«Глаза, — подумал он. — В глазах старого мага больше не светится дар. Он и в самом деле утратил свою силу!»
Фейли подплыла к клетке, в которую был заточен Виг.
— Я вижу, ты еще жив, старик, — холодно произнесла она. — Но не заблуждайся, это ненадолго. Только сначала расскажи мне, каково это — триста с лишним лет обладать магической силой, а потом превратиться в простого смертного?
Виг мучительно закашлялся. Когда он наконец отдышался, по его подбородку бежала струйка крови. Волшебница удовлетворенно улыбнулась.
— В последний раз, когда мы с тобой виделись, я тоже плевала кровью. Помнишь? Тебе следовало убить нас, когда мы оказались в твоих руках, маг. Я еще тогда говорила тебе, что верность нелепым клятвам не доведет вас до добра. Осталось прикончить тебя, и все мои предсказания сбудутся.
— Объясни ему, зачем вам понадобился мальчик его крови, — едва дыша и с усилием выговаривая каждое слово, произнес Виг.
Неожиданно Фейли просунула руку сквозь прутья решетки и погладила старика по морщинистому лицу, стирая с него кровь. Зрелище, которое Тристан сейчас наблюдал, вызывало у него отвращение. Прикосновение волшебницы не было жестом дружеского расположения или любви. Нет, оно вызывало в памяти образ играющей с мышью кошки, готовой в любой момент разорвать свою добычу на части.
— У нас с тобой так много общих воспоминаний, — вздохнула первая госпожа Шабаша. — Ради них я исполню твою просьбу. Да и сам Избранный заслуживает этого, поскольку ему отведена очень важная роль. — Мерцая карими глазами, она посмотрела на принца. — Твое семя оплодотворит одну из нас, и плодом этого слияния станет твой сын. Мы вырастим его и воспитаем так, что он не станет оказывать нам сопротивления, как это делал его отец. Да что там — он будет поклоняться нам и с радостью выполнять все, что мы потребуем, никакие «фантомные страдания» для этого не понадобятся. Мы все Сакку, Вона, Забарра, да и я сама — станем беременеть от него столько, сколько захотим, но в живых будем оставлять только девочек. В полном нашем распоряжении окажутся кровь и семя самого высокого качества, даже выше, чем у тебя, потому что и то и другое будет отдано нам добровольно. Только представь себе! Раса женщин, обученных магии, действующая как единое целое. — Казалось, эта мысль приводит Фейли в восторженное исступление.
— На протяжении трехсот с лишним лет я думала, что «причастие» и «расплата» станут венцом наших достижений, — продолжала она. Однако сейчас, Избранный, ты сам пришел ко мне, сам даешь мне возможность превзойти даже самые смелые мои надежды. — Волшебница, казалось, дрожит от возбуждения.
«Виг и Феган совершенно правы, — подумал Тристан. — Она безумна».
— Но это еще не все, Избранный, — прошептала первая госпожа Шабаша так тихо, что только он мог ее услышать. — Твой сын будет спариваться и с Шайлихой. Мужчина и женщина чистейшей «одаренной» крови; представляешь, кто может родиться от их союза?
— Рот Фейли приоткрылся, дыхание стало прерывистым, на лбу выступили капли пота. — Этот ребенок не будет похож ни на кого в мире. Сверхсущество! Обученное магии, защищенное «чарами времени» и преданное только мне. Вместе с ним мы будем править расой женщин с «одаренной» кровью.
Принц застыл, не в силах вымолвить ни слова. «Она и в самом деле собирается сделать все это, — возопил голос в его сознании. — Теперь ей мало просто завладеть всем миром. И именно я, добровольно или насильно, дам ей средства к осуществлению этого кошмарного замысла…» В полном отчаянии он понурил голову.
