Уйдя в изгнание, они полагали, будто находятся в полной безопасности, считали себя такими мудрыми и могучими — и все это время стук его сердца гулко отдавался в окрестных горах: оно отравляло им воздух, воду и саму землю, на которой они нашли пристанище. Ныне их даже меньше, чем когда бы то ни было — у них едва хватает сил плодиться.
Я должен поведать им обо всем этом перед тем, как они встретят свою смерть.
Глава 13
ВЕТЕР ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ПЫШЕТ ЖАРОМ
Уилл
Мы уселись как можно ближе к очагу. В корчме было почти совсем пусто. Я бы предпочел, чтобы она была полной, тогда мы не торчали бы тут на самом виду. Впрочем, если говорить по совести, я был слишком утомлен, чтобы беспокоиться об этом; хотя, коли уж на то пошло, из нас троих мне успешнее всего удавалось бороться со сном.
Велкас с Арал тяжело опустились на лавку поближе к огню, а я отправился разыскивать Гайра; покидая их, я мельком заметил, что Арал по-прежнему держит свою силу наготове. Они с Велкасом о чем-то говорили вполголоса.
Гайр не замедлил появиться, таща на подносе дымящийся пирог, который я мог бы взять у него за две медные монеты; я уже протянул было руки, но тут Гайр пригляделся и, узнав меня, потянул поднос к себе.
— Хо-хо, Уилл, вот, стало быть, как? Что ж, на кухне готовят еще один пирог, как раз для тебя; дай-ка я обслужу сперва вон тех почтенных гостей, а потом уж и до тебя доберусь.
— Нам срочно нужно чего-нибудь проглотить, Гайр, двое моих друзей прямо-таки умирают с голоду. Могу я хотя бы пока взять пива с хлебом?
— Я мигом, Уилл, только обожди немного! — отозвался он, ставя поднос на другой стол: там сидела какая-то престарелая парочка, и, кроме них и нас, в корчме никого не было.
Пришлось мне стоять и ждать. Гайр всегда такой.
Поневоле я как следует рассмотрел тех двух, что он обслуживал: мужчину с резкими чертами лица, в темных волосах которого уже пробивалась седина, и женщину с горбатой спиной. Оба казались какими-то изнуренными; однако, когда мужчина принялся резать пирог на четыре части, женщина сказала:
— Мне бы чего-нибудь покрепче, чем пиво. Что у вас есть еще?
— Выходит, ей настолько худо? — сочувственно спросил Гайр. — Бедняжка! У меня есть немного «Кигура» или вот бутылочка кайрумского...
— А чего-нибудь покрепче вина? — спросила она настойчиво.
— Нет, госпожа, понимаете ли... Вино хорошее: его просто немножко выпарили — воды чтоб поменьше было, значит, а хмель остался. Оно крепкое, и даже изрядно.
Мужчина хрипло рассмеялся, каким-то лающим смехом.
— Кайрумское подойдет. Оно так дерет горло, Релла, — им впору хоть старую кожу чистить, а Ланен к тому же вообще не имеет привычки к спиртному. Поверь, на какое-то время это еще как поможет, пока мы доставим сюда целителя из Верфарена.
— Тогда принесите, да поживее, — велела женщина. Гайр повернулся ко мне:
— Уилл, я...
— Ступай уж. Я сам принесу нам пива, а ты занимайся посетителями.
Я взял жбан, до краев наполненный пивом, и три кожаные кружки и принес это все к столу, который Вел с Арал передвинули поближе к очагу.
— Вы что-нибудь слышали из их разговора? — спросил я тихонько, указав глазами на пару посетителей на другом конце залы. Те уминали за обе щеки свой пирог, хотя большая половина осталась лежать на подносе.
— Ни слова, — ответила Арал. Она осушила кружку лучшего темного пива Гайра и глубоко вздохнула. — Благословенная Шиа, вкус просто чудесный. А где съестное? У меня уже живот подвело.
