И началась настоящая охота. Убить хребтолома мы так и не смогли, но отогнали далеко в степь.
А перепуганный насмерть торговец долго и горячо благодарил меня и подарил эту золотую бляху. — Дылтаркут повернулся к огню, чтобы все могли рассмотреть ценный подарок. — Он сразу отказался от идеи устроить домашний зверинец и в тот же день уехал из стойбища. Говорят, что с тех пор неудавшийся охотник не отходит от своего дома на расстояние больше двух полетов стрелы,
А я с того дня не снимаю с груди его подарок. Он один стоит дороже, чем все стадо, которое у меня отобрали, выгоняя из племени. Но я не расстанусь с ним ни за какие деньги. Ни у кого в моем бывшем клане нет такого украшения. Мы с ним как одно целое. И я хочу, чтобы враги, увидев его сверкание, узнавали меня издали и боялись встречи со мной.
При этих словах парнишка, все еще стоявший на ногах, снова посмотрел на Дылтаркута. И кочевнику очень не понравился его взгляд. Как будто мальчик узнал его, вспомнил, где видел раньше. И, судя по всему, воспоминания эти были не очень приятными. Не говоря ни слова, мальчишка повернулся и зашагал прочь от костра.
Поведение его было слишком странным и подозрительным, чтобы остаться без внимания. И степняк решил сразу же подробно, но осторожно расспросить о нем.
— Что это за парень сидел рядом с тобой? — обратился он к пожилому охотнику по имени Киргендил.
— А, это сирота Тонлигбун, — охотно откликнулся старик. — Его отца и мать убили легионеры. А он сам сумел убежать из деревни и с тех пор воюет в нашем отряде. Он у нас — разведчик, как и ты.
Неприятные подозрения зашевелились в голове Дылтаркута. Стараясь не выдать свое волнение, он продолжал допытываться:
— А где находилась его деревня?
— У Озера Слез. На другой стороне от места битвы. Недалеко от места нашего первого лагеря. Впрочем, ты, наверное, еще не знаешь истории отряда. Я тебе сейчас расскажу…
И словоохотливый Киргендил уже вдохнул побольше воздуха для долгого рассказа, но кочевник перебил его:
— Как-нибудь потом. Ты хотел еще что-то сказать про мальчишку.
Получилось довольно грубо, но Дылтаркуту было не до церемоний. Ему нужно поскорей узнать правду. Да старик и не обиделся. Он привык к тому, что ему редко удавалось договорить какую-нибудь историю до конца.
— О мальчишке? Да что еще о нем скажешь? Сражается он отчаянно. Приходится даже сдерживать его, чтобы не лез туда, откуда не сможет вернуться. Хороший он парень, этот Тонлигбун. И все в отряде его любят. Особенно наш командир. Мальчишка родом из той же деревни, что и Маскардел. У кузнеца тогда тоже убили жену и сына, а дочь похитили. Тонлигбун ему теперь как родной.
— Так, понятно. — Дылтаркуту все меньше нравились такие совпадения. — А почему парнишка меня-то сторонится?
— Видишь ли, после легионеров в деревню вошли твои — Киргендил замялся, опасаясь ненароком обидеть собеседника. — Ну, в общем, воины Клана Жестокости.
Старик еще что-то объяснял, но кочевник больше не слушал его, Проклятие! Значит, мальчишка и в самом деле узнал его. И конечно же, сразу побежал к командиру. Если Дылтаркуту дорога жизнь, он должен сделать так, чтобы Тонлигбун ничего не успел рассказать кузнецу, Нужно догнать мальчишку и навсегда заткнуть ему рот. Но действовать придется осторожно, не вызывая подозрений.
— Ну, спасибо, отец, — сказал он Киргендилу и насколько мог беспечно улыбнулся ему. — Я, пожалуй, пойду. Завтра много дел.