— Ты кое-чего не учитываешь, первая госпожа Шабаша, — снова заговорил старый маг, и на этот раз голос у него звучал тверже. — Твой план, конечно, неплох, если можно так выразиться, но у природы свои законы. Соитие Шайлихи и сына Тристана — это кровосмешение, и только Вечность знает, какой оно даст результат. Вряд ли у тебя получится сверхсущество. Скорее, это будет сверхгнусный урод. Да, он наверняка станет обладать невероятным могуществом, но еще неизвестно, удастся ли вам управлять им.
Фейли с улыбкой посмотрела на мага и повернулась к остальным волшебницам и Клюге.
— Я же говорила вам, что старик ничего не поймет, — с каким-то удовлетворением заявила она и снова перевела взгляд на Вига. — По-твоему, я не учитывала такую возможность? Наверно, имеет смысл слегка просветить тебя, преподать бывшему Верховному магу урок нашего искусства. — Волшебница сделала жест в сторону капитана. — Откуда, по-твоему, взялись Фавориты?
— Возьму на себя смелость предположить, что они — обитатели Пазалона, которых вы поработили, как и всех остальных.
— Очень уж ты любишь «брать на себя смелость», Виг, с иронией ответила Фейли. — Однако на этот раз ты попал пальцем в небо. До того как мы появились здесь, Фаворитов не существовало. Это я вывела их, и без серьезного применения магии тут не обошлось. Пришлось не мало потрудиться, но в конце концов мои старания увенчались успехом. Я сделала так, что они размножаются, спариваясь между собой… — Она помолчала, с удовольствием наблюдая, как по лицу старого мага разлилось выражение ужаса.
— Да, ты все правильно понял, — злорадно произнесла волшебница. — Я использовала заклятие, сводящее на нет отрицательные последствия кровосмешения, и теперь мои Фавориты могут совокупляться со своими братьями и сестрами, и на детях это никак не отражается. Галлиполаи — всего лишь отклонение, и большинство из них к двадцати пяти годам становятся такими же, как все. То же самое заклинание я применю к Шайлихе и сыну Тристана, чтобы они произвели на свет того, кто мне нужен!
— Процесс этот, конечно, непростой, — продолжала она. — Несмотря на все свои знания и таланты, я допускала ошибки. По правде говоря, у Фаворитов есть не совсем удачные предшественники, или, если предпочитаешь, предки, но я нежно люблю эти «огрехи», точно собственных детей. Многие из них живы до сих пор и находятся здесь.
С этими словами первая госпожа Шабаша подняла руку, и в мраморном полу между двумя вершинами выложенного на нем Пентангля открылся проем.
— Сделайте одолжение, дети мои, порадуйте нас своим присутствием, — нежно проворковала Фейли. — Проснитесь же, лентяи! Уверена, здесь вы увидите тех, с кем уже встречались раньше.
Совершенно пораженный, принц наблюдал, как из проема выбирается первая ужасная тварь.
Виктар.
Поначалу создалось впечатление — совершенно невероятное, — что это тот самый, которого Тристан убил во дворе перед королевским дворцом в Таммерланде. «Это невозможно, — подумал он. — Я ведь не только убил его, но и обезглавил, а голову насадил на кол. Правда, Наташа что-то говорила о том, что виктар остался в живых…» И чем дольше принц вглядывался в чудовище, тем больше проникался уверенностью, что это тот самый и есть, хотя вслед за первым из подземелья выползли и другие зеленые чешуйчатые создания, с выступающими над плечами и кажущимися бесполезными крыльями. Короткие, заканчивающиеся острыми когтями передние лапы тянулись к пленниками, как будто твари жаждали немедля вцепиться в них. Из пастей чудовищ стекала зеленоватая слизь.
Грудь вылезшего первым виктара пересекал свежий шрам — явно оставленный ножом Тристана, — а второй опоясывал шею там, куда пришелся удар дреггана.
Выходит, говоря о предках Фаворитов, первая госпожа Шабаша имела в виду виктаров? Если не считать крыльев, между виктарами и капитаном Клюге было мало сходства. «И все-таки, как он уцелел?»
