Зен Шарпик, известный под кличкой Ноздря.
К двери, за которой решалась судьба новобранцев, вразвалку направился здоровенный парень с лицом цвета глины, фиолетовым гребнем на голове и с костью в носу. Громилы вроде Ноздри однозначно подходили для армии, конечно, при условии, что тесты не покажут, что у них с головой не все в порядке. Акулы такого типа, попадавшиеся в сети вербовщиков, представляли собой отличное сырье для Гвардии. Но в бандах, как правило, плескалась рыбешка помельче и числом поболее. Некоторых, несомненно, придется отбраковать; в основном, именно эти мальки и были причиной мелких стычек на вербовочном пункте, это они метали друг в друга яростные взгляды.
— Почему бы детишек не отсеять сразу? — заметил, глядя в потолок, сухопарый бритоголовый парень, у которого на руке недоставало мизинца.
Один из подростков наклонился вперед и медленно протянул на наречии высшего уровня:
— Какой позор — дать отрубить себе палец, чтобы извиниться перед боссом за допущенный промах. А может быть, мизинчик отрезали в качестве трофея? Какой солдат из него получится?
Бритоголовый вскочил, как ошпаренный, но охранники угрожающе покачали оружием, и он, исторгая проклятья и угрозы, медленно осел. Несколько парней из банды Доркаса одобрительно захихикали. Однако такая дерзость не пришлась по душе двум другим ребятам примерно такого же возраста, и теперь троица на протяжении долгих часов ожидания обменивалась ядовитыми взглядами.
Ноздря отсутствовал всего десять минут, когда голос объявил:
— Следующий: Лександро Д' Аркебуз.
Услышав имя парня из высшего уровня, многие из тех, кто находился в комнате и не относился к приверженцам Доркаса, насмешливо присвистнули, а кое-кто даже презрительно сплюнул. Не обратив внимания на открытое проявление презрения со стороны потенциальных товарищей, Лександро с независимым видом не спеша двинулся к двери.
* * *
За бронзовым с позолотой и зелеными следами патины столиком, на котором стояла картотека, сидел сержант. Вместо носа, по-видимому, откушенного в какой-то период его профессиональной деятельности или даже ранее, торчала грубо восстановленная розовая блямба. Рядом сидел суетливый писарь с серым лицом. В толстый фолиант в кожаном переплете он заносил данные, касавшиеся Зена Шарпика. В середине комнаты стоял никем не занятый железный стул с высокой спинкой, помещенный внутри медной сетки. Он был оборудован съемным железным шлемом, словно предназначенным для того, чтобы крошить черепа. Техник, разглаживая проводки, соединявшие странное приспособление с экраном в костяной оправе, по которому бежали руны и формулы, бормотал какие-то заклинания; вместо кисти левой руки у него был какой-то затейливый протез в виде вольтметра' с когтями электродов. Большая часть помещения отражалась в одностороннем, покрытом серебряной амальгамой стекле, за которым маячила неясная фигура.
Лександро как будто не произвел на сержанта должного впечатления.
— Ну, что за кадет может получиться из тебя, красавчик? — насмешливо спросил он на грубом наречии. — Ты умеешь полировать сапоги языком?
— Мне только четырнадцать, сэр. — Уважительное обращение едва не застряло у Лександро в горле, но ему все же удалось произнести его.
— Отпрыск родителей из верхнего уровня, а? Так низко павших, верно?
— Это все происки врагов моего отца, сэр. Я его презираю.
— Мне не очень-то понятны твои замысловатые слова, паренек. А теперь ты стремишься во что бы то ни стало снова подняться… На нижних уровнях нашего муравейника у тебя слишком много личных врагов, правда? Оставшихся с тех счастливых деньков, когда ты насмешничал над техниками и охотился на подонщиков?
«Точно, — подумал Лександро, — и они сидят в соседней комнате». Он кивнул в надежде, что это признание послужит демонстрацией характера.
— А не слишком ли юн ты был для этого, красавчик? Или в отряде ты играл роль талисмана?
Лександро вспыхнул, почувствовав себя уязвленным до глубины души. Как ему хотелось убить этого дерзкого, бесчувственного сержанта!
— С какой стати должны мы предоставлять тебе убежище, а? Ты, наверное, неженка после всей этой роскоши и натуральной пищи. Между прочим, какая она на вкус, натуральная пища?
— Никакой я не неженка, сэр. Там сидит пара ребят, которые могут подтвердить это.
