о Мажу, ценой собственной жизни закрывшего гиперпространственный разлом Лау, угрожавший уничтожить миллиарды жизней.
Техномаги были советниками великих предводителей и иногда сами становились великими вождями. Они находились в самом центре важнейших событий. Они были военачальниками, изобретателями, героями, вершителями судеб. В те времена ассамблеи были местом, где не-маги выказывали свое уважение и благодарность техномагам. Целые миры праздновали начало новой ассамблеи.
Сейчас они собирались в одиночестве, в их адрес не звучало хвалебных гимнов.
Гален обрадовался, найдя на прошлой ассамблее того, кто разделял его обеспокоенность. Вступив в стадию кризалиса, они с Элизаром стали друзьями. С тех пор они регулярно обменивались сообщениями. Их объединяло желание снова сделать магов значимыми фигурами на галактической арене, вернуть им известность и уважение, которыми они когда-то обладали. Если у них не было надежд восстановить утраченные знания таратимудов, то они могли надеяться хотя бы на это.
Видимо, Элизар обладал собственным видением будущего техномагов, и Гален надеялся, что тот сможет реализовать свои идеи. Однако на протяжении прошедшего года послания от Элизара приходили все реже. В течение последних четырех месяцев Гален вообще не получал от него сообщений. Гален знал о том, что Элизар занят, и собирался поговорить со своим другом на ассамблее.
Фа ткнулась головой в его руку.
– Что ты делаешь?
– Я же сказал тебе. Я работаю.
Она вскарабкалась с мокрыми ногами ему на колени, оттуда – на стол, уселась там на корточках. Он передвинул лампу на другой край стола. Она, как всегда, взяла кольцо.
– Я же просил тебя не играть с ним, – сказал Гален.
Она надела кольцо на мизинец. Палец был достаточно толстым, чтобы кольцо отца Галена превосходно сидело на нем.
Поверхность камня казалась шероховатой, он был абсолютно черен. Камень удерживался на широком серебряном ободе креплениями в виде острых когтей. Почему-то, сколько бы Фа не обследовала его комнату, она всегда обращала внимание на это кольцо. Кольцо было единственной вещью, которую ему не хотелось видеть. Он не хотел смотреть на него, не хотел думать о нем.
– Я его не сломаю, – сказала она, помахивая пальцем взад-вперед.
– Что это такое? – она указала на уравнения на дисплее.
– То, что мне нужно сделать к завтрашнему утру, – ответил Гален.
– Это же не буквы.
– Нет, это символы, представляющие собой различные элементы наших заклинаний.
– Это заклинание?
– Да.
Может быть, если она увидит, насколько сложны заклинания, она станет больше уважать магов.
– Смотри, это заклинание состоит из двух элементов, а в этом – те же самые два и еще один.
Гален объяснял ей прогрессию, а она качала головой, глядя на дисплей.
– И что дальше? – спросила она после того, как Гален вывел последнее, самое сложное уравнение.
– Не знаю. Но, думаю, что гораздо интереснее узнать, каким будет первое уравнение? Почему нет ни одного заклинания, состоящего из одного элемента?
– Почему?
– Я не знаю.
Вероятно потому, что посредством заклинания из одного элемента не удастся ничего создать. В этом случае, оно не произведет особого впечатления на Элрика. Гален сохранил результат своих изысканий и выключил компьютер.
– Тебе разве не пора спать?
Она улыбнулась.
– А ты не должен работать?
Он снял ее со стола и опустил на пол.
– Иди. Мотай отсюда.
Она подбежала к окну, обернулась.
– Гале, ты уедешь отсюда? Когда ты, – она с трудом вспомнила иностранное слово, – пройдешь посвящение?
Он еще не задумывался об этом. Он всеми силами стремился к этому моменту. Он до сих пор не мог поверить в то, что скоро станет техномагом. Но, даже если он им станет, еще три года он будет считаться начинающим техномагом. В течение этого времени Элрик будет продолжать присматривать за ним.
– Нет, я не уеду. По крайней мере, еще некоторое время. А сейчас иди домой.
Она подняла руку и изогнула пальцы, блеснув кольцом. Гален протянул руку. Она сняла кольцо с пальца, подняла его вверх и опустила в большой передний карман своего оранжевого свитера. Подняла вверх пустые руки.
– Ничего нет. А что у тебя за ухом?
Она потянулась к уху Галена, продемонстрировала кольцо в своей руке.
