Но на третье утро во дворец заявился Старейшина Рюдхол. С обычной своей бесцеремонностью он прошел прямо в покои Правителя и потребовал разговора с глазу на глаз. И хвала Вечному Небу, что он не заговорил при всех! Потому что слова Старейшины действительно не предназначались для посторонних ушей.
— Почтенный Лян, — начал разговор Рюдхол с традиционного обращения, не выказывая на деле ни малейшего почтения к собеседнику. — Вот уже два дня я ожидаю от тебя каких-либо действий по обеспечению безопасности города. Насколько мне известно, твой клан подвергся нападению со стороны загадочного, непонятно откуда взявшегося противника. И часть твоих земель им уже захвачена. Но я до сих пор не заметил в городе никаких военных приготовлений. Возможно, что-то происходит в провинции. Но меня в первую очередь интересует Зарга. Точнее говоря — находящееся здесь мое имущество. И если тебе нечего мне возразить, то оно находится в большой опасности.
И Старейшина выжидающе посмотрел на Ляна.
— Но я хотел сначала проверить, правдивы ли эти слухи, — начал оправдываться Правитель, но Рюдхол перебил его:
— Это можно было сделать и позже, когда войска уже приведены в готовность. Но я и здесь помогу тебе. Знай же, что слухи, безусловно, правдивы и день ото дня становятся все более тревожными. И в отличие от тебя, я не стал медлить, а сразу же сообщил обо всем Совету Старейшин. Не очень доверяя (и судя по всему — не напрасно) твоей способности организовать оборону, Совет принял решение нанять для защиты Зарги Пятый Учебный Легион Клана Жестокости. Только что я получил сообщение, что корабли с легионерами вышли из Верды и через пять дней войдут в гавань Зарги. Если к тому моменту городу по-прежнему будет угрожать опасность, Легиону будет отдан приказ — высадиться на берег и взять на себя заботу об охране столицы.
— Как, без моего разрешения?! — попытался было возмутиться Лян, но ему опять не дали договорить.
— А его и не требуется. Ведь добрая половина города принадлежит Клану Алчности. И Совет Старейшин не намерен оставлять свое имущество без зашиты. А тебе следует поторопиться с устранением угрозы, пока мои друзья не додумались до того, что Клану Страха необходим более решительный вождь, беспокоящийся не только о себе, но и о своих подданных.
— Ах ты, наглец! Да я тебя в порошок сотру! Язык твой гнусный вырву! — не выдержал наконец вождь Клана Страха, до глубины души возмущенный даже не намерениями Старейшины, хотя и они сами по себе были оскорбительны, а скорее — тем вызывающим тоном, которым Рюдхол о них сообщил. — Эй, стража! Схватить его!
— Не советую совершать необдуманных поступков, — холодно и спокойно заявил в ответ Рюдхол. — Неизвестно, доберется ли неведомый враг до стен Зарги. А вот легионеры приплывут наверняка, и очень скоро. И потребуют ответа за убийство Старейшины. Если я ничего не напутал, у тебя во дворце не больше трех сотен охранников. А во всем городе едва ли наберется тысяча стражников, давно не занимавшихся более опасным делом, чем сбор налогов и поимка бездомных бродяг. А Учебный Легион — это как-никак четыре тысячи молодых здоровых парней, жаждущих показать, чему их научили опытные наставники, и испытать то незабываемое волнующее чувство, что возникает при виде крови врага, стекающей по твоему мечу. Если же у тебя все-таки найдется достаточно сил, чтобы бросить вызов Легиону, то не лучше ли направить их на борьбу с настоящим врагом, уже несколько дней грабящим твои земли. Подумай обо всем этом, Правитель, и ты поймешь, что закончить разговор мирно было бы выгодно нам обоим.
Старейшина дерзко рассмеялся и вышел из покоев вождя, нахально растолкав застывших возле дверей и ничего не понимающих охранников. А Правителю Ляну пришлось вымещать свой гнев на привыкшей ко всему прислуге. Они знали, чем заканчиваются для их тучного господина приступы ярости, и постарались сделать все возможное, чтобы быстро погасить ее.
Уже через полчаса Лян был способен более или менее спокойно рассуждать. А подумать ему было о чем. Окруженная неприступными каменными стенами столица внезапно перестала ему казаться таким уж безопасным местом. Не вызывало сомнений, что легионеры в любом случае приберут к рукам весь город. И затевать с ними войну с неизвестным заранее результатом, имея за спиной еще одного врага, было бы крайне рискованно. Значит, нужно действовать тоньше.