Он встал, широко зевнул и не спеша отошел в сторону. И только когда темнота скрыла его от сидящих у костра, он неуклюже, как все кочевники, но быстро побежал к палатке кузнеца.
Догнать мальчишку он так и не успел. Но и Маскардела на месте, по счастью, не оказалось. Наблюдая издали, как Тонлигбун расспрашивает стоящего у входа охранника, Дылтаркут обдумывал дальнейшие действия.
Рассказывать о своих подозрениях кому-нибудь, кроме кузнеца, мальчишка скорее всего не станет. Вот охранник махнул рукой, показывая, в какую сторону ушел предводитель отряда. Сейчас маленький доносчик побежит искать Маскардела, и тогда уж Дылтаркут догонит его. И задушит. Другого выхода у него нет. В темноте сделать это будет не так уж и трудно. Но куда потом спрятать труп? И самое главное, как избежать подозрений?
Дылтаркут все еще не нашел ответа на этот сложный вопрос, когда раздался громкий встревоженный крик часового «К оружию!»
Все обитатели лагеря разом всполошились и беспорядочно забегали между палатками, на ходу пытаясь выяснить, что происходит. Дылтаркут же все понял сразу. Клан Жестокости наконец нанес ответный удар. И хотя степнякам не удалось внезапно ворваться в лагерь и часовые успели поднять тревогу, неприятель подобрался к лагерю, судя по всему, совсем близко. Сражаться с ним отряду Маскардела предстоит без всякой подготовки и в почти полной темноте. Кто одержит верх в таком сражении, Дылтаркут пока не мог сказать. Но не сомневался, то сумеет определить победителя задолго до конца боя и в случае чего успеет скрыться. Тем более что сам он видел в темноте почти так же хорошо, как днем.
А пока что опасность для его жизни исходила от маленького мальчика, бегущего шагах в пятидесяти впереди степняка. И следить за ним нужно даже внимательней, чем за наступающим врагом. Дылтаркут запомнил, в каком направлении побежал Тонлигбун, а затем позволил себе ненадолго заняться своими делами.
Атака воинов Шамана Хуша началась очень вовремя. Во время боя мальчишке некогда будет вспоминать о степняке, а сам он ни о чем не забудет. И найдет способ избавиться от ненужного свидетеля. А пока нужно отыскать коня и подготовить оружие. Потом для этого может не найтись времени.
Верного скакуна не пришлось долго разыскивать. Он стоял возле палатки и взволнованным ревом подзывал хозяина. Оружие — лук с колчаном, щит и копье — тоже было на месте, в седельной сумке. Дылтаркут вскочил на коня, добрался до места боя и поскакал вдоль рядов сражающихся, всем своим видом показывая, что разыскивает кого-то из бойцов для передачи важного приказа командира.
Тонлигбуна он нашел достаточно быстро. Несмотря на маленький рост и недостаток физической силы, мальчишка наравне со взрослыми участвовал в схватке. У него была своеобразная манера ведения боя. Тонлигбун с невероятной скоростью и ловкостью носился между рядами сражающихся, в буквальном смысле иногда пролезая у них между ног. Быстрота и малый рост позволяли ему незаметно приближаться к врагам и наносить неожиданные удары в спину маленьким, но острым ножом. Конечно, его действия трудно было назвать честной борьбой, но, зная о том, как погибли его родители, никто в отряде не считал себя вправе осуждать мальчика.
Маленький мститель продолжал свои смертоносные маневры, но и сам не раз лишь чудом увертывался от случайных ударов сабель степняков. И вполне возможно, мог погибнуть без помощи Дылтаркута. Но кочевник не стал доверяться слепому случаю.
Опытным взглядом Дылтаркут оценил общую картину боя и пришел к выводу, что он продлится недолго. Степнякам не удалось с ходу сломить сопротивление противника, и насколько он знал своих соплеменников, скоро они выдохнутся и отступят. Возможно, спустя некоторое время они начнут новую атаку, но в этом Дылтаркут не был уверен. Значит, ему нужно спешить.
