Он и сам не знал этого толком, хотя ощутил привкус крови. В тот момент Лекс не понимал, что делает. Он помазал губы Биффа собственной слюной, как другой мог бы облобызать бомбу, перед тем как метнуть ее по назначению…
Краем глаза Лекс увидел, как Зоат набросился на брата Курца. Несмотря на то, что тот был в бронированном скафандре, кентавр буквально рвал его на части. И, раздирая его, прикрывался телом как массивным щитом.
Лекс, не долго думая, запустил голову в Зоата.
И не промахнулся.
Заключенная в шлем голова Биффа ударила Зоата со всей силой, вложенной Лексом в этот бросок; подкрепленный еще помощью силовой перчатки. Отскочив от черепа кентавра, голова врезалась в стену, и блестящие желеобразные щупальца тотчас приняли ее в свои объятия.
К этому времени жизнь наверняка уже оставила Биффа. Но даже в этот страшный момент Тандриш оправдал свое имя, нанеся завершающий удар. Его мозг, его черепная коробка вернули себе их прежнее, ясное, как день, назначение — орудия для нанесения стремительных ударов… В заключительном акте драмы ему выпала честь уже после смерти еще раз послужить Рогалу Дорну.
Зоат, несмотря на безрассудную ярость, управлявшую Им, покачнулся, выпустил из рук несчастного Курца и, бросившись на ослабленного токсинами Вонретера, принялся избивать его.
— Стреляйте! Стреляйте! — закричал Юрон.
Прогремели выстрелы.
С грохотом разорвались снаряды.
Зоат упал поверженный.
Лейтенант потерял руку. Он упал как подкошенный, совсем как тело Биффа незадолго до этого.
Тут же лежал умирающий брат Курц.
Ери подскочил к Лексу и с укоризной — во всяком случае так тому показалось — уставился на него.
— Эта голова не ушибла тебя? — спросил он. В голосе его, кроме обвинения, прозвучала еще и искренняя озабоченность.
— Ушибла меня… — эхом отозвался Лекс, едва понимая вопрос Ери. Шок, который он испытал, возможно, даже превосходил тот, что ощутил сам Бифф в свой последний час. В лицо Лексу дохнула смерть бывшего подонщи-ка, его «брата».
— Ушибла меня?..
Да, у него была ушиблена душа. Внутри себя он ощущал такую безысходную пустоту, которую мог испытать разве что сам Бифф, когда обнаружил, что внезапно лишился тела. Лекс чувствовал потустороннее присутствие, ему казалось, что возле него парил призрак. Растворяясь и уменьшаясь в размерах, он вскоре превратился в уходящее эхо далекого крика.
— Вот так, — твердо сказал сержант и в знак подтверждения своей мысли пнул истерзанное тело Зоата. — Наверное, он и в самом деле попал в безысходную ситуацию. Ему во что бы то ни стало нужно было остановить нас. Тан-дриш доказал свою правоту, хотя это и стоило ему жизни. Спас нас от совершения роковой ошибки. Спас нас от смерти. Да пребудет с ним Дорн вовеки. — Произнося это, он случайно уронил взгляд на Лекса. Ери нахмурился.
— Спас тебя? Спас для чего? — зашипел на Лекса рассерженный Ери. — Скорее, обрек тебя на куда более страшную смерть.
Эта перспектива, казалось, завораживала Лекса. Презренный бывший подонщик «переплюнул» своих двух братьев, поднявшись над ними в смерти. Следовало немедленно восстановить правильную иерархию.
Как же? Бифф даже разоружил Лекса… в определенном смысле. Как предусмотрительно с его стороны было поймать голову брата. Мудрый Зоат.
Лекс быстро поднял оружие.
— Если ты так уж озабочен, то мог бы, по крайней мере, подать мне хотя бы это, — сердито бросил он Ери. — Сэр, — обратился он к сержанту, — должно быть, мы совсем рядом с главным органом. И его никто не охраняет.