— Скоро будет. Сейчас только Гайр принесет вон той парочке крепкого хмельного. Похоже, на самом деле их больше, и одной из них очень нездоровится, — проговорил я негромко. — Они направляются в Верфарен, чтобы отыскать целителя.
К моему удивлению, Велкас сейчас же встал из-за стола и ни слова не говоря направился к тем двоим, что сидели в углу. Мы с Арал, разумеется, последовали за ним. Как обычно. Должен признать, из этого парня мог бы выйти неплохой актер.
Вел стал перед ними и поклонился.
— Прошу прощения, господин и госпожа, — проговорил он. — Мой друг совершенно случайно услышал ваш разговор. Вы ищете целителя?
Мужчина лишь хмуро глянул на него, но женщина посмотрела ему прямо в глаза.
— Да. Нам нужен лучший целитель в Верфарене, да побыстрее. А вы какое имеете к этому отношение?
Велкас выпрямился в полный рост. Вид у него был не ахти: волосы всклокочены, сам осунувшийся, измученный; но в глазах полыхал такой блеск, который трудно было не заметить. Думаю, этот день оказался для него слишком долгим, полным смерти и схваток, и это чересчур обнажило темные тайники его души. Он был вроде как и изнурен, но в то же время находился уже за тем пределом, когда внезапно ощущаешь точно прилив новых сил, о которых раньше и представления не имел. Само собой, он позволил себе куда больше, чем следовало бы.
— Самое прямое, госпожа, — ответил он. — Сегодня в Верфарене одна женщина, которая была мне едва ли не дороже всех на свете, была убита главою школы магов, потому что осмелилась вступиться за меня и моих друзей. Я и случайно встреченного человека постараюсь оградить от когтей этого заклинателя демонов, чтобы подобная же участь не постигла и его. Я — целитель и слуга Владычицы Шиа, Матери всех нас. Мой долг — служить тем, кому плохо. Могу ли я помочь?
— Клянусь зубьями Преисподней, щенок! — пробормотала женщина, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что никто посторонний не наблюдает за нами. — Да как ты смеешь говорить такое о верховном магистре!
— Потому что это правда, — произнес Велкас громко. Он весь так и полыхал, и причиною тому была вовсе не его магическая сила, а глубочайший гнев, нашедший вдруг выход. — Я не глупец, госпожа, — продолжал он, и блестящие его глаза горели яростью, — и мне отлично известно, что за силы помогают этому мерзавцу Берису, но отныне я не собираюсь потакать его лжи. Он вызывает демонов и не гнушается убивать людей, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы привести его к краху.
— А если я тебе скажу, что состою у него на службе и являюсь наемницей и убийцей? — проговорила женщина резко.
Велкас сейчас же воздвиг вокруг нее силовую преграду, и женщина замерла без движения. Ее спутник почти не пошевелился, хотя внимательно за всем следил.
— Арал, — позвал Велкас.
Арал шагнула вперед, тоже образовав вокруг себя силовое поле, и пробормотала:
— Замечательно. Спасибо тебе, Вел, теперь мы оба вляпались. — Она внимательно всмотрелась в женщину сквозь голубоватое свечение. — Вполне может быть, Вел. Она убивала прежде... хотя, готова поклясться, в ней нет и намека на скверну ракшасов.
Вел освободил женщину и поклонился.
— Если ты и впрямь та, за кого себя выдаешь, я могу лишь предложить тебе поступиться преданностью своему господину, иначе мне придется вызвать тебя на поединок, а в схватке тебе ни за что меня не одолеть. Долг мой — заниматься целительством, и твое убийство тяжким грузом ляжет мне на душу, но если я не смогу убедить тебя последовать за мной, у меня не останется выбора.
Женщина улыбнулась. Улыбка у нее была приятной.
— Тогда порадуйся: я не служу Берису. Забери Владычица мою душу, паренек, отрадно встретить столь смелого человека, пусть даже смелость его не совсем уместна! Я сама ненавижу Бериса уже много лет, но все же тебе лучше быть поосторожнее и не заявлять об этом во всеуслышанье. Хорошо еще, что тут больше никого нет. Откуда ты знаешь Бериса?