Для начала объявить в городе, что это он сам вызвал легионеров для обеспечения порядка на время своего отсутствия. И даже назначить Рюдхола, который все равно будет распоряжаться всем в городе, своим наместником. Это поможет избежать взрыва недовольства горожан. А потом провести мобилизацию для борьбы с другим, все еще неизвестным, но, вероятно, более опасным врагом. Половина городских стражников и каждый десятый житель города в возрасте от двадцати до сорока лет должны быть призваны в армию. Такое же распоряжение нужно разослать в провинции и назначить сбор войск в Хасте. Оттуда Лян будет руководить защитой земель клана от врага, а затем, после победы, займется и возвращением Зарги.
Когда дело касалось собственной безопасности, правитель умел действовать быстро. К вечеру следующего дня все было готово к походу. Пусть не каждого десятого горожанина, но три тысячи новобранцев удалось собрать. Еще пара тысяч рекрутов пришли из окрестностей Зарги. Итого пять тысяч воинов. Как минимум столько же должен дать призыв в провинциях. С таким войском можно начинать войну.
Нет, не только начинать, но и разгромить врага и с победой вернуться в столицу.
Увидев такую грозную силу у ворот города, легионеры сами разбегутся. А голову мерзавца Рюдхола Лян вывесит на всеобщее обозрение в порту Зарги.
Примерно так рассуждал Правитель, рассеянно слушая доклад генерала Фантуя. Ляна не очень интересовало содержание доклада, он пытался понять, действительно ли генерал так уверен в успехе, как пытается показать. Голос военачальника выдавал его сдержанный оптимизм. Как опытный полководец, он не исключал возможности возникновения непредвиденных осложнений. Но надеялся, что в данном случае никаких неприятностей не произойдет, и пытался убедить в том же своего Правителя.
— Пока все складывается весьма благоприятно, о Блистательный! Завтра к полудню мы приедем в Хасту, и наше положение сразу значительно улучшится. Врагу ни за что не удастся взять такой укрепленный город. А мы сможем дождаться там подкреплений, а затем под мудрым и решительным командованием Непобедимого Ляна прогнать разбойников с нашей земли. Ополченцы из провинций должны собраться в ближайшие три дня. Кое-кто из них, вероятно, уже сейчас добрался до города. Но пока не собрались вместе все наши силы, мне кажется благоразумным не уводить армию далеко от Хасты, а поджидать врага у стен города. Здесь пересекаются три важнейшие дороги, и неприятель никак не сможет пройти мимо. Если врагов окажется больше, чем мы предполагаем, войско может укрыться в городе и спокойно дождаться подкреплений.
— Хорошо, я доволен твоим усердием, мой верный Фантуй, — равнодушным голосом прервал его Лян. — Но я надеялся, что ты подскажешь мне какое-нибудь смелое и неожиданное решение, которое сразу принесет нам победу. Мне было бы очень обидно ошибиться в своих ожиданиях.
— У меня есть такое предложение, Блистательный Лян, — поспешно и немного испуганно отозвался генерал. — Если бы ты смог вернуть назад войска, ушедшие на войну с Западными Кланами, твои силы сразу бы удвоились и враги сами бы в страхе разбежались перед тобой.
Состояние ленивой дремы мгновенно покинуло Правителя. Что ж, об этом стоит подумать. Западная армия сейчас очень бы ему пригодилась. Пусть Советник Тил будет недоволен. Положение настолько серьезно, что даже его мнение не будет иметь решающего значения. Тут уже не до выполнения союзнических обязательств, ведь под угрозой само существование Клана Страха. Или по крайней мере существование Ляна как его вождя. И пожалуй, Правитель воспользуется идеей Фантуя. Разумеется, выдав ее за свою.
Быстро свернув разговор с генералом, Лян выпроводил его из повозки. Затем вызвал к себе писца и продиктовал ему приказ командующему своей западной армией — немедленно прекратить участие в боевых действиях и спешным маршем двигаться по направлению к Хасте. Приказ следовало размножить и послать разными дорогами с пятью проверенными гонцами. Чуть позже правитель отправит на запад трех своих самых быстрых, выносливых и смышленых вестников. Хотя бы одно послание обязательно дойдет до адресата. И тогда уже можно будет наконец вздохнуть спокойно.
