Пораскинуть мозгами — это пожалуйста. А ковыряться в душе и чувствовать себя обиженным, зачем? Ему больше не хотелось возврата назад. Знания и образ для подражания — вот что виделось ему в липкой паутине космоса, которая рано или поздно опутывала и поглощала всех своих обитателей. Узнать, как пройти Путь Рыцаря.
Без крови, конечно, не обойтись. Без священного пролития крови врагов.
Кровь амбулла, обрызгавшая камень, была ржаво-оранжевого цвета.
Возможно, странное отношение Ери к Лек-су имело для первого определенный смысл, и в этом был его образ жизни.
До слуха Биффа донесся механический голос сержанта Стоссена, который приказал ему прикрывать тыл. Как было видно из поведения сержанта, он не возражал, чтобы Лекс оставался во главе.
«Первый должен быть первым, — подумал Бифф, — а последний — последним…»
У него под ботинком хрустнули кости руки мертвого карлика.
— Сержант, — сказал Бифф в микрофон, — а воздух здесь не такой уж отвратительный. Карлик-то дышал им. Не стоит ли нам задержаться… и съесть его мозги? Он наверняка знал здесь все входы и выходы. Может, он знал, где логово лорда Сага. Мы сотрем его в пыль, а абгуманы нам не нужны.
— Ты на самом деле полагаешь, что, когда карлик умирал, то думал именно об этом?
— Нет, — не мог не согласится Бифф.
— Мне очень хорошо известно о ваших подвигах с Титанами, Тандриш. За это вы были удостоены высокой чести. Вам троим ужасно повезло тогда, на Каркасоне… А знаешь почему? Потому что, когда вы убили Модератов и Принципов, их мысли всецело занимали вопросы управления Императором. Разве я не прав?
— Видимо, да!
— Наш карлик-инженер тоже управлял машиной-зверем, следовательно, и думал в основном о том, какие кнопки нажимать и какие рычаги переключать.
— Просто у меня такое чувство, что я мог бы разгадать загадку этих тоннелей и— размотать клубок лабиринтов, если бы попробовал его мозга.
— В таком случае, может быть, нашему Биффу стоит отведать не карлика, а мясца амбулла? — спросил Лекс, шагавший впереди. — В этом было бы больше проку, как я полагаю…
Стоссен грубо расхохотался, и смех его походил на лязг стальных клинков.
— Повторяю снова: вам троим ужасно повезло. К тому же те парни, которых вы употребили на Карке, были истинными людьми. Никто из десантников не стал бы травить себя мозгами какого-то амбулла, если бы это не было продиктовано жизненной необходимостью. Так что забудьте о своем опыте пребывания в корпусе каннибалов.
Теперь у Биффа не оставалось и тени сомнения на тот счет, что даже дружески настроенные скваты вызывают у сержанта Фауста Стоссена чувство стойкого отвращения, и он воспринимает их всего лишь как карикатурное подобие человека. Не стоило и пытаться переубедить его в этом. Может быть, в конце концов, его озарила не слишком удачная мысль. Овчинка, скорее всего, выделки не стоила. В мозгу Биффа крупными буквами высветилось слово выживание.
Не так-то просто выкинуть эту мысль из головы. Мозг Биффа помимо его воли продол жал решать задачу, стараясь разгадать загадку Тоннеля, распутать нить Паутины…
Татуировка паука на щеке, как обычно в трудные моменты, зачесалась. Такого зуда он давно не испытывал. Тоннель, только что npo-рубленный в толще скал, теперь со всех сторон обступал разведывательный отряд, упор-но продвигавшийся вперед. Казалось, тоннель сжимается, словно хочет захлопнуться и превратить десантников в металлические включения, подобные древним ископаемым. Колченогий и неуклюжий амбулл прорыл коридор, по которому мог свободно перемещаться он сам со всадником на спине, не рассчитывая на| рослых Кулаков. Поэтому кто-нибудь из них время от времени задевал стены прохода бpoней своих украшенных орлами доспехов.
Как показывали данные компаса, воз никшие перед глазами Биффа на лицевой плас-тине его шлема, дорога описывала ленивую дугу, спускавшуюся вниз на километр в северном направлении, затем поворачивала на восток. Путь себе они освещали лампами, вмонтированными в доспехи, но этого скудного света и усиленного зрения хватало только на то, чтобы с трудом различать контуры тоннеля. Будь света чуть меньше, даже десантники с их возможностями оказались бы погруженными в непроглядную тьму, потому что здесь, в недрах Антро, в только что проделанном подземелье, стены которого не успели порасти фосфоресцирующим лишайником, не имелось естественных источников освещения, которые улавливались органами чувств на поверхности планеты в самую черную безлунную ночь.