— Я — Берисов враг! — только и ответил Велкас. С холодной и обжигающей простотой, словно только что откованный клинок погрузили в самый лед. Все равно что прокричал. Я вздрогнул и почувствовал, как Арал взяла меня за руку, просто для спокойствия. Боюсь, что я подумал тогда: если бы погибель, грозящая миру, обладала голосом, он был бы как раз таким, как у Велкаса.
Женщина оглядывала его, точно оценивая. Мужчина же встал из-за стола и протянул руку.
— Тогда тебя-то нам и надо, парень. Но только если уж назвался врагом Бериса, то давай до конца. Как твое имя?
Вел помедлил с ответом. Женщина не сводила с него глаз.
— Не утруждай себя придумыванием поддельного имени, — сказала она сухо. — Я Релла, а это вот Джеми. Это наши настоящие имена. А тебя как звать?
— Велкас, — ответил он, пожимая протянутую мужчиной руку. — Вверяю душу Владычице и клянусь, что я — сильнейший из всех целителей, более могучего вы не отыщете ни в Верфарене, ни за его пределами, по крайней мере среди тех, кто не запятнал себя ракшасовой скверной. Чем я могу помочь?
С меня было достаточно.
— Прошу прощения, господа хорошие, — сказал я, выступая вперед и вкладывая Велкасу в руку кружку с пивом. — Пей, — велел я, после чего повернулся к парочке. — Его действительно зовут Велкасом, и он тот, за кого себя выдает, но прежде чем кому-то помогать, ему самому необходимо поесть и отдохнуть. Не желаете ли присоединиться к нам, посидим возле очага?
Они переглянулись, и женщина передернула плечами. Потом мужчина — Джеми — прошел к двери, запер ее и задвинул засов. Гайр, как раз явившийся с нашим ужином, поставил поднос на стол и принялся было возражать, но Джеми ответил:
— Если боитесь упустить посетителей, я вам оплачу этот ущерб. Нам необходимо, чтобы нас никто не беспокоил.
Гайр глянул на меня.
— Тебе решать, — ответил я, пожав плечами.
— Пяти сребреников вполне хватит, чтобы обеспечить вам спокойствие за закрытыми дверьми, — произнес Гайр решительно. Несмотря ни на что, мне едва удалось скрыть улыбку. Он бы и за неделю столько не заработал.
Но Джеми, должно быть, тоже это смекнул — судя по тому, как он рассмеялся.
— Сбавьте цену до двух монет, почтенный хозяин, тогда я подумаю, — сказал он.
— Проклятье, ты что, торговаться надумал? — вмешалась Релла. Она поднялась из-за стола, и Гайр тотчас же отступил. В глазах у нее было что-то необычное, даже мне стало не по себе. Она отсчитала три сребреника. — Это за постель, еду и запертые двери. Так где эта ваша бутылка хмельного?
— Сейчас будет, сударыня, — ответил он, спрятав деньги, и, раскланиваясь, удалился туда же, откуда пришел.
Арал с Велкасом уже наворачивали в два горла, точно пара голодных побродяг. Целительство — утомительное занятие, как мне говорили, а вдобавок к тому, что им пришлось претерпеть, они еще прошагали с десяток миль. Впрочем, молодость была на их стороне. И все-таки с трудом верилось, что за каких-то несколько часов произошло так много событий.
Никогда не следует думать о таких вещах. Мать Шиа, похоже, воспринимает подобные мысли как вызов.
Вдруг откуда-то со стороны кухни донесся душераздирающий крик. Не успел он стихнуть, как все мы повскакивали со своих мест.
Вариен
Ланен что было силы сжала мне руку: тело ее терзала боль. Едва приступ стих, я помог ей вновь улечься на бок, спиною к стене. Лечь навзничь она не могла, а в таком положении ей удалось хоть как-то расслабиться. Я накрыл ее тонким одеялом, и она смежила веки.
Я попытался мысленно обратиться к ней, но встретил лишь молчание. Это меня напугало.
