Увы, этому не суждено было случиться.
— Но зачем было столь надежно укрывать Книгу и Камень? — спросил Тристан. Что, если бы вы так их и не нашли или же волшебницы первыми обнаружили эти магические предметы?
— В Манускрипте его авторы упоминают, правда, мельком, что им угрожают могущественные враги и что, возможно, их жизнь скоро закончится — ситуация хорошо знакомая нам не понаслышке. Видимо, они полагали, что спрятать Книгу и Камень менее рискованно, чем допустить, чтобы эти столь важные для народа Евтракии предметы были захвачены врагами. Им оставалось лишь надеяться, что они все же попадут в руки тех, кто практикует свое искусство во имя добра и направляет свои устремления для достижения всеобщего блага.
— А о чем говорится в разделах Манускрипта? — поинтересовался принц.
— Первый раздел посвящен Закону, второй — Капризу, а третий Пророчествам. Все они обладают строгостью мысли и законченностью, но каждый так или иначе связан с Камнем.
Тристан помолчал, осмысливая только что услышанное. Виг, а если бы вчера Парагон оказался у меня на шее, смог бы я прочитать Манускрипт?
— Разумеется, Тристан. Для тебя это не составило бы особого труда. — Не дав принцу осознать, что на самом деле скрывается за этими словами, Виг постарался сменить тему разговора. — Я все еще не ответил на твой первый вопрос.
— Да, конечно. Маленькая девочка, спасшая нашу страну. Что же с ней случилось?
Старик глубоко вздохнул; ему и самому с трудом верилось в то, о чем он собирался сказать далее.
— Сакку вчера уже ответила на этот вопрос. Отцом маленькой девочки был маг по имени Феган, а его дочь, когда-то сделавшая, сама того не ведая, столь много для спасения Евтракии, теперь предстала в образе Наташи, герцогини Эфиры.
Тристан, конечно, помнил слова Сакку, но тогда не осознавал, о чем идет речь, да и, охваченный яростью, не особенно вникал в смысл ее речи.
— Что же произошло? — наконец прошептал он.
— Феган исчез. Самый талантливый среди нас, он к тому же обладал даром абсолютной памяти. Это проявлялось в том, что ему ничего не стоило припомнить любой момент своей жизни и все, что он когда-либо видел, слышал или читал. Его исчезновение стало для нас огромной потерей, но война входила в свою решающую стадию и отвлекать людей на его поиски не было никакой возможности. Кое-кто считал, что его дочь сбежала к волшебницам, другие полагали, что она умерла, и Феган, не в силах перенести это горе, ушел от нас, решив в уединении доживать свой век. Прошел также слух, что он погиб во время сражения на подступах к Таммерланду, но тело его так и не было обнаружено. Словом, невзирая на то, что он был среди нас самой яркой личностью, мы не смогли выделить достаточно сил на его поиски. Впоследствии мы сильно сожалели об этом. Убежден, что, останься Феган с нами, именно он, а не я стал бы Верховным магом.
— А теперь?
— Теперь мы знаем, что и Феган, и его дочь живы. И мне вчера стало ясно, что произошло: волшебницы заманили к себе его дочь, а потом заставили помогать им, угрожая смертью девочки.
— Но если он все еще жив, то почему не попытался убедить свою дочь порвать с волшебницами? — Задавая этот вопрос, Тристан отдавал себе отчет в том, как мало ему известно о магах и их подходе к жизни; в особенности если речь идет о человеке, о котором еще вчера ему не было ничего известно.
— Я думаю, что волшебницы жестоко обманули Фегана. Ему они сказали, что девочка умерла, а ее научили маскировать свою «одаренную» кровь и менять внешность. Он бы не узнал и не почувствовал дочь, даже если бы очутился с ней рядом.
— Как это — «менять внешность»? — с любопытством спросил принц.
— Ну, это значит выглядеть так, как пожелаешь. Я ведь уже упоминал об этой способности Наташи, — рассеянно отозвался старик, думая, похоже, о чем-то другом.
Внезапно в голову Тристана пришел еще один вопрос.
— Содержание Манускрипта было известно только магам, ведь так? Тогда каким же образом волшебницы добыли знания Каприза, которые помогли им совершенствоваться в своем искусстве? И наконец, почему они не выиграли войну?
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил маг, понимая, что услышит дальше.
