— И кто был инициатором уничтожения?
— Разумеется, Юпитер.
— А кто предложил ввести так называемое «прямое божественное правление»?
— Минерва.
— Ты уверен? Именно так? Конфликт Юпитера и Минервы?
Меркурий задумался.
— Ну…— протянул он неуверенно. — Так говорят. А в общем-то… Минерва была точно против уничтожения. А вот теперь она за бегство. Все за бегство! Ни одного разумного голоса, ни одного дельного предложения!
— Меркурий, не паникуй. Я что-нибудь придумаю.
— Ну разумеется, ты же Логос. Вот только ты слишком много думаешь о людях. Подумай немножко о богах.
— Я и думаю. И чем больше думаю, тем больше ваш план мне не нравится.
— Я и говорю, новая планета, разумная амеба, — забормотал Меркурий.
— Не поэтому, — оборвал его Логос. — Что будет с Землей? Вы бросаете ее на произвол судьбы.
— Приходится иногда выкидывать старые сандалии. Даже если они крылатые. Жаль, но приходится.
— Земля — это не сандалии. Ты сравнил ее с кораблем, получившим пробоину. А что если эта пробоина будет расширяться все больше и больше? И в конце концов потопит не только нашу планету, но и всю вселенную?
— А? — изумился Меркурий. — И это возможно? — Он хотел встать, но поскользнулся и ушел под воду с головой. Вынырнул, отфыркиваясь. — Ты считаешь, это возможно?
— Возможно. Я вижу не только частицы, я охватываю весь мир. Ведь я Логос. И кстати! Как вы будете передвигаться в космосе? Я думаю вот о чем. Путешествие в космосе отнюдь не мгновенно. До туманности Андромеды два миллиона световых лет. А в космосе — жесткое излучение. Вы будете стареть во время перелета. Так что вы не то что амеб не создадите, вы не успеете долететь до этой самой туманности.
Меркурий задумался:
— Но ведь как-то боги прибыли сюда. Я, правда, родился уже на Земле. И не помню, как они там совершали свои перелеты, но возможно… — Меркурий поскреб в затылке. — Вот что я тебе скажу: Минерва говорит, что в космосе у нас будет защита. Значит, она точно знает все.
— А если она ошибается?
— Она богиня мудрости.
— Не стоит доверять мудрости. Особенно женской. Я постараюсь удивить богов, Меркурий. Обещаю. Но и ты сделай для меня кое-что взамен.
— Что именно?
— Мне нужны две амфоры с амброзией.
— Двери Небесного дворца для тебя всегда открыты, Логос. Стол накроют в любое время.
— Мне надо на вынос.
— Вообще-то это запрещено.
— Ты же бог жуликов. Так что будь добр, организуй.
Платить за все приходится с лихвой. Если бы плата бывала хоть чуточку соразмерна. Какова же плата за отсутствие снов? Возможность видеть сны наяву? За несколько дней счастья придется заплатить годами отчаяния. За одно осуществленное желание — утратой всех желаний вообще…
— Что ты говоришь?.. — переспросила Фабия и поправила на плече Летиции белую столу. К белому очень бы подошла гранатовая брошь. Но женщина, носящая траур, не надевает украшений.
—Летиция не заметила, что начала говорить вслух.
— Я хотела спросить: много народу записалось? — Фабия прекрасно поняла, что прежде Летиция бормотала совсем другое, но сделала вид, что не заметила словесной подмены.
— Семнадцать, — отвечала она.
— Всего семнадцать? — изумилась Летиция. — Неужели никто больше не нуждается или…
Она запнулась.
«Или не верят, что я могу им помочь, — закончила про себя Летиция. — Глупая девчонка, вообразившая, что способна заменить Элия. Ну конечно же, кто мне поверит!»
Она была полна сарказма. Сарказм помогал иногда. К зиме она перебралась с загородной виллы на Палатин. Но прием клиентов проводила в доме Элия. Здесь все было как прежде. Еще до его отъезда. И все как будто неживое. Запах пыли, смешавшись с запахом плесени, поселился в доме. Так всегда пахнет в доме, когда хозяин отсутствует. Напрасно старик Тиберий сжигал на алтаре благовонные зерна — лары эти подношения не принимали. Осыпалась штукатурка и краска, покрывая серым налетом вещи, из мозаик вываливались камешки и кусочки смальты. И незачем торопливо стирать пыль со столешниц и бюстов, завтра она вновь покроет вещи серым ледяным пеплом.
Летиция вошла в таблиц Элия и села за стол. Комната не изменилась с тех пор, как они здесь пьянствовали в ночь после спектакля. Вернее — почти не изменилась. Летиция велела убрать «Данаю», а также мраморную голову Юлии Кумской и перенести сюда из триклиния бюст Элия. Ковер на полу, залитый вином, остался. Только узор на нем погас, будто незримая тень накрыла комнату. В двух или трех местах появились проплешины.