– Странное место для кольца.
С такими толстыми пальцами исполнять фокусы было трудным делом, но у нее это получалось все лучше и лучше. Она тренировалась.
– Уже лучше, – сказал Гален, забрал у нее кольцо, взмахнув рукой для того, чтобы отвлечь ее внимание.
– Что у тебя самой за ухом?
– Что? – Фа крутила головой из стороны в сторону, как будто это могло помочь ей увидеть.
Гален потянулся к ее уху, создал маленький гладкий камушек. У него был целый тайник, наполненный такими штуковинами в крошечном пакетике, прикрепленном снизу к крышке его стола. Она схватила камешек, но Гален сжал руку, а когда разжал, камешка уже не было: он зажал камешек между пальцами. Снова сжал ладонь, взмахнул другой для того, чтобы отвлечь внимание Фа, а когда раскрыл – камешек опять лежал на его ладони. На этот раз Фа схватила камешек. С торжествующим выражением на лице она подбежала к окну и выпрыгнула наружу. Махнула на прощание рукой и убежала.
Гален заставил свою руку разжаться. На ладони лежало кольцо.
Он сам наблюдал за тем, как мать делала его. Она встроила в серебряный обод электрическую микросхему, создала выглядевший натуральным черный самоцвет, который на самом деле представлял собой множество слоев кристаллов, скрепленных друг с другом в соответствии с четко определенной конструкцией. Его родители были могущественными магами, очень уважаемыми, действовавшими как правая и левая руки единого существа, достигшего значительного влияния. Хотя учителем Галена был отец, в тот день его учила мать.
Кольцо было подарком матери Галена его отцу на день рождения. Основной функцией кольца было копирование содержимого всех инфокристаллов, вблизи которых оно оказывалось. Это кольцо блестело на пальце его отца в тот день, когда его родители отправились в праздничное космическое путешествие в свете полночных звезд. Галена они оставили с гостившим у них Элриком.
Элрик появился из пламени катастрофы, окруженный защитным щитом, удерживающимся вокруг него, подобно второй коже. Щит придавал его лицу холодный голубоватый оттенок. Суровые манеры и черный балахон делали его похожим на саму смерть. Позади него в воздухе плыли две лежащие фигуры, покрытые простынями – они были окружены щитом. Фигуры под простынями были неправильными, неровными, слишком маленькими. Элрик остановился перед Галеном и протянул руку. На его ладони было кольцо.
Гален сжал кольцо в руке. Часто он чувствовал, будто его жизнь началась в тот день, когда Элрик вышел из огня, а позади мага плыли тела родителей. Гален предпочитал не вспоминать о них. Он повернулся спиной к воспоминаниям, лишь их тяжесть давила на него. Гален надеялся, что воспоминания со временем станут слабее и исчезнут. Исчезнут прежде, чем ему придется взглянуть им в лицо.
Гален подошел к тумбочке, кинул кольцо в плетеную коробочку.
До него донесся звук закрываемой Элриком входной двери. Небеса больше не светились. Было уже поздно. Он не знал, каков будет эффект от применения открытого им заклинания. Он не знал, произойдет ли вообще что-нибудь. Он не хотел разочаровать Элрика. Но ему, как ученику, находящемуся на стадии кризалиса, было запрещено накладывать заклинания в отсутствие учителя.
Он подумал о том, что, по крайней мере, это заклинание было оригинальным. Оригинальным не просто потому, что, насколько ему было известно, не применялось ранее, а еще и потому, что являлось началом прогрессии, чем-то фундаментальным в техномагии. Базовым постулатом.
Даже если попытка наложить это заклинание окажется глупостью, Элрик все равно оценит его старания.
Однако Гален не мог представить, каким образом это заклинание сделает то, чего ожидал Элрик, – раскроет, выразит и наполнит самого Галена. Оно не возникло из каких-то фантазий. Оно было выведено простым, логическим путем. Возможно, его язык заклинаний был чересчур механическим для того, чтобы раскрыть его внутреннюю сущность. Гален знал, что его язык, как и он сам, был ограниченным. Ему хотелось быть лучшим учеником, чем он был на самом деле. Ради Элрика.
В любом случае он старался. Его посвящение Вирден не было тем, что требовалось Элрику. Но Гален не мог придумать ничего другого.
