Еще только начало четвертого.
– Мы с ним такие давние знакомые, что он уже ни от чего не обалдеет, – сказала Женя.
Подъезд был как две капли воды похож на тот, где жил Олег. Те же зашарпанные стены и пол с выщербленной плиткой. Под почтовыми ящиками коробка из-под сигарет, наполовину заполненная рекламной макулатурой. На перилах жестяная банка с окурками.
Дверь долго не открывали. Потеряв терпение, Женя бесцеремонно, почти без перерыва, жала на кнопку звонка.
– Может, попозже придем? Человек спит, – сказал Олег.
– Позже или раньше – это без разницы. Главное, чтоб он был не в отключке.
В это время замок щелкнул и в дверном проеме появился ошалелый мужчина неопределенного возраста. Сутулый и ссохшийся, с длинными, тощими ногами, он походил на какое-то насекомое. Обросшее щетиной лицо было болезненно желтым. Сквозь редкие, как пушок, волосы просвечивал бугристый череп. Вынырнув из глубокого сна, он не сразу смог сфокусировать взгляд, а потом осклабился и воскликнул:
– Жужу! Это ты?
– Нет, глюк из другой галактики. Ты один?
– Угу. А ты, я вижу, не одна.
– Познакомься. Олег. Мой парень.
– Проходите.
Это была настоящая трущоба, по сравнению с которой квартира, где жил Олег, казалась дворцом. Давно выцветшие обои висели клоками, обнажая цементные стены. С потолка свисала голая лампочка. В ее безжалостном освещении помещение казалось еще более чудовищно грязным. Через комнату была протянута веревка, на которой висели джинсы, застиранные футболки и свитера – небогатый гардероб хозяина дома. Из мебели в комнате был только стол с компьютером и диван. Постельное белье давно потеряло свой первоначальный цвет и приобрело землисто-серый оттенок. В углу валялся матрас со скомканными одеялами. Рядом стояли два кальяна, а посреди комнаты зачем-то лежал перевернутый вверх дном таз.
– Славка, какой же ты свин! Как можно жить в таком гадюшнике? – воскликнула Женя.
– Ты же знаешь, вещизм – не моя стихия, – ответил мужчина. – К тому же ты давно не приходила. А перед кем мне еще прогибаться?
– Мы побудем у тебя.
– Нет проблем. Располагайтесь. Я могу вообще в ванной спать.
– Таких жертв от тебя не требуется. У тебя кофе есть? – спросила Женя.
– Откуда?
– А чай?
– Где-то был.
– Ладно, я сама найду. Иди, досыпай.
Олега удивили отношения Жени и этого странного субъекта. По-видимому, они хорошо знали друг друга. Хозяин дома ничуть не удивился нежданному визиту, как будто не было ничего особенного в том, что люди вваливаются к нему в четыре утра. Он даже не спросил, как долго они намереваются гостить. И Женя вела себя здесь, как хозяйка. Что может быть между ними общего?
Через полутемный коридор Олег последовал за Женей на кухню. В потемках он случайно на что-то наступил. Нагнувшись, он увидел шприц. Олега передернуло от брезгливости. Наркомания для него была чем-то абстрактным, существующим вне его мира. И вот теперь он воочию столкнулся с тем, что наркоманы живут рядом, ходят по тем же улицам, дышат тем же воздухом. Но больше всего его шокировало, что Женя общается с такими отбросами.
– Это и есть твой друг? – шепотом спросил Олег.
– А что?
– Он же наркоман. Где ты вообще могла с ним подружиться?
– Мы вместе учились в школе. С первого класса. Два года даже сидели за одной партой.
– Он твой одноклассник? – опешил Олег. – Он выглядит, как старик.
– Это он сейчас стал таким. Если бы ты знал его раньше. Он был такой заводной. Вечно придумывал какие-нибудь хохмы. И жутко головастый по части физики. У него полкласса на контрольных списывала.
– Но как же это все случилось?
Женя пожала плечами.
– По глупости. Не знаю, я у него не спрашивала. Зачем?