— Родная моя, ты меня слышишь? — спросил я осторожно. И добавил на Истинной речи: «О кадреши, не засыпай сном, уносящим к Ветрам, не надо, я этого не перенесу!»
— Слышу, конечно, — отозвалась она. Она старалась придать своему голосу легкость, но в нем все же чувствовалось напряжение от терзавшей ее боли. — Если тело мое точно раскалывается на части, это еще не значит, что и с ушами у меня не все в порядке.
— Ланен, взгляни на меня.
Она устало раскрыла глаза: в них я узрел такую муку — меня словно хлыстом стегнули.
— Допускаю, что вид у меня ничего, но, Вариен, любимый, мне не мешало бы отдохнуть. Позволь, я полежу немного с закрытыми глазами...
И тут вдруг она вскрикнула: удивление ее было не меньше, чем боль, пронзившая ее очередной, еще более сильной вспышкой.
— Акор!.. Ох, проклятье, все хуже и хуже! — Ее так и трясло. — Провались все в Преисподнюю, — проговорила она; голос ее звучал словно где-то в отдалении. — Акор, помоги... Святая Шиа, как больно!..
Случайно опустив взгляд, я увидел, как по одеялу быстро растекается кровавое пятно. Потом мне говорили, будто я заорал так, что чуть крыша не обрушилась. Сам я этого не помню. Лишь слабо припоминаю, что был охвачен сильнейшим страхом потерять Ланен, мучительно осознавая, что ничем, совершенно ничем не могу ей помочь.
Уилл
Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так вопил. Слов в крике не было, но никто не сомневался: это призыв. Велкас, сразу же воспылав лазурным сиянием, повернулся к Джеми и спросил:
— Куда?
Джеми бросился вперед, показывая путь, и распахнул одну из многочисленных дверей. Остальные спешно ввалились внутрь, так что мне даже пришлось посторониться, но все же я успел мельком заметить находившихся в комнате людей. Там было светло, поскольку имелся камин, в котором ярко полыхали дрова. На постели в объятиях сребровласого человека сидела женщина, а под ней растекалось красное пятно. От самых дверей я почуял запах крови.
Стремглав примчался Гайр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Я должен поведать им обо всем этом перед тем, как они встретят свою смерть.
Глава 13
ВЕТЕР ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ПЫШЕТ ЖАРОМ
Уилл
Мы уселись как можно ближе к очагу. В корчме было почти совсем пусто. Я бы предпочел, чтобы она была полной, тогда мы не торчали бы тут на самом виду. Впрочем, если говорить по совести, я был слишком утомлен, чтобы беспокоиться об этом; хотя, коли уж на то пошло, из нас троих мне успешнее всего удавалось бороться со сном.
Велкас с Арал тяжело опустились на лавку поближе к огню, а я отправился разыскивать Гайра; покидая их, я мельком заметил, что Арал по-прежнему держит свою силу наготове. Они с Велкасом о чем-то говорили вполголоса.
Гайр не замедлил появиться, таща на подносе дымящийся пирог, который я мог бы взять у него за две медные монеты; я уже протянул было руки, но тут Гайр пригляделся и, узнав меня, потянул поднос к себе.
— Хо-хо, Уилл, вот, стало быть, как? Что ж, на кухне готовят еще один пирог, как раз для тебя; дай-ка я обслужу сперва вон тех почтенных гостей, а потом уж и до тебя доберусь.
— Нам срочно нужно чего-нибудь проглотить, Гайр, двое моих друзей прямо-таки умирают с голоду. Могу я хотя бы пока взять пива с хлебом?
— Я мигом, Уилл, только обожди немного! — отозвался он, ставя поднос на другой стол: там сидела какая-то престарелая парочка, и, кроме них и нас, в корчме никого не было.
Пришлось мне стоять и ждать. Гайр всегда такой.