Выстрелить мальчишке в спину он не решился. Сражавшиеся рядом с Тонлигбуном могут сообразить, что стрелял кто-то из своих. Тогда остается всего один, очень рискованный способ.
Дылтаркут спешился, укрепил лук со стрелами у себя за спиной и шагнул в узкий проход между двумя фермерами, отбивающимися от врагов топорами. С громким криком «Вперед, за Предводителя Дела!» он рванулся в атаку, нисколько не интересуясь тем, поддержит ли кто-нибудь его порыв. Главное, чтобы все видели, как он бился с врагом в самых первых рядах. Он не стремился поразить противника, просто отбивал удары и быстро двигался вперед. Только быстрота могла спасти его от удара в спину.
Наконец, решив, что зашел достаточно далеко, Дылтаркут приступил ко второй части своего плана. Он выбрал себе подходящего противника, в должной мере молодого и неопытного, чтобы не сомневаться в исходе поединка. Старательно отступая и не забывая при этом оглядываться и не подпускать никого к себе со спины, он увлек храброго, но чересчур горячего юнца в сторону от общей схватки. И там обманчиво неловким движением вынудил его атаковать. Молодой кочевник всем корпусом подался вперед за своей саблей и наткнулся на ответный удар в незащищенную часть живота.
Но не это было главным в хитром плане Дылтаркута. В последний момент он умело подставил левое плечо под судорожный взмах сабли падающего противника и картинно рухнул в траву рядом с ним. Что поделаешь, больно, но необходимо. Зато кто-нибудь наверняка увидит, как он был ранен в поединке. Затем Дылтаркут откатился в сторону и еще раз осмотрелся. Никого поблизости не было, можно особо не усердствовать, изображая убитого.
Теперь оставались сущие пустяки. Кочевник достал из-за спины лук, приготовил стрелу и отыскал среди дерущихся щуплую фигурку Тонлигбуна. Не торопясь, но и не медля, пока раненая рука совсем не потеряла твердость, он прицелился и выстрелил. Стрела попала мальчишке прямо в горло. С такой раной он не проживет и получаса. И ни у кого не возникнет сомнения, что его поразила случайная вражеская стрела.
Дылтаркут удовлетворенно выдохнул и на всякий случай отбросил колчан со своими стрелами далеко в сторону. Он все сделал так, как надо. И теперь можно не волноваться за свою судьбу. После боя воины Маскардела найдут его, истекающего кровью, с тяжелым, но неопасным для жизни ранением плеча. Или он сам, теряя последние силы, приползет в лагерь. И опять же все будут уверены, что он дрался как герой. А через декаду, в крайнем случае — через две, он снова сможет двигать раненой рукой. И некому уже будет сказать Маскарделу, что это Дылтаркут разорил его родную деревню и, вероятно, взял в плен его дочь.
ХУШ
Вождь Клана Жестокости Хуш с тревогой всматривался в темную степь, пытаясь в тусклом свете Малой Луны определить, как идет сражение. Обычно ему не требовалось напрягать свои старые глаза, чтобы видеть в темноте. Несложное заклинание делало его более зорким, чем пестрокрыл, способный ночью с большой высоты различить на земле крохотного корнегрыза. Но сейчас это заклинание почему-то не срабатывало. Причем стоило Шаману посмотреть в другую сторону, и магическое зрение сразу же возвращалось к нему. Но саму битву какая-то неведомая сила будто бы специально скрывала от него непроницаемой завесой. И что самое удивительное, Хуш не ощущал присутствия чужого колдовства, какого-либо противодействия своим чарам. Казалось, он просто внезапно разучился пользоваться заклинанием. И эта странность очень не нравилась осторожному кочевнику.