– А его родители? Они живы?
– Живы, здоровы. На телевидении работают. Рожу его отца ты наверняка видел много раз. Славка с ними поругался. Он, видите ли, позор для семьи. Им все равно, что он тут подыхает.
– На что же он живет?
– Перебивается. Делает какие-то программки. Когда он на мели, я ему подбрасываю.
– А если он тратит деньги на наркотики?
– Ну и что?
Олега обескуражил Женино отношение. Казалось, ее ничуть не смущала щекотливость ситуации.
– Выходит, ты даешь ему деньги на наркоту.
– Не воровать же ему.
– Этим ты ему не поможешь, а наоборот. Есть же клиники.
– Да ему по барабану. Ему просто надо дожить свою жизнь так, как он хочет.
– Что значит, дожить жизнь? Ему надо лечиться.
– У него СПИД.
Короткое слово прозвучало как удар.
– СПИД? – переспросил Олег.
При мысли о том, что он сидит и распивает чай в доме у ВИЧ инфицированного, у него выступила на лбу испарина.
– И ты так спокойно… – он не договорил.
– Что так спокойно? Общаюсь с ним? Остаюсь здесь, ем, пью? А что я должна сделать? Послать его куда подальше?
– Нет, ну…
– А ты знаешь, сколько людей его послали? Сколько друзей перестали с ним общаться? Он ведь колоться стал уже после того, как заболел, когда люди стали сторониться его, как прокаженного. Раковым больным наркотики выписывают врачи. Ему не легче. Однажды я видела, как он корчится в муках. С тех пор я даю ему деньги на дозу. Кстати, можешь не опасаться. СПИД через чашку не передается.
Олег почувствовал неловкость. Женя рушила устоявшиеся правила и суждения. Раньше любого, кто потакает наркоману, он считал преступником, но сейчас столкнулся с тем случаем, когда зло казалось оправданным.
– Прости. Я же не знал, – вымолвил он.
– Люди часто совершают поступки, потому что не знают. Болтают, потому что не знают. Ссорятся и подкладывают друг другу свиней, потому что не знают.
– Если бы люди знали, что творится в башке у других, было бы еще хуже, – сказал Олег.
За последнее время ему пришлось не раз убедиться в том, что люди стараются казаться не теми, кто они есть на самом деле. Он колебался, стоит ли задать Жене еще один вопрос, и все же решился.
– А ты употребляешь наркотики?
– Для тебя это что-то изменит?
– Нет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
Олег пожал плечами.
– Просто дурацкое любопытство. Но можешь не отвечать, потому что для меня это, в самом деле, ничего не изменит.
Женя посмотрела ему в глаза. Олег снова почувствовал ее незащищенность. Он без труда мог получить ответ на любые вопросы, не задавая их вслух, но внутренняя убежденность, что поступить так по отношению к Жене бесчестно, заставила его отвести взгляд.
– Почему ты прячешь глаза? – спросила девушка.
Вопрос застал Олега врасплох. Если Женя узнает о его способности читать чужие мысли, между ними все кончится. Кому захочется жить, как под рентгеном? Он не сомневался, что правда разрушит их отношения, но солгать не поворачивался язык.
– Я не хочу читать твои мысли. Когда ты так смотришь, ты очень… уязвима, – признался он.
– Что? Ты так вот запросто можешь влезть мне в мозги?
Олег понял, что это было началом конца. Счастье не могло длиться слишком долго. Впрочем, если ничего не предпринять, у них и без того оставалось не много времени. Не стоило тратить его на ложь.
– Иногда, – коротко ответил он.
– Ты это проделывал со мной?
– Нет.
– Почему?
«Потому что ты не такая, как остальные! Потому что я боялся тебя потерять! Потому что хотел, чтобы у нас было как у всех!», – рвалось у него из души, но он только молча пожал плечами.
Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как под обоями шуршат тараканы. Олег сидел, понурив голову, словно приговоренный к казни, которому только что зачитали приговор. Женя встала, обогнула стол и неожиданно поцеловала его.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
– Ты… не прогоняешь меня? Я думал, ты… в общем… побоишься.