Сенсорный голод усугублялся электромагнитной изоляцией. Прошло уже порядочно времени с тех пор, как сержант Стоссен, несмотря на все старания, не смог поймать ни одного радиосигнала от лейтенанта Вонрете-ра. Раньше они хотя бы имели возможность ловить радиоволны, с большими помехами, но все же проникавшие в глубь лабиринта. Связь с высшим командованием давно оборвалась. Признаки жизни подавал только канал обратной связи, извне не доносилось ни треска разрядов, ни шипения статики.
По мере того, как они продвигались вперед, Биффом начало овладевать чувство неуверенности, но только Ери осмелился высказать свои предположения вслух…
— Все же большая часть этого тоннеля была прорублена раньше, — объявил он. — Не мог зверюга-экскаватор прорыть столько с тех пор, как мы захватили космический порт. Посмотрите, эта часть подземелья имеет более законченный вид. Стены в начале тоннеля хуже обработаны. Это свидетельствует о спешке.
— И что? — спросил Стоссен.
— На последнем отрезке они, вероятно, торопились. Может быть, перед инженером стояла задача заманить нас сюда, пусть даже ценой собственной жизни. Ты сможешь развернуться, Бифф, если нас атакуют с тыла?
Бифф остановился и проверил.
Он смог развернуться, но только благодаря относительно ровным стенам в этой части коридора.
Он напряженно всматривался в мрак каменного тоннеля. Черные тени представлялись ему карликами…
Раньше Бифф никогда не страдал боязнью замкнутого пространства. Раньше ему доводилось ползать по трубам, так что пройтись по подземелью ему было не в новинку. Бифф рее был дитя замкнутого пространства, и его большей степени страшила открытость бес предельного неба.
С трудом верилось, что в безмерности Вселенной имеется столько тесных карманов, cпособных так сдавить человека! Жизнь большей частью сосредоточена на узких кромках гори-зонта. Так протекала и жизнь Биффа, сжатая в щели между небом и землей, хотя он всегда подозревал, что существует нечто иное, к чему следует стремиться…
* * *
Если бы только люди могли жить в любой части космоса, если бы сам космос представлял собой обитаемую землю, а вакуум годился для дыхания, и если бы в пустоте, равномерно рассеянные, повсюду плавали растения и животные, то каждый человек мог бы иметь в своем распоряжении площадь, равную величине целого мира. Все для тебя одного…
Но вместо этого он находился здесь, зажатый в тесном пространстве грубо отесанными каменными стенами.
Видеть перед собой безбрежность космоса и ползти…
Космос в основном был пространством пустоты и безликой безжизненности, внутри которого вспыхивали огоньки жизни, и то большей частью лишь для того, чтобы принести жертву смерти. Смерть! На этом языке жизнь разговаривала со Вселенной, вмещающей одновременно миллионы роящихся миров, и все же, несмотря на это, такой пустынной… Итак, жизнь общалась со Вселенной, предъявляя собственные условия, и довольно громко, потому что жизнь участвовала в сделке с самой смертью.
Ах, эта философия!..
Пусть это будет уделом Ери!
А лидерство — уделом Лекса?
Нет…
— Впереди вижу свет, — сообщил Лекс.
— Погасить наружное освещение комбинезонов, — тотчас скомандовал сержант.
Дальний свет становился ярче и постепенно приобрел очертания диска, похожего на водянистый лазурный глаз, наблюдавший за их приближением.
Перед внутренним взглядом Биффа возникло изображение извивающегося паука, наложившееся на далекий глаз карминными венами. Конечности паука от нетерпения подрагивали.
Впереди послышалось слабое биение сердца, потом к нему присоединился хор других сердец. Где-то булькала жидкость.
* * *
Они вышли в помещение, которое, судя по всему, было брошенным гидропонным заводом в длинной низкой пещере, залитой голубым светом, находилось несколько сотен мелких емкостей, в которых пышным цветом произ-растали всевозможные растения. Пунцовые шипастые тыквы, лозы ягод славы, пестрые кабачки, бархатные кроны мясных деревьев…
В трубках булькала вода. Тихо работали, исписанные рунами насосы. Гудел замысловатой конструкции генератор. От всей этой техники веяло незнакомым духом, словно она представляла собой синтез ума человеческого, творившего в давно позабытом стиле барокко, и инопланетного, придавшего элегантную плавность сверхъестественным формам.