— Ты сам сказал, что Фейли прекрасно владеет искусством магии. Направлением Каприза, конечно. Она не имела доступа к Манускрипту и все же откуда-то почерпнула свои знания. Я хотел бы знать, как она смогла приобрести их? И еще — если, по твоим словам, маги всегда практиковали только Закон, каким образом им удалось победить в Войне с волшебницами?
— Хорошо, — сказал Виг, он и в самом деле так думал. Он отхлебнул еще вина и отрезал себе сыра.
— Как ты можешь проглотить хоть кусок? — недоуменно спросил Тристан.
Старик еле заметно улыбнулся.
— Это всего лишь проблема выживания, — объяснил он, откусывая сыр. — Как бы то ни было, — маг снова назидательно поднял палец, — на твой первый вопрос — как они приобрели свое знание? — существует только один ответ. А именно: к описанию магического направления Каприза имели доступ только маги, и никто из них не может быть заподозрен в предательстве, кроме одного, судьба которого нам не известна. К тому же Феган имел достаточно серьезный мотив помогать волшебницам. Сакку отнюдь не из желания оказать любезность сообщила о том, что он жив, просто она была уверена, что моя смерть неизбежна, причем в предельно короткий срок, и не смогла перебороть искушения лишний раз позлорадствовать. А что касается твоего второго вопроса, ответ на него также предельно прост. Волшебницам не хватило времени.
— В каком смысле?
— Предметы, обнаруженные в Пещере, многократно усилили наше могущество. Даже если допустить, что Феган рассказал им все, что знал о Законе и Капризе, требовалось немало времени, чтобы должным образом вникнуть в полученные знания и научиться использовать их на практике. А вот как раз на это у них времени и не хватило. В определенном отношении магия ничем не отличается от всех других умений, Тристан: можно сколько угодно объяснять человеку, как стрелять из лука или действовать мечом, но без практики он не приобретет необходимой сноровки. И чем дольше практикуешься, тем значительнее достижения.
Принц задумался, а потом внезапно спросил:
— Кто же написал Манускрипт и оставил его вместе с Парагоном в Пещере?
«Вот мальчик и добрался до самой неразрешимой из всех загадок», — вздохнул старый маг.
Он налил себе еще вина и принялся медленно вращать кубок между ладонями.
— Об его авторах мало что известно. Да, они не скрывали, что оставили Манускрипт нам, чтобы мы изучили его и использовали полученные знания во благо людей. Мы считали, что нам это удавалось. Как давно была написана эта книга, неизвестно. Как неизвестно до сих пор, что скрывается за морем Шорохов и горами Толенка, традиционно считающимися границами Евтракии и преграждающими нам доступ к изучению остального мира.
— Ты знаешь их имена? — спросил принц.
— Этого они нам не сообщили, лишь намекнули на то, что они — наши далекие предки. Мы стали называть их Древними Провидцами. — Виг поставил стакан на стол, засунул ладони в рукава и вздохнул. — И больше мы о них ничего не знаем.
— Где теперь хранится Манускрипт? — задавая этот вопрос, Тристан и сам удивился, почему не сделал это ранее.
— В туннеле, который ты обнаружил в Пещере Парагона, но куда не смог попасть из-за установленной нами магической завесы.
«Парагон, Пещера и Манускрипт, — пронеслось в сознании принца. — Закон, Каприз и Пророчества. Три раздела Манускрипта. Знания, накопленные Древними Провидцами. — Внезапно его словно пронзило молнией. Сколько он знал Вига, тот ни словом не упоминал о Пророчествах. — Пророчества… Третий раздел Манускрипта, о котором при мне никто никогда не говорил».
Чем дольше Тристан думал о Пророчествах, тем быстрее бежала «одаренная» кровь в его жилах. Тело охватил жар, голова слегка закружилась — те же ощущения, которые он испытал около Родника Редута. Пугающие и в то же время приятно пьянящие ощущения.
Проницательные аквамариновые глаза мага не упускали ничего. «„И придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде. И станет домогаться знания от того, кто нашел Камень“ — то, что было написано в Манускрипте, начинает сбываться».
— Виг, поведай мне о Пророчествах, — попросил Тристан. — Когда я думаю об этом, сердце начинает колотиться как бешеное и стремление узнать возрастает во сто крат. — Он слегка наклонился и властно посмотрел в глаза магу. — Я должен узнать о Пророчествах. И мне почему-то кажется, что именно тебе предопределено рассказать о них. Думаю, Верховный маг, и ты знаешь это. Говори.