— Я только сейчас понял, каким образом виктар остался жив, хотя мне не доставит особого удовольствия объяснять тебе это, — сказал Виг, как будто прочтя мысли принца. — Боюсь, это явилось следствием еще одной моей ошибки. — С выражением вины во взгляде он посмотрел на Тристана и очнувшегося к этому времени карлика.
Виктар не сводил с принца злобного голодного взгляда.
— Ну же, Виг, давай, просвети-ка нас, — с сарказмом протянула Фейли.
— Тристан, — произнес маг, — помнишь тот день, когда я убил вопящую гарпию? Как я велел гвардейцам поступить с ее телом?
— Помню, конечно, — отозвался принц. — Ты приказал разрубить ее на части и зарыть их отдельно друг от друга.
— Верно. Потому что гарпии обладают способностью обретать новую жизнь, если их тела не расчленены или даже в том случае, когда отдельные части находятся близко друг от друга. Они ведь тоже, подобно виктарам, результат извращенной деятельности волшебниц. Сакку, скорее все го, привезла его в Евтракию, чтобы, использовать против тебя, меня, любого члена королевского дома или Синклита — всех, кто сумеет уцелеть. После того как ты убил виктара, мы оставили тело и голову слишком близко друг к другу, они воссоединились, и Сакку доставила его в Пазалон. Однако Фавориты, по-видимому, такой способностью не обладают. Всех погибших в Евтракии сожгли на погребальных кострах.
— Неплохо, неплохо, Верховный маг, — усмехнулась Фейли. — И как ты уже, наверно, догадался, я не смогла наделить Фаворитов такой же способностью именно потому, что была вынуждена применить к ним заклинание, избавляющее их от нежелательных последствий кровосмешения. Да, в тот день Сакку вернулась во дворец, желая удостовериться в вашей гибели, а вместо этого обнаружила мертвого виктара. Досадно, что вторая госпожа Шабаша не встретилась в тот день с вами. Но ей все же удалось спасти моего любимого питомца.
Она нежно погладила чешуйчатого монстра по голове.
— Все возвращается на круги своя, не правда ли, маг? Да, мы проиграли войну, но ведь все обернулось так, что теперь ты здесь, передо мной, лишенный прежней силы.
Любимец Фейли продолжал с кровожадным видом разглядывать Тристана; чувствовалось, что он желает что-то сказать, и первая госпожа Шабаша кивком позволила ему сделать это.
— Хотя в прошлый раз ты одолел меня, сегодня тебе, похоже, не выкрутиться, — прошипело чудовище; его раз двоенный язык слизнул с губ отвратительную зеленую слизь. — Помнишь, я сказал тебе, что мы еще встретимся? Госпожа Фейли обещала, что отдаст мне твое сердце.
Принц смотрел на виктара, более всего желая в этот момент выбраться из клетки, выхватить дрегган, вонзить его в тело монстра, которого он уже однажды убил, а потом броситься на капитана Фаворитов. Но сейчас в распоряжении Тристана были только слова. Он криво улыбнулся.
— То-то я гляжу, ты такой голодный, — заметил он с сарказмом. — Давненько не выпадало случая полакомиться чьим-то сердцем, верно?
Виктар гадко улыбнулся в ответ, чувствуя себя рядом с первой госпожой Шабаша в полной безопасности.
— Погляди-ка на госпожу Шайлиху, Избранный, — прошипел он, — и скажи, что ты видишь.
Принц поднял взгляд на сестру, ради спасения которой был готов пойти на все.
— Я вижу молодую женщину, развращенную волшебницами, — он заметил, как при этих его словах Шайлиха прижалась к Сакку.
— И это все? разочарованно протянул виктар. — Тогда позволь задать тебе один вопрос, Избранный. Неужели в твоем прекрасном, совершенном мире употребляется слово «развращение», если так называемый развращенный совершает определенные действия целиком и полностью по доброй воле? Более того, просит, умоляет, чтобы ему позволили совершить их? О каком развращении может, в таком случае, идти речь?