Неизвестных захватчиков, правда, придется уничтожать своими силами. Так быстро западная армия вернуться не сможет. Но с помощью Предков Заступников Лян с этой бедой как-нибудь справится. А уж потом, дождавшись подкрепления, вернется в столицу и рассчитается с зарвавшимися торговцами. Рюдхол, можно сказать, уже покойник. Но и остальным Старейшинам не поздоровится. Гнев Правителя Ляна настигнет их даже в самом отдаленном уголке Дайры. Только увидев из окна своего дворца отрубленные и насаженные на копья головы всех девяти Старейшин Клана Алчности, Лян согласится забыть о нанесенном ему оскорблении.
Сладостные мечты Правителя о мести прервал все тот же генерал Фантуй. Он ворвался в повозку, как порыв северного ветра, с разбегу проскользив на коленях положенное по этикету расстояние. И лицо его было белее не каждый год выпадающего на землю Клана Страха снега и выражало крайнюю растерянность, готовую смениться паникой.
— Беда, Блистательный Лян! — запричитал он, уткнувшись лицом в сапог вождя. И издаваемые им при этом приглушенные звуки могли бы показаться смешными, если бы не был в них заключен зловещий смысл. — Хаста захвачена врагом. Наместник в отчаянии покончил с собой. Жители города успели бежать, побросав все свое имущество. И самое страшное — ополчение из провинций, на которое мы так рассчитывали, большей частью перебито, а остальные ударились в бегство, даже не вступив в сражение.
Услышав ужасные вести, склонный в обычном состоянии к нездоровому румянцу Лян побледнел еще сильнее, чем его генерал. Он не стал переспрашивать, чем грозит ему падение Хасты и разгром ополчения. Все и так ясно. Между ним и смертельно опасным врагом не осталось никаких препятствий. А враг уже, наверное, спешит ему навстречу и в любую минуту может напасть на всеми преданного Правителя.
На пришедшее вместе с Ляном войско надежда слабая. Оно ничем не лучше, чем ополчение. Такое же необученное и трусливое. И побежит еще быстрее, чем туповатые забитые крестьяне, которых пытались за несколько дней превратить в настоящих солдат. В Клане Страха не осталось никого, кто смог бы защитить своего вождя.
Нет, Лян не станет дожидаться, когда его растопчут удирающие от врага собственные воины. Он немедленно поворачивает назад. И поскачет верхом, бросив на дороге эту нелепую и неповоротливую повозку, которую сможет обогнать даже пеший. Нужно только отдать последний приказ Фантую, чтобы отступающее войско не мешало ему уносить ноги.
— Встань, генерал! — торжественно, как на дворцовом приеме, сказал Лян. — От твоей храбрости зависит теперь судьба клана. Подготовь армию к бою и любой ценой задержи врага до вечера. А потом организованно отводи своих солдат к столице. Я возвращаюсь в Заргу прямо сейчас, чтобы готовить город к обороне.
Разумеется, он говорил неправду. И ему было безразлично, поверит ли генерал в эту откровенную ложь. Лишь бы Фантуй не мешал его отъезду. Нужно еще засветло добраться до города. Завтра всем станет известно о падении Хасты, и в городе начнется паника, которая Ляну вовсе не нужна. Ни о какой обороне столицы Правитель уже не думал. Эту честь он предоставит ненавистному Рюдхолу с его легионерами. Если торговец так уверен в своих силах, пусть и защищает город. А Лян и минуты лишней в нем не останется. Он сядет на корабль и постарается добраться до Благословенного Острова. Могучий Зед, Владыка Клана Наслаждения, не откажется принять беглеца и разрешит ему поселиться на своем прекрасном, а главное, безопасном острове. Конечно, насмешек ему не избежать, но Лян будет терпеть. Он согласен быть жалким, всеми презираемым изгнанником, лишь бы не стать мертвым Правителем.
ХЕЛСИР
Хотя переговоры с Предводителем Делом закончились неудачей, Хелсир остался в отряде. Он не мог вернуться назад, не выполнив задания. И не только потому, что боялся гнева Великого Таха. Юноша уже достаточно хорошо разбирался в магии и в магах, чтобы понимать — на самом деле Tax не такой уж и великий. И боязнь наказания волновала Хелсира в последнюю очередь.