— Сначала мне нужно доложить об этом «посланнике» и о том, что он говорил.
Включив связь с командованием, сержант опустил забрало. Он не хотел, чтобы его солдаты еще раз услышали упоминание о Силах Хаоса, которые оказались всего лишь хитроумной уловкой Зоата.
Лекс, рассерженный минутной задержкой, мерил помещение шагами.
Юрон снова поднял забрало. Лицо его было мрачным.
— Мы должны вывести главный орган из строя. Библиар Гренцштейн мертв. Так что, в путь, парни.
* * *
По клоачному коридору направились они к пульсирующей двери. Пурпурные мышцы ее были судорожно сжаты. Не желая впускать пришельцев, она была готова сопротивляться до конца.
В вязкой синей жиже валялись тела нескольких мертвых десантников и убитых тира-нидов. Трупы людей и инопланетян уничтожали мусорщики, существа, питающиеся падалью. Они представляли собой кожистые мешки с огромными, острыми как бритва, челюстями, и передвигались с помощью дюжины проворных ног. Кроме них, тут же извивались трубчатые змеи-отсосы и сновали колченогие транспортеры с перепончатыми крыльями.
Мешки прокусывали кожу тиранидов и расчленяли трупы инопланетян. Полученные сегменты они проглатывали целиком.
Раздувшись, они вперевалку ковыляли к разинутым губам с тонкими стенками, покрытыми сетью капилляров, которые заглатывали полные мешки. Все это сопровождалось шипением газа, что свидетельствовало о наличии за этими отверстиями пневматического канала. К Кулакам в комбинезоны заползали змеи, чтобы убрать попавшие туда остатки мяса и костей. Хлопая крыльями, летали транспортеры, перетаскивая в когтях куски плоти.
Одна змея, подпрыгнув, вцепилась в ствол молниемета скаута Дитриха. Он попытался стряхнуть ее, но она держалась мертвой хваткой и не отпускала, а только плевалась едкой дымящейся слюной, забрызгав перчатку скаута.
Тогда сержант Юрон рассек ее энергетическим мечом, ему пришлось ударить рептилию второй раз, но челюсти она так и не разжала. Едкая жидкость на глазах разъедала ствол, он стремительно терял привычные очертания.
— Брось оружие, Дитрих!
Но было уже поздно. Перчатка скаута тоже расползалась.
Десантники передвигались бегом. Под ногами суетились проворные мешки и змеи. Иногда кто-нибудь наступал на ка'кое-нибудь существо или сбивал летающие транспортеры. Наконец они оказались перед упрямой дверью, не желавшей отворяться. Юрон, применив лазер, бесцеремонно распахнул ее. Бифф мертв. Бифф мертв. Разум Лекса начал постигать кровавую реальность случившегося. 'Кончина подонщика вызывала у него припадок буйной радости. Подумать только — оторвали голову! Эту примитивную, варварскую и такую самонадеянную голову… Вечно что-то соображавшую… С этой жутко безобразной татуировкой… Негодование вызывало еще и то, что его так вознесли, сделав из подонщика Боевого Брата. Но это событие также вызывало дикую, непереносимую боль, щемило душу. Острое переживание ампутации… Чувство пустоты внутри… потеря паразита, присутствие которого в конце концов, как это ни странно, оказалось ценным и необходимым. Бифф всегда был своего рода противовесом благочестивой жизни Лекса. Значимым было уже само его противостояние.
Да, проклятие, значимым!
За клочьями разрезанной умирающей двери их взорам предстало лоснящееся глянцем голубое помещение.
На полу распласталась гигантская зеленая… железа? Словом, какой-то важный орган тела корабля…
Бесформенная гора плоти. С обеих сторон, присосавшись к полу, ее удерживали огромные, вывернутые наружу , присоски. Пол состоял из множества копошащихся трубок, похожих на личинки. По их периметру шли более толстые трубки, которые, в свою очередь, присоединялись к узелковым наростам пульсирующей железистой массы. Красно-пунцовые образования на органе выделяли гормоны. В воздухе стоял густой запах мускуса и сероводорода, тухлых яиц и парфюмерии.
