Мелли хлопотала, пока усталость не подкосила ее вконец. Ближе к полуночи Таул взял ее за руку и сказал, чтобы она шла спать. Она заспорила было — ей не удалось пока даже словом перемолвиться с Грифтом, — но что-то в лице Таула удержало ее. В дальнем углу она увидела Андриса и Берлина — они совещались с несколькими высокоградцами.
— Пойду, если ты скажешь мне, что тут происходит.
— Мы собираемся перед рассветом напасть на лагерь Тирена.
— Так скоро? — ахнула Мелли. — Ведь они только что с дороги.
— Я знаю и предпочел бы дать им выспаться как следует, но у нас нет выбора. Раз Кайлок и Тирен уже знают, что мы здесь, приходится действовать быстро. Мы и так уже дали им целый день на то, чтобы подготовиться. — Таул сел рядом, и Мелли заметила, какой усталый у него вид. — Для того чтобы вернуть твоему сыну его законное место, нам понадобится поддержка рыцарей. Без них мы обречены на провал. Нельзя входить в город с неполной сотней людей — это было бы самоубийством.
— Вам вовсе не нужно входить в город. — Мелли очень не хотелось расставаться с Таулом так скоро. — Мы могли бы уйти на юг...
— Нет, — отрезал Таул. — Не стану я этого делать. Слишком много людей полегло, слишком много жизней загублено — не могу я спасаться бегством.
— А вдруг тебя убьют? Ты не можешь сражаться, ты ранен в правую руку — она у тебя висит как плеть.
Таул, удивленный тем, что она это заметила, покрутил немного плечом.
— Ничего, все будет в порядке.
— А как же мы с мальчиком? — Мелли впала в гнев, как всегда, когда тревожилась. — Что будет с нами, если ты не вернешься? Или ты полагаешь, что уже выполнил свой долг перед нами?
Мелли спохватилась, видя, как поморщился Таул, и хотела извиниться, но он прервал ее:
— С тобой останутся Берлин и несколько отборных бойцов — если мы потерпим неудачу, вас увезут в Несс, а оттуда на юг. — Таул наклонился к ней. — Но если ты так беспокоишься, я сделаю по-другому — сам останусь с тобой. Защищать тебя и ребенка всегда будет первым моим долгом, и ты не должна сомневаться в этом.
Мелли внезапно растерялась. В голосе Таула было что-то непонятное ей, что-то близкое к отчаянию. Она знала, что должна отпустить его, но не понимала почему. Она глубоко вздохнула и сказала:
— Не надо. Берлин — человек надежный. Я буду спокойна, если он останется с нами в твое отсутствие.
Таул улыбнулся ей — он все понял.
— Ты самая замечательная женщина из всех, кого я знал.
Мелли улыбнулась в ответ.
— Вернувшись, ты скажешь мне, надеюсь, зачем тебе так нужно было уйти.
— Вернувшись, я расскажу тебе все.
Он легонько поцеловал ее в щеку, проводил до спальни — а когда Мелли утром проснулась, его уже не было.
* * *
Таул сосчитал палатки и костры. Шел последний час перед рассветом, и мир обретал очертания. В свете костров хорошо были видны десять обычных палаток, одна лекарская, одна командная и шатер Тирена.
— Мне сдается, их тут не больше трехсот.
Таул кивнул. Они с Андрисом прятались в маленькой рощице к юго-востоку от лагеря. Город Брен чернел на горизонте, и гряда Хребта едва начала проступать из мрака ночи. Падал снег, и ветер сносил его неспешные, невесомые хлопья. Было очень холодно.
Таул взглянул на восточный небосклон.
— Как, по-твоему, сколько нужно времени, чтобы все стали по местам?
— Сорок минут, — ответил Андрис. — Мафри и Корвис дадут сигнал, когда будут готовы.
— Хорошо бы они сделали это одновременно. Как только кто-то из них зажжет факел, рыцари сразу смекнут, что дело нечисто.
Таул был неспокоен. Жаль, что у них недостало времени, чтобы обдумать план как следует. Им слишком мало известно о лагере, о числе и вооружении рыцарей. Таул чувствовал себя неуютно в роли слепого вождя.
— Фоллис и двое высокоградских лучников займут позицию быстро и снимут охрану, как только увидят сигнал.
— Но под силу ли это трем лучникам? Сколько рыцарей обыкновенно назначается в дозор в лагере такого размера?
Таул ни разу не участвовал в походах ордена и ничего не смыслил в устройстве их лагерей.
— Трудно сказать. Человек двадцать. Иногда в караул назначают первогодков-оруженосцев, иногда — полноправных рыцарей. Зависит от того, как велика опасность.
