А Улла — позже ставшая таном — в гневе убила свою сестру.
Где-то капала вода, и громкое эхо разносилось под каменными сводами туннеля. Пахло гнилью и сыростью. Озерная вода по каплям просачивалась сквозь потолок; за прошедшие сто лет ее накопилось достаточно, чтобы на полу образовался солоноватый ручей.
— Как ты думаешь, здесь безопасно? — Голос Малки прозвучал странным шипением, и эхо многократно усилило его, наполнив пространство туннеля призрачными отзвуками.
— Думаю, скоро узнаем, — сказал Йиска. — А почему мы говорим шепотом?
— Ну… Тут как-то… жутковато.
Сама идея о том, что Малколм находил что-то «жутковатым», позабавила Йиску. Он громко рассмеялся и немедленно понял, что горец прав. Каменные своды превратили звуки смеха в вой нечистой силы.
— Что это? — Малки вздрогнул. — По-моему, я что-то слышал.
Пес заворчал.
— Это крысы, Малк. Перестань дергаться. — Талискер протянул ему один из факелов. — На. Неси сзади. Пошли.
Они двигались молча, не желая прислушиваться к призрачному эху своих голосов. Пес бежал впереди, шлепая лапами по воде. Шерсть на его загривке стояла дыбом. Время от времени он порыкивал на шмыгавших мимо крыс, но не лаял. Место было угнетающим; тишина будто давила на плечи.
По прошествии некоторого времени путники нашли первые скелеты. Оранжевые блики факелов заплясали на белых поверхностях черепов.
— Похоже, туннелем пользовались, — заметил Талискер. Было очевидно, что кости обрели здесь последнее упокоение: для каждого скелета отводилась отдельная ниша в стене. То были благородные воины Руаннох Вера. Каждый из них сжимал в руках меч и шит, а некоторые оказались облачены в изукрашенные бронзовые доспехи.
— Смотри, Дункан. — Покуда Талискер рассматривал первое захоронение, Малки прошел чуть дальше.
Талискер приблизился. Малки стоял над могилой, несколько отличавшейся от всех прочих. Здесь не было ни церемониального оружия, ни доспехов. На голове скелета возлежала круглая корона, плечи покрывал полуистлевший плащ, сколотый большой брошью. Под плащом виднелось простое коричневое платье — потертое и неоднократно заштопанное.
— Леди Улла, — прошептал Талискер. — Да.
— Ты знал ее, Дункан? — спросил Рако.
— Да. Великая была женщина. Она помогла Сандро выучить генеалогию кланов. — Талискер коротко и невесело рассмеялся. — Улла была не лишена чувства юмора, хотя и много выстрадала в своей жизни.
Последовала долгая пауза. Талискер тронул край коричневого платья, потер ткань между пальцами; взгляд его сделался задумчивым и отрешенным. Йиска вопросительно посмотрел на Малки, но тот лишь пожал плечами и покачал головой.
— Дункан?..
— Прах и кости, Малки. Все они умерли. Да, я вернулся в Сутру, но я здесь более никому не нужен.
— Неправда, Дункан. Они позвали тебя. — Йиска протянул руку и стиснул плечо Талискера. — Они нуждаются в тебе.
Талискер поднял глаза. Он будто бы смотрел не на Йиску, а сквозь него.
— Вовсе нет, Йиска. На самом-то деле они позвали тебя. Помощь нужна сидам, а не феинам.
Малки возмущенно фыркнул:
— У-у-у . Ненавижу, когда ты такой! И где носит Сандро, когда он так нужен?..
Эффи бежит, бежит и никак не может остановиться. Она уже знает, что вошла в «пустоту», поскольку бывала здесь раньше. В прошлый раз она находилась тут не в физической форме, но это не важно. Эффи не боится этого места и не опасается его обитателей. Именно здесь она встретила Рако…
Эффи задыхается от горя. Слезы текут у нее по щекам. Только одна мысль владеет ее сознанием: дядя Сандро. Вполне возможно, что он уже мертв.
С другой стороны, не исключено, что его посадят в клетку вместе с другими пленниками. Эффи цепляется за эту мысль… однако тут же вспоминает воинов, которые преследовали ее с обнаженными мечами в руках. Они убивают без малейших колебаний. Боже! Жуткая картина по-прежнему стоит у нее перед глазами: мертвые тела, распростертые на снегу. Видение повторяется снова и снова. Это похоже на кошмарный сон, да вот только Эффи понимает, что ей не суждено от него очнуться.
Ей не по силам долго бежать в подобном темпе. Она останавливается, когда мышцы икр сводит судорогой. Даже стоять больно — не говоря уж о том, чтобы двигаться дальше.
