призрак Лары в больнице на той стороне реки. Сейчас он мог предположить только одно: хрустальную призму у Лары забрали, и сейчас этот кристалл, частица души космического младенца — болтается где-то сам по себе.
Пользуясь интуицией, обостренной во время воровской жизни в Заксаре, Котяра пробирался мрачными окрестностями Кэнэлстрит, прижимаясь к каменным стенам и ныряя в подъезды при виде приближающихся людей.
Вскоре он нашел закрытый тяжелой решеткой подвал и отворил его, применив свою нечеловеческую силу — то есть раздвинул железные прутья настолько, чтобы проскользнуть туда, в подвалы магазина дешевой одежды.
Не теряя времени, Котяра натянул длинное зимнее пальто, мягкую шляпу, закрывающую лицо, и тяжелые башмаки строителя, чтобы изолировать онемевшие ноги от ледяного тротуара. Старая тряпичница без интереса смотрела, как Котяра аккуратно выгнул прутья обратно и пошел прочь, пряча лицо под шляпой.
Погруженный в транс Даппи Хобом и служа ему антенной, разум Котяры испытал краткое, но важное просветление: он учуял хрустальную призму, трофей почитателя дьявола. Котяра знал, где она. Он даже сейчас ощущал ее, слышал ее дальнюю музыку из-за серой полосы реки.
Котяра нырнул в метро, придерживая полы длинного пальто. Он стал тщательно изучать карту метро. Написанные слова тихо с ним разговаривали, хотя вслух он их не мог бы прочесть. Перепрыгнув турникет, он поглядел на рельсы и услышал дрожащий рокот, а потом увидел отсвет рельсов.
Раздался металлический голос:
— Нарушитель на платформе в сторону центра.
Выходная дверь распахнулась, пропуская сотрудника транспортной полиции. Он шел к Котяре, похлопывая дубинкой по ладони.
— Это ты, парень, плохо придумал.
Котяра подождал, пока полицейский ткнул его дубинкой под ребра, и лишь тогда повернулся, показав звериные метки.
Рот полицейского разверзся в беззвучном вопле, а когда наконец этот крик страха раздался с платформы, больше похожий на лай или ругательства, Котяра уже растворился в темноте. Он шел своим путем, пока на него не вылетели огни поезда.
Машинист идущего в город состава успел заметить мохнатого дьявола с длинными холодными глазами и узкими клыками, припавшего к стенке перед налетающим поездом. Машинист только ахнул, но видения уже не было, будто оно вообще не появлялось.
Котяра прыгнул на серебристую неровную поверхность проходящего вагона, вцепился когтями в мягкий металл. Плечи застонали от нагрузки, тело вытянулось горизонтально в налетающем ветре. Пассажиры, сидящие спиной к окнам, не заметили Котяры, но одна ехавшая стоя пассажирка увидела. У нее раскрылся рот в крике, и она застыла как парализованная, уставившись в усмехающуюся дьявольскую рожу, которая пялилась на нее из грохочущей темноты.
Заметив ужас на лице женщины, другие пассажиры тоже стали оглядываться через плечо. Котяра улыбнулся, чтобы развеять ненужные страхи, и от вида его клыков по вагону разнеслись страшные вопли. Котяра ловко извернулся и залез на крышу поезда.
Возле Мэдисон Сквер Гарден поезд остановился, и Котяра вылез наружу. Завернувшись в пальто, он натянул шляпу пониже, спрыгнул на платформу и двинулся в потоке выходящих пассажиров. Он остановился перед расписанием поездов, и значки что-то говорили ему, как те, что были на карте метро. Будто они взялись из какого-то древнего его сна о самом себе.
Котяра нашел поезд, который отвезет его в Нью-Джерси, и платформу, с которой на него можно сесть. Но как раз когда он высмотрел выход, куда ему надо было идти, какой-то ребенок разглядел его звериные метки и завыл от ужаса.
Толпа остановилась. Люди смотрели на Котяру.
Хлопая полами, зажав шляпу в руке, Котяра перепрыгнул длинную скамью с пригнувшимися пассажирами. Крики сталкивались с эхом от криков. Заливались полицейские свистки.
Котяра метнулся в высокую дверь, ведущую вниз, к поездам. Люди прижимались к стенам, освобождая ему дорогу. Рыкнув, он очистил себе путь на платформу и помчался вниз, перепрыгивая целые пролеты. Пассажиры и рабочие разбегались в разные стороны.
Какофония свистков, криков и воплей ужаса хлынула сверху, и перепуганные граждане указали полиции на поезд с открытыми дверями у платформы. Голос в репродукторе призывал к спокойствию, полиция бросилась к поезду, а Котяра в это время уползал под ним прочь.