Это была не просьба. Это был приказ.
«Ну, вот и настал этот день», — подумал Виг. Он смотрел на принца, которого знал с колыбели, и понимал, что он изменился безвозвратно.
— Кроме всего прочего, в Пророчествах сказано и о тебе, — негромко заговорил он. — О твоем рождении, о рождении твоей сестры-двойняшки и о необыкновенном качестве вашей крови. О том, кто ты такой, зачем появился на свет, как и почему отличаешься от других людей «одаренной» крови. В Пророчествах изложена вся твоя жизнь, Тристан, — не буквально, конечно, а с точки зрения ее внутреннего смысла и тех особенностей, которые отличают тебя от других.
Принц словно окаменел.
— Кто я такой? — еле слышно спросил он.
— Ты принц Тристан, из королевства Евтракия, сын Николаса из дома Голландов и его супруги Морганы.
«Нужно заставить его вникать в каждое слово, — напомнил себе старик. — Нельзя допустить, чтобы услышанное казалось для него слишком доступным. Его мысль должна работать!»
— Не играй со мной, маг, — жестко произнес принц. — Я хочу знать, кто я такой согласно Пророчествам?
— Избранный. — Сбить Вига с толку было не так-то легко. — В одной из начальных глав раздела, посвященного направлению Закон, сказано, что придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде.
— Этот другой был такой же, как я?
— Не был, Тристан. Есть.
— Кто он? — В глазах принца засверкали зловещие огоньки. У меня есть причины его опасаться?
— Нет. Потому что другой Избранный — твоя сестра, Шайлиха.
Тристан уставился на старика, широко раскрыв глаза. Дыхание у него перехватило. «Шайлиха?!»
— Ты, наверно, что-то напутал, — в конце концов произнес он, от всей души надеясь, что это и в самом деле так.
— Почему же ты считаешь, что я напутал? — спросил старик, не выказывая ни малейшего признака недовольства.
— Потому что мы близнецы, — твердо заявил принц. — По крайней мере, так нам всегда говорили. А ты сказал, что другой Избранный должен был явиться раньше меня.
Виг, как делал это обычно, вздернул бровь.
— Да, вы с сестрой, в самом деле близнецы, — терпеливо объяснил он. — Но она пришла в этот мир на восемь минут раньше тебя. Я знаю точно, я присутствовал при этом.
Тристан ошеломленно откинулся в кресле.
— Ты наблюдал за тем, как мы появились на свет? Старик улыбнулся.
— Да, вместе с остальными магами Синклита и твоим отцом.
— Но почему?
— Потому что твое появление было предсказано Манускриптом, где также совершенно определенно указывалось, что мы должны стать свидетелями твоего рождения и с самого первого дня следить за тобой и обучать нашему искусству. Вот почему твой отец принял решение, что не только он сам войдет в Синклит, но и ты по окончании срока правления сделаешь то же самое и начнешь изучать магию. Твои родители безмерно любили друг друга, и все же Моргана согласилась умереть естественным путем, от старости, глядя, как ты мужаешь, а твой отец продолжает жить не старея, под воздействием «чар времени». Твоя мать была исключительно самоотверженной женщиной.
«И тот, кто нашел Камень, и другие, практикующие Закон, станут свидетелями его прихода, чтобы убедиться, что он истинно Избранный», — в очередной раз предстали перед глазами Вига слова Книги.
В Манускрипте все объясняется достаточно подробно, — продолжал он. — О том, что со времени зачатия Избранного и до самого рождения его мать будет окружать голубая аура. И как убедиться в том, что вы с Шайлихой — истинные Избранные. Кстати, как только вы с сестрой появились на свет, аура, окружавшая Моргану со времени вашего зачатия, исчезла.
«И больше я не видел такой ауры вплоть до того дня, когда встретил тебя после твоего купания в воде Пещеры», — продолжил он свою мысль, уже не произнося это вслух.
— Что же в нас такого особенного? — спросил Тристан, пристально глядя на старика.
Этого вопроса Виг дожидался много лет, но ему никогда и в голову не приходило, что ответ придется давать в таких условиях. Высвободив из рукава одну руку, он сделал глоток вина.
— Все дело в вашей крови, — сказал он. — В Манускрипте говорится, что придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде, и ваша «одаренная» кровь будет невиданной чистоты. Там также сказано, что именно качество крови позволит Избранному вывести нас на верный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Но зачем было столь надежно укрывать Книгу и Камень? — спросил Тристан. Что, если бы вы так их и не нашли или же волшебницы первыми обнаружили эти магические предметы?