Высокий сводчатый потолок и стены покрывали фрески, изображавшие военные сцены прошлого скватов. Карлики с мужественными бородами, обряженные в доспехи, увешанные цепями, талисманами и кулонами, с ремнями, застегивавшимися золотыми пряжками искусной работы, пытались разбить полчища инопланетных воинов в одеждах арлекинов. Стройные, высокие и таинственно прекрасные, эти неведомые существа были вооружены сверкающими мечами, в то время как скваты размахивали топорами. Нагрудные панцири скватов украшали, сцены с изображением их былых героических побед или поражений. Трудно было сказать по внешнему виду. Победы трансформировались в поражения, поражения — в победы. Неподдающиеся расшифровке скватские руны, по всей видимости, были варварскими стихами.
Контраст между пышным плодоносящим садом и голыми стенами стигийского тоннеля вызвал у Тандриша приступ злобы.
Тогда открылся огромный каменный люк, откуда появились точные копии защитников родного очага в таких же доспехах со всеми полагающимися атрибутами. Казалось, что воины покинули фрески, материализовавшись в трехмерном пространстве. Единственное отличие состояло в том, что теперь они были вооружены не древними топорами, а гибридами молние— и лучеметов, и лазерных пистолетов. Бифф без промедления открыл огонь…
ГЛАВА 13
Несколько тыкв лопнуло, разбрызгав вокруг мякоть своих плодов, то же произошло и с парой скватских тел, хотя их бронированная кожура оказалась гораздо прочнее.
Тотчас последовала ответная стрельба. Плаз-; менная струя ударила в плечо Стоссена и, расплавив его правый наплечник, вывела руку из строя. Хотя боль, возможно, и была в какой-то степени благодатна для сержанта, скафандр его, конечно, проведет анестезию раны.
Поправ зеленую роскошь своего огородного рая, охваченные пылом битвы, скваты скрылись в его куще, пользуясь гидропонными установи ками и деревьями как укрытием. Не щадя ни; веток, ни стволов растений, они поливали сво-их противников потоками плазмы, испепеляю-щего света и разрывных молний, сопровождая все это руганью и проклятиями. То там, то здесь лопались гидропонные емкости, волной выплескивая питательные растворы.
В проеме большого тоннеля, ведущего в пещеру, появилось еще с полдюжины скватов. Они были одеты в охряные мундиры с алыми позументами. Потрясая молниеметами и кам-нерезаками, пополнение не скрывало своего намерения оттеснить десантников в глубь гидропонного завода. В ответ на это Лександро, перепрыгивая через вьющиеся лозы, бросился в атаку.
Паук перед мысленным взором Биффа, вытягиваясь, начал увеличиваться в размерах и вдруг внезапно облепил заключенную в зелено-желтый панцирь фигуру Лександро.
— Нет, не ходи туда, Лекс! — закричал Бифф. — Это слишком просто! Отступи к узкому тоннелю!
Так кричать мог только Ери. Тот на самом деле мгновение спустя присоединил свой голос к голосу Тандриша, эхом повторив предупреждение:
— Отступи, Лекс!
— Трусы! — улучив момент, насмешливо бросил Лекс в их адрес.
Воины в латах, перебегая от укрытия к укрытию, вели сокрушительный огонь, избегая, однако, палить в направлении своих сородичей, облаченных в охряные мундиры. Священные фрески были заляпаны мякотью овощей.
— Давайте к Д'Аркебузу! — приказал Стос-сен, как только Лекс достиг второй группы карликов. Оказавшись рядом, он вступил в рукопашный бой, пустив в ход свою силовую перчатку. Камнерезаки, встречаясь с кулаком Лекса, только пускали фонтаны искр, подобно ножам при заточке.
Как проворно танцевали карлики вокруг бронированного гиганта, уворачиваясь от его ударов и нападая на него подобно рыжим волосатым крысам, дразнящим дикого быка. Лек-су, однако, удалось изловчиться и поймать одного из них. Легким движением пласталевых пальцев он так сжал сквату шею, что у того-глаза вывалились из орбит на поросшие щети-ной щеки. Поймав второго за руку, он с такой силой ^ швырнул его о стену, что на мгновение тело^ жертвы стало частью фрески, прилипнув к крови и мозгам, размазанным на каменной поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Без крови, конечно, не обойтись. Без священного пролития крови врагов.