Не успев произнести это, Лександро тотчас пожалел, что похвастался. Сержант смерил его плотоядным взглядом.
— Что ж, красавчик, Трейзиор — маленький муравейник, и в этом нет ничего необычного. Три миллиона, четыре. Простому люду в Некромонде несть числа. Нам не нужны мальчики из высшего уровня, даже в качестве приманки для кочевников в пустыне.
В этот момент фигура за окном пришла в движение. Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина гигантского роста. В его левый глаз была вставлена красная линза в оправе из золоченой бронзы. Возможно, она заменяла настоящий орган. На щеке с противоположной стороны имелась татуировка, на которой был изображен крылатый кулак в момент сокрушительного удара по луне, откуда вытекала вытатуированная оранжевая лава и каплями падала на подбородок и грудь, похожая на кровь инопланетянина. У него были седые, коротко остриженные волосы. Казалось, что его каменный череп прикрыт проволочной шапкой. Во лбу торчали два имплантированных блестящих стальных стержня.
Сердце у Лександро ушло в пятки, а душа исполнилась благоговейного страха. Он тотчас узнал космического десантника. Образ был ему знаком из видеоклипов религиозного содержания, демонстрируемых Экклезиархией, а также он видел подобные изображения на витраж— . ных стеклах в часовне, куда мать водила его молиться, когда он был младше.
На плечах гиганта, опускаясь до тяжелых армейский ботинок, висел синий плащ, отороченный мехом и расшитый незнакомыми ликами святых и символами солнца с расходящимися лучами. Под плащом, бугрясь массивными мышцами, скрывалась зеленовато-желтая униформа с лазоревыми нашивками. Колени его были украшены оскаленными черепами, изображенными внутри внушительных крестов. Десантник имел при себе энергетический меч и лучемет с такой же рукояткой, вставленный в кобуру из желтой меди, обшитую изнутри гладкой кожей ящерицы.
Как человек из плоти и крови может быть таким огромным и могучим? Как одно его при-сутствие может источать такую безжалостную, несокрушимую мощь? В одно мгновение своенравная, капризная и насмешливая душа Лександро съежилась.
На простолюдном жаргоне с гортанным оттенком гигант прорычал:
— Тогда протестируйте его для меня. По всей схеме.
Заключенный в проволочную клетку, ошеломленный и растерянный Лександро сидел на жужжащем железном стуле. Его нагое тело подвергалось перемежающимся ударам и уколам. Дезориентируя его органы зрения, вспыхивали и гасли световые сигналы. Откуда-то издалека доносился голос техника:
— Мышечный потенциал, точка восемь семь…
— Проверка на наркотики. Стимуляторы и транквилизаторы. Ноль. Лекарственная зависимость. Ноль. Зависимость от снотворных. Ноль. Рутинные следы хальциона, гедонической кислоты и пика радости…
— Состояние психики, точка четыре два…
— Психический срез, точка ноль один…
— Окулярный рефлекс…
— Интеллект…
— Владение оружием…
— Толерантность к боли…
Мгновенная боль агонией пронзила все тело Лександро, словно в его жилы и внутренности залили расплавленное железо. Наверное, он громко вскрикнул, но жуткое мгновенье миновало.
Вскоре испытания подошли к концу, металлическую сетку убрали, с головы Лександро сняли шлем, он мог идти. Но Лександро не поднимался. Над ним склонилась фигура исполина.
— Лександро Д'Аркебуз, — произнес обладатель незаурядной внешности, — как зовут Императора?
— Не знаю, сэр, — заикаясь, проговорил Лександро; впервые в жизни обращение «сэр» прозвучало в его устах вполне искренне. Разозленный на свой язык, который подвел его в такой ответственный час, он заскрежетал зубами. Никогда раньше он не заикался, ни после унизительной церемонии инициации в банде «Великолепные Фантазмы», ни после их рискованных эскапад. Язык не изменил ему даже после малоприятного падения семейства Д'Ар-кебузов. Но нынешняя ситуация отличалась от всех предыдущих. Его голое тело покрылось гусиной кожей. Перед этим сверхчеловеком, таким могучим, таким выдержанным внешне, таким монолитным и уверенным в себе, Лександро испытывал самый настоящий благоговейный ужас.
Как ответить на этот вопрос? Естественно, никто не знал имени далекого и бессмертного Господа Человечества — единственный интерес к которому Лександро чувствовал только в детстве, когда изучал катехизис.