Глава 3
Проснувшись, Гален увидел на своем столе контейнер-канистру, в которой находился его кризалис. Неподвижно застывший в прозрачной жидкости, с прозрачной, серебристой кожицей, на которой играли солнечные блики. Гален склонился над ним. Сегодня он наденет его в последний раз. Ему никогда раньше не позволялось носить кризалис, если рядом не было Элрика, но сегодня, в последний день и последнюю ночь перед посвящением, он будет носить его как символ своего статуса. Завтра утром на церемонии Элрик снимет его. Сегодняшний день будет днем поста и подготовки.
С тревогой Гален осознал, что проспал. Ему еще столько нужно было сделать, и первым в длинном списке было тренировочное занятие с Элриком. Он быстро надел тускло-черный балахон и ботинки. Положил в карман сенсорное записывающее устройство на случай, если подвернется что-нибудь интересное. Потом открыл канистру.
Обычно, пока Гален визуализировал команду соединения, его кризалис держал Элрик. На сей раз Гален в одиночку осторожно вытащил нежный кризалис из жидкости. Поместил на макушку зонтикообразную верхнюю часть, позволил его вытянутой части опуститься вдоль спины. Визуализировал уравнение.
Кризалис выпрыгнул из его рук и мертвой хваткой вцепился в голову и позвоночник. Устройство задвигалось на спине Галена, быстро приспосабливаясь к ее изгибам, чтобы обеспечить наилучший контакт. Соединение эхом отдалось в нем, породив едва различимые энергетические колебания. Он стер со лба жидкость.
Пока Гален быстро шел к тренировочному залу сквозь плотную, ослепительно белую пелену тумана, ему пришла на ум одна идея. Раз на нем кризалис, можно попытаться наложить новое, открытое прошлой ночью, заклинание сейчас, до встречи с Элриком. Тогда он будет знать, как оно работает. Конечно, наложение заклинаний в отсутствие учителя запрещалось. И наверняка то, что ученику накануне посвящения предоставлялась такая возможность, было проверкой. Искушением. Он ее выдержит. Помимо этого, какая разница, узнает ли он то, что делает его заклинание или нет? Ему все равно больше нечего предложить.
К тому же он опаздывал.
Гален удивился, увидев множество магов и учеников, собравшихся вокруг тренировочного зала. Потом он понял, что, должно быть, все остальные ученики тоже тренировались там этим утром. Внутри их должно было быть еще больше. Это означало, что он не будет, как ожидал, заниматься один на один с Элриком. Гален замер, представив себе провал на глазах у всех собравшихся. Слабое эхо от кризалиса было ответом на его волнение.
Подошел Федерико, ученик Херазад.
– Привет. Ты выглядишь так, будто тебе кирпич на голову упал.
Гален попытался стереть со своего лица выражение беспокойства. Фед ткнул большим пальцем за плечо, указывая на собравшихся.
– Немалая собралась толпа посмотреть на нас, а?
Гален знал о том, что Федерико любил, когда его звали Фед, но ему не нравилось столь фамильярное обращение. Особенно потому, что Фед всегда вел себя слишком вольно по отношению к нему. Гален ощущал себя неловко среди людей, и потому его ответ прозвучал более сухо, чем он намеревался.
– Рад видеть тебя, Федерико.
Гален всегда страшился того, что люди, особенно маги, увидят в нем то, что он не собирался никому показывать. Пытаясь предотвратить это, он вел себя в присутствии других зажато или излишне формально. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнавал их как следует.
– Ты прилетел прошлой ночью?
Фед кивнул. Почему-то кризалис Феда казался надетым набекрень, что придавало ему сходство с лихо надвинутой кепкой. Густые, похожие на проволоку волосы Феда выбивались из-под него, перепутываясь с непричесанной бородой. Сущий дикарь.
– Если ты ищешь Элрика, то он внутри.
– Да, – ответил Гален, заставив себя двинуться по направлению к залу.
– Где ты был прошлой ночью? Ты такое пропустил…
– Мне надо было работать.
– Все работают, и никто не играет. Раз уж зашла речь о работе, первым сегодня был Гауэн. Странный парень конечно, но как можно его обвинять, он же ученик Блейлока. Да я бы от него через день сбежал.
Пока они с Федом шли, Гален поприветствовал многих магов. Он был благодарен Элрику за то, что тот повторил с ним все их имена.
– Так или иначе, но он сотворил эту сверхъестественную иллюзию – небеса распахнулись над ним, запел хор, с неба протянулась рука и опустила кризалис ему на голову. Воистину странная иллюзия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54