Она знала, что они были воинственным и свирепым народом, как и ее собственный, хотя и обитали в негостеприимных снежных пустынях на вершине мира. Она удивилась, что он делает здесь, в мягком прибрежном воздухе, и поняла, что он опасен. Шесть шрамов на его лице говорили о том, что он искусный воин, и она вспомнила того его соотечественника, которого знала. Он попытался убить ее, и ему это почти удалось. Лишь ее магия превращений спасла ее тогда, и она превратила его в коня, а потом подчинила своему хлысту и шпорам. Она знала, как невыносимо ему будет находиться в шкуре вьючного животного, ибо Хан’кобаны славились своей яростной независимостью. Его укрощение доставило ей ни с чем не сравнимое удовольствие, поскольку она видела в этом символ своей абсолютной власти над всеми людьми Эйлианана и Дальних Островов. Она задумалась, что же произошло с заколдованным конем, и решила, что он, должно быть, умер много лет назад.
Хан’кобан поклонился и учтиво поприветствовал ее. Он проводил ее по лестнице, и по пути им попались две нимфы месмердов, стоящие на часах перед огромной арочной дверью. Майя зачарованно уставилась на них, и они ответили ей взглядом зеленоватых фасетчатых глаз, но на их нечеловечески прекрасных лицах не отразилось никаких эмоций. По обеим сторонам двустворчатой двери был высечен символ клана Мак-Фоганов — цветущий чертополох с окружающим его девизом клана. Не трогай чертополох , прочитала Майя, пренебрежительно засопев.
Ее провели через величественный зал, увешанный яркими гобеленами и украшенный мраморными статуями, старинными щитами и оружием, а также серебряными чашами и кувшинами. На полу лежали ковры изумительной работы, малиново-сине-серые, а на верхнюю галерею вела великолепная лестница, посередине которой, точно кровавый ручей, сбегала красная ковровая дорожка. Слуги поспешили взять у нее накидку и шляпу с пером и принесли теплого вина с пряностями, чтобы она могла согреться после дороги. Майя сделала глоток и восхитилась его медовым вкусом. По ее жилам разлилось тепло, кожа раскраснелась, а голова слегка закружилась. Больше пить она не стала, памятуя, что Эрран славился своим вином, в который для сладости добавляли мед цветка золотой богини, в высшей степени крепкий и опьяняющий нектар.
Хан’кобан распахнул массивную дверь, ведущую в тронный зал, и звенящим голосом доложил о Майе. Кэмпбелл Ироничный поклонился так низко, что подмел бородой пол. Майя вздернула голову, демонстрируя, что вся эта пышность не произвела на нее никакого впечатления.
В дальнем конце зала возвышался помост с украшенным изящной резьбой троном, заваленным малиновыми бархатными подушками. На них полулежала темноволосая женщина, одетая в черный бархат с серебряной брошью в форме чертополоха на груди. Ее безупречная кожа была очень бледной, а рот отливал темным пурпуром. Когда Майя медленно приблизилась к трону, она заметила, что длинные изогнутые ногти женщины выкрашены в тот же самый темно-пурпурный цвет. Они медленно и ритмично постукивали по темному дереву подлокотника, длинные и острые, точно ятаганы.
Майя подошла к помосту и склонила голову.
— Очень рада снова видеть вас, — сказала она. — Надеюсь, вы неплохо поживали?
— О да, — отозвалась Маргрит. — Не только неплохо, но еще и весело. С тех пор, как мы встречались в последний раз, прошло несколько забавных лет.
— Забавных — не совсем то слово, которое я бы употребила, — ответила Майя, и лишь раздувающиеся ноздри выдавали ее гнев. — Действительно, произошло много всяких событий.
— Да, кто бы мог подумать, что мятежники одержат победу и восстановят Шабаш Ведьм? — вежливо сказала банприоннса. — Ваш муж мертв, вашу дочь сместили, а вы — вне закона и в бегах.
— Ну, это едва ли так, — возразила Майя. — Очень многие отвергают иго Самозванца и хотят возвращения моего правления. Это всего лишь вопрос времени.
— Молодой Мак-Кьюинн показал себя более способным, чем кто-либо мог подозревать, — заметила Маргрит. — Победы при Блэйргоури и Дан-Идене они одержали очень остроумно, и моя разведка доносит мне, что с тех пор у них еще прибыло сторонников.
