А это важнее, чем его личные желания, страхи и неприятности. Как бы ни было тяжело, клан должен выжить. Ради спасения соплеменников пожертвовал собой мудрый Зор, и Хелсир предал бы память любимого учителя, если бы сдался после первых же трудностей. Уверенность в том, что прежний Верховный Маг вместе с другими Предками следит за каждым его шагом, придавала юноше новые силы и не позволяла опускать руки.
И конечно же, было бы неправдой утверждать, что он не стремился к славе. Стать великим героем, спасителем клана — разве мог не мечтать об этом шестнадцатилетний парнишка, пусть и носивший уже гордое звание мага первой ступени. Хелсир не собирался так просто отступаться от своей мечты. Нет, он будет терпеливо ждать удобного случая и в конце концов добьется своего. Даже если для этого ему придется совершать поступки, которые он сам при других обстоятельствах посчитал бы бесчестными.
И Хелсир старался стать настоящим бойцом отряда мстителей, выполнял любые, в том числе и опасные поручения и беспокоился лишь о том, чтобы никто не догадался о его истинных намерениях. Настоящих друзей в отряде он приобрести не успел, но предпочитал держаться поближе к Лентулу. Во-первых, тот тоже был магом, а значит, у него с Хелсиром было много общего. А во-вторых, Лентул оказался добрым и умным человеком, интересным собеседником, да и просто вызывал у юноши наибольшие симпатии во всем отряде. Хотя и у него имелись свои странности, на которые Хелсир не мог не обратить внимание. И однажды юноша не сдержался и спросил своего старшего товарища напрямую:
— Объясни мне, почтенный Лентул! Ты ведь маг, и, насколько я могу судить, маг весьма умелый. И своим искусством ты можешь принести отряду куда больше пользы, чем обыкновенный воин. Так почему же в бою ты больше пользуешься мечом, чем магией?
Лентул немного помолчал, по обыкновению тщательно обдумывая ответ, а потом со смущенной улыбкой сказал:
— Видишь ли, мой юный друг и собрат по ремеслу, порой Судьба не спрашивает человека, чем бы он хотел заниматься, а заставляет действовать так, как удобно ей. Тебе, наверное, уже известно, что я был тяжело ранен в битве у Озера Слез. И на время утратил свои способности. Вернее говоря, я думал, что лишился их. На самом деле во всем был виноват черный перстень Маскардела. На расстоянии примерно в пятьсот шагов от него любая магия теряет силу. Впрочем, может быть, ты и это уже успел выяснить. А вот я долгое время не мог догадаться. Но очень хотел быть полезным отряду. И мне не оставалось ничего другого, как научиться владеть мечом. Говорят, у меня неплохо получается.
В голосе Лентул а наряду с гордостью Хелсиру почудилось и какое-то сожаление.
— Ну, хорошо, так было раньше, — не сдавался он. — Но теперь-то ты можешь показать свое мастерство.
— Ты прав, конечно. И я обязательно попробую, — не стал спорить Лентул, и улыбка его сделалась совсем уж грустной. — Да только не нужна Маскарделу моя магия. Он и без нее прекрасно обходится. К тому же, боюсь, у меня ничего не получится. Сейчас я понимаю, что я маг, а не воин. А в бою меня охватывает настоящее безумство. Все чувства и мысли исчезают, остается только желание растерзать врага голыми руками. Я и про меч-то иногда забываю.
— Да что ты! Не может быть! — только и сумел сказать пораженный откровением колдуна юноша.
А Лентул уже без улыбки добавил:
— Подожди, такое может случиться и с тобой. Кузнец говорил, что твое сердце тоже отвечает на зов черного камня. Но ты не позволяй мести одержать верх над собой!
На этом разговор прервался. Хелсира потрясли слова Лентула, но он заставил себя не поверить и забыть о них. Но чуть позже, при штурме Хасты, он понял, о чем говорил его старший товарищ. И даже испытал нечто подобное на себе. Сотня Контулмара, в которую определили Хелсира, ворвалась в город одной из первых.