Олег в растерянности не мог найти слов. Женя прикрыла его рот ладонью.
– Я же не собираюсь тебя обманывать.
– Ты не такая, как все. Ты… ты…
– Штучный экземпляр? – улыбнулась Женя. – Кстати, о наркотиках. Я по утрам пью кофе. А что до остального, я даже простые сигареты не пробовала. Это как-то унизительно быть рабой вонючего дыма.
В предрассветные часы жутко хотелось спать. Они перетащили матрас на кухню. Подавив брезгливость, Олег лег поверх несвежего одеяла и обнял примостившуюся рядом Женю. Она поцеловала его в щеку и тут же заснула. Ее волосы пахли персиком. Олег боялся пошевелиться, чтобы не потревожить ее сон.
Казалось, уже нельзя любить больше, но Женя каждый раз открывалась ему по-новому и становилась все дороже. Он хотел бы всегда засыпать и просыпаться, чувствуя на себе ее дыхание, но перед глазами настойчиво всплывал образ лежащей на снегу девушки с широко распахнутыми глазами. Когда он представлял себе эту картину, к горлу спазмом подкатывали отчаяние и безысходность, а в памяти снова и снова эхом звучало:
«Если бы ты знал, как я хочу жить!»
Усталость давала о себе знать. Олег балансировал на грани сна и яви, пока окончательно не погрузился в тревожную дрему. Обрывки сновидений сменяли друг друга, тотчас стираясь из памяти. Ему приснился Горбунов. Он шел в окружении своих друзей и нес гроздь воздушных шаров. Горбунов протянул шары Олегу, но не успел тот взяться за веревочки, как шары стали лопаться один за другим.
Олег резко проснулся. Он был уверен, что в этом сне заложен какой-то смысл, но какой? Встретиться с Горбуновым? Но при чем тут шары? Он чувствовал себя так, будто держал в руках нить путеводного клубка. Для того, чтобы узнать, куда она приведет, нужно было сделать первый шаг.
Утро пролило блеклый свет в немытые окна. Олег осторожно поднялся, чтобы не разбудить Женю, но она все же зашевелилась и открыла глаза. Увидев, что Олег встал, она проснулась окончательно.
– Который час?
– Около восьми. Спи еще.
– А ты чего?
– Мне надо подумать. Знаешь, у меня был странный сон. Мне приснились знакомые ребята. Не то, чтобы друзья. Недавно познакомились. Но у меня такое чувство, что мне надо с ними встретиться, – сказал Олег.
– Зачем?
– Пока не знаю. Просто интуиция. Наверное, они как-то помогут. В общем-то, они не пай-мальчики. Из тех, кого называют шпаной. Но ребята неплохие.
– Хорошо. Поедем к ним, – кивнула Женя, поднимаясь с лежбища.
Заспанная со всклокоченными волосами, она выглядела по-детски трогательно. Олег обнял ее за плечи.
– Нет. Я должен ехать один.
– Еще чего! Я поеду с тобой, – возразила Женя.
– Нет, ты останешься здесь, – твердо повторил он.
– Что? Мне никто не приказывает, ясно? С какой стати ты раскомандовался? – возмутилась Женя, сбрасывая его руки.
Ее взрывной темперамент требовал выхода. Назревала ссора, но Олег оставался на удивление спокойным и рассудительным. С того момента, как он заглянул в свое предполагаемое будущее, он сильно повзрослел. Любые споры и размолвки теперь казались слишком пустячными, чтобы из-за них переживать. Перед ним стояла цель – спасти эту девушку, а все остальное не имело значения.
Олег безотчетно погладил Женю по щеке тыльной стороной ладони, взял за подбородок и, слегка приподняв ее лицо вверх, мягко произнес:
– Ты сделаешь так, как я тебя прошу. Потому что ты моя девушка. И… потому что я тебя люблю.