— Внушающий благоговейный ужас — его имя, сэр, — нашелся он.
Услышав это, гигант едва сдержал улыбку.
— Итак, похоже, что здесь я твой император. Это действительно так. Во имя его я могу сокрушить тебя — или вознести. Подумай хорошенько: хочешь ли ты стать космическим десантником и служить ему?
Лександро изогнул шею, чтобы посмотреть на человека, склонившегося над ним.
— Разве я могу сравниться с вами, сэр?
— Это не проблема. Тебе еще мало лет. Твое тело продолжает расти. Мы поможем тебе сформировать его. Мы поможем сформироваться и тебе — как человеку, я имею ввиду.
Лександро не понял. Он представлял, что его нагрузят физическими упражнениями, выворачивающими кости, посадят на диету из натуральной пищи, способствующую росту, которой ему так не хватало с тех пор, как на отца пал позор. Основываясь на опыте, полученном из религиозных видеоклипов, он полагал, что в Космический Десант набирают взрослых ребят с исключительными физическими данными борца, а не .таких юнцов… признался он себе… как он.
— Это что, злая шутка? — спросил Лександро.
Подобие улыбки исчезло с лица гиганта, и он кулаком слегка задел скулу сидевшего перед ним парня. Удар был таким легким, что у Лександро только лязгнули зубы и едва покачнулся железный стул.
— Полагаю, что нет, — выдохнул он. — Но как, сэр?
— Нас слушают посторонние, — только и сказал ему на это гигант.
Душа Лександро воспарила. Он сразу вообразил ритуал инициации, мощный, запоминающийся, который никому из членов банд Некромонда и не снился.
— Думаю, ты все понял, — заметил гигант. — Сможешь ли ты отречься от своей семьи, своего муравейника, своего мира? Согласишься ли отправиться туда, куда тебя пошлет Империя? Будешь ли всецело принадлежать Империи?
— Да, — голос Лександро как будто дрогнул.
— Немедленно и бесповоротно? И никаких сомнений?
— Я пришел сюда… в надежде… Я правдами и неправдами проник в отряд, который, по слухам, должен был быть.
— Завербован в Гвардию. Да, насколько я могу судить, ты проявил завидное упорство-. Однако мое предложение несколько отличается от того, что ты ожидал. Оно носит священный характер. Настало время для торжественной клятвы, хотя должен сказать тебе, что родители твои получат уведомление. О твоем выборе они узнают с гордостью, и это чувство гордости, возможно, поможет им укрепить свои позиции. Может быть, через двадцать, тридцать лет ты вернешься, и тебе будет что рассказать им. Хотя такой гарантии я тебе дать не могу. Ибо твое сердце самым чудесным образом изменится.
Теперь исполин обращался к Лександро как к мужчине… к мужчине сильному и равному себе.
— Клянусь, — прошептал Лександро.
ГЛАВА 2
Час спустя на железном стуле для испытаний сидел Ереми Веленс. Откуда-то издалека доносилось бормотание:
— Состояние психики, точка три девять…
— Психический срез, точка ноль два…
— Сообразительность, точка девять четыре…
И так далее и тому подобное.
Каким образом этот щенок из высокого уровня с таким замысловатым именем оказался на блок-посту гарнизона? К тому же, почему-то среди членов банды Доркаса, или это только показалось? Его он очень хорошо запомнил. Радость Ереми, связанная с тем, что его подвергли испытаниям в присутствии космического десантника, была неполной из-за горечи воспоминаний, навеянных этим парнем из высших слоев. Он вместе с другими бандитами из привилегированного общества попирал закон. Это они схватили раненого кузена Якоби и обрекли его на жуткую, мучительную смерть, да еще потешались и куражились при этом. В паре с негодяем из поденщиков, словно между Якоби и этим паразитом из нижнего города не было никакой разницы, в то время как Якоби все время помогал сдерживать атаки этих грязных подонков. Ради кого? Да ради этих же мерзавцев из высшего уровня!
Интересно, а как в толпу потенциальных новобранцев попал тот подонщик? Его лицо с вытатуированным пауком Ереми тоже видел в ту роковую ночь и хорошо запомнил.
