– И… Кауфман Аркадий Викторович?
Аркадий и вовсе слов не тратил, кивнул.
И его паспорт бегло проглядел участковый, что-то буркнул неясное себе под нос. Закрыл.
Егор непроизвольно и безо всякой задней мысли потянул вперед руку – получить свой документ. Но Пыжов совсем не торопился возвращать; он прочно взял все три аусвайса в левую руку и похлопал ими по раскрытой ладони правой руки.
– Ну что же, – выговорил он с подытоживающей интонацией. – Будем разбираться. Раз есть сообщение – мы обязаны реагировать.
Он сделал паузу. Сощурился. И – как козырного туза об стол, врезал:
– На время разбирательства должен задержать вас здесь.
Если б он сказал, что в Кара-су водится брат-близнец лох-несского чудовища, и тогда бы его слова сразили приезжих меньше. А так – они просто остолбенели.
Первым опомнился Княженцев.
– Позвольте! – воскликнул он. – Как так – задержите? На каком основании?!
– Да на самом простом, – весьма разумно отвечал старлей.
Егор в гневе опять было раскрыл рот, но Пашка успел заглушить его.
– Стоп, стоп, князь! Погоди. Не лезь пока. Слушайте, – он повернулся к участковому. – Вы что, нас подозреваете в чем-то? Считаете, что мы юлим, неправду говорим вам?
– Да что вы, что вы! – Пыжов успокаивающе приподнял короткопалую ладошку. – Ничего не думаю. А надо разобраться.
– И потому вы нас задерживаете? – Павел сделал иронические глаза.
– И какое у вас на это право? – снова встрял Егор. – Я не юрист, конечно, но мне известно, что таким правом обладает только суд! А вы, при всем нашем к вам уважении, отнюдь не принадлежите к судебной системе, верно?
– Все правильно, все правильно, – охотно согласился Пыжов. – Только ведь я-то какой-никакой, а юрист. И могу разъяснить: суд обладает правом взять под стражу или оформить подписку о невыезде. А что касается задержания на срок до семидесяти двух часов для выяснения личности, то это могут сделать и органы милиции. До предъявления официального обвинения. А там или предъявить, или отпустить. Верно я рассуждаю?
Егор на это не нашелся, что ответить. «Черт его знает, – неуверенно подумал он. – Может, и правда так…»
– Подождите-ка, – Пашка воинственно выпятил грудь. – А что значит – задерживаете? Под замок нас посадите?
Ну тут представитель власти так замахал руками, в таком непритворном ужасе, что Егору аж смешно сделалось, несмотря на всю двусмысленность ситуации. Оказывается, у Пыжова и мысли подобной не возникало. К в голову ему это не могло прийти!
– …Да нет же, нет! Просто я вас прошу три дня побыть здесь, в Метеле, пока я разбираться буду!..
– А вы разберетесь за трое суток? – с подозрением спросил Павел.
– Да уж постараюсь как-нибудь. А не разберусь – так что же поделать! Больше все равно не имею права вас задерживать. Гуляйте себе на все четыре стороны.
– А документы наши? – также подозрительно осведомился Забелин.
– А документы пусть пока побудут у меня, – порадовал участковый к вновь постучал пачечкой по ладони.
– Н-ну, уж нет, позвольте. – Пашку это так возмутило, что он заикнулся. – Мы свои гражданские права знаем! И не позволим попирать их. Так что документы вы у нас изъять никак не можете.
– Хорошо, хорошо, – неожиданно легко уступил Пыжов. – Тогда под честное слово. Годится?
– Ладно, – сказал Забелин. – Честное слово офицера! Это я вам даю.
– А вы офицер?! – так и просияло лунообразное лицо под фуражкой.
– В прошлом.
Участковый мгновение думал, затем тряхнул головой: эх, была, мол, не была!
– Ну ладно! Держите, – и вернул Павлу все документы.
– Вот, благодарю, – смягчился Павел.
Пыжов уселся на свой мотоцикл.
– Значит, договорились! Трое суток я вас прошу не уезжать. Остановиться можете… Да вот хотя бы у Клавдии Макаровны.
Когда Пыжов сказал так, Егор обернулся…
И увидел, что Клавдии Макаровны нет.
От неожиданности он даже икнул.
– Ха! Ушла куда-то.
– Да ничего, ничего! – вновь замахал руками Пыжов. – Это не надо… Это я гак, сказал только…
И лягнул ногой стартер. Мотоцикл сердито трескотнул, но не завелся.
– Да! – вдруг вспомнил Пыжов. – Оружие какое-то у вас есть?
– Нет, – быстро ответил Пашка. – Не брали с собой.
– Ну и правильно. – Повторный толчок ногой – и на сей раз мотор послушно взревел, а глушитель фыркнул сизым дымком. – До завтра, значит! Бывайте!..
