— Я не имею обыкновения резать всяких дуроломов, — ответил старик. Он убрал нож и развернул меня, чтобы я мог видеть его, все еще крепко держа мои руки. Проклятье, он был гораздо сильнее, чем выглядел.
Смотрит, стало быть, прямо мне в глаза и качает головой, медленно так.
— Ты довольно смел, парень, да только вот заносчив и медлителен. Завязывай-ка ты с этим делом, пока не поздно. Есть много способов пробиться в жизни, и почти все они позволят тебе прожить гораздо дольше, чем если ты будешь заниматься этим ремеслом. Не создан ты для этого.
Он швырнул меня Дэвлину, и тот подхватил меня, не дав упасть на холодную землю.
— Предупреждение принято, сударь, — сказал Дэвлин. — Но я-то не безмозглый юнец. К тому же мне заплачено.
— В таком случае вымаливай помощи у Преисподних, — ответил старик. — Я тебе все сказал.
Затем повернулся на пятках и вошел назад в большие ворота, которые тут же запер за собой.
Дэвлин потащил меня прочь, чертыхаясь. Когда нас уже никто не мог слышать, я задал ему вопрос, вертевшийся у меня на языке. Так просто, пока мы шагали к товарищам.
— О чем это вы там оба говорили?
— Это жаргон наймитов, — ответил Дэвлин. — Он доказывает, что мы оба — наемники, и у нас за плечами годы схваток и реки крови. Не уверен насчет второго его высказывания, но чую, что это было нечто похуже.
Мы еще некоторое время мы шли молча.
— Ты ведь не боишься его? — сказал я наконец.
Дэвлин не сбавлял шага.
— Еще как боюсь. Он проворнее меня, и готов поспорить, ему известно все, что знаю я, и даже больше. Я сразу забеспокоился еще до того, как он заговорил на тайном языке. Он слишком проницателен. Пронзил нас своим пристальным взглядом, будто ножом.
— И что же нам делать?
Дэвлин вздохнул:
— Ничего. Я возвращаюсь к остальным, а ты садишься на свою лошадь и едешь домой.
— Что?! — воскликнул я. — Ты же не думаешь, что тот старик... Да ему просто повезло, я бы не...
И тут второй раз за полчаса я оказался в беспомощном положении. Дэвлин был не так силен и быстр, но ему удалось-таки сграбастать меня.
— Если уж я могу тебя осилить, парень, то тот человек и подавно: он тебе сердце на палку нацепит прежде, чем ты поймешь, что ты покойник. Я уже все обдумал. Он прав, ты слишком медлителен. Езжай домой. Найди себе девчонку, работай где-нибудь на ферме, можешь даже примкнуть к королевской гвардии — словом, живи как душе угодно, только не лезь больше в такие дела. Не годишься ты здесь.
Больше всего меня испугало то, что Дэвлин говорил совершенно спокойно. Вроде как о погоде.
— Я поступлю так, как захочу, это моя жизнь! — прокричал я, пытаясь вырваться.
Он отпустил меня и вновь зашагал вперед.
— Ты прав, жизнь твоя. Поступай как знаешь, Келлум. Но когда будешь подыхать где-нибудь в канаве (и года не пройдет, а может, и до конца недели не протянешь), вспомнишь тогда, что я тебя предупреждал. Если выбрал себе такую участь — мне плевать. — Он потер руки. — Ни слова больше не скажу, все что мог, я сделал. За остальное сам будешь отвечать, своей собственной шкурой.
Я встряхнулся и пошел следом за ним. Я ужасно злился: на себя, на Дэвлина, на этого страшного старика. Еще немного — и я бы сдался. Даже в то время я не был совершенно лишен мозгов: где-то в глубине души я чувствовал страх и начал подумывать — может, в этих словах и впрямь что-то есть?
Когда мы вернулись к остальным, то все вместе отправились назад к тому самому перелеску, где провели прошлую ночь: там хоть было где укрыться, да и дров хватало, не пришлось рыскать далеко вокруг в поисках топлива. Один из нас, что был за повара, развел большой костер, высыпал рядом картошку, которую собирался испечь в золе, потом соорудил похлебку из пригоршни ячменных зерен остатков мяса, которое мы купили на рынке несколько дней тому назад Негусто, конечно, но какая-никакая еда, да к тому же горячая, а нам только того и надо было.
В ранних зимних сумерках Дэвлин и Росс собрали всех нас вместе Мы уселись поближе к огню. Меня охватывала какая-то слишком уж сильная дрожь, несмотря на горячий ужин, и я пожалел о мягкой южной зиме, оставшейся где-то позади, когда Дэвлин заговорил.