Пока пучками тока стимулировали нервы и связки Ереми, руны на его щеке жестоко чесались. Он беззвучно молился Императору. Его семья относилась к числу набожных. На заводе по производству карбюраторов для наземных поездов, где они жили вместе с девятью десятками других семейств технов, у них в каждой жилой каморке перед драгоценной полихромовой иконкой мерцала электросвеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
К двери, за которой решалась судьба новобранцев, вразвалку направился здоровенный парень с лицом цвета глины, фиолетовым гребнем на голове и с костью в носу. Громилы вроде Ноздри однозначно подходили для армии, конечно, при условии, что тесты не покажут, что у них с головой не все в порядке. Акулы такого типа, попадавшиеся в сети вербовщиков, представляли собой отличное сырье для Гвардии. Но в бандах, как правило, плескалась рыбешка помельче и числом поболее. Некоторых, несомненно, придется отбраковать; в основном, именно эти мальки и были причиной мелких стычек на вербовочном пункте, это они метали друг в друга яростные взгляды.
— Почему бы детишек не отсеять сразу? — заметил, глядя в потолок, сухопарый бритоголовый парень, у которого на руке недоставало мизинца.
Один из подростков наклонился вперед и медленно протянул на наречии высшего уровня:
— Какой позор — дать отрубить себе палец, чтобы извиниться перед боссом за допущенный промах. А может быть, мизинчик отрезали в качестве трофея? Какой солдат из него получится?
Бритоголовый вскочил, как ошпаренный, но охранники угрожающе покачали оружием, и он, исторгая проклятья и угрозы, медленно осел. Несколько парней из банды Доркаса одобрительно захихикали. Однако такая дерзость не пришлась по душе двум другим ребятам примерно такого же возраста, и теперь троица на протяжении долгих часов ожидания обменивалась ядовитыми взглядами.
Ноздря отсутствовал всего десять минут, когда голос объявил:
— Следующий: Лександро Д' Аркебуз.
Услышав имя парня из высшего уровня, многие из тех, кто находился в комнате и не относился к приверженцам Доркаса, насмешливо присвистнули, а кое-кто даже презрительно сплюнул. Не обратив внимания на открытое проявление презрения со стороны потенциальных товарищей, Лександро с независимым видом не спеша двинулся к двери.
* * *
За бронзовым с позолотой и зелеными следами патины столиком, на котором стояла картотека, сидел сержант. Вместо носа, по-видимому, откушенного в какой-то период его профессиональной деятельности или даже ранее, торчала грубо восстановленная розовая блямба. Рядом сидел суетливый писарь с серым лицом. В толстый фолиант в кожаном переплете он заносил данные, касавшиеся Зена Шарпика. В середине комнаты стоял никем не занятый железный стул с высокой спинкой, помещенный внутри медной сетки. Он был оборудован съемным железным шлемом, словно предназначенным для того, чтобы крошить черепа. Техник, разглаживая проводки, соединявшие странное приспособление с экраном в костяной оправе, по которому бежали руны и формулы, бормотал какие-то заклинания; вместо кисти левой руки у него был какой-то затейливый протез в виде вольтметра' с когтями электродов. Большая часть помещения отражалась в одностороннем, покрытом серебряной амальгамой стекле, за которым маячила неясная фигура.
Лександро как будто не произвел на сержанта должного впечатления.
— Ну, что за кадет может получиться из тебя, красавчик? — насмешливо спросил он на грубом наречии. — Ты умеешь полировать сапоги языком?
— Мне только четырнадцать, сэр. — Уважительное обращение едва не застряло у Лександро в горле, но ему все же удалось произнести его.
— Отпрыск родителей из верхнего уровня, а? Так низко павших, верно?
— Это все происки врагов моего отца, сэр. Я его презираю.
— Мне не очень-то понятны твои замысловатые слова, паренек. А теперь ты стремишься во что бы то ни стало снова подняться… На нижних уровнях нашего муравейника у тебя слишком много личных врагов, правда? Оставшихся с тех счастливых деньков, когда ты насмешничал над техниками и охотился на подонщиков?
«Точно, — подумал Лександро, — и они сидят в соседней комнате». Он кивнул в надежде, что это признание послужит демонстрацией характера.
— А не слишком ли юн ты был для этого, красавчик? Или в отряде ты играл роль талисмана?
Лександро вспыхнул, почувствовав себя уязвленным до глубины души. Как ему хотелось убить этого дерзкого, бесчувственного сержанта!
— С какой стати должны мы предоставлять тебе убежище, а? Ты, наверное, неженка после всей этой роскоши и натуральной пищи. Между прочим, какая она на вкус, натуральная пища?
— Никакой я не неженка, сэр. Там сидит пара ребят, которые могут подтвердить это.