— Что ты имеешь в виду? — ошеломленно спросил Тристан.
— А вот что. Один раб по имени Стефан сильно расстроил вторую госпожу Шабаша, и она привела его сюда, к нам; так она обычно поступает с теми, кто упорствует в своих заблуждениях, отказываясь удовлетворять ее прихоти. Необходимость насыщать нас — еще одна причина, по какой Гелдону постоянно приходилось отыскивать новых рабов, хотя он, может быть, и не догадывался об этом.
Принц бросил взгляд на карлика и заметил, что по его щекам текут слезы, — возможно, тот и в самом деле только сейчас осознал, на какую судьбу обрекал людей, которых доставлял в Цитадель по приказу своей госпожи.
— Но к нам Стефана столкнула вовсе не вторая госпожа Шабаша и не Гелдон, хотя он и получил такое приказание. Нет, Избранный. — Желтые глаза виктара злорадно вспыхнули. — Это сделала госпожа Шайлиха. Более того, она просто умоляла, чтобы ей позволили сделать это. — От удовольствия шипастый хвост монстра застучал по мраморному полу.
— С тех пор именно она сбрасывает нам пищу, как прежде это делала госпожа Сакку. — Чешуйчатый монстр придвинулся вплотную к Тристану, обдавая его гнилостным запахом своего дыхания. — Возможно, она своей рукой столкнет к нам и тебя. Вот тогда-то я и полакомлюсь твоим сердцем!
Услышав эти слова, остальные виктары радостно зашипели.
— Довольно, мой милый, — неожиданно прервала своего любимца первая госпожа Шабаша. — К чему сразу открывать все наши карты? Вам пора возвращаться к себе. А мы слишком много времени болтаем о всяких пустяках. — Она посмотрела на принца и задала вопрос, которого он так страшился: — Так ты согласен выполнить мои требования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Фейли подплыла к клетке, в которую был заточен Виг.
— Я вижу, ты еще жив, старик, — холодно произнесла она. — Но не заблуждайся, это ненадолго. Только сначала расскажи мне, каково это — триста с лишним лет обладать магической силой, а потом превратиться в простого смертного?
Виг мучительно закашлялся. Когда он наконец отдышался, по его подбородку бежала струйка крови. Волшебница удовлетворенно улыбнулась.
— В последний раз, когда мы с тобой виделись, я тоже плевала кровью. Помнишь? Тебе следовало убить нас, когда мы оказались в твоих руках, маг. Я еще тогда говорила тебе, что верность нелепым клятвам не доведет вас до добра. Осталось прикончить тебя, и все мои предсказания сбудутся.
— Объясни ему, зачем вам понадобился мальчик его крови, — едва дыша и с усилием выговаривая каждое слово, произнес Виг.
Неожиданно Фейли просунула руку сквозь прутья решетки и погладила старика по морщинистому лицу, стирая с него кровь. Зрелище, которое Тристан сейчас наблюдал, вызывало у него отвращение. Прикосновение волшебницы не было жестом дружеского расположения или любви. Нет, оно вызывало в памяти образ играющей с мышью кошки, готовой в любой момент разорвать свою добычу на части.
— У нас с тобой так много общих воспоминаний, — вздохнула первая госпожа Шабаша. — Ради них я исполню твою просьбу. Да и сам Избранный заслуживает этого, поскольку ему отведена очень важная роль. — Мерцая карими глазами, она посмотрела на принца. — Твое семя оплодотворит одну из нас, и плодом этого слияния станет твой сын. Мы вырастим его и воспитаем так, что он не станет оказывать нам сопротивления, как это делал его отец. Да что там — он будет поклоняться нам и с радостью выполнять все, что мы потребуем, никакие «фантомные страдания» для этого не понадобятся. Мы все Сакку, Вона, Забарра, да и я сама — станем беременеть от него столько, сколько захотим, но в живых будем оставлять только девочек. В полном нашем распоряжении окажутся кровь и семя самого высокого качества, даже выше, чем у тебя, потому что и то и другое будет отдано нам добровольно. Только представь себе! Раса женщин, обученных магии, действующая как единое целое. — Казалось, эта мысль приводит Фейли в восторженное исступление.