Голос Андриса выдавал, что и он неспокоен. После гибели Крейна отряд возглавил он — и в первый же раз ему как командиру выпала не просто отчаянная, но явно изменническая миссия. Он ведет своих людей против Тирена.
Крик совы заставил обоих вздрогнуть.
— Давай вернемся к остальным, — сказал Таул. — Сигнал последует меньше чем через полчаса, а тогда каждая минута будет на счету.
Их было меньше девяноста человек. Мафри и Корвис с тридцатью воинами каждый выехали к западной стороне лагеря:
Корвис — на северо-запад, Мафри — на юго-запад. Там они должны рассредоточиться и окружить лагерь с севера, запада и юга. Люди Андриса по их сигналу атакуют с востока. Таул с Джервеем и четырьмя высокоградцами вторгнется в лагерь первым и попытается захватить Тирена.
Двадцать человек ждали в темноте за рощей. Таул почти никого из них не знал. Они исхудали после семидневной скачки и закалились от жизни в горах. Им удалось отдохнуть от силы два-три часа, но стоило только взглянуть на их темные обветренные лица, чтобы понять: они даже не помышляют о сне и хотят одного — мщения.
Им понадобилось три часа, чтобы добраться до южной равнины Брена, и весь последний час высокоградцы ехали мимо разлагающихся тел своих соотечественников. Кайлок не стал утруждать себя погребением. Пять тысяч трупов были брошены на волю непогоды и стервятников. Таула от этого зрелища затошнило, но люди Мейбора пришли в ярость, видя, что их друзьям, братьям, соратникам и вождям отказано в достойном погребении.
Таул понимал, что они будут драться не на жизнь, а на смерть, — их глаза и теперь горели яростным огнем.
— Джервей, — шепнул Таул, спешившись. — Вы готовы?
— Готовы, Таул, — бодро откликнулся тот.
Таул улыбнулся ему. Молодой рыцарь получил свое второе кольцо совсем недавно: кожа на месте ожога еще не зажила.
— Надеюсь, ты принял в расчет нынешний холод и натянул свой лук потуже.
— Берлин предупреждал меня, что ты горазд учить ученых, — усмехнулся Джервей.
Оба рассмеялись, и Таул, нагнувшись, наскреб пригоршню мерзлой земли. Она слишком застыла, чтобы приставать к коже, и Таул сперва поплевал на нее, а потом уж намазал ею лицо, с удовлетворением отметив, что четверо идущих с ними высокоградцев уже сделали то же самое. Джервей последовал примеру Таула, вымазав заодно еще руки и шею.
— Береги себя, друг, — сказал Таул Андрису. — До скорого свидания — хочу верить, что тебе не придется спасать мою шкуру.
Андрис пожал ему руку. Два дня назад он только улыбнулся бы в ответ на такие слова, но теперь остался серьезен.
— У тебя осталось полчаса темного времени. Используй его с толком.
Глядя в лицо светлокожему северянину Андрису, Таул внезапно осознал в полной мере, что требуется от него и его людей. Они должны преступить первейший завет рыцарства: верность своему главе. Ум Таула омрачился сомнением: не слишком ли многого он просит? Честно ли он поступает, втягивая этих рыцарей в свою собственную войну? Он открыл рот, чтобы сказать Андрису, что еще не поздно отступить, но тот опередил его, сказав:
— Борк да будет с тобой.
То, как Андрис произнес эти слова, заставило Таула заподозрить, что тот прочел его мысли. А заглянув в светло-серые глаза Андриса, Таул понял, что так оно и есть. В твердом взоре рыцаря читалось напутствие.
— Ступай, — сказал Андрис. — Время сомнений прошло. Таул склонил голову. Сначала Мелли, потом Андрис — чем он заслужил столь самоотверженные дары? Таулу вспомнилась встреча с демоном в озере. Быть может, будущее еще позволит ему стать достойным этих даров.
Джервей позвал его. Таул поднял руку, прощаясь с Андрисом, и зашагал на запад.
* * *
Во сне за ним гонялись ощеренные собаки. Они лаяли, клацали зубами и норовили схватить его за пятки, но так ни разу и не укусили.
Баралис понимал, что судьба предостерегает его. Ум его оставался острым даже теперь, когда тело было изнурено до предела. Сны посылаются человеку не зря, тем более такие настойчивые. Что же он сделал не так? Чего не предусмотрел? Чего не довершил? В другое время он обратился бы лицом к призрачным псам судьбы, посмотрел бы им в глаза и вырвал у них все их тайны. Но такие вещи требуют большой затраты и телесных, и духовных сил — у Баралиса ни тех, ни других не осталось ни капли.