Он вообще был против поспешной атаки на неизвестного врага, непонятно откуда появившегося на землях клана. Хуш не мог даже с уверенностью сказать, с кем сейчас сражаются его воины. Не похоже, что это один из Западных Кланов. Они должны быть сейчас очень заняты, удерживая неприятеля на подступах к своему последнему порту. И не могли позволить себе послать такой крупный отряд в тыл врага с не вполне понятной к тому же целью. Ведь Клан Жестокости не был их главным противником, и даже полный его разгром мало что мог изменить в безнадежном положении Западных. Так что даже отчаянием объяснить такой бессмысленный шаг было трудно. Об отряде мстителей Шаман пока что не знал. Он, хоть и слышал о том, что его воины порой попадают в неприятные ситуации на захваченных землях, не мог связать эти отрывочные и сомнительные слухи с появлением в степи загадочного неприятеля.
Так же глупо было бы предположить, что на степняков напал кто-то из союзников.
Развязывать без крайней необходимости новую войну, не закончив старую, не стал бы ни один из вождей. Ни недалекий Руф, ни непредсказуемый Тил, ни даже Кун — единственный, у кого хватило бы и сил и дерзости на такую попытку. Но и для него племя Хуша не было главным препятствием на пути к господству над Дайрой. И вождь Клана Ненависти вовсе не такой глупец, чтобы не понимать это.
Кто же тогда атаковал Стойбище Пугливца? Шаман не знал верного ответа. И неизвестность заставляла его нервничать и колебаться в принятии решения. Настораживало и то, что численность отряда в несколько раз превышала ожидаемую по рассказам уцелевших жителей сожженного стойбища. И если бы все зависело только от него, Шаман сначала провел бы тщательную разведку. Может быть, даже вступил бы в переговоры. И лишь потом внезапной атакой расправился бы с врагом.
Но его люди требовали немедленных действий, и Хуш вынужден был согласиться. Если стремишься сохранить власть над кланом, хочешь, чтобы кочевники и дальше выполняли твои приказы, ты должен и сам подчиняться Великому Закону Степи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
А перепуганный насмерть торговец долго и горячо благодарил меня и подарил эту золотую бляху. — Дылтаркут повернулся к огню, чтобы все могли рассмотреть ценный подарок. — Он сразу отказался от идеи устроить домашний зверинец и в тот же день уехал из стойбища. Говорят, что с тех пор неудавшийся охотник не отходит от своего дома на расстояние больше двух полетов стрелы,
А я с того дня не снимаю с груди его подарок. Он один стоит дороже, чем все стадо, которое у меня отобрали, выгоняя из племени. Но я не расстанусь с ним ни за какие деньги. Ни у кого в моем бывшем клане нет такого украшения. Мы с ним как одно целое. И я хочу, чтобы враги, увидев его сверкание, узнавали меня издали и боялись встречи со мной.
При этих словах парнишка, все еще стоявший на ногах, снова посмотрел на Дылтаркута. И кочевнику очень не понравился его взгляд. Как будто мальчик узнал его, вспомнил, где видел раньше. И, судя по всему, воспоминания эти были не очень приятными. Не говоря ни слова, мальчишка повернулся и зашагал прочь от костра.
Поведение его было слишком странным и подозрительным, чтобы остаться без внимания. И степняк решил сразу же подробно, но осторожно расспросить о нем.
— Что это за парень сидел рядом с тобой? — обратился он к пожилому охотнику по имени Киргендил.
— А, это сирота Тонлигбун, — охотно откликнулся старик. — Его отца и мать убили легионеры. А он сам сумел убежать из деревни и с тех пор воюет в нашем отряде. Он у нас — разведчик, как и ты.
Неприятные подозрения зашевелились в голове Дылтаркута. Стараясь не выдать свое волнение, он продолжал допытываться:
— А где находилась его деревня?