— На протяжении трехсот с лишним лет я думала, что «причастие» и «расплата» станут венцом наших достижений, — продолжала она. Однако сейчас, Избранный, ты сам пришел ко мне, сам даешь мне возможность превзойти даже самые смелые мои надежды. — Волшебница, казалось, дрожит от возбуждения.
«Виг и Феган совершенно правы, — подумал Тристан. — Она безумна».
— Но это еще не все, Избранный, — прошептала первая госпожа Шабаша так тихо, что только он мог ее услышать. — Твой сын будет спариваться и с Шайлихой. Мужчина и женщина чистейшей «одаренной» крови; представляешь, кто может родиться от их союза?
— Рот Фейли приоткрылся, дыхание стало прерывистым, на лбу выступили капли пота. — Этот ребенок не будет похож ни на кого в мире. Сверхсущество! Обученное магии, защищенное «чарами времени» и преданное только мне. Вместе с ним мы будем править расой женщин с «одаренной» кровью.
Принц застыл, не в силах вымолвить ни слова. «Она и в самом деле собирается сделать все это, — возопил голос в его сознании. — Теперь ей мало просто завладеть всем миром. И именно я, добровольно или насильно, дам ей средства к осуществлению этого кошмарного замысла…» В полном отчаянии он понурил голову.
— Ты кое-чего не учитываешь, первая госпожа Шабаша, — снова заговорил старый маг, и на этот раз голос у него звучал тверже. — Твой план, конечно, неплох, если можно так выразиться, но у природы свои законы. Соитие Шайлихи и сына Тристана — это кровосмешение, и только Вечность знает, какой оно даст результат. Вряд ли у тебя получится сверхсущество. Скорее, это будет сверхгнусный урод. Да, он наверняка станет обладать невероятным могуществом, но еще неизвестно, удастся ли вам управлять им.
Фейли с улыбкой посмотрела на мага и повернулась к остальным волшебницам и Клюге.
— Я же говорила вам, что старик ничего не поймет, — с каким-то удовлетворением заявила она и снова перевела взгляд на Вига. — По-твоему, я не учитывала такую возможность? Наверно, имеет смысл слегка просветить тебя, преподать бывшему Верховному магу урок нашего искусства. — Волшебница сделала жест в сторону капитана. — Откуда, по-твоему, взялись Фавориты?
— Возьму на себя смелость предположить, что они — обитатели Пазалона, которых вы поработили, как и всех остальных.
— Очень уж ты любишь «брать на себя смелость», Виг, с иронией ответила Фейли. — Однако на этот раз ты попал пальцем в небо. До того как мы появились здесь, Фаворитов не существовало. Это я вывела их, и без серьезного применения магии тут не обошлось. Пришлось не мало потрудиться, но в конце концов мои старания увенчались успехом. Я сделала так, что они размножаются, спариваясь между собой… — Она помолчала, с удовольствием наблюдая, как по лицу старого мага разлилось выражение ужаса.
— Да, ты все правильно понял, — злорадно произнесла волшебница. — Я использовала заклятие, сводящее на нет отрицательные последствия кровосмешения, и теперь мои Фавориты могут совокупляться со своими братьями и сестрами, и на детях это никак не отражается. Галлиполаи — всего лишь отклонение, и большинство из них к двадцати пяти годам становятся такими же, как все. То же самое заклинание я применю к Шайлихе и сыну Тристана, чтобы они произвели на свет того, кто мне нужен!