По зеленой органической ткани десантники открыли огонь из молниеметов, орган съежился и запузырился гнойной сукровицей. Из образовавшихся в его поверхности прорех показались пучки извивающихся щупалец. Были оторваны нервные окончания, спрятанные в глубине пола,
И Лекс почувствовал боль ампутации, словно рвались связи между его частями тела, рвались безнадежно и бесповоротно. В этот момент ему показалось, что до сих пор Бифф был соединен с ним, слившись плотью и душой, а теперь его снова отрывали от него, и делали это с еще большей жестокостью… чтобы навсегда бросить в непроглядную тьму безумия.
Ери прижался к Лексу.
— Мы теряем связь друг с другом, Лекс… Это не должно случиться! Не должно!
Значит, эту боль утраты… эту ампутацию, эту потерю части самого себя, испытал и Ери.
— Я чувствую, что Биффа больше нет\i0 А ты ощущаешь это, Лекс? И это повторится, если ты умрешь. Такое одиночество. Ты не должен умирать! Нет, только не здесь, где смерть так ужасна… Ты должен выжить. Выбирайся отсюда. Я вызываю тебя на дуэль, Лек-сандро Д'Аркебуз. Вы все слышите это? — выкрикнул он своим товарищам. — Я вызываю Д'Аркебуза на дуэльную арену, потому что… потому что…
Какую причину мог бы он назвать? Какое официальное оскорбление? Потому что из-за ниго умер Тандриш, потому что он сам поверил в ложь Зоата! Зоат лгал, и Бифф умер, чтобы доказать его ложь!
Лекс, чтобы скрыть внутреннюю боль, рассмеялся Ери в лицо:
— Ты бредишь, брат.
— Брат… Да, Бифф был твоим тайным братом — и моим! Теперь, когда его больше нет, мы стали ближе, не так ли, Лекси? Мы, двое. И я увижу тебя проклятым, — в сердцах воскликнул он. — Будьте свидетелями моего вызова.
Но времени на засвидетельствование вызова не было…
Пока поврежденная, сочащаяся гноем зеленая ткань оседала, из пола с громким треском разрываемой материи вылезла киста. Органический вулкан взорвался, разомкнув губы.
Несомненно, его появление было вызвано умирающим органом…
Из его недр с шипением вышли инопланетные воины, вооруженные плюющимися едкой слюной ружьями и стремительными костяными мечами.
Пять… шесть гигантских тиранидов
На мгновение они замерли; послышался вибрирующий звук хрумкающих челюстей спрятанных в стволах созданий, раскусывавших хитиновые панцири ядовитых живых патронов.
Но костяные мечи не окружала сияющая аура, как в пошлый раз… Двое тиранидов с ревом сошлись в поединке друг с другом. Инопланетяне словно утратили координацию действий и направленность. Казалось, они пребывают в состоянии шока, смятения, недоумения и полной неопределенности. Теперь, когда зеленый бесформенный орган умирал, эти безжалостные могущественные драконы стали уязвимыми…
Лекс напрягся.
Интересно, что подумал в этот момент Ери?
Что Лекс сейчас бросится в их гущу, размахивая молниеметом? Что Лекс воспользуется великим шансом и предоставившейся честью и перебьет жутких драконообразных, действуя дерзко и без посторонней помощи?
Что Лекс собирается погубить себя, защищая братьев, чтобы снискать больше уважения, чем подонщик Тандриш?
Что Лекс в прямом смысле слова собирается потерять голову?
Лекс не должен бросаться вперед, необдуманно подвергаясь смертельной опасности, не должен исчезнуть в пустоте или в объятиях Дорна, как это случилось с Биффом…
Прежде чем остальные братья успели открыть огонь, Ери предупредил фатальный шаг Лекса.
Отрывисто извинившись, Ери выхватил у Юрона его энергетический меч.