Кровь амбулла, обрызгавшая камень, была ржаво-оранжевого цвета.
Возможно, странное отношение Ери к Лек-су имело для первого определенный смысл, и в этом был его образ жизни.
До слуха Биффа донесся механический голос сержанта Стоссена, который приказал ему прикрывать тыл. Как было видно из поведения сержанта, он не возражал, чтобы Лекс оставался во главе.
«Первый должен быть первым, — подумал Бифф, — а последний — последним…»
У него под ботинком хрустнули кости руки мертвого карлика.
— Сержант, — сказал Бифф в микрофон, — а воздух здесь не такой уж отвратительный. Карлик-то дышал им. Не стоит ли нам задержаться… и съесть его мозги? Он наверняка знал здесь все входы и выходы. Может, он знал, где логово лорда Сага. Мы сотрем его в пыль, а абгуманы нам не нужны.
— Ты на самом деле полагаешь, что, когда карлик умирал, то думал именно об этом?
— Нет, — не мог не согласится Бифф.
— Мне очень хорошо известно о ваших подвигах с Титанами, Тандриш. За это вы были удостоены высокой чести. Вам троим ужасно повезло тогда, на Каркасоне… А знаешь почему? Потому что, когда вы убили Модератов и Принципов, их мысли всецело занимали вопросы управления Императором. Разве я не прав?
— Видимо, да!
— Наш карлик-инженер тоже управлял машиной-зверем, следовательно, и думал в основном о том, какие кнопки нажимать и какие рычаги переключать.
— Просто у меня такое чувство, что я мог бы разгадать загадку этих тоннелей и— размотать клубок лабиринтов, если бы попробовал его мозга.
— В таком случае, может быть, нашему Биффу стоит отведать не карлика, а мясца амбулла? — спросил Лекс, шагавший впереди. — В этом было бы больше проку, как я полагаю…
Стоссен грубо расхохотался, и смех его походил на лязг стальных клинков.
— Повторяю снова: вам троим ужасно повезло. К тому же те парни, которых вы употребили на Карке, были истинными людьми. Никто из десантников не стал бы травить себя мозгами какого-то амбулла, если бы это не было продиктовано жизненной необходимостью. Так что забудьте о своем опыте пребывания в корпусе каннибалов.
Теперь у Биффа не оставалось и тени сомнения на тот счет, что даже дружески настроенные скваты вызывают у сержанта Фауста Стоссена чувство стойкого отвращения, и он воспринимает их всего лишь как карикатурное подобие человека. Не стоило и пытаться переубедить его в этом. Может быть, в конце концов, его озарила не слишком удачная мысль. Овчинка, скорее всего, выделки не стоила. В мозгу Биффа крупными буквами высветилось слово выживание.
Не так-то просто выкинуть эту мысль из головы. Мозг Биффа помимо его воли продол жал решать задачу, стараясь разгадать загадку Тоннеля, распутать нить Паутины…
Татуировка паука на щеке, как обычно в трудные моменты, зачесалась. Такого зуда он давно не испытывал. Тоннель, только что npo-рубленный в толще скал, теперь со всех сторон обступал разведывательный отряд, упор-но продвигавшийся вперед. Казалось, тоннель сжимается, словно хочет захлопнуться и превратить десантников в металлические включения, подобные древним ископаемым. Колченогий и неуклюжий амбулл прорыл коридор, по которому мог свободно перемещаться он сам со всадником на спине, не рассчитывая на| рослых Кулаков. Поэтому кто-нибудь из них время от времени задевал стены прохода бpoней своих украшенных орлами доспехов.
Как показывали данные компаса, воз никшие перед глазами Биффа на лицевой плас-тине его шлема, дорога описывала ленивую дугу, спускавшуюся вниз на километр в северном направлении, затем поворачивала на восток. Путь себе они освещали лампами, вмонтированными в доспехи, но этого скудного света и усиленного зрения хватало только на то, чтобы с трудом различать контуры тоннеля. Будь света чуть меньше, даже десантники с их возможностями оказались бы погруженными в непроглядную тьму, потому что здесь, в недрах Антро, в только что проделанном подземелье, стены которого не успели порасти фосфоресцирующим лишайником, не имелось естественных источников освещения, которые улавливались органами чувств на поверхности планеты в самую черную безлунную ночь.