И утарахтел туда, откуда появился. Трос зачем-то смотрели ему вслед, видели, как массивный милицейский зад подпрыгивает на седле мотоцикла, а на боку подпрыгивает плоская офицерская планшетка.
Уменьшаясь и затихая, участковый докатил до дальнего перекрестка, вильнул вправо и исчез. Шум двигателя стих.

* * *
– Ну что, друзья, – Аркадий улыбнулся. – Будем устраиваться?
Здесь только Княженцев отметил про себя, что за время разговора Аркадий почти ничего не произнес.
Почему?..
Задал себе этот вопрос Егор устало, как-то через силу. Он вдруг почувствовал, что вообще он сильно устал. Он зевнул, длинно, прикрывая рот рукой…
И появилась Клавдия Макаровна.
– Милости прошу. – Она сделала обеими руками плавный приглашающий жест и рассмеялась.
– Вы уж извините… – начал было Аркадий, но хозяйка зачастила энергично – дескать, она только рада жильцам, и все такое…
Ну что ж, рада так рада. Тогда надо идти вниз за Виталием, сдувать лодки, да подыматься обратно… Клавдия Макаровна сказала, что она пока приготовит поесть.
Парни пошли к спуску, но на полпути Аркадий приостановил всех.
– Что такое? – недоумение выразилось на Пашкином лице.
Кауфман загадочно повел глазами.
– Есть одна тема. Мне кажется, хозяйка что-то недоговаривает. Я предлагаю так: вы ступайте за Виталькой, а уж один на один я ее постараюсь расколоть.
– Да? – ехидно вздернул бровь Пашка. – А почему ты? А почему бы кому-нибудь из нас этим не заняться – а ты бы пока барахлишко потаскал?
– Не переживай, – успокоил его Аркадий. – Понадобится – потащу и твое, и свое. А что я хочу… Здесь я точно сказать не могу. Интуиция. Мне кажется, что одному мне она расскажет побольше, чем всем вместе. Вот я и попробую.
– Кажется!.. А если показалось, да проехало?
– Тогда я твой рюкзак до самого финиша буду тащить.
– Да ладно, пойдем, – вмешался Егор, которому не терпелось закончить это побыстрей да отдохнуть нормально. – Пусть попробует, в самом деле.
– Ладно, – махнул рукой Пашка. – Давай, психоаналитик унд психопатологик… Ну, уж тогда разводи бабку на полный базар. Нет – будешь рюкзаки таскать, как верблюд!
– Яволь! – Аркадий подмигнул. – Натюрлих, герр Забелин!..
ГЛАВА 8
Ночь была ясной, звездной; этих негреющих далеких огоньков на небе высыпало столько, что в иных местах небосвод казался подсвеченным откуда-то сверху. Что там, выше неба?..
Егор улыбнулся этому, стоя во дворе. С удовольствием, глубоко вдохнул свежий и прохладный воздух, мимолетно подивившись тому, как велик здесь перепад температур: днем жара несусветная, а ночью холодок, впору бы и куртку надеть.
– Климат, яти его… – негромко сказал себе Княженцев, и сам же рассмеялся.
Он прошагал по кирпичной дорожке до калитки, отомкнул ее, вышел на улицу. Надо было немного постоять здесь в одиночестве, подумать, уложить в голове то, что увидел и узнал нынче.

* * *
Когда они с Павлом подошли к обрыву, то увидели внизу Виталия, сидящего едва ли не в той же позе, в какой они его покинули. Спина, затылок, брошенные на колени руки – все выглядело понурым, каким-то сонным… Пашка уже было растворил зевало, чтобы заорать, но Егор одернул его:
– Зачем…
Действительно, зачем?
Спустились молча. Когда ступили на доски, Обносков обернулся. Посмотрел равнодушно.
– Ну как?
– Сто двенадцать, – не полез в карман за словом Пашка.
– Чего – сто двенадцать?
– А чего – ну как?..
Но Виталий юмора не понял. Он продолжал тупо смотреть на Забелина. Тот усмехнулся:
– Всё, приплыли. Собирайся.
– Куда – собирайся? – вяло спросил Виталий.
– На цугундер, – прозвучал ответ.
Виталий опять не понял шутки. Княженцев поморщился и в скуповатых словах описал ситуацию.
Виталий буркнул что-то и встал. Движениями губ погонял во рту слюну. Плюнул в реку. Густой плевок быстро понесло вдаль, размывая его торопливыми качками грязно-зеленых волн.
Тем и кончилось разъяснение. Все прочее было недолгим. Сдувать лодки – не надувать их. Через четверть часа, гуськом: Павел, Егор, Виталий – путники подымались в гору.