Фабия позвала первого посетителя. Вошла немолодая женщина в голубой столе. Летиция улыбнулась посетительнице, предвкушая, что сейчас женщина назовет сумму, а Летиция выпишет чек в пять, в десять раз больше, и женщина, увидев цифру, сначала изумится, потом кинется благодарить…
— …денег мне не надо, — долетел будто издалека дрожащий от негодования голос, разбивая мечтания Летиции. — Я не ношу траур. И никогда его не надену. Мой сын жив. Так вот, я прошу, чтобы мой сын Луций Камилл вернулся ко мне. Таково мое желание. И ты его исполни. Мой сын был вместе с твоим мужем в Нисибисе.
— Но они все погибли, — прошептала Летиция растерянно. — Как я его верну?
— Бенит исполнил уже несколько тысяч желаний — все об этом говорят. Исполни одно. Летиция изумленно смотрела на женщину.
— Но их там было триста человек, — напомнила Летиция. — Как триста спартанцев или триста Фабиев.
— Империя никогда не исполняла желания всех. Только некоторых.
— Но никогда желание одного, — сказала Августа, глядя матери Луция Камилла в глаза. Женщина не отвела взгляда.
— Верни скольких сможешь. Пусть Элий вернется. Пусть мой сын вернется. Это хорошее желание. Его приятно будет исполнять. — Она поднялась.
Посетительница уже вышла, а Летиция все сидела, глядя на дверь. Потом вскочила и кинулась вон из таблина. Сунула в руки Фабии чековую книжку.
— Если кому нужны деньги, раздай. А я не могу никого больше видеть. Никого. Ни единого лица.
— Думала, быть патроном так просто? — позволила себе улыбнуться Фабия.
— Никого не хочу видеть, — повторила Летиция. — Я уезжаю на свою загородную виллу. Раздай деньги и закрой дом.
— Так нельзя, — попыталась удержать ее Фабия.
— Можно.
— Ты поступаешь как ребенок.
— Я поступаю так, как должна поступить, — она запнулась. — А правда, что Бенит исполняет желания?
— Все об этом говорят. Но по-моему, это чушь.
— Если б я только знала, как это сделать, — прошептала Летиция.
— Раньше гении передавали желания богам.
— Что? Гении? Но ведь я — наполовину гений, — воскликнула Летиция. — А бог…
Ведь бог подойдет любой, не так ли? Бог Логос. Послушай, ты знаешь, где живет гладиатор Вер?
Дверь Летиции отворила молодая женщина. Она была широкоплечей, высокого роста, чем-то походила на Клодию.
— Августа? — женщина ее узнала.
— Где Вер? — спросила Летиция. — Его можно видеть?
Женщина заколебалась.
— Его нет.
— Так где же он?
— Не знаю. Он теперь редко бывает дома.
— Я должна его видеть! — Летиция отстранила женщину и вошла.
Но Вера в самом деле не было. Можно было, конечно, подождать. Но ждать Летиция не могла. Просто не могла — и все. Что же делать? Как ей передать желание богам? Самой отправиться в Небесный дворец? А почему бы и нет? Кто ей запретит? Не пустят? Ну так она прорвется. Она выскочила в перистиль и прежде, чем ей кто-то осмелился помешать, рванулась вверх, в небо.
Лететь было совсем несложно — все вверх и вверх, и главное не оглядываться, но лишь запрокидывать голову к плотным, будто высеченным из мрамора облакам, стадами плывущем в зимнем небе. Сейчас появится Небесный дворец… Но дворец не появлялся. Синь неба, и облака вокруг. Летиция понеслась на юг, потом на восток. Дворца не было. Лишь гряды облаков сменяли друг друга. Небо огромное. И очень холодное. У Летиции стучали зубы. Она глянула вниз и обмерла. Земля погрузилась во мрак. Лишь крошечные огоньки светились в черноте. Летиция повернула на запад. Солнце тонуло в океане. Сейчас оно погаснет. Что тогда? Что делать? Возвращаться на землю в темноте? Но только начала спускаться, как бездна внизу раскрылась, и Летиция камнем ухнула вниз. В ужасе рванулась она назад к облакам. Новая попытка, еще и еще — и вновь страх выталкивал ее в небо. Летиция не знала, сколько времени прошло в бесполезной борьбе, когда кто-то схватил ее за руку.
Перед ней был сам Логос. На белой его тунике и на волосах сверкали то ли всполохи платинового сияния, то ли кристаллики инея.
— Вер, ты! — встреча казалась чудом.
— Что ты здесь делаешь?
— Ищу тебя.
— Зачем? — он удивился вполне искренне.
— Чтобы передать тебе желание.
— Какое желание? Ты о чем?
— Я хочу, чтобы Элий вернулся. — Она вся дрожала — то ли от холода, то ли от волнения.
— Куда?
— Неважно куда. Главное — ко мне.