— Посторонитесь, сэр! — воскликнул он. — Сообщите о Зоате! Я задержу чудовищ!
Поливая тиранидов из молниемета и размахивая гудящим мечом, Ери прыгнул в гущу врагов. Теперь братья не могли открыть огонь, так как существовал риск убить и его.
Какое-то время Юрон стоял, как громом пораженный.
Ери выхватил меч у своего командира, да еще в боевых условиях. Ереми Веленс заслуживает… позорного наказания в болевой перчатке, или казни… если останется в живых.
Лучше пусть умрет с честью…
Несмотря на отсутствие скоординированное(tm) действий, шесть гигантских тиранидов запросто могли выполнить этот приговор. Тот, кто помогал Юрону в захвате Титана, заслуживал не меньшего — так по всей видимости подумал сержант, когда решил поддержать его.
— Сделай их, Веленс! — закричал он, когда увидел, как Ери всадил первый заряд в горло своей первой жертвы, одновременно отбив мечом атаку второго противника. — Ребята, псом отойти, возвращаемся в торпеду!
Из наконечника ядовитой плевательницы вырвался сверкающий кислотный сгусток и угодил в нагрудный панцирь Ери.
На его шлем опустился костяной меч, его зубчатый край разошелся.
К нему потянулись лопатовидные когти.
— Отходи, Д'Аркебуз!
— проревел он. — Отходи !
Преждевременно! Как преждевременно! Заключительный акт их пребывания на этом корабле должен был увенчаться славной смертью самого Лекса.
Его славой… его смертью. Его смертью, его славой…
Отступлением Юрон спасал Ери от бесчестия за совершенный необдуманный поступок… остановивший Лекса от осуществления аналогичного импульсивного действия…
Вот почему Ери выхватил у сержанта меч. Чтобы заставить Юрона отдать приказ к отступлению.
Лекса так и подмывало ослушаться приказа; встать рядом с Ери. Плечом к плечу с этим… презренным недоразумением. С этим присосавшимся подложным братом…
Не станут ли другие братья упрекать Лекса в том, что он оставил его одного? Не обставит ли наконец его Ери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Краем глаза Лекс увидел, как Зоат набросился на брата Курца. Несмотря на то, что тот был в бронированном скафандре, кентавр буквально рвал его на части. И, раздирая его, прикрывался телом как массивным щитом.
Лекс, не долго думая, запустил голову в Зоата.
И не промахнулся.
Заключенная в шлем голова Биффа ударила Зоата со всей силой, вложенной Лексом в этот бросок; подкрепленный еще помощью силовой перчатки. Отскочив от черепа кентавра, голова врезалась в стену, и блестящие желеобразные щупальца тотчас приняли ее в свои объятия.
К этому времени жизнь наверняка уже оставила Биффа. Но даже в этот страшный момент Тандриш оправдал свое имя, нанеся завершающий удар. Его мозг, его черепная коробка вернули себе их прежнее, ясное, как день, назначение — орудия для нанесения стремительных ударов… В заключительном акте драмы ему выпала честь уже после смерти еще раз послужить Рогалу Дорну.
Зоат, несмотря на безрассудную ярость, управлявшую Им, покачнулся, выпустил из рук несчастного Курца и, бросившись на ослабленного токсинами Вонретера, принялся избивать его.
— Стреляйте! Стреляйте! — закричал Юрон.
Прогремели выстрелы.
С грохотом разорвались снаряды.
Зоат упал поверженный.
Лейтенант потерял руку. Он упал как подкошенный, совсем как тело Биффа незадолго до этого.
Тут же лежал умирающий брат Курц.
Ери подскочил к Лексу и с укоризной — во всяком случае так тому показалось — уставился на него.
— Эта голова не ушибла тебя? — спросил он. В голосе его, кроме обвинения, прозвучала еще и искренняя озабоченность.
— Ушибла меня… — эхом отозвался Лекс, едва понимая вопрос Ери. Шок, который он испытал, возможно, даже превосходил тот, что ощутил сам Бифф в свой последний час. В лицо Лексу дохнула смерть бывшего подонщи-ка, его «брата».