Но сам молодой маг вовсе не рвался в бой, а только выполнял приказы. Тем более что защитники Хасты уже почти перестали сопротивляться. Только в одном месте, у дворца Наместника, продолжалась ожесточенная схватка. Именно туда и вел Контулмар своих бойцов. Хелсир как раз смотрел на искаженное яростью лицо командира и думал о том, что человек не должен уподобляться дикому зверю и истреблять себе подобных, когда щеку ему обожгла острая боль. Шальная стрела одного из защитников города оставила кровавый след на его лице и пролетела дальше, лишь чудом не причинив больших неприятностей. И кровь юноши закипела. Он никому не желал зла, но они начали первыми. И пытались его убить.
Да, перед ним были враги. Это ведь армия Клана Страха вместе с другими пришла в Озерную Долину и нарушила мирную жизнь фермеров. И жизнь Хелсира тоже. Это из-за них погиб его любимый учитель. И вот теперь врагов настигло справедливое возмездие. Теперь рушатся и горят уже их дома, умирают их родные и друзья. И пускай враг еще сопротивляется, Хелсира ничто не остановит. Он отомстит за смерть Зора и сотен других своих соплеменников.
Он поднял меч и с громким бессмысленным криком помчался туда, откуда вылетела злополучная стрела. На пути у Хелсира возник стражник с занесенным для броска копьем. Но нанести удар он не успел. Чья-то меткая стрела попала ему прямо в горло и мгновенно оборвала жизнь. Но Хелсир этого не заметил и со всего размаха опустил свой меч на голову уже мертвого противника.
Вид поверженного врага не успокоил юношу, а только разгорячил еще больше.
Неумело, но быстро размахивая мечом, он продолжал бежать к наскоро заваленному перевернутыми повозками, мешками и мебелью входу во дворец. Вероятно, вид у Хелсира был устрашающий, потому что следующий стражник не рискнул преградить ему дорогу, а попытался скрыться за баррикадой. Но не успел. Юный маг поразил его в спину.
Дальнейшее помнится Хелсиру как отрывочные картины, проступающие сквозь красный туман перед его глазами. Он наносил удары, защищался, топтал кого-то ногами, падал, катался, сцепившись с противником, по жестким камням мостовой. Кажется, даже кусался. Время от времени он во все горло кричал:
— Это вам за Зора! Это — за Озерную Долину!
Эти возгласы казались ему таким же оружием, как меч или копье. И Хелсир вкладывал в них не меньше сил, чем в атакующие удары. Но большую часть времени он не сознавал, что происходит вокруг и чем занят он сам. Просто рубил, колол, вращал мечом в воздухе, давая выход переполнявшей его ярости.
Вновь Хелсир обрел способность что-либо соображать уже внутри дворца. Он стоял в большом колонном зале, где проводились приемы Наместника Хасты, и меч его был поднят для разящего удара. Но врага, которому должен был предназначаться этот удар, рядом не оказалось. Вместо него в узкую щель между колоннами забилась пожилая женщина в изодранной одежде, смотревшая на Хелсира снизу вверх с выражением безнадежного ужаса. Она без сил опустилась на колени, шумно и тяжело дышала. Видимо, до того, как оказаться загнанной в угол, женщина пыталась убежать от преследователя. Но теперь она уже перестала сопротивляться, не просила о пощаде и покорно ждала неизбежной смерти.
И тут уже сам Хелсир испытал чувство страха. Он испугался потому, что сам оказался способным дойти до состояния тупого, не рассуждающего орудия убийства. Его разум и воля, которыми он так гордился, не смогли справиться со звериными инстинктами и жаждой мести.
Вслед за страхом пришел и стыд. Как он мог поднять оружие на слабое, беззащитное и безвинное существо?! Женщину. А если бы на ее месте была его собственная мать? Даже она вряд ли остановила бы Хелсира. В таком состоянии он мог просто не узнать ее.
Удивленный и удрученный своими непредсказуемыми действиями, Хелсир опустил меч, развернулся и, боясь обернуться и встретиться взглядом с притихшей жертвой, побрел вон из зала. Он пытался вспомнить подробности боя и понять, как дошел до такого унизительного состояния. Но чем дальше он вспоминал падающих под ударами его меча стражников и простых жителей города, тем сильнее к страху и стыду примешивалось странное, труднообъяснимое, а потому также пугающее чувство удовлетворения. Клан Страха сполна заплатил за нападение на Озерную долину. И скоро наступит очередь остальных.