— У Озера Слез. На другой стороне от места битвы. Недалеко от места нашего первого лагеря. Впрочем, ты, наверное, еще не знаешь истории отряда. Я тебе сейчас расскажу…
И словоохотливый Киргендил уже вдохнул побольше воздуха для долгого рассказа, но кочевник перебил его:
— Как-нибудь потом. Ты хотел еще что-то сказать про мальчишку.
Получилось довольно грубо, но Дылтаркуту было не до церемоний. Ему нужно поскорей узнать правду. Да старик и не обиделся. Он привык к тому, что ему редко удавалось договорить какую-нибудь историю до конца.
— О мальчишке? Да что еще о нем скажешь? Сражается он отчаянно. Приходится даже сдерживать его, чтобы не лез туда, откуда не сможет вернуться. Хороший он парень, этот Тонлигбун. И все в отряде его любят. Особенно наш командир. Мальчишка родом из той же деревни, что и Маскардел. У кузнеца тогда тоже убили жену и сына, а дочь похитили. Тонлигбун ему теперь как родной.
— Так, понятно. — Дылтаркуту все меньше нравились такие совпадения. — А почему парнишка меня-то сторонится?
— Видишь ли, после легионеров в деревню вошли твои — Киргендил замялся, опасаясь ненароком обидеть собеседника. — Ну, в общем, воины Клана Жестокости.
Старик еще что-то объяснял, но кочевник больше не слушал его, Проклятие! Значит, мальчишка и в самом деле узнал его. И конечно же, сразу побежал к командиру. Если Дылтаркуту дорога жизнь, он должен сделать так, чтобы Тонлигбун ничего не успел рассказать кузнецу, Нужно догнать мальчишку и навсегда заткнуть ему рот. Но действовать придется осторожно, не вызывая подозрений.
— Ну, спасибо, отец, — сказал он Киргендилу и насколько мог беспечно улыбнулся ему. — Я, пожалуй, пойду. Завтра много дел.
Он встал, широко зевнул и не спеша отошел в сторону. И только когда темнота скрыла его от сидящих у костра, он неуклюже, как все кочевники, но быстро побежал к палатке кузнеца.
Догнать мальчишку он так и не успел. Но и Маскардела на месте, по счастью, не оказалось. Наблюдая издали, как Тонлигбун расспрашивает стоящего у входа охранника, Дылтаркут обдумывал дальнейшие действия.
Рассказывать о своих подозрениях кому-нибудь, кроме кузнеца, мальчишка скорее всего не станет. Вот охранник махнул рукой, показывая, в какую сторону ушел предводитель отряда. Сейчас маленький доносчик побежит искать Маскардела, и тогда уж Дылтаркут догонит его. И задушит. Другого выхода у него нет. В темноте сделать это будет не так уж и трудно. Но куда потом спрятать труп? И самое главное, как избежать подозрений?
Дылтаркут все еще не нашел ответа на этот сложный вопрос, когда раздался громкий встревоженный крик часового «К оружию!»
Все обитатели лагеря разом всполошились и беспорядочно забегали между палатками, на ходу пытаясь выяснить, что происходит. Дылтаркут же все понял сразу. Клан Жестокости наконец нанес ответный удар. И хотя степнякам не удалось внезапно ворваться в лагерь и часовые успели поднять тревогу, неприятель подобрался к лагерю, судя по всему, совсем близко. Сражаться с ним отряду Маскардела предстоит без всякой подготовки и в почти полной темноте. Кто одержит верх в таком сражении, Дылтаркут пока не мог сказать. Но не сомневался, то сумеет определить победителя задолго до конца боя и в случае чего успеет скрыться. Тем более что сам он видел в темноте почти так же хорошо, как днем.
А пока что опасность для его жизни исходила от маленького мальчика, бегущего шагах в пятидесяти впереди степняка. И следить за ним нужно даже внимательней, чем за наступающим врагом. Дылтаркут запомнил, в каком направлении побежал Тонлигбун, а затем позволил себе ненадолго заняться своими делами.