— Ушибла меня?..
Да, у него была ушиблена душа. Внутри себя он ощущал такую безысходную пустоту, которую мог испытать разве что сам Бифф, когда обнаружил, что внезапно лишился тела. Лекс чувствовал потустороннее присутствие, ему казалось, что возле него парил призрак. Растворяясь и уменьшаясь в размерах, он вскоре превратился в уходящее эхо далекого крика.
— Вот так, — твердо сказал сержант и в знак подтверждения своей мысли пнул истерзанное тело Зоата. — Наверное, он и в самом деле попал в безысходную ситуацию. Ему во что бы то ни стало нужно было остановить нас. Тан-дриш доказал свою правоту, хотя это и стоило ему жизни. Спас нас от совершения роковой ошибки. Спас нас от смерти. Да пребудет с ним Дорн вовеки. — Произнося это, он случайно уронил взгляд на Лекса. Ери нахмурился.
— Спас тебя? Спас для чего? — зашипел на Лекса рассерженный Ери. — Скорее, обрек тебя на куда более страшную смерть.
Эта перспектива, казалось, завораживала Лекса. Презренный бывший подонщик «переплюнул» своих двух братьев, поднявшись над ними в смерти. Следовало немедленно восстановить правильную иерархию.
Как же? Бифф даже разоружил Лекса… в определенном смысле. Как предусмотрительно с его стороны было поймать голову брата. Мудрый Зоат.
Лекс быстро поднял оружие.
— Если ты так уж озабочен, то мог бы, по крайней мере, подать мне хотя бы это, — сердито бросил он Ери. — Сэр, — обратился он к сержанту, — должно быть, мы совсем рядом с главным органом. И его никто не охраняет.
— Сначала мне нужно доложить об этом «посланнике» и о том, что он говорил.
Включив связь с командованием, сержант опустил забрало. Он не хотел, чтобы его солдаты еще раз услышали упоминание о Силах Хаоса, которые оказались всего лишь хитроумной уловкой Зоата.
Лекс, рассерженный минутной задержкой, мерил помещение шагами.
Юрон снова поднял забрало. Лицо его было мрачным.
— Мы должны вывести главный орган из строя. Библиар Гренцштейн мертв. Так что, в путь, парни.
* * *
По клоачному коридору направились они к пульсирующей двери. Пурпурные мышцы ее были судорожно сжаты. Не желая впускать пришельцев, она была готова сопротивляться до конца.
В вязкой синей жиже валялись тела нескольких мертвых десантников и убитых тира-нидов. Трупы людей и инопланетян уничтожали мусорщики, существа, питающиеся падалью. Они представляли собой кожистые мешки с огромными, острыми как бритва, челюстями, и передвигались с помощью дюжины проворных ног. Кроме них, тут же извивались трубчатые змеи-отсосы и сновали колченогие транспортеры с перепончатыми крыльями.
Мешки прокусывали кожу тиранидов и расчленяли трупы инопланетян. Полученные сегменты они проглатывали целиком.
Раздувшись, они вперевалку ковыляли к разинутым губам с тонкими стенками, покрытыми сетью капилляров, которые заглатывали полные мешки. Все это сопровождалось шипением газа, что свидетельствовало о наличии за этими отверстиями пневматического канала. К Кулакам в комбинезоны заползали змеи, чтобы убрать попавшие туда остатки мяса и костей. Хлопая крыльями, летали транспортеры, перетаскивая в когтях куски плоти.
Одна змея, подпрыгнув, вцепилась в ствол молниемета скаута Дитриха. Он попытался стряхнуть ее, но она держалась мертвой хваткой и не отпускала, а только плевалась едкой дымящейся слюной, забрызгав перчатку скаута.
Тогда сержант Юрон рассек ее энергетическим мечом, ему пришлось ударить рептилию второй раз, но челюсти она так и не разжала. Едкая жидкость на глазах разъедала ствол, он стремительно терял привычные очертания.