Но молодой маг понимал — от того, удастся ли ему заполучить черный камень или нет, во многом зависит исход войны. Более того, от него зависит судьба клана, жизнь многих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Почтенный Лян, — начал разговор Рюдхол с традиционного обращения, не выказывая на деле ни малейшего почтения к собеседнику. — Вот уже два дня я ожидаю от тебя каких-либо действий по обеспечению безопасности города. Насколько мне известно, твой клан подвергся нападению со стороны загадочного, непонятно откуда взявшегося противника. И часть твоих земель им уже захвачена. Но я до сих пор не заметил в городе никаких военных приготовлений. Возможно, что-то происходит в провинции. Но меня в первую очередь интересует Зарга. Точнее говоря — находящееся здесь мое имущество. И если тебе нечего мне возразить, то оно находится в большой опасности.
И Старейшина выжидающе посмотрел на Ляна.
— Но я хотел сначала проверить, правдивы ли эти слухи, — начал оправдываться Правитель, но Рюдхол перебил его:
— Это можно было сделать и позже, когда войска уже приведены в готовность. Но я и здесь помогу тебе. Знай же, что слухи, безусловно, правдивы и день ото дня становятся все более тревожными. И в отличие от тебя, я не стал медлить, а сразу же сообщил обо всем Совету Старейшин. Не очень доверяя (и судя по всему — не напрасно) твоей способности организовать оборону, Совет принял решение нанять для защиты Зарги Пятый Учебный Легион Клана Жестокости. Только что я получил сообщение, что корабли с легионерами вышли из Верды и через пять дней войдут в гавань Зарги. Если к тому моменту городу по-прежнему будет угрожать опасность, Легиону будет отдан приказ — высадиться на берег и взять на себя заботу об охране столицы.
— Как, без моего разрешения?! — попытался было возмутиться Лян, но ему опять не дали договорить.
— А его и не требуется. Ведь добрая половина города принадлежит Клану Алчности. И Совет Старейшин не намерен оставлять свое имущество без зашиты. А тебе следует поторопиться с устранением угрозы, пока мои друзья не додумались до того, что Клану Страха необходим более решительный вождь, беспокоящийся не только о себе, но и о своих подданных.
— Ах ты, наглец! Да я тебя в порошок сотру! Язык твой гнусный вырву! — не выдержал наконец вождь Клана Страха, до глубины души возмущенный даже не намерениями Старейшины, хотя и они сами по себе были оскорбительны, а скорее — тем вызывающим тоном, которым Рюдхол о них сообщил. — Эй, стража! Схватить его!
— Не советую совершать необдуманных поступков, — холодно и спокойно заявил в ответ Рюдхол. — Неизвестно, доберется ли неведомый враг до стен Зарги. А вот легионеры приплывут наверняка, и очень скоро. И потребуют ответа за убийство Старейшины. Если я ничего не напутал, у тебя во дворце не больше трех сотен охранников. А во всем городе едва ли наберется тысяча стражников, давно не занимавшихся более опасным делом, чем сбор налогов и поимка бездомных бродяг. А Учебный Легион — это как-никак четыре тысячи молодых здоровых парней, жаждущих показать, чему их научили опытные наставники, и испытать то незабываемое волнующее чувство, что возникает при виде крови врага, стекающей по твоему мечу. Если же у тебя все-таки найдется достаточно сил, чтобы бросить вызов Легиону, то не лучше ли направить их на борьбу с настоящим врагом, уже несколько дней грабящим твои земли. Подумай обо всем этом, Правитель, и ты поймешь, что закончить разговор мирно было бы выгодно нам обоим.
Старейшина дерзко рассмеялся и вышел из покоев вождя, нахально растолкав застывших возле дверей и ничего не понимающих охранников. А Правителю Ляну пришлось вымещать свой гнев на привыкшей ко всему прислуге. Они знали, чем заканчиваются для их тучного господина приступы ярости, и постарались сделать все возможное, чтобы быстро погасить ее.
Уже через полчаса Лян был способен более или менее спокойно рассуждать. А подумать ему было о чем. Окруженная неприступными каменными стенами столица внезапно перестала ему казаться таким уж безопасным местом. Не вызывало сомнений, что легионеры в любом случае приберут к рукам весь город. И затевать с ними войну с неизвестным заранее результатом, имея за спиной еще одного врага, было бы крайне рискованно. Значит, нужно действовать тоньше.