Сенсорный голод усугублялся электромагнитной изоляцией. Прошло уже порядочно времени с тех пор, как сержант Стоссен, несмотря на все старания, не смог поймать ни одного радиосигнала от лейтенанта Вонрете-ра. Раньше они хотя бы имели возможность ловить радиоволны, с большими помехами, но все же проникавшие в глубь лабиринта. Связь с высшим командованием давно оборвалась. Признаки жизни подавал только канал обратной связи, извне не доносилось ни треска разрядов, ни шипения статики.
По мере того, как они продвигались вперед, Биффом начало овладевать чувство неуверенности, но только Ери осмелился высказать свои предположения вслух…
— Все же большая часть этого тоннеля была прорублена раньше, — объявил он. — Не мог зверюга-экскаватор прорыть столько с тех пор, как мы захватили космический порт. Посмотрите, эта часть подземелья имеет более законченный вид. Стены в начале тоннеля хуже обработаны. Это свидетельствует о спешке.
— И что? — спросил Стоссен.
— На последнем отрезке они, вероятно, торопились. Может быть, перед инженером стояла задача заманить нас сюда, пусть даже ценой собственной жизни. Ты сможешь развернуться, Бифф, если нас атакуют с тыла?
Бифф остановился и проверил.
Он смог развернуться, но только благодаря относительно ровным стенам в этой части коридора.
Он напряженно всматривался в мрак каменного тоннеля. Черные тени представлялись ему карликами…
Раньше Бифф никогда не страдал боязнью замкнутого пространства. Раньше ему доводилось ползать по трубам, так что пройтись по подземелью ему было не в новинку. Бифф рее был дитя замкнутого пространства, и его большей степени страшила открытость бес предельного неба.
С трудом верилось, что в безмерности Вселенной имеется столько тесных карманов, cпособных так сдавить человека! Жизнь большей частью сосредоточена на узких кромках гори-зонта. Так протекала и жизнь Биффа, сжатая в щели между небом и землей, хотя он всегда подозревал, что существует нечто иное, к чему следует стремиться…
* * *
Если бы только люди могли жить в любой части космоса, если бы сам космос представлял собой обитаемую землю, а вакуум годился для дыхания, и если бы в пустоте, равномерно рассеянные, повсюду плавали растения и животные, то каждый человек мог бы иметь в своем распоряжении площадь, равную величине целого мира. Все для тебя одного…
Но вместо этого он находился здесь, зажатый в тесном пространстве грубо отесанными каменными стенами.
Видеть перед собой безбрежность космоса и ползти…
Космос в основном был пространством пустоты и безликой безжизненности, внутри которого вспыхивали огоньки жизни, и то большей частью лишь для того, чтобы принести жертву смерти. Смерть! На этом языке жизнь разговаривала со Вселенной, вмещающей одновременно миллионы роящихся миров, и все же, несмотря на это, такой пустынной… Итак, жизнь общалась со Вселенной, предъявляя собственные условия, и довольно громко, потому что жизнь участвовала в сделке с самой смертью.
Ах, эта философия!..
Пусть это будет уделом Ери!
А лидерство — уделом Лекса?
Нет…
— Впереди вижу свет, — сообщил Лекс.
— Погасить наружное освещение комбинезонов, — тотчас скомандовал сержант.
Дальний свет становился ярче и постепенно приобрел очертания диска, похожего на водянистый лазурный глаз, наблюдавший за их приближением.
Перед внутренним взглядом Биффа возникло изображение извивающегося паука, наложившееся на далекий глаз карминными венами. Конечности паука от нетерпения подрагивали.
Впереди послышалось слабое биение сердца, потом к нему присоединился хор других сердец. Где-то булькала жидкость.
* * *
Они вышли в помещение, которое, судя по всему, было брошенным гидропонным заводом в длинной низкой пещере, залитой голубым светом, находилось несколько сотен мелких емкостей, в которых пышным цветом произ-растали всевозможные растения. Пунцовые шипастые тыквы, лозы ягод славы, пестрые кабачки, бархатные кроны мясных деревьев…
В трубках булькала вода. Тихо работали, исписанные рунами насосы. Гудел замысловатой конструкции генератор. От всей этой техники веяло незнакомым духом, словно она представляла собой синтез ума человеческого, творившего в давно позабытом стиле барокко, и инопланетного, придавшего элегантную плавность сверхъестественным формам.