Поневоле я как следует рассмотрел тех двух, что он обслуживал: мужчину с резкими чертами лица, в темных волосах которого уже пробивалась седина, и женщину с горбатой спиной. Оба казались какими-то изнуренными; однако, когда мужчина принялся резать пирог на четыре части, женщина сказала:
— Мне бы чего-нибудь покрепче, чем пиво. Что у вас есть еще?
— Выходит, ей настолько худо? — сочувственно спросил Гайр. — Бедняжка! У меня есть немного «Кигура» или вот бутылочка кайрумского...
— А чего-нибудь покрепче вина? — спросила она настойчиво.
— Нет, госпожа, понимаете ли... Вино хорошее: его просто немножко выпарили — воды чтоб поменьше было, значит, а хмель остался. Оно крепкое, и даже изрядно.
Мужчина хрипло рассмеялся, каким-то лающим смехом.
— Кайрумское подойдет. Оно так дерет горло, Релла, — им впору хоть старую кожу чистить, а Ланен к тому же вообще не имеет привычки к спиртному. Поверь, на какое-то время это еще как поможет, пока мы доставим сюда целителя из Верфарена.
— Тогда принесите, да поживее, — велела женщина. Гайр повернулся ко мне:
— Уилл, я...
— Ступай уж. Я сам принесу нам пива, а ты занимайся посетителями.
Я взял жбан, до краев наполненный пивом, и три кожаные кружки и принес это все к столу, который Вел с Арал передвинули поближе к очагу.
— Вы что-нибудь слышали из их разговора? — спросил я тихонько, указав глазами на пару посетителей на другом конце залы. Те уминали за обе щеки свой пирог, хотя большая половина осталась лежать на подносе.
— Ни слова, — ответила Арал. Она осушила кружку лучшего темного пива Гайра и глубоко вздохнула. — Благословенная Шиа, вкус просто чудесный. А где съестное? У меня уже живот подвело.
— Скоро будет. Сейчас только Гайр принесет вон той парочке крепкого хмельного. Похоже, на самом деле их больше, и одной из них очень нездоровится, — проговорил я негромко. — Они направляются в Верфарен, чтобы отыскать целителя.
К моему удивлению, Велкас сейчас же встал из-за стола и ни слова не говоря направился к тем двоим, что сидели в углу. Мы с Арал, разумеется, последовали за ним. Как обычно. Должен признать, из этого парня мог бы выйти неплохой актер.
Вел стал перед ними и поклонился.
— Прошу прощения, господин и госпожа, — проговорил он. — Мой друг совершенно случайно услышал ваш разговор. Вы ищете целителя?
Мужчина лишь хмуро глянул на него, но женщина посмотрела ему прямо в глаза.
— Да. Нам нужен лучший целитель в Верфарене, да побыстрее. А вы какое имеете к этому отношение?
Велкас выпрямился в полный рост. Вид у него был не ахти: волосы всклокочены, сам осунувшийся, измученный; но в глазах полыхал такой блеск, который трудно было не заметить. Думаю, этот день оказался для него слишком долгим, полным смерти и схваток, и это чересчур обнажило темные тайники его души. Он был вроде как и изнурен, но в то же время находился уже за тем пределом, когда внезапно ощущаешь точно прилив новых сил, о которых раньше и представления не имел. Само собой, он позволил себе куда больше, чем следовало бы.
— Самое прямое, госпожа, — ответил он. — Сегодня в Верфарене одна женщина, которая была мне едва ли не дороже всех на свете, была убита главою школы магов, потому что осмелилась вступиться за меня и моих друзей. Я и случайно встреченного человека постараюсь оградить от когтей этого заклинателя демонов, чтобы подобная же участь не постигла и его. Я — целитель и слуга Владычицы Шиа, Матери всех нас. Мой долг — служить тем, кому плохо. Могу ли я помочь?
— Клянусь зубьями Преисподней, щенок! — пробормотала женщина, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что никто посторонний не наблюдает за нами. — Да как ты смеешь говорить такое о верховном магистре!