Женя осеклась. Давно забытый отцовский жест снова заставил ее почувствовать тебя маленькой девочкой. Она так долго играла роль независимой и сильной женщины, что почти забыла, каково это иметь рядом сильное плечо, на которое можно опереться. Она прильнула к Олегу.
– Но только ты не долго, ладно? – прошептала она.
ГЛАВА 41
Утро снова завело шарманку будней. Город жил, как всегда, суетливо и шумно. Люди торопливо шагали по улицам, не глядя по сторонам. Они спешили зарабатывать деньги. Адепты рутины. Загнанные в заезженную колею своей жизни, они потеряли способность удивляться.
В вагоне метро было душно. Стиснутый со всех сторон Олег стоял, пропуская через себя потоки информации. Обрывки чужих мыслей бесцеремонно вторгались в сознание, но он не пытался распутать этот клубок. Его больше не трогали чужие волнения, переживания и надежды. С тех пор, как он увидел на снегу свой труп, в нем будто что-то отключилось. Он выпал из обоймы обычной рутины. Остались лишь два понятия, которые имели смысл: жизнь и смерть. Все остальное было сиюминутным и неважным.
Рядом стояла стройная девчонка в красной шапочке, чем-то похожая на Машу. Олег вспомнил свою школьную влюбленность. Как давно это было! Словно в другой жизни – призрачной и иллюзорной, как отражение в темном стекле. И он, и Маша плели тонкую цепочку обмана, притворялись и корчили из себя не тех, кем являлись на самом деле. Рано или поздно их отношения все равно пришли бы к концу. Ложь слишком зыбкая почва, чтобы строить на ней прочный фундамент.
С Женей все было иначе. Они не играли роли и не примеряли на себя чужие маски, а жили. Каким смешным и наивным казалось теперь его желание совершать для Маши рыцарские подвиги. Что тогда он знал о жертвенности? С тех пор многое изменилось. Чтобы спасти Женю, он был действительно готов на все, и в этом стремлении не было ни капли бравады или рисовки.
Поезд остановился, выплюнув из душного нутра потных разгоряченных людей и засосав новую порцию живого груза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Мы с ним такие давние знакомые, что он уже ни от чего не обалдеет, – сказала Женя.
Подъезд был как две капли воды похож на тот, где жил Олег. Те же зашарпанные стены и пол с выщербленной плиткой. Под почтовыми ящиками коробка из-под сигарет, наполовину заполненная рекламной макулатурой. На перилах жестяная банка с окурками.
Дверь долго не открывали. Потеряв терпение, Женя бесцеремонно, почти без перерыва, жала на кнопку звонка.
– Может, попозже придем? Человек спит, – сказал Олег.
– Позже или раньше – это без разницы. Главное, чтоб он был не в отключке.
В это время замок щелкнул и в дверном проеме появился ошалелый мужчина неопределенного возраста. Сутулый и ссохшийся, с длинными, тощими ногами, он походил на какое-то насекомое. Обросшее щетиной лицо было болезненно желтым. Сквозь редкие, как пушок, волосы просвечивал бугристый череп. Вынырнув из глубокого сна, он не сразу смог сфокусировать взгляд, а потом осклабился и воскликнул:
– Жужу! Это ты?
– Нет, глюк из другой галактики. Ты один?
– Угу. А ты, я вижу, не одна.
– Познакомься. Олег. Мой парень.
– Проходите.
Это была настоящая трущоба, по сравнению с которой квартира, где жил Олег, казалась дворцом. Давно выцветшие обои висели клоками, обнажая цементные стены. С потолка свисала голая лампочка. В ее безжалостном освещении помещение казалось еще более чудовищно грязным. Через комнату была протянута веревка, на которой висели джинсы, застиранные футболки и свитера – небогатый гардероб хозяина дома. Из мебели в комнате был только стол с компьютером и диван. Постельное белье давно потеряло свой первоначальный цвет и приобрело землисто-серый оттенок. В углу валялся матрас со скомканными одеялами. Рядом стояли два кальяна, а посреди комнаты зачем-то лежал перевернутый вверх дном таз.