— Процесс этот, конечно, непростой, — продолжала она. — Несмотря на все свои знания и таланты, я допускала ошибки. По правде говоря, у Фаворитов есть не совсем удачные предшественники, или, если предпочитаешь, предки, но я нежно люблю эти «огрехи», точно собственных детей. Многие из них живы до сих пор и находятся здесь.
С этими словами первая госпожа Шабаша подняла руку, и в мраморном полу между двумя вершинами выложенного на нем Пентангля открылся проем.
— Сделайте одолжение, дети мои, порадуйте нас своим присутствием, — нежно проворковала Фейли. — Проснитесь же, лентяи! Уверена, здесь вы увидите тех, с кем уже встречались раньше.
Совершенно пораженный, принц наблюдал, как из проема выбирается первая ужасная тварь.
Виктар.
Поначалу создалось впечатление — совершенно невероятное, — что это тот самый, которого Тристан убил во дворе перед королевским дворцом в Таммерланде. «Это невозможно, — подумал он. — Я ведь не только убил его, но и обезглавил, а голову насадил на кол. Правда, Наташа что-то говорила о том, что виктар остался в живых…» И чем дольше принц вглядывался в чудовище, тем больше проникался уверенностью, что это тот самый и есть, хотя вслед за первым из подземелья выползли и другие зеленые чешуйчатые создания, с выступающими над плечами и кажущимися бесполезными крыльями. Короткие, заканчивающиеся острыми когтями передние лапы тянулись к пленниками, как будто твари жаждали немедля вцепиться в них. Из пастей чудовищ стекала зеленоватая слизь.
Грудь вылезшего первым виктара пересекал свежий шрам — явно оставленный ножом Тристана, — а второй опоясывал шею там, куда пришелся удар дреггана.
Выходит, говоря о предках Фаворитов, первая госпожа Шабаша имела в виду виктаров? Если не считать крыльев, между виктарами и капитаном Клюге было мало сходства. «И все-таки, как он уцелел?»
— Я только сейчас понял, каким образом виктар остался жив, хотя мне не доставит особого удовольствия объяснять тебе это, — сказал Виг, как будто прочтя мысли принца. — Боюсь, это явилось следствием еще одной моей ошибки. — С выражением вины во взгляде он посмотрел на Тристана и очнувшегося к этому времени карлика.
Виктар не сводил с принца злобного голодного взгляда.
— Ну же, Виг, давай, просвети-ка нас, — с сарказмом протянула Фейли.
— Тристан, — произнес маг, — помнишь тот день, когда я убил вопящую гарпию? Как я велел гвардейцам поступить с ее телом?
— Помню, конечно, — отозвался принц. — Ты приказал разрубить ее на части и зарыть их отдельно друг от друга.
— Верно. Потому что гарпии обладают способностью обретать новую жизнь, если их тела не расчленены или даже в том случае, когда отдельные части находятся близко друг от друга. Они ведь тоже, подобно виктарам, результат извращенной деятельности волшебниц. Сакку, скорее все го, привезла его в Евтракию, чтобы, использовать против тебя, меня, любого члена королевского дома или Синклита — всех, кто сумеет уцелеть. После того как ты убил виктара, мы оставили тело и голову слишком близко друг к другу, они воссоединились, и Сакку доставила его в Пазалон. Однако Фавориты, по-видимому, такой способностью не обладают. Всех погибших в Евтракии сожгли на погребальных кострах.
— Неплохо, неплохо, Верховный маг, — усмехнулась Фейли. — И как ты уже, наверно, догадался, я не смогла наделить Фаворитов такой же способностью именно потому, что была вынуждена применить к ним заклинание, избавляющее их от нежелательных последствий кровосмешения. Да, в тот день Сакку вернулась во дворец, желая удостовериться в вашей гибели, а вместо этого обнаружила мертвого виктара. Досадно, что вторая госпожа Шабаша не встретилась в тот день с вами. Но ей все же удалось спасти моего любимого питомца.