ТИЛ
Слушая доклад Военного Советника, Тил хмурился все больше и больше. И даже забыл наказать докладчика за торопливость и нарушение этикета. Советник уже и сам знал о шайке оборванцев, наводящей панику в окраинных землях Клана Страха. Откровенно говоря, это мало его тревожило. Чем больше проблем у Правителя Ляна, тем сговорчивее станет он и тем меньше будет брюзжать о плохом урожае и слишком высоких налогах на содержание войска. Тил даже был бы не против, если бы подобные трудности появились и у других его союзников.
Но сейчас положение изменилось. Разгромив ополчение Клана Страха, наскоро собранное из горожан, крестьян и небольшого числа городских стражников, разбойники не стали штурмовать столицу, а повернули на север и двигаются в сторону Тирны. И теперь уже Советник начал сожалеть, что он, занятый поисками черного камня и переговорами с Куном о давно задуманном захвате Благословенного Острова, не обратил должного внимания на события, происходящие под самым его носом.
А на самом деле тут было о чем задуматься. По словам Военного Советника, численность шайки — приблизительно три тысячи человек. Не такое уж впечатляющее количество, если не принимать в расчет тот факт, что им тем не менее удалось одолеть пусть и необученную, но зато вдвое большую армию Правителя Ляна. И они неплохо вооружены. Трусливые ополченцы оставили для них на поле боя целую гору добротных мечей, копий и самострелов. Если ничего не изменится, через пять дней разбойники подойдут к городу. А сил в распоряжении Главного Советника совсем не много.
За это время он не успеет получить подкреплений от союзников. Правитель Лян, похоже, остался совсем без воинов, их едва хватит на защиту дворца. К тому же вполне вероятно, что дворец правителя вскоре перестанет принадлежать Ляну. Другие кланы слишком далеко. Остается только Магистр Эрм. Пусть рыцари Клана Высокомерия задержат атаку, пока Тил будет собирать своих Опустошенных.
Больше всего Советника тревожила та поразительная легкость, с которой шайка разбойников расправилась с войсками Клана Страха. Почему-то Тил был уверен, что и Магистр не сможет одолеть противника. В лучшем случае остановит. Советник не верил в случайность победы над Ляном. Вероятно, за разбойниками стоит какая-то тайная сила. И скорее всего эта тайна как-то связана с самим Советником. Иначе трудно объяснить тот факт, что неизвестный враг не остался грабить практически беззащитные земли Клана Страха, а быстрым маршем направился в сторону Тирны. На разбойников это совсем не похоже. Значит, у их вожака есть дела поважнее грабежа. А что, если Тил дождался наконец исполнения пророчества и объявился один из черных камней? И если так, то какой из двух?
Проклятие! Оба камня ускользнули от него. Однорукий Энгтур догадался о его планах и перед смертью успел где-то спрятать свою жемчужину. Но не в замке. Слуги Тила обыскали там все, разве что не разобрали стены по кирпичику. Камень пропал. И во всем виноват этот слюнтяй Эрм! Пора выбрать для Клана Высокомерия нового Магистра, более склонного выполнять распоряжения Главного Советника, нежели обсуждать их.
— Вот что, Биргер, — сказал Тил Военному Советнику. — Срочно пошли вестника в Кайру. Нет, лучше поезжай сам и передай Магистру Эрму мой приказ. Да, именно приказ. Так и скажи ему. Если он хочет и дальше возглавлять клан, все рыцари, способные держать оружие, должны стоять на рассвете пятого дня у Ворот Тирны. И чтобы помочь тебе лучше справиться с заданием, хочу сообщить, что остаться Военным Советником гораздо приятнее, чем составить компанию Тензилу.
ЭРМ
— Великий Магистр, они приближаются!
На лице говорившего, Первого Мага Виздара, читалась тревога.
— Есть ли среди них колдуны?
— Трудно сказать. Они пока молчат. Но там есть какая-то сила, и она мне не нравится.
Магистру самому многое не нравилось. Например, оскорбительный тон послания Советника Тила. Ему приказывали, словно кухонному слуге. Да еще грозили выставить за дверь, если мясо окажется подгоревшим. И Великий Магистр свободного Клана Гордости вынужден был подчиниться.
Теперь уже поздно сопротивляться. После смерти старого Энгтура положение Магистра было крайне неустойчивым. Ему пришлось уговаривать своих рыцарей выступить в поход, взывать к их доблести, верности присяге и союзническим обязательствам. Кое-кто рассмеялся ему в лицо. Эрм со временем припомнит им это, но сейчас он ничего не в силах сделать. Большинство все же подчинилось ему, но скорее из страха перед наказанием, а не следуя законам рыцарской чести. Тяжелые времена настали для Клана Гордости!