– Славка, какой же ты свин! Как можно жить в таком гадюшнике? – воскликнула Женя.
– Ты же знаешь, вещизм – не моя стихия, – ответил мужчина. – К тому же ты давно не приходила. А перед кем мне еще прогибаться?
– Мы побудем у тебя.
– Нет проблем. Располагайтесь. Я могу вообще в ванной спать.
– Таких жертв от тебя не требуется. У тебя кофе есть? – спросила Женя.
– Откуда?
– А чай?
– Где-то был.
– Ладно, я сама найду. Иди, досыпай.
Олега удивили отношения Жени и этого странного субъекта. По-видимому, они хорошо знали друг друга. Хозяин дома ничуть не удивился нежданному визиту, как будто не было ничего особенного в том, что люди вваливаются к нему в четыре утра. Он даже не спросил, как долго они намереваются гостить. И Женя вела себя здесь, как хозяйка. Что может быть между ними общего?
Через полутемный коридор Олег последовал за Женей на кухню. В потемках он случайно на что-то наступил. Нагнувшись, он увидел шприц. Олега передернуло от брезгливости. Наркомания для него была чем-то абстрактным, существующим вне его мира. И вот теперь он воочию столкнулся с тем, что наркоманы живут рядом, ходят по тем же улицам, дышат тем же воздухом. Но больше всего его шокировало, что Женя общается с такими отбросами.
– Это и есть твой друг? – шепотом спросил Олег.
– А что?
– Он же наркоман. Где ты вообще могла с ним подружиться?
– Мы вместе учились в школе. С первого класса. Два года даже сидели за одной партой.
– Он твой одноклассник? – опешил Олег. – Он выглядит, как старик.
– Это он сейчас стал таким. Если бы ты знал его раньше. Он был такой заводной. Вечно придумывал какие-нибудь хохмы. И жутко головастый по части физики. У него полкласса на контрольных списывала.
– Но как же это все случилось?
Женя пожала плечами.
– По глупости. Не знаю, я у него не спрашивала. Зачем?
– А его родители? Они живы?
– Живы, здоровы. На телевидении работают. Рожу его отца ты наверняка видел много раз. Славка с ними поругался. Он, видите ли, позор для семьи. Им все равно, что он тут подыхает.
– На что же он живет?
– Перебивается. Делает какие-то программки. Когда он на мели, я ему подбрасываю.
– А если он тратит деньги на наркотики?
– Ну и что?
Олега обескуражил Женино отношение. Казалось, ее ничуть не смущала щекотливость ситуации.
– Выходит, ты даешь ему деньги на наркоту.
– Не воровать же ему.
– Этим ты ему не поможешь, а наоборот. Есть же клиники.
– Да ему по барабану. Ему просто надо дожить свою жизнь так, как он хочет.
– Что значит, дожить жизнь? Ему надо лечиться.
– У него СПИД.
Короткое слово прозвучало как удар.
– СПИД? – переспросил Олег.
При мысли о том, что он сидит и распивает чай в доме у ВИЧ инфицированного, у него выступила на лбу испарина.
– И ты так спокойно… – он не договорил.
– Что так спокойно? Общаюсь с ним? Остаюсь здесь, ем, пью? А что я должна сделать? Послать его куда подальше?
– Нет, ну…
– А ты знаешь, сколько людей его послали? Сколько друзей перестали с ним общаться? Он ведь колоться стал уже после того, как заболел, когда люди стали сторониться его, как прокаженного. Раковым больным наркотики выписывают врачи. Ему не легче. Однажды я видела, как он корчится в муках. С тех пор я даю ему деньги на дозу. Кстати, можешь не опасаться. СПИД через чашку не передается.
Олег почувствовал неловкость. Женя рушила устоявшиеся правила и суждения. Раньше любого, кто потакает наркоману, он считал преступником, но сейчас столкнулся с тем случаем, когда зло казалось оправданным.
– Прости. Я же не знал, – вымолвил он.
– Люди часто совершают поступки, потому что не знают. Болтают, потому что не знают. Ссорятся и подкладывают друг другу свиней, потому что не знают.