— В Манускрипте его авторы упоминают, правда, мельком, что им угрожают могущественные враги и что, возможно, их жизнь скоро закончится — ситуация хорошо знакомая нам не понаслышке. Видимо, они полагали, что спрятать Книгу и Камень менее рискованно, чем допустить, чтобы эти столь важные для народа Евтракии предметы были захвачены врагами. Им оставалось лишь надеяться, что они все же попадут в руки тех, кто практикует свое искусство во имя добра и направляет свои устремления для достижения всеобщего блага.
— А о чем говорится в разделах Манускрипта? — поинтересовался принц.
— Первый раздел посвящен Закону, второй — Капризу, а третий Пророчествам. Все они обладают строгостью мысли и законченностью, но каждый так или иначе связан с Камнем.
Тристан помолчал, осмысливая только что услышанное. Виг, а если бы вчера Парагон оказался у меня на шее, смог бы я прочитать Манускрипт?
— Разумеется, Тристан. Для тебя это не составило бы особого труда. — Не дав принцу осознать, что на самом деле скрывается за этими словами, Виг постарался сменить тему разговора. — Я все еще не ответил на твой первый вопрос.
— Да, конечно. Маленькая девочка, спасшая нашу страну. Что же с ней случилось?
Старик глубоко вздохнул; ему и самому с трудом верилось в то, о чем он собирался сказать далее.
— Сакку вчера уже ответила на этот вопрос. Отцом маленькой девочки был маг по имени Феган, а его дочь, когда-то сделавшая, сама того не ведая, столь много для спасения Евтракии, теперь предстала в образе Наташи, герцогини Эфиры.
Тристан, конечно, помнил слова Сакку, но тогда не осознавал, о чем идет речь, да и, охваченный яростью, не особенно вникал в смысл ее речи.
— Что же произошло? — наконец прошептал он.
— Феган исчез. Самый талантливый среди нас, он к тому же обладал даром абсолютной памяти. Это проявлялось в том, что ему ничего не стоило припомнить любой момент своей жизни и все, что он когда-либо видел, слышал или читал. Его исчезновение стало для нас огромной потерей, но война входила в свою решающую стадию и отвлекать людей на его поиски не было никакой возможности. Кое-кто считал, что его дочь сбежала к волшебницам, другие полагали, что она умерла, и Феган, не в силах перенести это горе, ушел от нас, решив в уединении доживать свой век. Прошел также слух, что он погиб во время сражения на подступах к Таммерланду, но тело его так и не было обнаружено. Словом, невзирая на то, что он был среди нас самой яркой личностью, мы не смогли выделить достаточно сил на его поиски. Впоследствии мы сильно сожалели об этом. Убежден, что, останься Феган с нами, именно он, а не я стал бы Верховным магом.
— А теперь?
— Теперь мы знаем, что и Феган, и его дочь живы. И мне вчера стало ясно, что произошло: волшебницы заманили к себе его дочь, а потом заставили помогать им, угрожая смертью девочки.
— Но если он все еще жив, то почему не попытался убедить свою дочь порвать с волшебницами? — Задавая этот вопрос, Тристан отдавал себе отчет в том, как мало ему известно о магах и их подходе к жизни; в особенности если речь идет о человеке, о котором еще вчера ему не было ничего известно.
— Я думаю, что волшебницы жестоко обманули Фегана. Ему они сказали, что девочка умерла, а ее научили маскировать свою «одаренную» кровь и менять внешность. Он бы не узнал и не почувствовал дочь, даже если бы очутился с ней рядом.
— Как это — «менять внешность»? — с любопытством спросил принц.
— Ну, это значит выглядеть так, как пожелаешь. Я ведь уже упоминал об этой способности Наташи, — рассеянно отозвался старик, думая, похоже, о чем-то другом.
Внезапно в голову Тристана пришел еще один вопрос.
— Содержание Манускрипта было известно только магам, ведь так? Тогда каким же образом волшебницы добыли знания Каприза, которые помогли им совершенствоваться в своем искусстве? И наконец, почему они не выиграли войну?
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил маг, понимая, что услышит дальше.