— Позволь сообщить тебе, — оборвал его горькие размышления Виздар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
И конечно же, было бы неправдой утверждать, что он не стремился к славе. Стать великим героем, спасителем клана — разве мог не мечтать об этом шестнадцатилетний парнишка, пусть и носивший уже гордое звание мага первой ступени. Хелсир не собирался так просто отступаться от своей мечты. Нет, он будет терпеливо ждать удобного случая и в конце концов добьется своего. Даже если для этого ему придется совершать поступки, которые он сам при других обстоятельствах посчитал бы бесчестными.
И Хелсир старался стать настоящим бойцом отряда мстителей, выполнял любые, в том числе и опасные поручения и беспокоился лишь о том, чтобы никто не догадался о его истинных намерениях. Настоящих друзей в отряде он приобрести не успел, но предпочитал держаться поближе к Лентулу. Во-первых, тот тоже был магом, а значит, у него с Хелсиром было много общего. А во-вторых, Лентул оказался добрым и умным человеком, интересным собеседником, да и просто вызывал у юноши наибольшие симпатии во всем отряде. Хотя и у него имелись свои странности, на которые Хелсир не мог не обратить внимание. И однажды юноша не сдержался и спросил своего старшего товарища напрямую:
— Объясни мне, почтенный Лентул! Ты ведь маг, и, насколько я могу судить, маг весьма умелый. И своим искусством ты можешь принести отряду куда больше пользы, чем обыкновенный воин. Так почему же в бою ты больше пользуешься мечом, чем магией?
Лентул немного помолчал, по обыкновению тщательно обдумывая ответ, а потом со смущенной улыбкой сказал:
— Видишь ли, мой юный друг и собрат по ремеслу, порой Судьба не спрашивает человека, чем бы он хотел заниматься, а заставляет действовать так, как удобно ей. Тебе, наверное, уже известно, что я был тяжело ранен в битве у Озера Слез. И на время утратил свои способности. Вернее говоря, я думал, что лишился их. На самом деле во всем был виноват черный перстень Маскардела. На расстоянии примерно в пятьсот шагов от него любая магия теряет силу. Впрочем, может быть, ты и это уже успел выяснить. А вот я долгое время не мог догадаться. Но очень хотел быть полезным отряду. И мне не оставалось ничего другого, как научиться владеть мечом. Говорят, у меня неплохо получается.
В голосе Лентул а наряду с гордостью Хелсиру почудилось и какое-то сожаление.
— Ну, хорошо, так было раньше, — не сдавался он. — Но теперь-то ты можешь показать свое мастерство.
— Ты прав, конечно. И я обязательно попробую, — не стал спорить Лентул, и улыбка его сделалась совсем уж грустной. — Да только не нужна Маскарделу моя магия. Он и без нее прекрасно обходится. К тому же, боюсь, у меня ничего не получится. Сейчас я понимаю, что я маг, а не воин. А в бою меня охватывает настоящее безумство. Все чувства и мысли исчезают, остается только желание растерзать врага голыми руками. Я и про меч-то иногда забываю.
— Да что ты! Не может быть! — только и сумел сказать пораженный откровением колдуна юноша.
А Лентул уже без улыбки добавил:
— Подожди, такое может случиться и с тобой. Кузнец говорил, что твое сердце тоже отвечает на зов черного камня. Но ты не позволяй мести одержать верх над собой!
На этом разговор прервался. Хелсира потрясли слова Лентула, но он заставил себя не поверить и забыть о них. Но чуть позже, при штурме Хасты, он понял, о чем говорил его старший товарищ. И даже испытал нечто подобное на себе. Сотня Контулмара, в которую определили Хелсира, ворвалась в город одной из первых.
Но сам молодой маг вовсе не рвался в бой, а только выполнял приказы. Тем более что защитники Хасты уже почти перестали сопротивляться. Только в одном месте, у дворца Наместника, продолжалась ожесточенная схватка. Именно туда и вел Контулмар своих бойцов. Хелсир как раз смотрел на искаженное яростью лицо командира и думал о том, что человек не должен уподобляться дикому зверю и истреблять себе подобных, когда щеку ему обожгла острая боль. Шальная стрела одного из защитников города оставила кровавый след на его лице и пролетела дальше, лишь чудом не причинив больших неприятностей. И кровь юноши закипела. Он никому не желал зла, но они начали первыми. И пытались его убить.