– Если бы люди знали, что творится в башке у других, было бы еще хуже, – сказал Олег.
За последнее время ему пришлось не раз убедиться в том, что люди стараются казаться не теми, кто они есть на самом деле. Он колебался, стоит ли задать Жене еще один вопрос, и все же решился.
– А ты употребляешь наркотики?
– Для тебя это что-то изменит?
– Нет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
Олег пожал плечами.
– Просто дурацкое любопытство. Но можешь не отвечать, потому что для меня это, в самом деле, ничего не изменит.
Женя посмотрела ему в глаза. Олег снова почувствовал ее незащищенность. Он без труда мог получить ответ на любые вопросы, не задавая их вслух, но внутренняя убежденность, что поступить так по отношению к Жене бесчестно, заставила его отвести взгляд.
– Почему ты прячешь глаза? – спросила девушка.
Вопрос застал Олега врасплох. Если Женя узнает о его способности читать чужие мысли, между ними все кончится. Кому захочется жить, как под рентгеном? Он не сомневался, что правда разрушит их отношения, но солгать не поворачивался язык.
– Я не хочу читать твои мысли. Когда ты так смотришь, ты очень… уязвима, – признался он.
– Что? Ты так вот запросто можешь влезть мне в мозги?
Олег понял, что это было началом конца. Счастье не могло длиться слишком долго. Впрочем, если ничего не предпринять, у них и без того оставалось не много времени. Не стоило тратить его на ложь.
– Иногда, – коротко ответил он.
– Ты это проделывал со мной?
– Нет.
– Почему?
«Потому что ты не такая, как остальные! Потому что я боялся тебя потерять! Потому что хотел, чтобы у нас было как у всех!», – рвалось у него из души, но он только молча пожал плечами.
Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как под обоями шуршат тараканы. Олег сидел, понурив голову, словно приговоренный к казни, которому только что зачитали приговор. Женя встала, обогнула стол и неожиданно поцеловала его.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
– Ты… не прогоняешь меня? Я думал, ты… в общем… побоишься.
Олег в растерянности не мог найти слов. Женя прикрыла его рот ладонью.
– Я же не собираюсь тебя обманывать.
– Ты не такая, как все. Ты… ты…
– Штучный экземпляр? – улыбнулась Женя. – Кстати, о наркотиках. Я по утрам пью кофе. А что до остального, я даже простые сигареты не пробовала. Это как-то унизительно быть рабой вонючего дыма.
В предрассветные часы жутко хотелось спать. Они перетащили матрас на кухню. Подавив брезгливость, Олег лег поверх несвежего одеяла и обнял примостившуюся рядом Женю. Она поцеловала его в щеку и тут же заснула. Ее волосы пахли персиком. Олег боялся пошевелиться, чтобы не потревожить ее сон.
Казалось, уже нельзя любить больше, но Женя каждый раз открывалась ему по-новому и становилась все дороже. Он хотел бы всегда засыпать и просыпаться, чувствуя на себе ее дыхание, но перед глазами настойчиво всплывал образ лежащей на снегу девушки с широко распахнутыми глазами. Когда он представлял себе эту картину, к горлу спазмом подкатывали отчаяние и безысходность, а в памяти снова и снова эхом звучало:
«Если бы ты знал, как я хочу жить!»
Усталость давала о себе знать. Олег балансировал на грани сна и яви, пока окончательно не погрузился в тревожную дрему. Обрывки сновидений сменяли друг друга, тотчас стираясь из памяти. Ему приснился Горбунов. Он шел в окружении своих друзей и нес гроздь воздушных шаров. Горбунов протянул шары Олегу, но не успел тот взяться за веревочки, как шары стали лопаться один за другим.
Олег резко проснулся. Он был уверен, что в этом сне заложен какой-то смысл, но какой? Встретиться с Горбуновым? Но при чем тут шары? Он чувствовал себя так, будто держал в руках нить путеводного клубка. Для того, чтобы узнать, куда она приведет, нужно было сделать первый шаг.