— Ты сам сказал, что Фейли прекрасно владеет искусством магии. Направлением Каприза, конечно. Она не имела доступа к Манускрипту и все же откуда-то почерпнула свои знания. Я хотел бы знать, как она смогла приобрести их? И еще — если, по твоим словам, маги всегда практиковали только Закон, каким образом им удалось победить в Войне с волшебницами?
— Хорошо, — сказал Виг, он и в самом деле так думал. Он отхлебнул еще вина и отрезал себе сыра.
— Как ты можешь проглотить хоть кусок? — недоуменно спросил Тристан.
Старик еле заметно улыбнулся.
— Это всего лишь проблема выживания, — объяснил он, откусывая сыр. — Как бы то ни было, — маг снова назидательно поднял палец, — на твой первый вопрос — как они приобрели свое знание? — существует только один ответ. А именно: к описанию магического направления Каприза имели доступ только маги, и никто из них не может быть заподозрен в предательстве, кроме одного, судьба которого нам не известна. К тому же Феган имел достаточно серьезный мотив помогать волшебницам. Сакку отнюдь не из желания оказать любезность сообщила о том, что он жив, просто она была уверена, что моя смерть неизбежна, причем в предельно короткий срок, и не смогла перебороть искушения лишний раз позлорадствовать. А что касается твоего второго вопроса, ответ на него также предельно прост. Волшебницам не хватило времени.
— В каком смысле?
— Предметы, обнаруженные в Пещере, многократно усилили наше могущество. Даже если допустить, что Феган рассказал им все, что знал о Законе и Капризе, требовалось немало времени, чтобы должным образом вникнуть в полученные знания и научиться использовать их на практике. А вот как раз на это у них времени и не хватило. В определенном отношении магия ничем не отличается от всех других умений, Тристан: можно сколько угодно объяснять человеку, как стрелять из лука или действовать мечом, но без практики он не приобретет необходимой сноровки. И чем дольше практикуешься, тем значительнее достижения.
Принц задумался, а потом внезапно спросил:
— Кто же написал Манускрипт и оставил его вместе с Парагоном в Пещере?
«Вот мальчик и добрался до самой неразрешимой из всех загадок», — вздохнул старый маг.
Он налил себе еще вина и принялся медленно вращать кубок между ладонями.
— Об его авторах мало что известно. Да, они не скрывали, что оставили Манускрипт нам, чтобы мы изучили его и использовали полученные знания во благо людей. Мы считали, что нам это удавалось. Как давно была написана эта книга, неизвестно. Как неизвестно до сих пор, что скрывается за морем Шорохов и горами Толенка, традиционно считающимися границами Евтракии и преграждающими нам доступ к изучению остального мира.
— Ты знаешь их имена? — спросил принц.
— Этого они нам не сообщили, лишь намекнули на то, что они — наши далекие предки. Мы стали называть их Древними Провидцами. — Виг поставил стакан на стол, засунул ладони в рукава и вздохнул. — И больше мы о них ничего не знаем.
— Где теперь хранится Манускрипт? — задавая этот вопрос, Тристан и сам удивился, почему не сделал это ранее.
— В туннеле, который ты обнаружил в Пещере Парагона, но куда не смог попасть из-за установленной нами магической завесы.
«Парагон, Пещера и Манускрипт, — пронеслось в сознании принца. — Закон, Каприз и Пророчества. Три раздела Манускрипта. Знания, накопленные Древними Провидцами. — Внезапно его словно пронзило молнией. Сколько он знал Вига, тот ни словом не упоминал о Пророчествах. — Пророчества… Третий раздел Манускрипта, о котором при мне никто никогда не говорил».
Чем дольше Тристан думал о Пророчествах, тем быстрее бежала «одаренная» кровь в его жилах. Тело охватил жар, голова слегка закружилась — те же ощущения, которые он испытал около Родника Редута. Пугающие и в то же время приятно пьянящие ощущения.
Проницательные аквамариновые глаза мага не упускали ничего. «„И придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде. И станет домогаться знания от того, кто нашел Камень“ — то, что было написано в Манускрипте, начинает сбываться».
— Виг, поведай мне о Пророчествах, — попросил Тристан. — Когда я думаю об этом, сердце начинает колотиться как бешеное и стремление узнать возрастает во сто крат. — Он слегка наклонился и властно посмотрел в глаза магу. — Я должен узнать о Пророчествах. И мне почему-то кажется, что именно тебе предопределено рассказать о них. Думаю, Верховный маг, и ты знаешь это. Говори.