«Что-то там Аркадий разузнает?..» – подумал Егор, но мысль озвучивать не стал. Скоро все станет известно.
Впрочем, когда они вернулись, Кауфман и вида не подал, что он там выяснил или не выяснил. Имущество они сгрузили в сенях; самим же им Клавдия Макаровна отвела небольшую спаленку с двумя кроватями – ну а двоим уж придется спать на полу.
Плацкартные места распределили по-честному, метнули жребий: кровати достались Виталию и Павлу. После этого отдохнули немного, перекидываясь незначащими фразами, Егор даже придремал малость.
Потом Клавдия Макаровна организовала поздний деревенский обед.
Потом курящие курили во дворе, а некурящие сидели рядом, любовались тихим вечером…
Потом хозяйка сказала, что пойдет, польет грядки; парни, конечно, предложили ей помочь, но она сказала, что преотлично справится сама.
Ну и ладно. Егор покосился на Аркадия – тот понял взгляд и мимолетно моргнул сразу двумя глазами: все, мол, помню, скажу. И правда, когда Клавдия Макаровна удалилась на задворки, Аркадий сделал таинственный жест…
И рассказал.

* * *
Честно признаться, Егор не понял, отчего Клавдия Макаровна пожелала рассказать это одному лишь Кауфману – но уж как есть, так есть. А узнал Аркадий следующее.
Оказывается, странности, начавшиеся лет через пятнадцать после войны, так и тянутся до сих пор, с переменной интенсивностью. Причем это касается не только поведения мира в округе, но и самих людей: у них стали проявляться необычные способности. Кто-то вдруг стал слышать передачи – просто так, как транзистор; другой видел во сне тексты неведомых никому литературных произведений, и чуть ли не сам он их написал – но, проснувшись, не мог вспомнить ни строчки, и так каждую ночь, прямо-таки наказание. А один начал изъясняться на латыни – отсюда-то и познания Клавдии Макаровны.
Но это, конечно, так, курьезы. А вот события, те, что преследовали окрестности Метели, – это да, это всерьез. Кружили знакомые с малых лет лесные тропки, сбивая путников, менялись направления и расстояния, одна и та же дорога могла довести до цели за полчаса, а могла водить до ночи (тут Павел только головой покачал, вспомнив свою карту и уклончивые речи старика на станции)… Таинственные звуки и видения поселились в чащобах…
– Стоп, стоп, – заинтересованно перебил Егор. – Здесь подробнее, пожалуйста. Какие видения?
Видения, оказывается, случались самые разные, одни похожие на то, что почудилось Трунову, только не конкретно кто-то чудился, а некие неуловимые, полуразмытые тени, мелькающие в самых глухих, непроходимых глубинах леса. А было дело, что показывались зловещие фигуры по ночам на околицах деревни: такие же неясные и призрачные, человеческие и вроде нечеловеческие, в каких-то темных балахонах и капюшонах. Они действительно мелькали: никто не успевал понять, мерещились ли они или вправду были. В общем, каждый видел что-то своё. Но видения нагоняли страх! И было замечено, что в эти ночи в самом деле бесновались, сходили с ума домашние животные, а самое жуткое – было замечено, что эти посещения знаменовали чью-то смерть или исчезновение.
– Исчезновение? – нахмурился Виталий. – Как так – исчезновение?
Ну вот так. Если кого такая ночь заставала вне дома, или если кто-то из дому выходил, бывает ведь такое… ну и недосчитывались наутро. И следов его не находили.
– И никто не возвращался? – Виталий насупился еще больше.
Аркадий пожал плечами.
– До сих пор – никто.
Все переглянулись. Н-да, невесело… – мелькнуло во встречных взорах.
– И что, никто больше этим не заинтересовался? С тех пор как этот… Колька видал Пацюка в последний раз? – с недоверием спросил Егор.
– Да нет, почему же, – особенная интонация прозвучала в голосе Аркадия. – Заинтересовались, и еще как.
Оказывается, неподалёку отсюда в начале шестидесятых годов – вскоре после случая с пропавшим студентом – расположилась ракетная часть. Секретная, до смерти! Но у них там, несмотря на всю секретность, тоже всякие аховые фокусы случались. Бывало, и там люди пропадали… Конечно, военные и КГБ постарались эту тему закрыть – но ведь от местных-то жителей не скроешь. И шепотом, из уст в уста пополз слушок: однажды к Зираткулю отправилась целая группа: ученая бригада и взвод солдат во главе с прапорщиком. Отправились и …
– И не вернулись, – понял Пашка.
– Именно так, – сказал Аркадий.
– А в каком году это было? – спросил Егор.
– Она точно не помнит, – ответил Аркадий. – Где-то перед самой перестройкой, год восемьдесят третий – восемьдесят четвёртый…
Да, вот так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39