Это было вкусное белое фруктовое вино. Первый раз она попробовала алкоголь несколько лет назад со своими ближайшими подругами. Никто из них никогда больше не пробовал бренди, но Сабриэль понравилось пить вино за едой.
— Послушай, как вы узнали, что я приду? — спросила Сабриэль. — Я сама об этом не знала до тех пор, пока отец не прислал свое послание.
Кот ответил не сразу, его внимание было приковано к тарелке с рыбой, которую посланец поставил перед ним на стол. Это была небольшая, почти круглая рыбка с открытыми глазами и сверкающей чешуей. Сабриэль тоже подали рыбу, но жареную, с томатным соусом, чесноком и базиликом.
— Я служил твоим предкам, которых было в десять раз больше, чем тебе лет, — наконец ответил Моггет. — И хотя со временем моя сила убывает, я всегда знаю, когда уходит один Аборсен и на его место приходит другой.
Сабриэль прожевала кусок и положила вилку. Она глотнула вина, но оно показалось ей кислым, как уксус, она даже закашлялась.
— Что значит «уходит»? Что ты знаешь? Что случилось с отцом?
Моггет, чуть прикрыв глаза, смотрел на Сабриэль. Он выдержал ее настойчивый взгляд, чего никогда не делают настоящие коты.
— Он умер, Сабриэль. Даже если он еще не прошел за Последние Ворота, он больше не появится в Жизни. Это…
— Нет, — перебила его Сабриэль. — Это невозможно! Он не может умереть! Он же волшебник. Он не умер…
— Вот почему он послал тебе меч и колокольчики. Так же в свое время сделала его тетя, — продолжал Моггет, не обращая внимания на восклицания Сабриэль. — И он не волшебник. Он — Аборсен.
— Я не понимаю, — прошептала Сабриэль. Она больше не могла смотреть Моггету в глаза. — Я так мало знаю о Старом Королевстве, о магии Хартии, обо всем. Даже о своем собственном отце. Почему ты произнес его имя так, будто это титул?
— Так и есть. Он был Аборсеном. Теперь Аборсен — ты.
Сабриэль в молчании обдумывала слова Моггета, уставившись на тарелку с серебристой рыбой, лежащей в томатном соусе, как стальной меч в огне. Ей показалось, что стол и всю комнату окутала дымка, что она стоит на границе со Смертью. Там мелькали враждебные тени, ожидающие, что она перейдет на ту сторону, но там же был слабый намек на что-то знакомое, как запах духов женщины, вышедшей из комнаты. Сабриэль сосредоточилась на этом ощущении, снова придвинулась к границе…
…И отскочила обратно в Жизнь, когда в ее руку вцепились острые когти. Моргая, чтобы освободиться от клочьев тумана, она увидела Моггета со вздыбленной на загривке шерстью. Он поднял лапу для следующего удара.
— Дура! — прошипел кот. — Ты — единственная, кто может нарушить защиту этого дома, и они ждут, что ты это сделаешь!
Сабриэль смотрела на разгневанного кота, не пытаясь возражать, признавая справедливость его слов. Там ее ждали духи Смерти, возможно, и Мордикант, и ей пришлось бы столкнуться с ними в одиночестве и безоружной.
— Я виновата, — пробормотала она, опустив голову. Она давно не чувствовала себя так глупо. Последний раз это случилось, когда она подожгла любимый розовый куст директрисы колледжа, неправильно воспользовавшись заклинанием Хартии. Как она тогда плакала! Но теперь она стала старше и сможет сдерживать слезы.
— Отец еще не мертв, — сказала Сабриэль. — Я почувствовала его присутствие, хотя он упрятан за Воротами. Я должна вернуть его.
— Нет, не должна, — строго сказал Моггет, и в его голосе, казалось, вместились все прожитые им столетия. — Ты — Аборсен. И ты должна двигаться по предназначенному тебе пути.
— Но я могу выбрать другой путь, — так же строго ответила Сабриэль, подняв голову.