Ворожба против Джека привела его на грань гибели. Увидев Джека, вынырнувшего из-за портьеры, он понял, что должен уничтожить его, несмотря на то что уже затратил много сил на рыцарей, стоявших в карауле. Надо было найти в себе силы и излить чары еще раз.
И что это был за всплеск! Острый как нож убийцы, плотный как защитная стена. Доли мгновения стали его сообщниками и неожиданность — его союзницей. Он заметил врага прежде, чем враг заметил его. Эта схватка не была состязанием в силе или в мастерстве — время решило все. Джек не успел ничего предпринять в свою защиту — стрела Баралиса уже слетела с тетивы.
Но все имеет свою цену, и теперь Баралис расплачивался за свой успех. Не в силах шевельнуть ни единым мускулом, он валялся в постели, а Кроп ходил за ним. Через несколько дней силы вернутся, а на случай чего-либо непредвиденного есть разные зелья. Пока что Баралис принимал обычные в таких случаях средства — насыщенные минералами растворы и колдовские снадобья. Кроп вливал их ему в рот, пока он спал.
Чувства Баралиса хотя и ослабели, но не дремали. Как бы Кайлок не выкинул чего-нибудь, как бы не стал колдовать под действием досады или ярости. Бегство Меллиандры должно тяжело сказаться на короле. Он строил какие-то планы касательно дочери Мейбора — планы, о которых Баралис мог только догадываться, — и то, что ее украли у него из-под носа, может усугубить безумие короля. Но пока все было тихо. Ни чар, ни приступа бешеной ярости — никакого бурного проявления чувств.
Баралис, смутно сознавая присутствие Кропа в комнате, принуждал себя проснуться: надо выяснить, что происходит с королем.
Баралис поднимался вверх сквозь хрупкие пласты забвения, ломая их как льдинки. Собаки продолжали гнаться за ним и лаяли с пеной у рта, предостерегая о чем-то. Еще один слой сна, стеклянный, тонкий как вафля, — и он окажется в мире яви. Баралис нажал своей волей на эту тонкую пелену, и она разлетелась вдребезги. Он увидел спальню, потом Кропа, потом отражение в зеркале. Отражение своего сна — свору бегущих гончих.
Вот сверкнул еще образ, словно блик солнца на озере. Так и есть: это озеро, и мертвое тело, и чары, пережившие отпущенный им срок. Скейс.
Баралис моргнул, и образ разбился на множество световых лучей.
— Хозяин, хозяин, вы слышите меня? — Кроп нагнулся над ним, поспешно пряча за пазуху свою коробочку.
Баралису показалось, что он видит слезы на глазах Кропа, но он не имел ни времени, ни сил, чтобы доискиваться до их причины. Вещий сон — вот что главное сейчас. Даже Кайлок может подождать.
— Кроп, — прошептал он, еле ворочая языком, — где тело Джека?
— Заперто внизу, хозяин, в темнице.
Баралис испустил вздох облегчения.
— Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты уничтожил его. Разведи огонь под котлом, где греют воду, когда во дворце много гостей. Набей топку дровами до отказа, раскали ее и брось туда труп. И не уходи, пока кости не обуглятся. Понял?
Кроп медленно кивнул и хотел что-то сказать, но передумал.
— Да, хозяин. Кости должны обуглиться.
— Хорошо. Подай мне мои лекарства, согрей сбитня, а потом отправляйся в подвал и берись за дело. — Баралис проводил Кропа взглядом и лишь тогда закрыл глаза.
Тьма вернула ему образ мертвого Скейса. Гончие послали ему это видение, чтобы напомнить: с Джеком надо быть осторожным. Скейс был слабым и неопытным колдуном, однако его чары продолжали сочиться в озеро и после смерти. На что же тогда способен Джек? Он наверняка не успел сформировать свой последний посыл — времени не было, — но предосторожность никогда не помешает.
Баралис знал, что сны зря не снятся.
* * *
Вот и первая застава: двое часовых, и оба, похоже, не рыцари.
— Джервей, сможешь снять их отсюда?
Тот покачал головой.
— Если стрелять под этим углом, стрелы могут попасть в палатку. Я пройду на север, вон до тех кустов на горке, и буду стрелять оттуда. Тогда, если я и промахнусь, никто этого не заметит.
— Пригнись пониже, — кивнул Таул. — Мы пойдем вперед и будем ждать тебя около рва.
Джервей уже отползал прочь, и лук торчал у него за спиной, словно крыло стрекозы.
На востоке уже брезжил рассвет. Снеговые тучи оттянут его приход, но дольше двадцати минут темнота не продержится.
— За мной, — шепнул Таул своим воинам.
Он уже различал желтый с черным шатер Тирена — отсюда его взятие казалось вполне возможным. Таул полз по мерзлой земле, не обращая внимания на боль от раны и стынущие пальцы рук и ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80