— Черт, черт! — Эффи яростно растирает ногу, проклиная собственную никчемность. Горькая ирония! Талискер говорил о Сутре так, словно это самое чудесное место во вселенной. И что же? Она еще не добралась до нее, а уже увидела кровь и разрушения. И как, черт возьми, она сумеет рассказать ему о том, что произошло с дядей Сандро? Они очень любят друг друга… Эффи подозревала, что у них случилась какая-то большая размолвка, когда Талискер вернулся из Сутры в последний раз. Тем не менее Талискер и Сандро — лучшие друзья. Пусть даже они не общались друг с другом несколько лет — случись что-нибудь с одним из них, другой не задумываясь кинулся бы на помощь. А теперь? Эффи придется сказать Талискеру, что дядя Сандро, возможно, мертв.
«Мертв, мертв, мертв». Это слово засело у нее в голове и повторялось, как мелодия на заезженной пластинке.
Эффи снова бежит вперед. Нога немного отошла, хотя все еще побаливает. Возможно, она подвернула ее или растянула сухожилие. «Мертв», — повторяет Эффи вслух. Звук выходит глухим и тихим. Здесь неоткуда взяться эху, и необъятное пространство «пустоты» поглощает и растворяет в себе короткое и страшное слово.
Эффи замечает, что перестала плакать, — и в первый момент это удивляет ее. Она голодна, ей больно, ее любимый дядюшка попал в плен к безжалостным пришельцам и, возможно, погиб. Что может быть хуже?
Движение впереди — безмолвный ответ на ее вопрос.
Эффи останавливается, вглядываясь во мрак. Отблеск белого света. Шевеление.
Ужас охватывает Эффи, когда она понимает, что приближается к ней из мрака. Мертвое воинство. Белые тела, лишенные душ. Их много — неимоверно много. Они шагают вперед не разбирая дороги.
— О боже, — шепчет Эффи. Ее рука стискивает медальон святого Христофора, висящий на шее. Эффи не особенно религиозна, но она знает, что святой Христофор — покровитель путников. Эффи смотрит на золотой диск как на последнюю надежду. — Давай же! Делай свое дело, черт возьми!
Покойники подходят ближе, и Эффи слышит придушенный звук — рыдание, вырывающееся из ее собственного горла.
Мертвое воинство идет в ужасающей тишине. Слышен лишь мягкий шелест босых ног. Взгляд пустых глаз устремлен в никуда. Кажется, мертвецы не видят Эффи, не замечают ее. Они движутся вперед, идут через «пустоту» без цели и смысла, и Эффи с ужасающей отчетливостью понимает, что их путешествие будет длиться вечность.
— Нет! Нет! Нет! — кричит Эффи. Она дрожит всем телом. Паника овладевает ею безраздельно, и девушка снова бежит. Она уже не помнит об усталости, не чувствует боли в ноге. Даже не оглядывается, чтобы понять, преследует ее мертвая толпа или нет. Она просто бежит. В голове пустота — ни единой мысли. Только четкий звериный инстинкт: прочь, прочь, подальше отсюда…
Впереди вспыхивает пламя, и его вид приводит Эффи в чувство. Она вспоминает слова Талискера. Путь в Сутру лежит через стихию — огонь или воду. Придушенный, нервический смешок вырывается из горла Эффи. Она-то надеялась на воду… Эффи хорошо плавает.
«Будет больно», — думает она. Так и есть. Вытянутые вперед руки чувствуют жар. Ей кажется, что пламя охватывает ее всю. Эффи кричит. Она слышит бешеный стук собственного сердца… Она хочет, чтобы рядом оказалась мама… Продолжает бежать… Хочет, чтобы здесь был дядя Сандро… Бежит вперед… Кричит… Ужас вздымается в ее душе черной волной, превращаясь в бездумную звериную панику. Эффи кричит. Кричит от боли и страха. Кричит, когда вступает в пределы Сутры.
— Ты уверен, что город в осаде? — Малки нахмурился и склонил голову набок, напряженно прислушиваясь. Они стояли в конце туннеля, и со стороны до них долетали приглушенные, но вполне опознаваемые звуки веселого праздника.
Рако улыбнулся.
— Это похоже на старого лиса… Я хочу сказать — на тана Сигрида. Думаю, он делает это намеренно, надеясь, что отзвуки пира донесутся до слуха шоретов.
— Праздник наперекор войне, да? Надежда умирает последней, — сказал Талискер.
— Полагаю, тан Сигрид знает, что делает, — отозвался Рако. — Руаннох Вер рассчитан на долгую осаду. Его только раз атаковали всерьез. — Он замолчал, поняв, что Талискер и Малки знают об этом лучше его самого.
— Да, помню, как же. Славное было времечко, — прокомментировал Малки.