Невидимый, под скрещивающимися лучами фонариков, он полз по шлаку и почерневшим стыкам. Через несколько минут Котяра очутился под идущим на запад поездом. Он вцепился когтями и уперся одновременно ботинками в подвагонные конструкции. Стук рельсов отдавался в костях, но благодаря звериной силе Котяра спокойно держался в оглушительном грохоте туннеля.
В Вихокене, когда поезд замедлил ход на подъеме возле древней мастерской, Котяра вылез из-под пассажирского вагона и спрыгнул прочь. Ударившись о землю, он побежал большими мощными шагами, оставляя каблуками борозды в масляно-песчаной почве насыпи. Пассажиры прилипли к окнам, глядя, как он лавирует между железными стойками, как развеваются на ветру полы пальто, как колышется синий мех у дьявольских зеленых глаз и бритвенно-острых зубов.
Перепрыгнув через цепь ограждения, Котяра соскользнул на пятках к какому-то узкому и заброшенному фабричному строению. Стоя здесь, в ливневой канаве на Хоксхерст-стрит, ловя ртом воздух, он чувствовал, что призма где-то рядом. Ощущение ее рокота провело его мимо витрин магазинов Хайвуда к унылому особняку, где находилось полицейское управление.
День выдался холодный, и Котяре это было на руку, потому что усыпанная солью парковка пустовала, и Котяра пробрался сзади, между тремя патрульными и одной арестантской машиной. Он прислушался у запертой задней двери, потом рывком распахнул ее. Дерево с громким треском поддалось грубой силе.
Котяра скользнул в теплую янтарную темноту помещения с опущенными шторами. По всей длине склада тянулись металлические полки. Пение души Лары вело человека-кота вдоль шлакоблочной стены. Пальцы Котяры прислушались к вибрации тумблеров, быстро перебросили их и открыли стальную дверцу.
Как только он вынул призму из пластикового мешка, рядом оказалась Аара. Возникший из радуг ее образ двигался вместе со светом, еще более размытый, чем на Ирте, где она была ближе к Извечной Звезде. У Лары был усталый вид, глаза запали в орбиты.
— Риис! — коснулась она его пальцами холодного ветра. — Это ты, Риис?
— Идем со мной. — Он снял шляпу и надел золотой шнур на шею. Потом вышел сквозь расколотую дверь, пробежал через парковку, на мостовую, которая вела к речным пирсам и бетонному порогу у шлагбаума.
Рядом тянулись портовые дороги. Котяра перебежал кладбище под дорожным виадуком, повернул на бульвар Кеннеди, пробираясь среди высокой посеревшей травы. Удивленные водители оглядывались на человека в синей шерсти. Несколько раз визг шин загонял Котяру в придорожные кусты, и наконец ему пришлось совсем уйти туда, чтобы его не видели с дороги, когтями прокладывая себе путь среди зарослей куманики.
— Даппи Хоб тебя использует.
Лара держалась впереди, появляясь и исчезая в тумане.
— Я знаю. Я его антенна. — Котяра перешел с бега на быстрый шаг, отбрасывая в сторону заледенелые ветви. — Он хочет собрать все призмы, потому что в них он поймал душу младенца безымянной владычицы.
— Он даже сейчас использует тебя. — Аара теперь шла рядом, и заросли кончились. Перед ними расстилалась северная часть Гудзон-парка, равнина холмиков с группами деревьев. Крохотные конькобежцы мелькали цветными мошками на глади замерзшего озера. — Ты понимаешь? Это Даппи Хоб послал тебя принести ему призму.
— Нет, не понимаю. — Котяра шагал через парк под серой штукатуркой неба. — В трансе я увидел Бульдога. Он прикован в пещере на утесах Зула. Увидев его, я вышел из транса настолько, что смог удрать.
— Бульдога показал тебе Даппи Хоб. Этим образом он освободил тебя, чтобы ты побежал ко мне и принес ему кристалл. — Аара исчезла в морозном воздухе, растаяв, как клуб пара от дыхания, и ее невидимый голос говорил: — Он показал тебе Бульдога, потому что держит его в плену. Я сейчас с твоим напарником — даже когда здесь с тобой.
— Тебя держит призма.
Котяра опустил поля шляпы на лицо и вышел на асфальт. Далеко в морозном воздухе послышался собачий лай.
— Да, молодой хозяин. Рядом с тобой я сильнее. Силу мне дает Чарм, который излучает твоя кожа света. — В воздухе вертелись снежные хлопья, на миг обрисовывая призрак: пепельная кожа с пятнами кровоподтеков, один глаз выбит — и этот призрак исцелялся под взглядом Котяры, превращаясь в черноволосую женщину его снов. — Но еще меня держит морская пещера, где последний раз был мой призрак на Ирте. И там я тоже.