Она нежно погладила чешуйчатого монстра по голове.
— Все возвращается на круги своя, не правда ли, маг? Да, мы проиграли войну, но ведь все обернулось так, что теперь ты здесь, передо мной, лишенный прежней силы.
Любимец Фейли продолжал с кровожадным видом разглядывать Тристана; чувствовалось, что он желает что-то сказать, и первая госпожа Шабаша кивком позволила ему сделать это.
— Хотя в прошлый раз ты одолел меня, сегодня тебе, похоже, не выкрутиться, — прошипело чудовище; его раз двоенный язык слизнул с губ отвратительную зеленую слизь. — Помнишь, я сказал тебе, что мы еще встретимся? Госпожа Фейли обещала, что отдаст мне твое сердце.
Принц смотрел на виктара, более всего желая в этот момент выбраться из клетки, выхватить дрегган, вонзить его в тело монстра, которого он уже однажды убил, а потом броситься на капитана Фаворитов. Но сейчас в распоряжении Тристана были только слова. Он криво улыбнулся.
— То-то я гляжу, ты такой голодный, — заметил он с сарказмом. — Давненько не выпадало случая полакомиться чьим-то сердцем, верно?
Виктар гадко улыбнулся в ответ, чувствуя себя рядом с первой госпожой Шабаша в полной безопасности.
— Погляди-ка на госпожу Шайлиху, Избранный, — прошипел он, — и скажи, что ты видишь.
Принц поднял взгляд на сестру, ради спасения которой был готов пойти на все.
— Я вижу молодую женщину, развращенную волшебницами, — он заметил, как при этих его словах Шайлиха прижалась к Сакку.
— И это все? разочарованно протянул виктар. — Тогда позволь задать тебе один вопрос, Избранный. Неужели в твоем прекрасном, совершенном мире употребляется слово «развращение», если так называемый развращенный совершает определенные действия целиком и полностью по доброй воле? Более того, просит, умоляет, чтобы ему позволили совершить их? О каком развращении может, в таком случае, идти речь?
— Что ты имеешь в виду? — ошеломленно спросил Тристан.
— А вот что. Один раб по имени Стефан сильно расстроил вторую госпожу Шабаша, и она привела его сюда, к нам; так она обычно поступает с теми, кто упорствует в своих заблуждениях, отказываясь удовлетворять ее прихоти. Необходимость насыщать нас — еще одна причина, по какой Гелдону постоянно приходилось отыскивать новых рабов, хотя он, может быть, и не догадывался об этом.
Принц бросил взгляд на карлика и заметил, что по его щекам текут слезы, — возможно, тот и в самом деле только сейчас осознал, на какую судьбу обрекал людей, которых доставлял в Цитадель по приказу своей госпожи.
— Но к нам Стефана столкнула вовсе не вторая госпожа Шабаша и не Гелдон, хотя он и получил такое приказание. Нет, Избранный. — Желтые глаза виктара злорадно вспыхнули. — Это сделала госпожа Шайлиха. Более того, она просто умоляла, чтобы ей позволили сделать это. — От удовольствия шипастый хвост монстра застучал по мраморному полу.
— С тех пор именно она сбрасывает нам пищу, как прежде это делала госпожа Сакку. — Чешуйчатый монстр придвинулся вплотную к Тристану, обдавая его гнилостным запахом своего дыхания. — Возможно, она своей рукой столкнет к нам и тебя. Вот тогда-то я и полакомлюсь твоим сердцем!
Услышав эти слова, остальные виктары радостно зашипели.
— Довольно, мой милый, — неожиданно прервала своего любимца первая госпожа Шабаша. — К чему сразу открывать все наши карты? Вам пора возвращаться к себе. А мы слишком много времени болтаем о всяких пустяках. — Она посмотрела на принца и задала вопрос, которого он так страшился: — Так ты согласен выполнить мои требования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89