Туннель заканчивался кирпичной стеной — вернее, так показалось на первый взгляд. На самом же деле стена была сплетена из ивовых прутьев, густо замазанных раствором извести. Видимо, с некоторых пор Руаннох Вер перестал хоронить своих танов в подземелье. Вход был закрыт, чтобы предохранить цитадель от холода и всепроникающей сырости.
Йиска постучал по стене.
— Думаю, мы сумеем ее сломать. Она не очень толстая. У меня в рюкзаке был топор, Малки.
— Да-да. Я еще рубил им дрова для костра.
Через несколько минут работы топор проделал дыру в стене. Напоминающая штукатурку замазка отваливалась влажными пластами. Однако, когда в стене появились отверстия достаточно большие, чтобы в них мог пролезть человек, шум с той стороны начал утихать. Очевидно, люди услышали их и обернулись к стене.
Талискер и Малки пролезли первыми, Йиска и Рако — следом. Ошеломленная тишина повисла в дымном воздухе. Кухни были полны слуг, поваров и воинов. Огромные куски говядины и свинины жарились для грядущего пира, распространяя вокруг себя одуряющий аромат. Воины сидели вокруг грубо сработанного деревянного стола, потягивая пиво и играя в кости. Старший из них поднялся с места, не сводя глаз с пришельцев. Талискер видел множество рук, потянувшихся к оружию. С некоторым опозданием он осознал, что их компания имеет странноватый вид: человеческие фигуры, с ног до головы покрытые серой пылью. Суеверные феины легко могли принять их за привидения — тем более что пришельцы появились из могильника танов.
— Кто вы такие? — спросил воин. Рако протолкался вперед.
— Харра, это я. — Он попытался стереть с лица пыль.
Каменное выражение лиц воинов ничуть не изменилось, и Талискер ощутил знакомое напряжение мышц. Его тело готовилось к бою. С некоторым удивлением он понял, что рад этому чувству.
Меж тем Харра вновь уселся на свое место и проговорил:
— Рако мертв. Кто вы? Призраки?
Один из воинов, стоящий рядом с Малки, протянул руку и провел пальцем по его предплечью.
— Вроде бы нет, Харра. Это люди. Правда, очень запыленные…
В толпе послышались смешки, но Талискер и не думал расслабляться. Он слегка поклонился, не вполне понимая положение Харры среди феинов.
— Вы знаете Рако. Меня зовут Дункан… Макгрегор. А это Малколм Маклеод и Йиска Таллоак.
Услышав выдуманную фамилию Талискера, Малки метнул в его сторону быстрый взгляд, однако ничего не сказал.
— Так-так, — протянул Харра. — И что же вы делаете в Руаннох Вере? Ныне люди пользуются подземными ходами, чтобы уходить из города, а не проникать в него.
Талискер кивнул в сторону Рако.
— Наши пути пересеклись в Ор Койле. Рако убегал от шоретского патруля.
Мало-помалу люди начали обращать внимание на странную конечность Рако, и в толпе снова послушались тихие шепотки. Подле Харры стояли двое высоких стройных воинов. Определенно, это были сиды. Талискер решил, что один из них принадлежит к клану медведя. Что же касается второго… здесь он сомневался. Возможно, волк.
— Что произошло, Рако? — спросил один из сидов. — Тебе удалось трансформироваться?
Рако усмехнулся.
— Да, представь себе.
Эти слова породили в толпе новую волну шепотков.
— Как же тебе удалось? — потрясенно спросил Харра. — Это случилось, когда ты преследовал чудовище?
— Нет. Это случилось, когда на меня напал Аон Кранн. Шоретский колдун оживил его и…
— Аон Кранн? На тебя напал мост? — Харра непонимающе потряс головой. — Ради всех богов, Рако, расскажи все с самого начала. Похоже, ты действительно угодил в серьезную передрягу. — Он поднялся на ноги. — Идем со мной. Полагаю, тан должен выслушать твою историю.
— Харра, я очень голоден… — начал Рако. Острый взгляд старого воина мигом осадил его.
— Ты поешь, когда тан Сигрид тебе позволит.
Путники вышли из кухни, сопровождаемые Харрой и еще несколькими воинами. Талискер все еще был настороже. Никто не объявил напрямую, что они арестованы, однако их маленький отряд был окружен плотным кольцом сидов и феинов. Талискер понимал, что судьбу пришельцев будет решать тан — сообразуясь с собственными суждениями. А стало быть, все зависело оттого, что он за человек, и Талискер не брался предсказать исход их беседы.
Руаннох Вер заметно изменился с тех пор, как он бывал здесь в последний раз. Талискер любил место, где они с Уной впервые стали любовниками. Город был менее внушителен, чем его северный брат — Сулис Мор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52