Моггет собрался было возразить, но лишь насмешливо засмеялся и снова вспрыгнул на стул.
— Делай как хочешь, — сказал он, — Какой смысл тебе противоречить? Я всего лишь слуга. Что лить слезы, если Аборсен хочет неприятностей. Тебя должны отругать отец или мать, а Смерть должна тебя остановить.
— Я думаю, что он не умер, — настаивала Сабриэль, ее щеки вспыхнули румянцем от сдерживаемых эмоций. — Его дух жив. Он пойман в ловушку Смерти, но его тело живое. Могу ли я жить спокойно, не попытавшись вернуть его назад?
— Нет, — снова спокойно сказал Моггет. — Он умер. Он прислал меч и колокольчики. Ты только надеешься на то, что он жив.
— Я это чувствую, — просто сказала Сабриэль. — И должна понять, права я или нет.
— Возможно, так оно и есть, хотя это странно. — Казалось, Моггет разговаривает сам с собой. — Не могу понять. Меня душит этот ошейник, он мешает мне думать.
— Помоги мне, Моггет, — неожиданно взмолилась Сабриэль и, протянув руку, погладила кота по голове и стала почесывать его под ошейником. — Мне нужно знать, мне нужно знать все… обо всем!
Моггет мурлыкал под ее рукой, но когда Сабриэль придвинулась ближе, она услышала неясный звон крошечного Саранета, который пробивался сквозь урчание кота. Сабриэль вспомнила, что Моггет — не кот, а создание Свободной магии. Она задумалась, каков же кот на самом деле, что собой представляет его истинная натура.
— Я — слуга Аборсена, — наконец сказал Моггет. — Ты — Аборсен, поэтому я служу тебе. Но ты должна обещать мне, что не будешь возвращать отца, если его тело мертво. Поверь мне, он бы этого не желал.
— Не могу обещать. Но буду слушать тебя, если ты будешь со мной.
Моггет отодвинулся от руки Сабриэль.
— Ты слишком независима. Твой отец никогда не послал бы тебя за Стену.
— Почему? — спросила Сабриэль. Сердце ее внезапно сильно забилось от вопроса, который мучил ее все школьные годы и на который Аборсен с улыбкой всегда отвечал одним словом: «Необходимость».
— Он боялся, — ответил Моггет, снова склонившись над своей тарелкой. — В Анселстьерре ты была в безопасности.
— Чего он боялся?
— Ешь свою рыбу, — ответил Моггет. Из кухни появились два посланца со следующей переменой блюд. — Поговорим попозже. В библиотеке.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Библиотеку освещали фонари, старые бронзовые фонари, в которых вместо масла была магия Хартии. Бездымные, бесшумные, они давали столько же света, сколько электрические лампочки в Анселстьерре. По стенам шли полки с книгами, расположенная сбоку лестница вела в верхние этажи башни, в обсерватории.
Посреди комнаты стоял стол из красного дерева, каждый угол которого поддерживали массивные ножки, увенчанные драконьими головами, из пастей которых вырывалось искусно вырезанное пламя. На столе стояла чернильница, лежали карандаши, перья, бумаги и две карты. Стулья вокруг стола были тоже из красного дерева, черную кожу их обивки украшали узоры из серебряных ключей.
Этот стол Сабриэль помнила с детства. Отец называл его «стол драконов».
Сабриэль провела рукой по скользкому холодному дереву, одновременно думая о своих воспоминаниях и о чувствах, которые владели ею теперь. Она вздохнула, села на стул и положила на стол три книги, которые были в ее руках. Две из них она положила справа от себя, а третью — в центре стола. Эту третью она достала из застекленного шкафа, и теперь та лежала подобно приготовившемуся к прыжку замершему хищнику. Переплет ее был из светло-зеленой кожи, знаки Хартии горели на серебряных застежках. Это была «Книга Мертвых».
Две другие были книгами заклинаний Свободной магии. В каждом томе было по двадцать глав, и после четвертой главы шли знаки, которые не знала Сабриэль.