Утро пролило блеклый свет в немытые окна. Олег осторожно поднялся, чтобы не разбудить Женю, но она все же зашевелилась и открыла глаза. Увидев, что Олег встал, она проснулась окончательно.
– Который час?
– Около восьми. Спи еще.
– А ты чего?
– Мне надо подумать. Знаешь, у меня был странный сон. Мне приснились знакомые ребята. Не то, чтобы друзья. Недавно познакомились. Но у меня такое чувство, что мне надо с ними встретиться, – сказал Олег.
– Зачем?
– Пока не знаю. Просто интуиция. Наверное, они как-то помогут. В общем-то, они не пай-мальчики. Из тех, кого называют шпаной. Но ребята неплохие.
– Хорошо. Поедем к ним, – кивнула Женя, поднимаясь с лежбища.
Заспанная со всклокоченными волосами, она выглядела по-детски трогательно. Олег обнял ее за плечи.
– Нет. Я должен ехать один.
– Еще чего! Я поеду с тобой, – возразила Женя.
– Нет, ты останешься здесь, – твердо повторил он.
– Что? Мне никто не приказывает, ясно? С какой стати ты раскомандовался? – возмутилась Женя, сбрасывая его руки.
Ее взрывной темперамент требовал выхода. Назревала ссора, но Олег оставался на удивление спокойным и рассудительным. С того момента, как он заглянул в свое предполагаемое будущее, он сильно повзрослел. Любые споры и размолвки теперь казались слишком пустячными, чтобы из-за них переживать. Перед ним стояла цель – спасти эту девушку, а все остальное не имело значения.
Олег безотчетно погладил Женю по щеке тыльной стороной ладони, взял за подбородок и, слегка приподняв ее лицо вверх, мягко произнес:
– Ты сделаешь так, как я тебя прошу. Потому что ты моя девушка. И… потому что я тебя люблю.
Женя осеклась. Давно забытый отцовский жест снова заставил ее почувствовать тебя маленькой девочкой. Она так долго играла роль независимой и сильной женщины, что почти забыла, каково это иметь рядом сильное плечо, на которое можно опереться. Она прильнула к Олегу.
– Но только ты не долго, ладно? – прошептала она.
ГЛАВА 41
Утро снова завело шарманку будней. Город жил, как всегда, суетливо и шумно. Люди торопливо шагали по улицам, не глядя по сторонам. Они спешили зарабатывать деньги. Адепты рутины. Загнанные в заезженную колею своей жизни, они потеряли способность удивляться.
В вагоне метро было душно. Стиснутый со всех сторон Олег стоял, пропуская через себя потоки информации. Обрывки чужих мыслей бесцеремонно вторгались в сознание, но он не пытался распутать этот клубок. Его больше не трогали чужие волнения, переживания и надежды. С тех пор, как он увидел на снегу свой труп, в нем будто что-то отключилось. Он выпал из обоймы обычной рутины. Остались лишь два понятия, которые имели смысл: жизнь и смерть. Все остальное было сиюминутным и неважным.
Рядом стояла стройная девчонка в красной шапочке, чем-то похожая на Машу. Олег вспомнил свою школьную влюбленность. Как давно это было! Словно в другой жизни – призрачной и иллюзорной, как отражение в темном стекле. И он, и Маша плели тонкую цепочку обмана, притворялись и корчили из себя не тех, кем являлись на самом деле. Рано или поздно их отношения все равно пришли бы к концу. Ложь слишком зыбкая почва, чтобы строить на ней прочный фундамент.
С Женей все было иначе. Они не играли роли и не примеряли на себя чужие маски, а жили. Каким смешным и наивным казалось теперь его желание совершать для Маши рыцарские подвиги. Что тогда он знал о жертвенности? С тех пор многое изменилось. Чтобы спасти Женю, он был действительно готов на все, и в этом стремлении не было ни капли бравады или рисовки.
Поезд остановился, выплюнув из душного нутра потных разгоряченных людей и засосав новую порцию живого груза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48