— Потому что это правда, — произнес Велкас громко. Он весь так и полыхал, и причиною тому была вовсе не его магическая сила, а глубочайший гнев, нашедший вдруг выход. — Я не глупец, госпожа, — продолжал он, и блестящие его глаза горели яростью, — и мне отлично известно, что за силы помогают этому мерзавцу Берису, но отныне я не собираюсь потакать его лжи. Он вызывает демонов и не гнушается убивать людей, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы привести его к краху.
— А если я тебе скажу, что состою у него на службе и являюсь наемницей и убийцей? — проговорила женщина резко.
Велкас сейчас же воздвиг вокруг нее силовую преграду, и женщина замерла без движения. Ее спутник почти не пошевелился, хотя внимательно за всем следил.
— Арал, — позвал Велкас.
Арал шагнула вперед, тоже образовав вокруг себя силовое поле, и пробормотала:
— Замечательно. Спасибо тебе, Вел, теперь мы оба вляпались. — Она внимательно всмотрелась в женщину сквозь голубоватое свечение. — Вполне может быть, Вел. Она убивала прежде... хотя, готова поклясться, в ней нет и намека на скверну ракшасов.
Вел освободил женщину и поклонился.
— Если ты и впрямь та, за кого себя выдаешь, я могу лишь предложить тебе поступиться преданностью своему господину, иначе мне придется вызвать тебя на поединок, а в схватке тебе ни за что меня не одолеть. Долг мой — заниматься целительством, и твое убийство тяжким грузом ляжет мне на душу, но если я не смогу убедить тебя последовать за мной, у меня не останется выбора.
Женщина улыбнулась. Улыбка у нее была приятной.
— Тогда порадуйся: я не служу Берису. Забери Владычица мою душу, паренек, отрадно встретить столь смелого человека, пусть даже смелость его не совсем уместна! Я сама ненавижу Бериса уже много лет, но все же тебе лучше быть поосторожнее и не заявлять об этом во всеуслышанье. Хорошо еще, что тут больше никого нет. Откуда ты знаешь Бериса?
— Я — Берисов враг! — только и ответил Велкас. С холодной и обжигающей простотой, словно только что откованный клинок погрузили в самый лед. Все равно что прокричал. Я вздрогнул и почувствовал, как Арал взяла меня за руку, просто для спокойствия. Боюсь, что я подумал тогда: если бы погибель, грозящая миру, обладала голосом, он был бы как раз таким, как у Велкаса.
Женщина оглядывала его, точно оценивая. Мужчина же встал из-за стола и протянул руку.
— Тогда тебя-то нам и надо, парень. Но только если уж назвался врагом Бериса, то давай до конца. Как твое имя?
Вел помедлил с ответом. Женщина не сводила с него глаз.
— Не утруждай себя придумыванием поддельного имени, — сказала она сухо. — Я Релла, а это вот Джеми. Это наши настоящие имена. А тебя как звать?
— Велкас, — ответил он, пожимая протянутую мужчиной руку. — Вверяю душу Владычице и клянусь, что я — сильнейший из всех целителей, более могучего вы не отыщете ни в Верфарене, ни за его пределами, по крайней мере среди тех, кто не запятнал себя ракшасовой скверной. Чем я могу помочь?
С меня было достаточно.
— Прошу прощения, господа хорошие, — сказал я, выступая вперед и вкладывая Велкасу в руку кружку с пивом. — Пей, — велел я, после чего повернулся к парочке. — Его действительно зовут Велкасом, и он тот, за кого себя выдает, но прежде чем кому-то помогать, ему самому необходимо поесть и отдохнуть. Не желаете ли присоединиться к нам, посидим возле очага?
Они переглянулись, и женщина передернула плечами. Потом мужчина — Джеми — прошел к двери, запер ее и задвинул засов. Гайр, как раз явившийся с нашим ужином, поставил поднос на стол и принялся было возражать, но Джеми ответил:
— Если боитесь упустить посетителей, я вам оплачу этот ущерб. Нам необходимо, чтобы нас никто не беспокоил.
Гайр глянул на меня.
— Тебе решать, — ответил я, пожав плечами.