Да, перед ним были враги. Это ведь армия Клана Страха вместе с другими пришла в Озерную Долину и нарушила мирную жизнь фермеров. И жизнь Хелсира тоже. Это из-за них погиб его любимый учитель. И вот теперь врагов настигло справедливое возмездие. Теперь рушатся и горят уже их дома, умирают их родные и друзья. И пускай враг еще сопротивляется, Хелсира ничто не остановит. Он отомстит за смерть Зора и сотен других своих соплеменников.
Он поднял меч и с громким бессмысленным криком помчался туда, откуда вылетела злополучная стрела. На пути у Хелсира возник стражник с занесенным для броска копьем. Но нанести удар он не успел. Чья-то меткая стрела попала ему прямо в горло и мгновенно оборвала жизнь. Но Хелсир этого не заметил и со всего размаха опустил свой меч на голову уже мертвого противника.
Вид поверженного врага не успокоил юношу, а только разгорячил еще больше.
Неумело, но быстро размахивая мечом, он продолжал бежать к наскоро заваленному перевернутыми повозками, мешками и мебелью входу во дворец. Вероятно, вид у Хелсира был устрашающий, потому что следующий стражник не рискнул преградить ему дорогу, а попытался скрыться за баррикадой. Но не успел. Юный маг поразил его в спину.
Дальнейшее помнится Хелсиру как отрывочные картины, проступающие сквозь красный туман перед его глазами. Он наносил удары, защищался, топтал кого-то ногами, падал, катался, сцепившись с противником, по жестким камням мостовой. Кажется, даже кусался. Время от времени он во все горло кричал:
— Это вам за Зора! Это — за Озерную Долину!
Эти возгласы казались ему таким же оружием, как меч или копье. И Хелсир вкладывал в них не меньше сил, чем в атакующие удары. Но большую часть времени он не сознавал, что происходит вокруг и чем занят он сам. Просто рубил, колол, вращал мечом в воздухе, давая выход переполнявшей его ярости.
Вновь Хелсир обрел способность что-либо соображать уже внутри дворца. Он стоял в большом колонном зале, где проводились приемы Наместника Хасты, и меч его был поднят для разящего удара. Но врага, которому должен был предназначаться этот удар, рядом не оказалось. Вместо него в узкую щель между колоннами забилась пожилая женщина в изодранной одежде, смотревшая на Хелсира снизу вверх с выражением безнадежного ужаса. Она без сил опустилась на колени, шумно и тяжело дышала. Видимо, до того, как оказаться загнанной в угол, женщина пыталась убежать от преследователя. Но теперь она уже перестала сопротивляться, не просила о пощаде и покорно ждала неизбежной смерти.
И тут уже сам Хелсир испытал чувство страха. Он испугался потому, что сам оказался способным дойти до состояния тупого, не рассуждающего орудия убийства. Его разум и воля, которыми он так гордился, не смогли справиться со звериными инстинктами и жаждой мести.
Вслед за страхом пришел и стыд. Как он мог поднять оружие на слабое, беззащитное и безвинное существо?! Женщину. А если бы на ее месте была его собственная мать? Даже она вряд ли остановила бы Хелсира. В таком состоянии он мог просто не узнать ее.
Удивленный и удрученный своими непредсказуемыми действиями, Хелсир опустил меч, развернулся и, боясь обернуться и встретиться взглядом с притихшей жертвой, побрел вон из зала. Он пытался вспомнить подробности боя и понять, как дошел до такого унизительного состояния. Но чем дальше он вспоминал падающих под ударами его меча стражников и простых жителей города, тем сильнее к страху и стыду примешивалось странное, труднообъяснимое, а потому также пугающее чувство удовлетворения. Клан Страха сполна заплатил за нападение на Озерную долину. И скоро наступит очередь остальных.
ТИЛ
Слушая доклад Военного Советника, Тил хмурился все больше и больше. И даже забыл наказать докладчика за торопливость и нарушение этикета. Советник уже и сам знал о шайке оборванцев, наводящей панику в окраинных землях Клана Страха. Откровенно говоря, это мало его тревожило. Чем больше проблем у Правителя Ляна, тем сговорчивее станет он и тем меньше будет брюзжать о плохом урожае и слишком высоких налогах на содержание войска. Тил даже был бы не против, если бы подобные трудности появились и у других его союзников.