— Это ненадежные друзья, — отмахнулась Майя. — Они преследуют свои интересы. Как только моя дочь вернет себе престол, они снова поклянутся нам в верности.
Маргрит оторвалась от созерцания своих колец.
— Может быть, это и так, — ответила она. — Но разве кому-нибудь нужны такие друзья?
— Ох, существует множество таких, чья верность мне и моей дочери неколебима. — Майя уже устала стоять перед троном Маргрит и грациозно присела в одно из кресел, стоящих вдоль стены. — Но я уверена, что ваши шпионы донесли вам и об этом тоже.
— Я не люблю слово «шпионы», — с улыбкой ответила Маргрит.
Майя напряглась, но сладко улыбнулась в ответ.
— Прошу прощения. Я хотела сказать, ваша разведка.
На миг их взгляды встретились, потом Маргрит отвела глаза, сказав приветливо:
— Что-то я совсем позабыла о гостеприимстве. Вы, должно быть, очень устали с дороги. Позвольте предложить вам поесть и отдохнуть, а потом вы, возможно, расскажете мне, чем я обязана чести этого неожиданного — но в высшей степени приятного, визита.
— Ну разумеется, я приехала сюда для того, чтобы быть со своей дочерью, — ответила Майя. — Я понимаю, что без моей поддержки и одобрения она не слишком вам полезна, поэтому как только моя разведка донесла мне, что она находится под вашей защитой, я, естественно, решила воссоединиться с ней. Уверена, что нет никакой нужды осведомляться о ее здоровье, учитывая то, какой заботливой и любящей матерью являетесь вы сами.
Улыбка Маргрит стала шире, на ее щеках заиграли ямочки.
— У вас прекрасная разведка, моя дорогая. Вы должны рассказать мне, как вам удается находить таких талантливых слуг. Я-то по недомыслию считала, что все происходящее под покровом туманов Эррана скрыто от жителей внешнего мира. Теперь я вижу, что моя защита не настолько совершенна, как мне казалось.
Майя почувствовала, как по спине у нее тонкой струйкой ледяной воды пробежал холодок. Улыбка Маргрит наводила на нее такой же ужас, как самый яростный рык ее отца — Фэйрга. Она взяла себя в руки и надменно взглянула на банприоннсу.
— Прошу прощения, если вы сочли мой интерес навязчивым, — сказала она холодно. — Вполне естественно, что безопасность и благополучие моей дочери, Банри Эйлианана и Дальних Островов, моя главная забота.
— Естественно, — бархатным голосом ответила Маргрит, снова медленно забарабанив длинными ногтями по позолоченным подлокотникам трона. — И вы, конечно же, желаете ее видеть. — Она поднялась и величаво сошла с трона, шелестя черными бархатными юбками. — Пойдемте, моя дорогая. Я знаю, что вы с нетерпением ждете встречи со своей малюткой, ведь прошло уже столько месяцев с тех пор, как вы в последний раз обнимали ее.
В ее тоне прозвучало такое тонкое издевательство, что Майя вспыхнула и сжала руки. Она вышла вслед за банприоннсой из тронного зала и поднялась по лестнице, слушая любезные рассказы Маргрит об истории многочисленных сокровищ, развешанных по стенам.
Майя вежливо пробормотала что-то в ответ, а потом кивнула на дворецкого, шедшего впереди них по лестнице.
— Скажите, миледи, как получилось, что этот рогатый житель гор стал вашим слугой? Разве они не дикий и независимый народ? Что он делает здесь, в сердце болот?
Маргрит прищурилась, точно погрузившись в приятные воспоминания.
— Я спасла ему жизнь, а по суровому кодексу чести Хан’кобанов это означает, что он передо мной в долгу и должен служить мне таким способом и так долго, как я этого потребую. Это случилось уже довольно давно, но я отказываюсь освободить его от гиса, поскольку он воистину один из моих лучших слуг, бесстрашный, умный и беспредельно мне преданный.
— И как случилось, что вы спасли ему жизнь?
— Я летела в своей повозке, запряженной лебедями, в Тирсолер, когда нас застал очень необычный ураган. Лебеди не могли лететь против такого сильного ветра, поэтому я окружила нас спокойным глазом бури. Но магия бурь не принадлежит к числу моих сильных сторон, поэтому нам пришлось лететь по ветру. Нас занесло высоко в горы и в конце концов выбросило на снежную равнину. Мои лебеди устали, и некоторые из них были ранены, а я сама была совершенно обессилена, поскольку мне пришлось управлять стихией такой неимоверной силы.