Несомненно, в библиотеке еще очень много полезных книг, думала Сабриэль. Но она все еще чувствовала себя слишком усталой, чтобы взяться за них. Она решила поговорить с Моггетом, а затем часа два позаниматься, прежде чем отправиться спать. Даже четыре-пять часов бодрствования были утомительны после того, что она перенесла, и так хотелось забыться во сне.
Моггет, как если бы услышал, что Сабриэль думает о нем, появился на верхней ступеньке лестницы и не спеша подошел к кожаной скамеечке для ног.
— Я вижу, ты нашла эту книгу, — сказал он, раскачиваясь взад-вперед. — Предупреждаю, не читай слишком много.
— В любом случае я уже читала ее всю от начала до конца, — коротко ответила Сабриэль.
— Возможно, — заметил кот. — Но она не всегда одна и та же. Она бывает разной, как и я.
Сабриэль пожала плечами, как бы показывая, что знает все об этой книге. Но это была всего лишь бравада — на самом деле Сабриэль было не по себе. Она читала «Книгу Мертвых» под наблюдением отца, и в памяти у нее удержались только некоторые страницы. Если их содержание изменилось, подумала Сабриэль и почувствовала дрожь, — что ж, она уже знает все, что ей необходимо.
— Во-первых, я должна найти тело отца, — сказала девушка. — И в этом мне необходима твоя помощь, Моггет.
— Я не знаю, где он нашел свой конец, — решительно ответил Моггет. Он зевнул и начал лизать лапу.
Сабриэль окаменела и поняла, что сжала губы так, как их нелюбимая учительница истории, которая в момент недовольства делала «сжатые губы».
— Только расскажи мне, когда ты видел отца в последний раз и каковы были его планы.
— Почему бы тебе не прочесть его дневник, — предложил Моггет, на минуту перестав умываться.
— Где он? — возбужденно спросила Сабриэль. Дневник мог бы оказаться очень полезным.
— Возможно, он взял его с собой, — ответил Моггет, — во всяком случае, я его не видел.
— Я думала, ты должен мне помогать, — на лбу Сабриэль прорезалась морщина, усиливающая сжатые губы. — Пожалуйста, ответь на мой вопрос.
— Три недели тому назад, — пробормотал Моггет, в то время как его розовый язычок колебался между необходимостью говорить и желанием продолжать умывание, — из Билайзера с просьбой о помощи пришел посланец. Что-то, появившееся после Смерти и прошедшее через охрану, стало охотиться на них. Аборсен, — я имею в виду предыдущего Аборсена, мэм, — сомневался, но отправился туда.
— Билайзер… Знакомое название. Это город?
— Город. Столица. Во всяком случае, была столицей, пока там было Королевство.
— Было?
Моггет перестал умываться и посмотрел на Сабриэль, сузив глаза до щелочек.
— Чему вас учили в школе? Там уже двести лет не было ни короля, ни королевы, и двадцать лет как нет даже регента. Вот почему Королевство день за днем погружается во тьму, из которой ему уже никогда не подняться.
— Хартия… — начала Сабриэль, но Моггет прервал ее с насмешливым подвыванием.
— Хартия тоже разрушается, — промяукал он. — Без правителя Камни Хартии разрушаются один за другим.
— Что ты хочешь сказать? — перебила его Сабриэль, Она никогда не слышала ни о чем подобном. Уже не в первый раз она задумалась о том, чему ее учили в школе и почему отец не рассказывал ей о положении в Старом Королевстве.
Но Моггет молчал, как будто то, что он уже сказал, закрыло ему рот. Какое-то мгновение казалось, что он пытается что-то произнести, но из его маленького красного рта не раздалось ни звука. Наконец он продолжил:
— Я не могу тебе ничего объяснить. Мне это запрещено. Достаточно знать, что мир сползает во зло, и многое этому способствует.
— Но мы сопротивляемся, — ответила Сабриэль. — Мой отец. И я.