Для начала объявить в городе, что это он сам вызвал легионеров для обеспечения порядка на время своего отсутствия. И даже назначить Рюдхола, который все равно будет распоряжаться всем в городе, своим наместником. Это поможет избежать взрыва недовольства горожан. А потом провести мобилизацию для борьбы с другим, все еще неизвестным, но, вероятно, более опасным врагом. Половина городских стражников и каждый десятый житель города в возрасте от двадцати до сорока лет должны быть призваны в армию. Такое же распоряжение нужно разослать в провинции и назначить сбор войск в Хасте. Оттуда Лян будет руководить защитой земель клана от врага, а затем, после победы, займется и возвращением Зарги.
Когда дело касалось собственной безопасности, правитель умел действовать быстро. К вечеру следующего дня все было готово к походу. Пусть не каждого десятого горожанина, но три тысячи новобранцев удалось собрать. Еще пара тысяч рекрутов пришли из окрестностей Зарги. Итого пять тысяч воинов. Как минимум столько же должен дать призыв в провинциях. С таким войском можно начинать войну.
Нет, не только начинать, но и разгромить врага и с победой вернуться в столицу.
Увидев такую грозную силу у ворот города, легионеры сами разбегутся. А голову мерзавца Рюдхола Лян вывесит на всеобщее обозрение в порту Зарги.
Примерно так рассуждал Правитель, рассеянно слушая доклад генерала Фантуя. Ляна не очень интересовало содержание доклада, он пытался понять, действительно ли генерал так уверен в успехе, как пытается показать. Голос военачальника выдавал его сдержанный оптимизм. Как опытный полководец, он не исключал возможности возникновения непредвиденных осложнений. Но надеялся, что в данном случае никаких неприятностей не произойдет, и пытался убедить в том же своего Правителя.
— Пока все складывается весьма благоприятно, о Блистательный! Завтра к полудню мы приедем в Хасту, и наше положение сразу значительно улучшится. Врагу ни за что не удастся взять такой укрепленный город. А мы сможем дождаться там подкреплений, а затем под мудрым и решительным командованием Непобедимого Ляна прогнать разбойников с нашей земли. Ополченцы из провинций должны собраться в ближайшие три дня. Кое-кто из них, вероятно, уже сейчас добрался до города. Но пока не собрались вместе все наши силы, мне кажется благоразумным не уводить армию далеко от Хасты, а поджидать врага у стен города. Здесь пересекаются три важнейшие дороги, и неприятель никак не сможет пройти мимо. Если врагов окажется больше, чем мы предполагаем, войско может укрыться в городе и спокойно дождаться подкреплений.
— Хорошо, я доволен твоим усердием, мой верный Фантуй, — равнодушным голосом прервал его Лян. — Но я надеялся, что ты подскажешь мне какое-нибудь смелое и неожиданное решение, которое сразу принесет нам победу. Мне было бы очень обидно ошибиться в своих ожиданиях.
— У меня есть такое предложение, Блистательный Лян, — поспешно и немного испуганно отозвался генерал. — Если бы ты смог вернуть назад войска, ушедшие на войну с Западными Кланами, твои силы сразу бы удвоились и враги сами бы в страхе разбежались перед тобой.
Состояние ленивой дремы мгновенно покинуло Правителя. Что ж, об этом стоит подумать. Западная армия сейчас очень бы ему пригодилась. Пусть Советник Тил будет недоволен. Положение настолько серьезно, что даже его мнение не будет иметь решающего значения. Тут уже не до выполнения союзнических обязательств, ведь под угрозой само существование Клана Страха. Или по крайней мере существование Ляна как его вождя. И пожалуй, Правитель воспользуется идеей Фантуя. Разумеется, выдав ее за свою.
Быстро свернув разговор с генералом, Лян выпроводил его из повозки. Затем вызвал к себе писца и продиктовал ему приказ командующему своей западной армией — немедленно прекратить участие в боевых действиях и спешным маршем двигаться по направлению к Хасте. Приказ следовало размножить и послать разными дорогами с пятью проверенными гонцами. Чуть позже правитель отправит на запад трех своих самых быстрых, выносливых и смышленых вестников. Хотя бы одно послание обязательно дойдет до адресата. И тогда уже можно будет наконец вздохнуть спокойно.