Атака воинов Шамана Хуша началась очень вовремя. Во время боя мальчишке некогда будет вспоминать о степняке, а сам он ни о чем не забудет. И найдет способ избавиться от ненужного свидетеля. А пока нужно отыскать коня и подготовить оружие. Потом для этого может не найтись времени.
Верного скакуна не пришлось долго разыскивать. Он стоял возле палатки и взволнованным ревом подзывал хозяина. Оружие — лук с колчаном, щит и копье — тоже было на месте, в седельной сумке. Дылтаркут вскочил на коня, добрался до места боя и поскакал вдоль рядов сражающихся, всем своим видом показывая, что разыскивает кого-то из бойцов для передачи важного приказа командира.
Тонлигбуна он нашел достаточно быстро. Несмотря на маленький рост и недостаток физической силы, мальчишка наравне со взрослыми участвовал в схватке. У него была своеобразная манера ведения боя. Тонлигбун с невероятной скоростью и ловкостью носился между рядами сражающихся, в буквальном смысле иногда пролезая у них между ног. Быстрота и малый рост позволяли ему незаметно приближаться к врагам и наносить неожиданные удары в спину маленьким, но острым ножом. Конечно, его действия трудно было назвать честной борьбой, но, зная о том, как погибли его родители, никто в отряде не считал себя вправе осуждать мальчика.
Маленький мститель продолжал свои смертоносные маневры, но и сам не раз лишь чудом увертывался от случайных ударов сабель степняков. И вполне возможно, мог погибнуть без помощи Дылтаркута. Но кочевник не стал доверяться слепому случаю.
Опытным взглядом Дылтаркут оценил общую картину боя и пришел к выводу, что он продлится недолго. Степнякам не удалось с ходу сломить сопротивление противника, и насколько он знал своих соплеменников, скоро они выдохнутся и отступят. Возможно, спустя некоторое время они начнут новую атаку, но в этом Дылтаркут не был уверен. Значит, ему нужно спешить.
Выстрелить мальчишке в спину он не решился. Сражавшиеся рядом с Тонлигбуном могут сообразить, что стрелял кто-то из своих. Тогда остается всего один, очень рискованный способ.
Дылтаркут спешился, укрепил лук со стрелами у себя за спиной и шагнул в узкий проход между двумя фермерами, отбивающимися от врагов топорами. С громким криком «Вперед, за Предводителя Дела!» он рванулся в атаку, нисколько не интересуясь тем, поддержит ли кто-нибудь его порыв. Главное, чтобы все видели, как он бился с врагом в самых первых рядах. Он не стремился поразить противника, просто отбивал удары и быстро двигался вперед. Только быстрота могла спасти его от удара в спину.
Наконец, решив, что зашел достаточно далеко, Дылтаркут приступил ко второй части своего плана. Он выбрал себе подходящего противника, в должной мере молодого и неопытного, чтобы не сомневаться в исходе поединка. Старательно отступая и не забывая при этом оглядываться и не подпускать никого к себе со спины, он увлек храброго, но чересчур горячего юнца в сторону от общей схватки. И там обманчиво неловким движением вынудил его атаковать. Молодой кочевник всем корпусом подался вперед за своей саблей и наткнулся на ответный удар в незащищенную часть живота.
Но не это было главным в хитром плане Дылтаркута. В последний момент он умело подставил левое плечо под судорожный взмах сабли падающего противника и картинно рухнул в траву рядом с ним. Что поделаешь, больно, но необходимо. Зато кто-нибудь наверняка увидит, как он был ранен в поединке. Затем Дылтаркут откатился в сторону и еще раз осмотрелся. Никого поблизости не было, можно особо не усердствовать, изображая убитого.