— Ну ладно, ребята. То, на что мы наткнулись, оказалось хуже, чем мы думали. Женщину эту я так и не видел, но готов поклясться жизнью, что она там. Загвоздка в том, что ее есть кому защитить. Кем бы ни был человек, которого мы там встретили, в прошлом он служил наемником и ясно дал понять, что убьет нас, если увидит вновь. Вам всем следует знать это.
Он описал этого человека, чтобы мы все смогли узнать его при случае.
— Если ты думаешь, что я столько проехал и так мерз по ночам лишь для того, чтобы сейчас отступить, ты рехнулся, — сказал Росс.
Дэвлин расплылся в улыбке.
— Да, тут я и не сомневался. Но я должен был вам все рассказать. Однако дело верное: он не замедлит прикончить нас, едва только увидит. Поэтому надо сделать так, чтоб он нас не увидел. Выезжаем сегодня ночью. Раз он был наемником, понятно, что историю, которую мы ему рассказали, знает наизусть. Наверняка ему известны и все прочие обычные приемы, так что тут его не проведешь. И поэтому никаких криков о помощи посреди ночи, никакой бродячей лошади под седлом, врывающейся во двор, никакого воя волков, подобравшихся слишком близко к жилью... Мне нужно что-нибудь свежее, да побыстрее.
На наше счастье, волков нынче и так слыхать, будь они неладны, — проговорил угрюмо Джакер.
Вновь заговорил Росс:
— Там, во дворе, в основном конюшни, верно? Тот парень из Деревни говорил, что они разводят лошадей.
— Ну да, — сказал Дэвлин. — И что из того?
— Лошади боятся огня, так ведь?
— И не говори, еще как, — вставил Джакер. В его обязанности входило следить за лошадьми — наверное, из-за этого он и помянул волков. — Огня они терпеть не могут, они от него просто шалеют. Мне доводилось видеть, как они сами влетали в горящий сарай, чтобы заживо там сгореть. А сколько шуму подымают!
Тогда Росс предложил:
— Ну а почему бы не подпалить у них сарай?
Среди нас пронесся ропот недовольства. Пожар может случиться в любом месте, и любой человек, оказавшийся поблизости, будет стараться его потушить. Мы хоть и были наемниками, но не головорезами. Мой отец рассказывал мне однажды, как он присутствовал на пожаре: загорелся какой-то дом, и они не могли вытащить оттуда людей. Он говорил, что крики их слышались не один час. Меня даже иногда мучили кошмары из-за этого.
Дэв выжидал, но никто больше ничего не сказал.
— Это не так просто, как кажется, — спустя какое-то время произнес он задумчиво. — В этих краях постройки возводят из камня. Сараи эти — сплошной камень, до самых стропил, а сверху и крыша покрыта черепицей. Там и гореть-то нечему, снаружи их не поджечь. — Он умолк, глядя в огонь, потом лицо его медленно расплылось в улыбке, и он обвел нас взглядом. — Но окна в стойлах выходят наружу и прикрыты деревянными ставнями, — добавил он, явно довольный собой.
— Да, но устраивать пожар... — возразил Хаск.
Я даже поразился, поскольку всегда считал его черствым сухарем.
— Это не так уж плохо, — ответил Дэвлин. — Мы ведь не будем жечь людей — лишь напугаем лошадей. Джакер, мы все проедем половину пути, после чего пойдем пешком, а ты присмотришь за лошадьми и позаботишься, чтобы все было готово на случай отступления. А остальные... Если этот старик наемник решит вступить в бой, постарайтесь убить его быстро, а не то он сам всех вас укокошит. Если там будут другие — просто выведите их побыстрее из строя, без нужды их убивать не стоит. Девчонка эта ростом не ниже мужика, ее легко можно будет узнать. Как только кто-нибудь из вас схватит ее, пусть издаст громкий и долгий свист — и все сейчас же отходят. Встретимся около деревни — не здесь, тут слишком уж близко.
— Мне это не по нраву, Дэв, — сказал Хаск. Он поднялся на ноги. — Пожар устраивать негоже. Я сам едва не погиб в огне, когда был совсем мал. Негоже это.
Дэв глянул на него снизу вверх: Хаск был высокого роста.
— Можешь предложить что-то получше? Хаск мотнул головой.
— Тогда и спорить не о чем, — сказал Дэв. — Джакер, как думаешь, Хаск сумеет присмотреть пока вместо тебя за лошадьми?
— А то как же, — ответил Джакер.
Вместе с Хаском они работали на Дэва уже долгое время и сошлись настолько близко, что считались даже друзьями. Джакер отвел Хаска в сторону и принялся что-то объяснять ему насчет лошадей.