Высокий сводчатый потолок и стены покрывали фрески, изображавшие военные сцены прошлого скватов. Карлики с мужественными бородами, обряженные в доспехи, увешанные цепями, талисманами и кулонами, с ремнями, застегивавшимися золотыми пряжками искусной работы, пытались разбить полчища инопланетных воинов в одеждах арлекинов. Стройные, высокие и таинственно прекрасные, эти неведомые существа были вооружены сверкающими мечами, в то время как скваты размахивали топорами. Нагрудные панцири скватов украшали, сцены с изображением их былых героических побед или поражений. Трудно было сказать по внешнему виду. Победы трансформировались в поражения, поражения — в победы. Неподдающиеся расшифровке скватские руны, по всей видимости, были варварскими стихами.
Контраст между пышным плодоносящим садом и голыми стенами стигийского тоннеля вызвал у Тандриша приступ злобы.
Тогда открылся огромный каменный люк, откуда появились точные копии защитников родного очага в таких же доспехах со всеми полагающимися атрибутами. Казалось, что воины покинули фрески, материализовавшись в трехмерном пространстве. Единственное отличие состояло в том, что теперь они были вооружены не древними топорами, а гибридами молние— и лучеметов, и лазерных пистолетов. Бифф без промедления открыл огонь…
ГЛАВА 13
Несколько тыкв лопнуло, разбрызгав вокруг мякоть своих плодов, то же произошло и с парой скватских тел, хотя их бронированная кожура оказалась гораздо прочнее.
Тотчас последовала ответная стрельба. Плаз-; менная струя ударила в плечо Стоссена и, расплавив его правый наплечник, вывела руку из строя. Хотя боль, возможно, и была в какой-то степени благодатна для сержанта, скафандр его, конечно, проведет анестезию раны.
Поправ зеленую роскошь своего огородного рая, охваченные пылом битвы, скваты скрылись в его куще, пользуясь гидропонными установи ками и деревьями как укрытием. Не щадя ни; веток, ни стволов растений, они поливали сво-их противников потоками плазмы, испепеляю-щего света и разрывных молний, сопровождая все это руганью и проклятиями. То там, то здесь лопались гидропонные емкости, волной выплескивая питательные растворы.
В проеме большого тоннеля, ведущего в пещеру, появилось еще с полдюжины скватов. Они были одеты в охряные мундиры с алыми позументами. Потрясая молниеметами и кам-нерезаками, пополнение не скрывало своего намерения оттеснить десантников в глубь гидропонного завода. В ответ на это Лександро, перепрыгивая через вьющиеся лозы, бросился в атаку.
Паук перед мысленным взором Биффа, вытягиваясь, начал увеличиваться в размерах и вдруг внезапно облепил заключенную в зелено-желтый панцирь фигуру Лександро.
— Нет, не ходи туда, Лекс! — закричал Бифф. — Это слишком просто! Отступи к узкому тоннелю!
Так кричать мог только Ери. Тот на самом деле мгновение спустя присоединил свой голос к голосу Тандриша, эхом повторив предупреждение:
— Отступи, Лекс!
— Трусы! — улучив момент, насмешливо бросил Лекс в их адрес.
Воины в латах, перебегая от укрытия к укрытию, вели сокрушительный огонь, избегая, однако, палить в направлении своих сородичей, облаченных в охряные мундиры. Священные фрески были заляпаны мякотью овощей.
— Давайте к Д'Аркебузу! — приказал Стос-сен, как только Лекс достиг второй группы карликов. Оказавшись рядом, он вступил в рукопашный бой, пустив в ход свою силовую перчатку. Камнерезаки, встречаясь с кулаком Лекса, только пускали фонтаны искр, подобно ножам при заточке.
Как проворно танцевали карлики вокруг бронированного гиганта, уворачиваясь от его ударов и нападая на него подобно рыжим волосатым крысам, дразнящим дикого быка. Лек-су, однако, удалось изловчиться и поймать одного из них. Легким движением пласталевых пальцев он так сжал сквату шею, что у того-глаза вывалились из орбит на поросшие щети-ной щеки. Поймав второго за руку, он с такой силой ^ швырнул его о стену, что на мгновение тело^ жертвы стало частью фрески, прилипнув к крови и мозгам, размазанным на каменной поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38