— Брось оружие, Дитрих!
Но было уже поздно. Перчатка скаута тоже расползалась.
Десантники передвигались бегом. Под ногами суетились проворные мешки и змеи. Иногда кто-нибудь наступал на ка'кое-нибудь существо или сбивал летающие транспортеры. Наконец они оказались перед упрямой дверью, не желавшей отворяться. Юрон, применив лазер, бесцеремонно распахнул ее. Бифф мертв. Бифф мертв. Разум Лекса начал постигать кровавую реальность случившегося. 'Кончина подонщика вызывала у него припадок буйной радости. Подумать только — оторвали голову! Эту примитивную, варварскую и такую самонадеянную голову… Вечно что-то соображавшую… С этой жутко безобразной татуировкой… Негодование вызывало еще и то, что его так вознесли, сделав из подонщика Боевого Брата. Но это событие также вызывало дикую, непереносимую боль, щемило душу. Острое переживание ампутации… Чувство пустоты внутри… потеря паразита, присутствие которого в конце концов, как это ни странно, оказалось ценным и необходимым. Бифф всегда был своего рода противовесом благочестивой жизни Лекса. Значимым было уже само его противостояние.
Да, проклятие, значимым!
За клочьями разрезанной умирающей двери их взорам предстало лоснящееся глянцем голубое помещение.
На полу распласталась гигантская зеленая… железа? Словом, какой-то важный орган тела корабля…
Бесформенная гора плоти. С обеих сторон, присосавшись к полу, ее удерживали огромные, вывернутые наружу , присоски. Пол состоял из множества копошащихся трубок, похожих на личинки. По их периметру шли более толстые трубки, которые, в свою очередь, присоединялись к узелковым наростам пульсирующей железистой массы. Красно-пунцовые образования на органе выделяли гормоны. В воздухе стоял густой запах мускуса и сероводорода, тухлых яиц и парфюмерии.
По зеленой органической ткани десантники открыли огонь из молниеметов, орган съежился и запузырился гнойной сукровицей. Из образовавшихся в его поверхности прорех показались пучки извивающихся щупалец. Были оторваны нервные окончания, спрятанные в глубине пола,
И Лекс почувствовал боль ампутации, словно рвались связи между его частями тела, рвались безнадежно и бесповоротно. В этот момент ему показалось, что до сих пор Бифф был соединен с ним, слившись плотью и душой, а теперь его снова отрывали от него, и делали это с еще большей жестокостью… чтобы навсегда бросить в непроглядную тьму безумия.
Ери прижался к Лексу.
— Мы теряем связь друг с другом, Лекс… Это не должно случиться! Не должно!
Значит, эту боль утраты… эту ампутацию, эту потерю части самого себя, испытал и Ери.
— Я чувствую, что Биффа больше нет\i0 А ты ощущаешь это, Лекс? И это повторится, если ты умрешь. Такое одиночество. Ты не должен умирать! Нет, только не здесь, где смерть так ужасна… Ты должен выжить. Выбирайся отсюда. Я вызываю тебя на дуэль, Лек-сандро Д'Аркебуз. Вы все слышите это? — выкрикнул он своим товарищам. — Я вызываю Д'Аркебуза на дуэльную арену, потому что… потому что…
Какую причину мог бы он назвать? Какое официальное оскорбление? Потому что из-за ниго умер Тандриш, потому что он сам поверил в ложь Зоата! Зоат лгал, и Бифф умер, чтобы доказать его ложь!
Лекс, чтобы скрыть внутреннюю боль, рассмеялся Ери в лицо:
— Ты бредишь, брат.
— Брат… Да, Бифф был твоим тайным братом — и моим! Теперь, когда его больше нет, мы стали ближе, не так ли, Лекси? Мы, двое. И я увижу тебя проклятым, — в сердцах воскликнул он. — Будьте свидетелями моего вызова.