Я вынул свои ножи и принялся затачивать их — все три, поочередно. Я намеревался свести счеты со стариком наемником сам, желая сполна расплатиться с ним за то, что он выставил меня на посмешище при Дэве. Моим излюбленным приемом было метание ножей: этим искусством я владел в совершенстве.
Ну, то есть, я так думал.
Ланен
За обедом Джеми рассказал нам о наемниках. Вариен был страшно потрясен, узнав, что бывают люди, которым платят за то, чтобы они сражались; однако у него хватило ума понять, что выражение, застывшее на лице у Джеми, не требует вопросов.
— Полагаю, кто-то из участников вашего путешествия не слишком доволен тем, как оно обернулось, девочка моя. А может статься, Марику вдруг полегчало, — сказал он. — Я-то уж точно за последнее время никому не вставал поперек дороги. Ты не знаешь, кому еще могло понадобиться посылать за тобою наймитов, в такую-то даль?
— Только Марику или, может, повелителю демонов, с которым он путался, — сказала я. — Не знаю, кто еще на такое может пойти. Но я очень удивлюсь, если окажется, что Марик способен произнести хоть слово, не говоря уже о том, чтобы замыслить подобное.
Джеми призадумался:
— Тогда, скорее всего, это повелитель демонов. Только почему же, во имя Преисподних, он послал на это дело людей, когда мог бы прибегнуть к помощи демонов?
Тут заговорил Вариен, и хотя голос его оставался спокойным, в глазах у него полыхал гнев:
— Демоны всегда требуют большую цену за свои услуги. Быть может, он небогат или у него не хватает крови, которой он может пожертвовать.
— А где вообще этот Марик? — спросил Джеми, казалось, успокоенный тем, что схватка с демонами нам пока не грозит. — Кто-то ведь должен за ним присматривать. Кто же это может быть? Вы говорили, что он был главой какой-то купеческой гильдии?
— С корабля его снесли его же люди, — негромко проговорил Вариен. — Я не знаю, куда они с ним отправились.
Джеми вздохнул:
— Сказать по совести, я почти ждал этого. Всякие там истории — это, конечно, вещь хорошая, моя милая Ланен, и в устах барда они звучат очень даже неплохо, но вот те, которые за вами охотятся, они-то настоящие, не из песен, и вряд ли так просто дадут вам скрыться. Вы вышли победителями из последней переделки, однако, похоже, ставки слишком велики, и ваши враги не собираются останавливаться на полпути только из-за того, что вам на сей раз удалось унести ноги. Сколь веревочке ни виться — конец все равно найдется. Похоже, во время бегства вы здорово наследили.
Я засмеялась, представив, как за моей лошадью, распускаясь из грубой вязаной попоны, тянется длинная-длинная нить; однако смеха моего никто не поддержал. Вариен был задумчив.
— Что же они, скорее всего, задумают предпринять, хозя... Джеми? — спросил он. — Решатся ли они напасть на такую крепость?
— В зависимости от их числа, — ответил Джеми. — Если их человек двадцать, то могут и попробовать, но коли меньше десятка, то попытаются пустить в ход какую-нибудь уловку, лишь бы добиться своего. Прежде надо бы выяснить, какова их цель.
— Может, золото? — спросила я неуверенно. — Не думаю, что кто-то его видел, но ведь мы привезли его... с Драконьего острова довольно много.
— Что?! — воскликнул Джеми. — Ланен, ты мне даже не говорила!
Я ухмыльнулась:
— А ты и не спрашивал. Я хотела, чтобы это было приятной неожиданностью. Драконы... ну, понимаешь, у них его много, и мы решили, что оно и нам может сгодиться.
— Сколько же его у вас? Я видел только твой венец, — повернулся он к Вариену. — Уже он один может доставить кучу хлопот. Большинство людей за всю жизнь не видят столько золота. А многие не видят его вообще. Вы что, и впрямь... у вас есть еще?
Я сходила за своим мешком и положила его перед Джеми.
— Внутри, — сказала я.
Джеми принялся шарить в мешке, который был и так уже почти пуст. Нашарив что-то, он вдруг округлил глаза. Он вынул оттуда кусок золота — кхаадиша , как называют его драконы, — величиною с кулак. С изумлением он уставился на него, и челюсть его отвисла.
— Ланен говорит, что этот кхаадиш редок среди вашего народа, господин, — произнес Вариен спокойно, — хотя я не вижу смысла в том, что ему приписывают такую ценность. Но за все время, пока мы ехали сюда, я нигде не встречал ни мельчайшего кусочка. Что же можно сделать с таким количеством...
— ...золота. Это называется золотом, Вариен. — Джеми изумленно хлопал глазами. — Клянусь огнями Преисподней! Вариен, одна серебряная монета равняется по стоимости дюжине медным. Ты можешь заплатить человеку два медяка за день работы, и этого будет предостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76