Не успев произнести это, Лександро тотчас пожалел, что похвастался. Сержант смерил его плотоядным взглядом.
— Что ж, красавчик, Трейзиор — маленький муравейник, и в этом нет ничего необычного. Три миллиона, четыре. Простому люду в Некромонде несть числа. Нам не нужны мальчики из высшего уровня, даже в качестве приманки для кочевников в пустыне.
В этот момент фигура за окном пришла в движение. Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина гигантского роста. В его левый глаз была вставлена красная линза в оправе из золоченой бронзы. Возможно, она заменяла настоящий орган. На щеке с противоположной стороны имелась татуировка, на которой был изображен крылатый кулак в момент сокрушительного удара по луне, откуда вытекала вытатуированная оранжевая лава и каплями падала на подбородок и грудь, похожая на кровь инопланетянина. У него были седые, коротко остриженные волосы. Казалось, что его каменный череп прикрыт проволочной шапкой. Во лбу торчали два имплантированных блестящих стальных стержня.
Сердце у Лександро ушло в пятки, а душа исполнилась благоговейного страха. Он тотчас узнал космического десантника. Образ был ему знаком из видеоклипов религиозного содержания, демонстрируемых Экклезиархией, а также он видел подобные изображения на витраж— . ных стеклах в часовне, куда мать водила его молиться, когда он был младше.
На плечах гиганта, опускаясь до тяжелых армейский ботинок, висел синий плащ, отороченный мехом и расшитый незнакомыми ликами святых и символами солнца с расходящимися лучами. Под плащом, бугрясь массивными мышцами, скрывалась зеленовато-желтая униформа с лазоревыми нашивками. Колени его были украшены оскаленными черепами, изображенными внутри внушительных крестов. Десантник имел при себе энергетический меч и лучемет с такой же рукояткой, вставленный в кобуру из желтой меди, обшитую изнутри гладкой кожей ящерицы.
Как человек из плоти и крови может быть таким огромным и могучим? Как одно его при-сутствие может источать такую безжалостную, несокрушимую мощь? В одно мгновение своенравная, капризная и насмешливая душа Лександро съежилась.
На простолюдном жаргоне с гортанным оттенком гигант прорычал:
— Тогда протестируйте его для меня. По всей схеме.
Заключенный в проволочную клетку, ошеломленный и растерянный Лександро сидел на жужжащем железном стуле. Его нагое тело подвергалось перемежающимся ударам и уколам. Дезориентируя его органы зрения, вспыхивали и гасли световые сигналы. Откуда-то издалека доносился голос техника:
— Мышечный потенциал, точка восемь семь…
— Проверка на наркотики. Стимуляторы и транквилизаторы. Ноль. Лекарственная зависимость. Ноль. Зависимость от снотворных. Ноль. Рутинные следы хальциона, гедонической кислоты и пика радости…
— Состояние психики, точка четыре два…
— Психический срез, точка ноль один…
— Окулярный рефлекс…
— Интеллект…
— Владение оружием…
— Толерантность к боли…
Мгновенная боль агонией пронзила все тело Лександро, словно в его жилы и внутренности залили расплавленное железо. Наверное, он громко вскрикнул, но жуткое мгновенье миновало.
Вскоре испытания подошли к концу, металлическую сетку убрали, с головы Лександро сняли шлем, он мог идти. Но Лександро не поднимался. Над ним склонилась фигура исполина.
— Лександро Д'Аркебуз, — произнес обладатель незаурядной внешности, — как зовут Императора?
— Не знаю, сэр, — заикаясь, проговорил Лександро; впервые в жизни обращение «сэр» прозвучало в его устах вполне искренне. Разозленный на свой язык, который подвел его в такой ответственный час, он заскрежетал зубами. Никогда раньше он не заикался, ни после унизительной церемонии инициации в банде «Великолепные Фантазмы», ни после их рискованных эскапад. Язык не изменил ему даже после малоприятного падения семейства Д'Ар-кебузов. Но нынешняя ситуация отличалась от всех предыдущих. Его голое тело покрылось гусиной кожей. Перед этим сверхчеловеком, таким могучим, таким выдержанным внешне, таким монолитным и уверенным в себе, Лександро испытывал самый настоящий благоговейный ужас.
Как ответить на этот вопрос? Естественно, никто не знал имени далекого и бессмертного Господа Человечества — единственный интерес к которому Лександро чувствовал только в детстве, когда изучал катехизис.
— Внушающий благоговейный ужас — его имя, сэр, — нашелся он.