— В зависимости от того, что ты делаешь… — начал Моггет, но так, как если бы он очень сомневался, что такое беспомощное существо, как Сабриэль, может что-то изменить. — Не то чтобы я заботился о…
Звук открывающегося люка над их головами остановил Моггета на половине фразы, А Сабриэль испуганно посмотрела вверх и облегченно вздохнула, увидев, что это один из посланцев. Как у привратника около двери на утесе, серебряные ключи были вышиты на его одеянии сзади и спереди, Он поклонился Сабриэль и указал наверх.
Предчувствуя плохие новости, Сабриэль поняла, что должна подняться в обсерваторию, Она неохотно встала из-за стола. Сквозь открытый люк сквозило, и Сабриэль задрожала от холода, когда ее руки коснулись ледяных поручней лестницы.
В обсерватории было морозно, хотя красные лучи заходящего солнца создавали иллюзию тепла и заставили Сабриэль сощуриться. Она не помнила этой комнаты и замерла от восхищения, увидев, что все стены обсерватории сделаны из стекла или чего-то подобного стеклу. Балки кровли опирались на прозрачные стены.
Главным предметом в обсерватории был большой телескоп, торжественно стоявший на подставке из темного дерева и черного железа. Рядом с телескопом стоял стул для наблюдателя. На полу лежал толстый ковер, который одновременно служил картой неба, где были изображены галактики и скопления звезд.
Посланец, который следовал за Сабриэль, подошел к южной стене и указал на южный берег реки, Его бледная, испещренная знаками Хартии рука была направлена точно на то место, куда вышла Сабриэль после подземного бегства от Мордиканта.
Сабриэль, прикрыв глаза от резких лучей солнца, посмотрела через реку на уступ. Ей очень не хотелось увидеть там то, что она предполагала.
Мордикант все еще был на утесе, но рядом с ним, с этой отвратительной, неподвижной статуей, возникли еще какие-то подвижные тени, которые суетились вокруг.
Сабриэль подошла к телескопу, стараясь не наступить на Моггета, вдруг появившегося в обсерватории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Послушай, как вы узнали, что я приду? — спросила Сабриэль. — Я сама об этом не знала до тех пор, пока отец не прислал свое послание.
Кот ответил не сразу, его внимание было приковано к тарелке с рыбой, которую посланец поставил перед ним на стол. Это была небольшая, почти круглая рыбка с открытыми глазами и сверкающей чешуей. Сабриэль тоже подали рыбу, но жареную, с томатным соусом, чесноком и базиликом.
— Я служил твоим предкам, которых было в десять раз больше, чем тебе лет, — наконец ответил Моггет. — И хотя со временем моя сила убывает, я всегда знаю, когда уходит один Аборсен и на его место приходит другой.
Сабриэль прожевала кусок и положила вилку. Она глотнула вина, но оно показалось ей кислым, как уксус, она даже закашлялась.
— Что значит «уходит»? Что ты знаешь? Что случилось с отцом?
Моггет, чуть прикрыв глаза, смотрел на Сабриэль. Он выдержал ее настойчивый взгляд, чего никогда не делают настоящие коты.
— Он умер, Сабриэль. Даже если он еще не прошел за Последние Ворота, он больше не появится в Жизни. Это…
— Нет, — перебила его Сабриэль. — Это невозможно! Он не может умереть! Он же волшебник. Он не умер…
— Вот почему он послал тебе меч и колокольчики. Так же в свое время сделала его тетя, — продолжал Моггет, не обращая внимания на восклицания Сабриэль. — И он не волшебник. Он — Аборсен.
— Я не понимаю, — прошептала Сабриэль. Она больше не могла смотреть Моггету в глаза. — Я так мало знаю о Старом Королевстве, о магии Хартии, обо всем. Даже о своем собственном отце. Почему ты произнес его имя так, будто это титул?
— Так и есть. Он был Аборсеном. Теперь Аборсен — ты.