Неизвестных захватчиков, правда, придется уничтожать своими силами. Так быстро западная армия вернуться не сможет. Но с помощью Предков Заступников Лян с этой бедой как-нибудь справится. А уж потом, дождавшись подкрепления, вернется в столицу и рассчитается с зарвавшимися торговцами. Рюдхол, можно сказать, уже покойник. Но и остальным Старейшинам не поздоровится. Гнев Правителя Ляна настигнет их даже в самом отдаленном уголке Дайры. Только увидев из окна своего дворца отрубленные и насаженные на копья головы всех девяти Старейшин Клана Алчности, Лян согласится забыть о нанесенном ему оскорблении.
Сладостные мечты Правителя о мести прервал все тот же генерал Фантуй. Он ворвался в повозку, как порыв северного ветра, с разбегу проскользив на коленях положенное по этикету расстояние. И лицо его было белее не каждый год выпадающего на землю Клана Страха снега и выражало крайнюю растерянность, готовую смениться паникой.
— Беда, Блистательный Лян! — запричитал он, уткнувшись лицом в сапог вождя. И издаваемые им при этом приглушенные звуки могли бы показаться смешными, если бы не был в них заключен зловещий смысл. — Хаста захвачена врагом. Наместник в отчаянии покончил с собой. Жители города успели бежать, побросав все свое имущество. И самое страшное — ополчение из провинций, на которое мы так рассчитывали, большей частью перебито, а остальные ударились в бегство, даже не вступив в сражение.
Услышав ужасные вести, склонный в обычном состоянии к нездоровому румянцу Лян побледнел еще сильнее, чем его генерал. Он не стал переспрашивать, чем грозит ему падение Хасты и разгром ополчения. Все и так ясно. Между ним и смертельно опасным врагом не осталось никаких препятствий. А враг уже, наверное, спешит ему навстречу и в любую минуту может напасть на всеми преданного Правителя.
На пришедшее вместе с Ляном войско надежда слабая. Оно ничем не лучше, чем ополчение. Такое же необученное и трусливое. И побежит еще быстрее, чем туповатые забитые крестьяне, которых пытались за несколько дней превратить в настоящих солдат. В Клане Страха не осталось никого, кто смог бы защитить своего вождя.
Нет, Лян не станет дожидаться, когда его растопчут удирающие от врага собственные воины. Он немедленно поворачивает назад. И поскачет верхом, бросив на дороге эту нелепую и неповоротливую повозку, которую сможет обогнать даже пеший. Нужно только отдать последний приказ Фантую, чтобы отступающее войско не мешало ему уносить ноги.
— Встань, генерал! — торжественно, как на дворцовом приеме, сказал Лян. — От твоей храбрости зависит теперь судьба клана. Подготовь армию к бою и любой ценой задержи врага до вечера. А потом организованно отводи своих солдат к столице. Я возвращаюсь в Заргу прямо сейчас, чтобы готовить город к обороне.
Разумеется, он говорил неправду. И ему было безразлично, поверит ли генерал в эту откровенную ложь. Лишь бы Фантуй не мешал его отъезду. Нужно еще засветло добраться до города. Завтра всем станет известно о падении Хасты, и в городе начнется паника, которая Ляну вовсе не нужна. Ни о какой обороне столицы Правитель уже не думал. Эту честь он предоставит ненавистному Рюдхолу с его легионерами. Если торговец так уверен в своих силах, пусть и защищает город. А Лян и минуты лишней в нем не останется. Он сядет на корабль и постарается добраться до Благословенного Острова. Могучий Зед, Владыка Клана Наслаждения, не откажется принять беглеца и разрешит ему поселиться на своем прекрасном, а главное, безопасном острове. Конечно, насмешек ему не избежать, но Лян будет терпеть. Он согласен быть жалким, всеми презираемым изгнанником, лишь бы не стать мертвым Правителем.
ХЕЛСИР
Хотя переговоры с Предводителем Делом закончились неудачей, Хелсир остался в отряде. Он не мог вернуться назад, не выполнив задания. И не только потому, что боялся гнева Великого Таха. Юноша уже достаточно хорошо разбирался в магии и в магах, чтобы понимать — на самом деле Tax не такой уж и великий. И боязнь наказания волновала Хелсира в последнюю очередь.
Но молодой маг понимал — от того, удастся ли ему заполучить черный камень или нет, во многом зависит исход войны. Более того, от него зависит судьба клана, жизнь многих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46