— Желания больше не исполняются.
— Желания исполняются все время. Весь вопрос — как. И чьи. Так вот исполни это: Элий должен вернуться ко мне. А Луций Камилл — к своей матери. Так пожелала мать Камилла. Я только передаю. Как гений. Ведь я гений, пусть и наполовину.
— А я — бог, — со странной усмешкой отвечал Логос Вер. — Все ясно. И какой гладиатор выиграл для нее поединок?
— Кто-то должен был выиграть? — Она растерялась.
— Раз желание должно исполниться, значит, кто-то должен сражаться. Но кто?
— Гладиаторы? — робко предположила Летиция.
— Гладиаторы? — переспросил Логос. — Нет, это совершенно не обязательно. Да и связи с гениями и богами у гладиаторов теперь нет. Но я знаю, кто будет биться. — Он схватил ее за руку и потянул за собой в вышину.
— Куда мы? — изумилась Летиция.
— В Небесный дворец.
— Разве смертных туда пускают?
— Простых смертных — нет. Но Августу пустят. Я гарантирую. Только погоди! — Он отцепил от пояса золотую флягу. — Надо закапать тебе в глаза амброзию. Тогда ты сможешь видеть богов во всем их блеске.
Расчеты давно были готовы. Но Минерве они не нравились. Выходило все как-то просто. И… нет, наверняка что-то она не учла. Но вот что? Кто бы ей помог? Кого попросить? Логоса? Ну уж нет! Она и сама справится, без этого молокососа, которого все почитают отныне чуть ли не за главного бога.
Дверь отворилась, и вошел Логос, как в басне волк. И не один, а с девчонкой. Причем смертной. И глаза у девчонки светятся, как у богини. Понятно: Логос позаботился, чтобы девчонка не ослепла. Печется о людишках, смешной.
— А она-то здесь зачем? — не слишком любезно встретила Минерва гостью.
— У нас очень важное дело. И очень срочное. — Логос говорил с сестрою так, будто Минерва была его клиентом.
— Хочу сразу предупредить: смертных с собою не берем.
— И не надо. Летиции не понравится жить на планете, населенной разумными амебами.
— О чем вы? — не поняла Августа. Логос внезапно наклонился, оторвал лоскут от длинного Минервиного пеплоса и швырнул в жаровню. Ткань вспыхнула белым платиновым огнем и исчезла.
— Клеймо принято, — объявил Логос Вер. Минерва нахмурилась:
— Прекрати свои игры.
— О нет, игры как раз впереди. Летиция передала мне желание. Я взял у тебя клеймо. Тебе придется биться, чтобы желание исполнилось.
— Что за ерунда?! О чем ты? Разве здесь Колизей?
— Тебе нужны зрители? — Логос развалился в кресле и глотнул из золотого кубка нектара. Он вел себя бесцеремонно. Летиция стояла за его креслом и смотрела во все глаза. Нахалка! — Сейчас кликнем богов. Их во дворце не меньше, чем жителей в Риме. Пусть посмотрят.
— Я не буду драться.
— Будешь. Я дрался по милости богов сотни раз. Но и боги исполняют просьбы людей. Иначе зачем бесчисленные жертвы, каждодневные молитвы, зачем все храмы, алтари, фимиам? У людей с богами симбиоз. Они не могут друг без друга. Так что настал твой черед услужить людям. Кого выберешь в противники? А впрочем, чего выбирать. Я — устроитель, я назначу. Марс не подойдет. Хотя его ожоги и зажили, он все еще страдает нервным тиком, поэтому дадим ему отдохнуть. Бог ужаса дерется плохо, Аполлон только стреляет из лука, Вулкан хром, да и молот — это не оружие. Остается только Беллона. Сейчас ее позовем и…
— Логос, что ты замышляешь?
— Ничего тайного и дурного. У меня такое чувство… Да нет, не чувство, а знание… Ведь я обнимаю весь мир, Минерва, в отличие от тебя. Так вот, с Земли вам не удрать. Я еще точно не ведаю, почему. Но… — Логос тряхнул головой, — не удрать. Так что придется постараться и старушку нашу как-то обустроить. И стараться придется всем, и богам, и людям.
— Ты слишком о себе высокого мнения, Логос, — усмехнулась Минерва. — И если ты думаешь, что я попадусь на такую хитрую уловку и расскажу тебе, как мы уберемся с Земли, то ты ошибаешься.
— Ладно, сестрица, не тяни. Это ни к чему. Уж как гладиатор могу сказать точно — не поможет.
— Хорошо, идем.
— Куда?
— В покои Беллоны. Я исполню твою дурацкую прихоть. Напоследок.
Порция расхаживала по своей маленькой тесной спаленке и не могла уснуть. Была уже глубокая ночь, а она все ходила взад и вперед, и сама мысль о том, чтобы лечь в постель и прижать голову к подушке, как к раскаленному камню, внушала отвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46