— Пяти сребреников вполне хватит, чтобы обеспечить вам спокойствие за закрытыми дверьми, — произнес Гайр решительно. Несмотря ни на что, мне едва удалось скрыть улыбку. Он бы и за неделю столько не заработал.
Но Джеми, должно быть, тоже это смекнул — судя по тому, как он рассмеялся.
— Сбавьте цену до двух монет, почтенный хозяин, тогда я подумаю, — сказал он.
— Проклятье, ты что, торговаться надумал? — вмешалась Релла. Она поднялась из-за стола, и Гайр тотчас же отступил. В глазах у нее было что-то необычное, даже мне стало не по себе. Она отсчитала три сребреника. — Это за постель, еду и запертые двери. Так где эта ваша бутылка хмельного?
— Сейчас будет, сударыня, — ответил он, спрятав деньги, и, раскланиваясь, удалился туда же, откуда пришел.
Арал с Велкасом уже наворачивали в два горла, точно пара голодных побродяг. Целительство — утомительное занятие, как мне говорили, а вдобавок к тому, что им пришлось претерпеть, они еще прошагали с десяток миль. Впрочем, молодость была на их стороне. И все-таки с трудом верилось, что за каких-то несколько часов произошло так много событий.
Никогда не следует думать о таких вещах. Мать Шиа, похоже, воспринимает подобные мысли как вызов.
Вдруг откуда-то со стороны кухни донесся душераздирающий крик. Не успел он стихнуть, как все мы повскакивали со своих мест.
Вариен
Ланен что было силы сжала мне руку: тело ее терзала боль. Едва приступ стих, я помог ей вновь улечься на бок, спиною к стене. Лечь навзничь она не могла, а в таком положении ей удалось хоть как-то расслабиться. Я накрыл ее тонким одеялом, и она смежила веки.
Я попытался мысленно обратиться к ней, но встретил лишь молчание. Это меня напугало.
— Родная моя, ты меня слышишь? — спросил я осторожно. И добавил на Истинной речи: «О кадреши, не засыпай сном, уносящим к Ветрам, не надо, я этого не перенесу!»
— Слышу, конечно, — отозвалась она. Она старалась придать своему голосу легкость, но в нем все же чувствовалось напряжение от терзавшей ее боли. — Если тело мое точно раскалывается на части, это еще не значит, что и с ушами у меня не все в порядке.
— Ланен, взгляни на меня.
Она устало раскрыла глаза: в них я узрел такую муку — меня словно хлыстом стегнули.
— Допускаю, что вид у меня ничего, но, Вариен, любимый, мне не мешало бы отдохнуть. Позволь, я полежу немного с закрытыми глазами...
И тут вдруг она вскрикнула: удивление ее было не меньше, чем боль, пронзившая ее очередной, еще более сильной вспышкой.
— Акор!.. Ох, проклятье, все хуже и хуже! — Ее так и трясло. — Провались все в Преисподнюю, — проговорила она; голос ее звучал словно где-то в отдалении. — Акор, помоги... Святая Шиа, как больно!..
Случайно опустив взгляд, я увидел, как по одеялу быстро растекается кровавое пятно. Потом мне говорили, будто я заорал так, что чуть крыша не обрушилась. Сам я этого не помню. Лишь слабо припоминаю, что был охвачен сильнейшим страхом потерять Ланен, мучительно осознавая, что ничем, совершенно ничем не могу ей помочь.
Уилл
Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так вопил. Слов в крике не было, но никто не сомневался: это призыв. Велкас, сразу же воспылав лазурным сиянием, повернулся к Джеми и спросил:
— Куда?
Джеми бросился вперед, показывая путь, и распахнул одну из многочисленных дверей. Остальные спешно ввалились внутрь, так что мне даже пришлось посторониться, но все же я успел мельком заметить находившихся в комнате людей. Там было светло, поскольку имелся камин, в котором ярко полыхали дрова. На постели в объятиях сребровласого человека сидела женщина, а под ней растекалось красное пятно. От самых дверей я почуял запах крови.
Стремглав примчался Гайр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76