Котяра отвернулся от случайного бегуна и шепнул:
— Значит, у тебя есть связь с Бульдогом? Сзади донесся ответ:
— Он очень слаб. Он умирает.
Котяра знал, что это правда. Он видел, что у прикованного цепями Бульдога нет амулетов, видел его изможденное, изголодавшееся лицо.
— Прошу тебя, не дай ему умереть! Умереть без Чарма. Слишком это страшная смерть. Танцуй ему силу, Лара! Спаси его!
— Это ты можешь его спасти, Риис. Ты волхв. — Лара соткалась впереди на тропе, со слипшимися волосами, с покрытым грязью телом. Ехавший по дороге велосипедист проехал ее насквозь. — Скажи мне, как покинуть Темный Берег? Как подняться обратно на Ирт?
— Я — я не знаю. — Он стиснул висящую у горла призму, надеясь вспомнить волшебство. Все чувства обострились, но память осталась темной. — Я ничего не знаю. Я только вор — Котяра.
— Перестань, Риис. — Избитая женщина поглядела на него пристально и взвизгнула, будто он ее ударил: — Прекрати!
Он подался к ней и распахнул пальто, открывая хрустальную призму в надежде, что ее Чарм успокоит Лару.
Мимо прокатились пустые скейтборды, и дети испуганно завопили. Они в ужасе глядели на когти, на заросшее мехом лицо, сначала застыв от страха, не веря собственным чувствам, а хищный кошачий взгляд остановился на них, и дети бросились прочь, подхватывая свои роликовые доски.
Поняв, что выдал себя, Котяра поплотнее запахнул пальто и бросился прочь по газону. Крик поднялся у него за спиной, но он не обращал внимания, высматривая призрака в замерзших деревьях.
— Ты — Риис Морган, человек, который дал мне мою личность! — настаивала Лара, вдруг снова оказавшись рядом, исцеленная и невредимая, прекрасная, с живыми горящими глазами. — Ты — человек, которого я люблю. Сбрось эти метки зверя.
Он склонил голову перед женщиной своих снов:
— Не могу.
— Можешь! — Ее руки бестелесно коснулись его, — Ты сам их на себя наложил. Сними их. Ради меня, стань снова Риисом.
Укрывшись за вязом, он остановился и распахнул пальто, чтобы посмотреть на призму. Задрожали расплавленные радуги. Вглядываясь в их призрачную игру, Котяра ничего не смог разглядеть.
— Если я сброшу эту кожу света и снова стану Риисом — что тогда?
Прозрачность Лары виднелась как пятно на коре вяза.
— Риис будет знать, что делать.
Призматическое сверкание кристалла заострило черты ее лица, и в нем стала видна детская убежденность, уверенность, что Риис знает, как надо. Сердце Котяры сжалось от этой почти безрассудной одержимости прошлым, одержимости этим волхвом. Она была недостаточно человеком, чтобы узнать его в этом новом виде. В конце концов, она же не была Ларой — только ее тенью.
Жалость к этому отголоску жизни заставила его согласно кивнуть.
— Риис знает, что делать. Он создал своим волшебством эти метки зверя. — Черты печального лица виднелись так явственно, что ему пришлось напомнить себе: это всего лишь отраженные радуги эфира, обиталища демонов и призраков. — Эти метки служат Риису, значит, они служат нам. Я не буду меняться, Лара. Пока не буду.
Горестные глаза Лары не отводили взгляда от его лица.
— Как же мы тогда уйдем?
— Тише. — Сладкое горе смягчило его голос. — Мы не можем уйти, Лара. Ты все время была права. Даппи Хоб меня использует. И сейчас приближаются его гномы.
Он слышал их леденящий душу визг где-то в туманной дали, где полаивали собаки. Казалось, пронзительный звук идет из подземных каменных туннелей, заглушенный слоями рыхлой земли, отдаваясь эхом в бронхах канализации и доносясь из водостоков.
— Не отчаивайся. — Он прислонился спиной к дереву и прислушался, что делается в парке. — У меня есть план. Есть туннель Чарма в тех болотах, что я видел в трансе, когда призма упала с Ирта. Это недалеко отсюда. Туда мы и пойдем. Фантом согласился и поплыл над газоном.
— На Ирте мы сможем предупредить колдунов. А с их помощью, быть может, найдем старого хозяина — Кавала. Он скажет нам, как победить Даппи Хоба. Это его голос вызвал меня из Извечной Звезды, чтобы найти и предостеречь тебя. Но я с тех пор его не слышала. Может быть, он был сном — чувство подсказало, что ты в опасности, а моя любовь придала ему форму памяти о его голосе…
— Лара!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48