Сабриэль в молчании обдумывала слова Моггета, уставившись на тарелку с серебристой рыбой, лежащей в томатном соусе, как стальной меч в огне. Ей показалось, что стол и всю комнату окутала дымка, что она стоит на границе со Смертью. Там мелькали враждебные тени, ожидающие, что она перейдет на ту сторону, но там же был слабый намек на что-то знакомое, как запах духов женщины, вышедшей из комнаты. Сабриэль сосредоточилась на этом ощущении, снова придвинулась к границе…
…И отскочила обратно в Жизнь, когда в ее руку вцепились острые когти. Моргая, чтобы освободиться от клочьев тумана, она увидела Моггета со вздыбленной на загривке шерстью. Он поднял лапу для следующего удара.
— Дура! — прошипел кот. — Ты — единственная, кто может нарушить защиту этого дома, и они ждут, что ты это сделаешь!
Сабриэль смотрела на разгневанного кота, не пытаясь возражать, признавая справедливость его слов. Там ее ждали духи Смерти, возможно, и Мордикант, и ей пришлось бы столкнуться с ними в одиночестве и безоружной.
— Я виновата, — пробормотала она, опустив голову. Она давно не чувствовала себя так глупо. Последний раз это случилось, когда она подожгла любимый розовый куст директрисы колледжа, неправильно воспользовавшись заклинанием Хартии. Как она тогда плакала! Но теперь она стала старше и сможет сдерживать слезы.
— Отец еще не мертв, — сказала Сабриэль. — Я почувствовала его присутствие, хотя он упрятан за Воротами. Я должна вернуть его.
— Нет, не должна, — строго сказал Моггет, и в его голосе, казалось, вместились все прожитые им столетия. — Ты — Аборсен. И ты должна двигаться по предназначенному тебе пути.
— Но я могу выбрать другой путь, — так же строго ответила Сабриэль, подняв голову.
Моггет собрался было возразить, но лишь насмешливо засмеялся и снова вспрыгнул на стул.
— Делай как хочешь, — сказал он, — Какой смысл тебе противоречить? Я всего лишь слуга. Что лить слезы, если Аборсен хочет неприятностей. Тебя должны отругать отец или мать, а Смерть должна тебя остановить.
— Я думаю, что он не умер, — настаивала Сабриэль, ее щеки вспыхнули румянцем от сдерживаемых эмоций. — Его дух жив. Он пойман в ловушку Смерти, но его тело живое. Могу ли я жить спокойно, не попытавшись вернуть его назад?
— Нет, — снова спокойно сказал Моггет. — Он умер. Он прислал меч и колокольчики. Ты только надеешься на то, что он жив.
— Я это чувствую, — просто сказала Сабриэль. — И должна понять, права я или нет.
— Возможно, так оно и есть, хотя это странно. — Казалось, Моггет разговаривает сам с собой. — Не могу понять. Меня душит этот ошейник, он мешает мне думать.
— Помоги мне, Моггет, — неожиданно взмолилась Сабриэль и, протянув руку, погладила кота по голове и стала почесывать его под ошейником. — Мне нужно знать, мне нужно знать все… обо всем!
Моггет мурлыкал под ее рукой, но когда Сабриэль придвинулась ближе, она услышала неясный звон крошечного Саранета, который пробивался сквозь урчание кота. Сабриэль вспомнила, что Моггет — не кот, а создание Свободной магии. Она задумалась, каков же кот на самом деле, что собой представляет его истинная натура.
— Я — слуга Аборсена, — наконец сказал Моггет. — Ты — Аборсен, поэтому я служу тебе. Но ты должна обещать мне, что не будешь возвращать отца, если его тело мертво. Поверь мне, он бы этого не желал.
— Не могу обещать. Но буду слушать тебя, если ты будешь со мной.
Моггет отодвинулся от руки Сабриэль.
— Ты слишком независима. Твой отец никогда не послал бы тебя за Стену.