Теперь оставались сущие пустяки. Кочевник достал из-за спины лук, приготовил стрелу и отыскал среди дерущихся щуплую фигурку Тонлигбуна. Не торопясь, но и не медля, пока раненая рука совсем не потеряла твердость, он прицелился и выстрелил. Стрела попала мальчишке прямо в горло. С такой раной он не проживет и получаса. И ни у кого не возникнет сомнения, что его поразила случайная вражеская стрела.
Дылтаркут удовлетворенно выдохнул и на всякий случай отбросил колчан со своими стрелами далеко в сторону. Он все сделал так, как надо. И теперь можно не волноваться за свою судьбу. После боя воины Маскардела найдут его, истекающего кровью, с тяжелым, но неопасным для жизни ранением плеча. Или он сам, теряя последние силы, приползет в лагерь. И опять же все будут уверены, что он дрался как герой. А через декаду, в крайнем случае — через две, он снова сможет двигать раненой рукой. И некому уже будет сказать Маскарделу, что это Дылтаркут разорил его родную деревню и, вероятно, взял в плен его дочь.
ХУШ
Вождь Клана Жестокости Хуш с тревогой всматривался в темную степь, пытаясь в тусклом свете Малой Луны определить, как идет сражение. Обычно ему не требовалось напрягать свои старые глаза, чтобы видеть в темноте. Несложное заклинание делало его более зорким, чем пестрокрыл, способный ночью с большой высоты различить на земле крохотного корнегрыза. Но сейчас это заклинание почему-то не срабатывало. Причем стоило Шаману посмотреть в другую сторону, и магическое зрение сразу же возвращалось к нему. Но саму битву какая-то неведомая сила будто бы специально скрывала от него непроницаемой завесой. И что самое удивительное, Хуш не ощущал присутствия чужого колдовства, какого-либо противодействия своим чарам. Казалось, он просто внезапно разучился пользоваться заклинанием. И эта странность очень не нравилась осторожному кочевнику.
Он вообще был против поспешной атаки на неизвестного врага, непонятно откуда появившегося на землях клана. Хуш не мог даже с уверенностью сказать, с кем сейчас сражаются его воины. Не похоже, что это один из Западных Кланов. Они должны быть сейчас очень заняты, удерживая неприятеля на подступах к своему последнему порту. И не могли позволить себе послать такой крупный отряд в тыл врага с не вполне понятной к тому же целью. Ведь Клан Жестокости не был их главным противником, и даже полный его разгром мало что мог изменить в безнадежном положении Западных. Так что даже отчаянием объяснить такой бессмысленный шаг было трудно. Об отряде мстителей Шаман пока что не знал. Он, хоть и слышал о том, что его воины порой попадают в неприятные ситуации на захваченных землях, не мог связать эти отрывочные и сомнительные слухи с появлением в степи загадочного неприятеля.
Так же глупо было бы предположить, что на степняков напал кто-то из союзников.
Развязывать без крайней необходимости новую войну, не закончив старую, не стал бы ни один из вождей. Ни недалекий Руф, ни непредсказуемый Тил, ни даже Кун — единственный, у кого хватило бы и сил и дерзости на такую попытку. Но и для него племя Хуша не было главным препятствием на пути к господству над Дайрой. И вождь Клана Ненависти вовсе не такой глупец, чтобы не понимать это.
Кто же тогда атаковал Стойбище Пугливца? Шаман не знал верного ответа. И неизвестность заставляла его нервничать и колебаться в принятии решения. Настораживало и то, что численность отряда в несколько раз превышала ожидаемую по рассказам уцелевших жителей сожженного стойбища. И если бы все зависело только от него, Шаман сначала провел бы тщательную разведку. Может быть, даже вступил бы в переговоры. И лишь потом внезапной атакой расправился бы с врагом.
Но его люди требовали немедленных действий, и Хуш вынужден был согласиться. Если стремишься сохранить власть над кланом, хочешь, чтобы кочевники и дальше выполняли твои приказы, ты должен и сам подчиняться Великому Закону Степи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46