Но времени на засвидетельствование вызова не было…
Пока поврежденная, сочащаяся гноем зеленая ткань оседала, из пола с громким треском разрываемой материи вылезла киста. Органический вулкан взорвался, разомкнув губы.
Несомненно, его появление было вызвано умирающим органом…
Из его недр с шипением вышли инопланетные воины, вооруженные плюющимися едкой слюной ружьями и стремительными костяными мечами.
Пять… шесть гигантских тиранидов
На мгновение они замерли; послышался вибрирующий звук хрумкающих челюстей спрятанных в стволах созданий, раскусывавших хитиновые панцири ядовитых живых патронов.
Но костяные мечи не окружала сияющая аура, как в пошлый раз… Двое тиранидов с ревом сошлись в поединке друг с другом. Инопланетяне словно утратили координацию действий и направленность. Казалось, они пребывают в состоянии шока, смятения, недоумения и полной неопределенности. Теперь, когда зеленый бесформенный орган умирал, эти безжалостные могущественные драконы стали уязвимыми…
Лекс напрягся.
Интересно, что подумал в этот момент Ери?
Что Лекс сейчас бросится в их гущу, размахивая молниеметом? Что Лекс воспользуется великим шансом и предоставившейся честью и перебьет жутких драконообразных, действуя дерзко и без посторонней помощи?
Что Лекс собирается погубить себя, защищая братьев, чтобы снискать больше уважения, чем подонщик Тандриш?
Что Лекс в прямом смысле слова собирается потерять голову?
Лекс не должен бросаться вперед, необдуманно подвергаясь смертельной опасности, не должен исчезнуть в пустоте или в объятиях Дорна, как это случилось с Биффом…
Прежде чем остальные братья успели открыть огонь, Ери предупредил фатальный шаг Лекса.
Отрывисто извинившись, Ери выхватил у Юрона его энергетический меч.
— Посторонитесь, сэр! — воскликнул он. — Сообщите о Зоате! Я задержу чудовищ!
Поливая тиранидов из молниемета и размахивая гудящим мечом, Ери прыгнул в гущу врагов. Теперь братья не могли открыть огонь, так как существовал риск убить и его.
Какое-то время Юрон стоял, как громом пораженный.
Ери выхватил меч у своего командира, да еще в боевых условиях. Ереми Веленс заслуживает… позорного наказания в болевой перчатке, или казни… если останется в живых.
Лучше пусть умрет с честью…
Несмотря на отсутствие скоординированное(tm) действий, шесть гигантских тиранидов запросто могли выполнить этот приговор. Тот, кто помогал Юрону в захвате Титана, заслуживал не меньшего — так по всей видимости подумал сержант, когда решил поддержать его.
— Сделай их, Веленс! — закричал он, когда увидел, как Ери всадил первый заряд в горло своей первой жертвы, одновременно отбив мечом атаку второго противника. — Ребята, псом отойти, возвращаемся в торпеду!
Из наконечника ядовитой плевательницы вырвался сверкающий кислотный сгусток и угодил в нагрудный панцирь Ери.
На его шлем опустился костяной меч, его зубчатый край разошелся.
К нему потянулись лопатовидные когти.
— Отходи, Д'Аркебуз!
— проревел он. — Отходи !
Преждевременно! Как преждевременно! Заключительный акт их пребывания на этом корабле должен был увенчаться славной смертью самого Лекса.
Его славой… его смертью. Его смертью, его славой…
Отступлением Юрон спасал Ери от бесчестия за совершенный необдуманный поступок… остановивший Лекса от осуществления аналогичного импульсивного действия…
Вот почему Ери выхватил у сержанта меч. Чтобы заставить Юрона отдать приказ к отступлению.
Лекса так и подмывало ослушаться приказа; встать рядом с Ери. Плечом к плечу с этим… презренным недоразумением. С этим присосавшимся подложным братом…
Не станут ли другие братья упрекать Лекса в том, что он оставил его одного? Не обставит ли наконец его Ери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38