— Почему? — спросила Сабриэль. Сердце ее внезапно сильно забилось от вопроса, который мучил ее все школьные годы и на который Аборсен с улыбкой всегда отвечал одним словом: «Необходимость».
— Он боялся, — ответил Моггет, снова склонившись над своей тарелкой. — В Анселстьерре ты была в безопасности.
— Чего он боялся?
— Ешь свою рыбу, — ответил Моггет. Из кухни появились два посланца со следующей переменой блюд. — Поговорим попозже. В библиотеке.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Библиотеку освещали фонари, старые бронзовые фонари, в которых вместо масла была магия Хартии. Бездымные, бесшумные, они давали столько же света, сколько электрические лампочки в Анселстьерре. По стенам шли полки с книгами, расположенная сбоку лестница вела в верхние этажи башни, в обсерватории.
Посреди комнаты стоял стол из красного дерева, каждый угол которого поддерживали массивные ножки, увенчанные драконьими головами, из пастей которых вырывалось искусно вырезанное пламя. На столе стояла чернильница, лежали карандаши, перья, бумаги и две карты. Стулья вокруг стола были тоже из красного дерева, черную кожу их обивки украшали узоры из серебряных ключей.
Этот стол Сабриэль помнила с детства. Отец называл его «стол драконов».
Сабриэль провела рукой по скользкому холодному дереву, одновременно думая о своих воспоминаниях и о чувствах, которые владели ею теперь. Она вздохнула, села на стул и положила на стол три книги, которые были в ее руках. Две из них она положила справа от себя, а третью — в центре стола. Эту третью она достала из застекленного шкафа, и теперь та лежала подобно приготовившемуся к прыжку замершему хищнику. Переплет ее был из светло-зеленой кожи, знаки Хартии горели на серебряных застежках. Это была «Книга Мертвых».
Две другие были книгами заклинаний Свободной магии. В каждом томе было по двадцать глав, и после четвертой главы шли знаки, которые не знала Сабриэль.
Несомненно, в библиотеке еще очень много полезных книг, думала Сабриэль. Но она все еще чувствовала себя слишком усталой, чтобы взяться за них. Она решила поговорить с Моггетом, а затем часа два позаниматься, прежде чем отправиться спать. Даже четыре-пять часов бодрствования были утомительны после того, что она перенесла, и так хотелось забыться во сне.
Моггет, как если бы услышал, что Сабриэль думает о нем, появился на верхней ступеньке лестницы и не спеша подошел к кожаной скамеечке для ног.
— Я вижу, ты нашла эту книгу, — сказал он, раскачиваясь взад-вперед. — Предупреждаю, не читай слишком много.
— В любом случае я уже читала ее всю от начала до конца, — коротко ответила Сабриэль.
— Возможно, — заметил кот. — Но она не всегда одна и та же. Она бывает разной, как и я.
Сабриэль пожала плечами, как бы показывая, что знает все об этой книге. Но это была всего лишь бравада — на самом деле Сабриэль было не по себе. Она читала «Книгу Мертвых» под наблюдением отца, и в памяти у нее удержались только некоторые страницы. Если их содержание изменилось, подумала Сабриэль и почувствовала дрожь, — что ж, она уже знает все, что ей необходимо.
— Во-первых, я должна найти тело отца, — сказала девушка. — И в этом мне необходима твоя помощь, Моггет.
— Я не знаю, где он нашел свой конец, — решительно ответил Моггет. Он зевнул и начал лизать лапу.
Сабриэль окаменела и поняла, что сжала губы так, как их нелюбимая учительница истории, которая в момент недовольства делала «сжатые губы».
— Только расскажи мне, когда ты видел отца в последний раз и каковы были его планы.
— Почему бы тебе не прочесть его дневник, — предложил Моггет, на минуту перестав умываться.
— Где он? — возбужденно спросила Сабриэль. Дневник мог бы оказаться очень полезным.
— Возможно, он взял его с собой, — ответил Моггет, — во всяком случае, я его не видел.
