отступников. Когда техномаг умирал, его биотек вместе с самим магом предавались магическому пламени.
– Она, так же, как и я, использовала мой кризалис.
Изабель наклонилась к нему, ее щеки коснулась полоса света, падающего из прохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54