Это была не просьба. Это был приказ.
«Ну, вот и настал этот день», — подумал Виг. Он смотрел на принца, которого знал с колыбели, и понимал, что он изменился безвозвратно.
— Кроме всего прочего, в Пророчествах сказано и о тебе, — негромко заговорил он. — О твоем рождении, о рождении твоей сестры-двойняшки и о необыкновенном качестве вашей крови. О том, кто ты такой, зачем появился на свет, как и почему отличаешься от других людей «одаренной» крови. В Пророчествах изложена вся твоя жизнь, Тристан, — не буквально, конечно, а с точки зрения ее внутреннего смысла и тех особенностей, которые отличают тебя от других.
Принц словно окаменел.
— Кто я такой? — еле слышно спросил он.
— Ты принц Тристан, из королевства Евтракия, сын Николаса из дома Голландов и его супруги Морганы.
«Нужно заставить его вникать в каждое слово, — напомнил себе старик. — Нельзя допустить, чтобы услышанное казалось для него слишком доступным. Его мысль должна работать!»
— Не играй со мной, маг, — жестко произнес принц. — Я хочу знать, кто я такой согласно Пророчествам?
— Избранный. — Сбить Вига с толку было не так-то легко. — В одной из начальных глав раздела, посвященного направлению Закон, сказано, что придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде.
— Этот другой был такой же, как я?
— Не был, Тристан. Есть.
— Кто он? — В глазах принца засверкали зловещие огоньки. У меня есть причины его опасаться?
— Нет. Потому что другой Избранный — твоя сестра, Шайлиха.
Тристан уставился на старика, широко раскрыв глаза. Дыхание у него перехватило. «Шайлиха?!»
— Ты, наверно, что-то напутал, — в конце концов произнес он, от всей души надеясь, что это и в самом деле так.
— Почему же ты считаешь, что я напутал? — спросил старик, не выказывая ни малейшего признака недовольства.
— Потому что мы близнецы, — твердо заявил принц. — По крайней мере, так нам всегда говорили. А ты сказал, что другой Избранный должен был явиться раньше меня.
Виг, как делал это обычно, вздернул бровь.
— Да, вы с сестрой, в самом деле близнецы, — терпеливо объяснил он. — Но она пришла в этот мир на восемь минут раньше тебя. Я знаю точно, я присутствовал при этом.
Тристан ошеломленно откинулся в кресле.
— Ты наблюдал за тем, как мы появились на свет? Старик улыбнулся.
— Да, вместе с остальными магами Синклита и твоим отцом.
— Но почему?
— Потому что твое появление было предсказано Манускриптом, где также совершенно определенно указывалось, что мы должны стать свидетелями твоего рождения и с самого первого дня следить за тобой и обучать нашему искусству. Вот почему твой отец принял решение, что не только он сам войдет в Синклит, но и ты по окончании срока правления сделаешь то же самое и начнешь изучать магию. Твои родители безмерно любили друг друга, и все же Моргана согласилась умереть естественным путем, от старости, глядя, как ты мужаешь, а твой отец продолжает жить не старея, под воздействием «чар времени». Твоя мать была исключительно самоотверженной женщиной.
«И тот, кто нашел Камень, и другие, практикующие Закон, станут свидетелями его прихода, чтобы убедиться, что он истинно Избранный», — в очередной раз предстали перед глазами Вига слова Книги.
В Манускрипте все объясняется достаточно подробно, — продолжал он. — О том, что со времени зачатия Избранного и до самого рождения его мать будет окружать голубая аура. И как убедиться в том, что вы с Шайлихой — истинные Избранные. Кстати, как только вы с сестрой появились на свет, аура, окружавшая Моргану со времени вашего зачатия, исчезла.
«И больше я не видел такой ауры вплоть до того дня, когда встретил тебя после твоего купания в воде Пещеры», — продолжил он свою мысль, уже не произнося это вслух.
— Что же в нас такого особенного? — спросил Тристан, пристально глядя на старика.
Этого вопроса Виг дожидался много лет, но ему никогда и в голову не приходило, что ответ придется давать в таких условиях. Высвободив из рукава одну руку, он сделал глоток вина.
— Все дело в вашей крови, — сказал он. — В Манускрипте говорится, что придет Избранный, вслед за тем, что явился прежде, и ваша «одаренная» кровь будет невиданной чистоты. Там также сказано, что именно качество крови позволит Избранному вывести нас на верный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89