— Я думала, ты должен мне помогать, — на лбу Сабриэль прорезалась морщина, усиливающая сжатые губы. — Пожалуйста, ответь на мой вопрос.
— Три недели тому назад, — пробормотал Моггет, в то время как его розовый язычок колебался между необходимостью говорить и желанием продолжать умывание, — из Билайзера с просьбой о помощи пришел посланец. Что-то, появившееся после Смерти и прошедшее через охрану, стало охотиться на них. Аборсен, — я имею в виду предыдущего Аборсена, мэм, — сомневался, но отправился туда.
— Билайзер… Знакомое название. Это город?
— Город. Столица. Во всяком случае, была столицей, пока там было Королевство.
— Было?
Моггет перестал умываться и посмотрел на Сабриэль, сузив глаза до щелочек.
— Чему вас учили в школе? Там уже двести лет не было ни короля, ни королевы, и двадцать лет как нет даже регента. Вот почему Королевство день за днем погружается во тьму, из которой ему уже никогда не подняться.
— Хартия… — начала Сабриэль, но Моггет прервал ее с насмешливым подвыванием.
— Хартия тоже разрушается, — промяукал он. — Без правителя Камни Хартии разрушаются один за другим.
— Что ты хочешь сказать? — перебила его Сабриэль, Она никогда не слышала ни о чем подобном. Уже не в первый раз она задумалась о том, чему ее учили в школе и почему отец не рассказывал ей о положении в Старом Королевстве.
Но Моггет молчал, как будто то, что он уже сказал, закрыло ему рот. Какое-то мгновение казалось, что он пытается что-то произнести, но из его маленького красного рта не раздалось ни звука. Наконец он продолжил:
— Я не могу тебе ничего объяснить. Мне это запрещено. Достаточно знать, что мир сползает во зло, и многое этому способствует.
— Но мы сопротивляемся, — ответила Сабриэль. — Мой отец. И я.
— В зависимости от того, что ты делаешь… — начал Моггет, но так, как если бы он очень сомневался, что такое беспомощное существо, как Сабриэль, может что-то изменить. — Не то чтобы я заботился о…
Звук открывающегося люка над их головами остановил Моггета на половине фразы, А Сабриэль испуганно посмотрела вверх и облегченно вздохнула, увидев, что это один из посланцев. Как у привратника около двери на утесе, серебряные ключи были вышиты на его одеянии сзади и спереди, Он поклонился Сабриэль и указал наверх.
Предчувствуя плохие новости, Сабриэль поняла, что должна подняться в обсерваторию, Она неохотно встала из-за стола. Сквозь открытый люк сквозило, и Сабриэль задрожала от холода, когда ее руки коснулись ледяных поручней лестницы.
В обсерватории было морозно, хотя красные лучи заходящего солнца создавали иллюзию тепла и заставили Сабриэль сощуриться. Она не помнила этой комнаты и замерла от восхищения, увидев, что все стены обсерватории сделаны из стекла или чего-то подобного стеклу. Балки кровли опирались на прозрачные стены.
Главным предметом в обсерватории был большой телескоп, торжественно стоявший на подставке из темного дерева и черного железа. Рядом с телескопом стоял стул для наблюдателя. На полу лежал толстый ковер, который одновременно служил картой неба, где были изображены галактики и скопления звезд.
Посланец, который следовал за Сабриэль, подошел к южной стене и указал на южный берег реки, Его бледная, испещренная знаками Хартии рука была направлена точно на то место, куда вышла Сабриэль после подземного бегства от Мордиканта.
Сабриэль, прикрыв глаза от резких лучей солнца, посмотрела через реку на уступ. Ей очень не хотелось увидеть там то, что она предполагала.
Мордикант все еще был на утесе, но рядом с ним, с этой отвратительной, неподвижной статуей, возникли еще какие-то подвижные тени, которые суетились вокруг.
Сабриэль подошла к телескопу, стараясь не наступить на Моггета, вдруг появившегося в обсерватории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34