Услышав это, гигант едва сдержал улыбку.
— Итак, похоже, что здесь я твой император. Это действительно так. Во имя его я могу сокрушить тебя — или вознести. Подумай хорошенько: хочешь ли ты стать космическим десантником и служить ему?
Лександро изогнул шею, чтобы посмотреть на человека, склонившегося над ним.
— Разве я могу сравниться с вами, сэр?
— Это не проблема. Тебе еще мало лет. Твое тело продолжает расти. Мы поможем тебе сформировать его. Мы поможем сформироваться и тебе — как человеку, я имею ввиду.
Лександро не понял. Он представлял, что его нагрузят физическими упражнениями, выворачивающими кости, посадят на диету из натуральной пищи, способствующую росту, которой ему так не хватало с тех пор, как на отца пал позор. Основываясь на опыте, полученном из религиозных видеоклипов, он полагал, что в Космический Десант набирают взрослых ребят с исключительными физическими данными борца, а не .таких юнцов… признался он себе… как он.
— Это что, злая шутка? — спросил Лександро.
Подобие улыбки исчезло с лица гиганта, и он кулаком слегка задел скулу сидевшего перед ним парня. Удар был таким легким, что у Лександро только лязгнули зубы и едва покачнулся железный стул.
— Полагаю, что нет, — выдохнул он. — Но как, сэр?
— Нас слушают посторонние, — только и сказал ему на это гигант.
Душа Лександро воспарила. Он сразу вообразил ритуал инициации, мощный, запоминающийся, который никому из членов банд Некромонда и не снился.
— Думаю, ты все понял, — заметил гигант. — Сможешь ли ты отречься от своей семьи, своего муравейника, своего мира? Согласишься ли отправиться туда, куда тебя пошлет Империя? Будешь ли всецело принадлежать Империи?
— Да, — голос Лександро как будто дрогнул.
— Немедленно и бесповоротно? И никаких сомнений?
— Я пришел сюда… в надежде… Я правдами и неправдами проник в отряд, который, по слухам, должен был быть.
— Завербован в Гвардию. Да, насколько я могу судить, ты проявил завидное упорство-. Однако мое предложение несколько отличается от того, что ты ожидал. Оно носит священный характер. Настало время для торжественной клятвы, хотя должен сказать тебе, что родители твои получат уведомление. О твоем выборе они узнают с гордостью, и это чувство гордости, возможно, поможет им укрепить свои позиции. Может быть, через двадцать, тридцать лет ты вернешься, и тебе будет что рассказать им. Хотя такой гарантии я тебе дать не могу. Ибо твое сердце самым чудесным образом изменится.
Теперь исполин обращался к Лександро как к мужчине… к мужчине сильному и равному себе.
— Клянусь, — прошептал Лександро.
ГЛАВА 2
Час спустя на железном стуле для испытаний сидел Ереми Веленс. Откуда-то издалека доносилось бормотание:
— Состояние психики, точка три девять…
— Психический срез, точка ноль два…
— Сообразительность, точка девять четыре…
И так далее и тому подобное.
Каким образом этот щенок из высокого уровня с таким замысловатым именем оказался на блок-посту гарнизона? К тому же, почему-то среди членов банды Доркаса, или это только показалось? Его он очень хорошо запомнил. Радость Ереми, связанная с тем, что его подвергли испытаниям в присутствии космического десантника, была неполной из-за горечи воспоминаний, навеянных этим парнем из высших слоев. Он вместе с другими бандитами из привилегированного общества попирал закон. Это они схватили раненого кузена Якоби и обрекли его на жуткую, мучительную смерть, да еще потешались и куражились при этом. В паре с негодяем из поденщиков, словно между Якоби и этим паразитом из нижнего города не было никакой разницы, в то время как Якоби все время помогал сдерживать атаки этих грязных подонков. Ради кого? Да ради этих же мерзавцев из высшего уровня!
Интересно, а как в толпу потенциальных новобранцев попал тот подонщик? Его лицо с вытатуированным пауком Ереми тоже видел в ту роковую ночь и хорошо запомнил.
Пока пучками тока стимулировали нервы и связки Ереми, руны на его щеке жестоко чесались. Он беззвучно молился Императору. Его семья относилась к числу набожных. На заводе по производству карбюраторов для наземных поездов, где они жили вместе с девятью десятками других семейств технов, у них в каждой жилой каморке перед драгоценной полихромовой иконкой мерцала электросвеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38