Но сейчас положение изменилось. Разгромив ополчение Клана Страха, наскоро собранное из горожан, крестьян и небольшого числа городских стражников, разбойники не стали штурмовать столицу, а повернули на север и двигаются в сторону Тирны. И теперь уже Советник начал сожалеть, что он, занятый поисками черного камня и переговорами с Куном о давно задуманном захвате Благословенного Острова, не обратил должного внимания на события, происходящие под самым его носом.
А на самом деле тут было о чем задуматься. По словам Военного Советника, численность шайки — приблизительно три тысячи человек. Не такое уж впечатляющее количество, если не принимать в расчет тот факт, что им тем не менее удалось одолеть пусть и необученную, но зато вдвое большую армию Правителя Ляна. И они неплохо вооружены. Трусливые ополченцы оставили для них на поле боя целую гору добротных мечей, копий и самострелов. Если ничего не изменится, через пять дней разбойники подойдут к городу. А сил в распоряжении Главного Советника совсем не много.
За это время он не успеет получить подкреплений от союзников. Правитель Лян, похоже, остался совсем без воинов, их едва хватит на защиту дворца. К тому же вполне вероятно, что дворец правителя вскоре перестанет принадлежать Ляну. Другие кланы слишком далеко. Остается только Магистр Эрм. Пусть рыцари Клана Высокомерия задержат атаку, пока Тил будет собирать своих Опустошенных.
Больше всего Советника тревожила та поразительная легкость, с которой шайка разбойников расправилась с войсками Клана Страха. Почему-то Тил был уверен, что и Магистр не сможет одолеть противника. В лучшем случае остановит. Советник не верил в случайность победы над Ляном. Вероятно, за разбойниками стоит какая-то тайная сила. И скорее всего эта тайна как-то связана с самим Советником. Иначе трудно объяснить тот факт, что неизвестный враг не остался грабить практически беззащитные земли Клана Страха, а быстрым маршем направился в сторону Тирны. На разбойников это совсем не похоже. Значит, у их вожака есть дела поважнее грабежа. А что, если Тил дождался наконец исполнения пророчества и объявился один из черных камней? И если так, то какой из двух?
Проклятие! Оба камня ускользнули от него. Однорукий Энгтур догадался о его планах и перед смертью успел где-то спрятать свою жемчужину. Но не в замке. Слуги Тила обыскали там все, разве что не разобрали стены по кирпичику. Камень пропал. И во всем виноват этот слюнтяй Эрм! Пора выбрать для Клана Высокомерия нового Магистра, более склонного выполнять распоряжения Главного Советника, нежели обсуждать их.
— Вот что, Биргер, — сказал Тил Военному Советнику. — Срочно пошли вестника в Кайру. Нет, лучше поезжай сам и передай Магистру Эрму мой приказ. Да, именно приказ. Так и скажи ему. Если он хочет и дальше возглавлять клан, все рыцари, способные держать оружие, должны стоять на рассвете пятого дня у Ворот Тирны. И чтобы помочь тебе лучше справиться с заданием, хочу сообщить, что остаться Военным Советником гораздо приятнее, чем составить компанию Тензилу.
ЭРМ
— Великий Магистр, они приближаются!
На лице говорившего, Первого Мага Виздара, читалась тревога.
— Есть ли среди них колдуны?
— Трудно сказать. Они пока молчат. Но там есть какая-то сила, и она мне не нравится.
Магистру самому многое не нравилось. Например, оскорбительный тон послания Советника Тила. Ему приказывали, словно кухонному слуге. Да еще грозили выставить за дверь, если мясо окажется подгоревшим. И Великий Магистр свободного Клана Гордости вынужден был подчиниться.
Теперь уже поздно сопротивляться. После смерти старого Энгтура положение Магистра было крайне неустойчивым. Ему пришлось уговаривать своих рыцарей выступить в поход, взывать к их доблести, верности присяге и союзническим обязательствам. Кое-кто рассмеялся ему в лицо. Эрм со временем припомнит им это, но сейчас он ничего не в силах сделать. Большинство все же подчинилось ему, но скорее из страха перед наказанием, а не следуя законам рыцарской чести. Тяжелые времена настали для Клана Гордости!
— Позволь сообщить тебе, — оборвал его горькие размышления Виздар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46