— Мы решили отдохнуть и восстановить силы, и я увидела стаю хищных птиц, кружащих над высоким горным плато. Мне все равно было нечего делать в ожидании, пока не отдохнут мои лебеди, поэтому я взобралась на эту вершину и нашла там Хан’тирелла, обнаженного и оставленного умирать. Он убил кого-то в приступе ревности к любовнице, и его приговорили к смерти. На Хребте Мира так наказывают своих преступников. Какое варварство, не так ли? Каким-то образом ему удалось выжить на лютом морозе, хотя я думаю, что это буря не дала волкам и снежным львам добраться до него прежде, чем я нашла его. Я знала о воинском искусстве этого горного народа, поскольку в Башне Двух Лун некоторое время жил тот свирепый молодой воин. Вы его не помните?
Майя кивнула, и банприоннса продолжила:
— В общем, я освободила его и привязала к себе этим смехотворным кодексом чести, и с тех самых пор он мне служит. Он принес мне немало пользы и очень многое рассказал о затерянной и всеми давно забытой стране Тирлетан.
Наконец они добрались до детского крыла дворца, и до Майи донесся негромкий детский лепет. Она напряглась в ожидании, задумавшись, сильно ли изменилась ее дочь с тех пор, как она видела ее в последний раз. Разумеется, не было никаких шансов на то, что Бронвин узнает ее, ведь малышке исполнился всего лишь месяц, когда Майя ускользнула от Лахлана Крылатого через Пруд Двух Лун, а теперь ей было уже почти два года.
Маргрит открыла дверь и провела Майю внутрь. За дверью оказалась длинная комната с колыбелькой, устланной золотым и кремовым атласом, позолоченными шкафами и сундуками и высоким конем-качалкой с бешеными глазами и роскошной гривой и хвостом. На полу, играя с фарфоровой куклой, сидела маленькая девочка с темными кудряшками, ниспадающими на шею. Розовый обруч в тон нарядному платьицу с оборками не давал белому локону упасть на лоб.
Она подняла голову на скрип открывающейся двери, и ее пухлое личико сморщилось при виде черного платья Маргрит. Она заплакала, и Маргрит улыбнулась. Маленькая болотница, сидящая неподалеку, вскочила на ноги и поспешила успокоить малышку, но та была безутешна. Ямочки на щеках Маргрит стали глубже.
— Если ты не справляешься с девочкой, мне придется найти другую няню, — ласково пообещала она, и болотница тихонько захныкала, укачивая малышку в своих мохнатых ручках.
Майя подошла поближе и наклонилась, чтобы взять девочку из рук болотницы. Но няня только сильнее прижала малышку к себе, и Майя улыбнулась и ободряюще сказала ей:
— Ну же, я не причиню ей зла. Она моя дочь, и лишь жестокие обстоятельства разлучили нас на долгие месяцы.
Болотница неохотно позволила ей взять малышку на руки. Майя прижала девочку к себе, тихонько напевая колыбельную, и та мгновенно успокоилась. Майя присела на одно из позолоченных кресел и посадила малышку на колени, чтобы рассмотреть ее. Пухлая нижняя губка еще дрожала, но голубые глаза смотрели на нее с интересом. Майя нахмурилась и отвела черные локоны от ее шейки. Морщина, прорезавшая ее лоб, стала глубже, ноздри раздулись от еле сдерживаемой ярости.
— Что это за шутки! — воскликнула она. — Это не моя дочь!
Маргрит напряглась.
— Что ты сказала?
— Это не моя дочь! — разочарованно закричала Майя. — Ты хотела провести меня? Что ты сделала с Бронвин?
Маргрит быстро пересекла комнату.
— Хочешь меня надуть? — прошипела она. — Не забывай, ты в самом сердце Муркмайра. Очень многие вступают на болота Эррана и больше никогда не возвращаются обратно. Кто узнает, если и тебя постигнет та же участь?
— Ты мне угрожаешь? — надменно воскликнула Майя, выпрямившись во весь рост и держа ребенка на вытянутых руках. — Не забывай, кто я такая! Пусть крылатый ули-бист и захватил престол на какое-то время, но я все еще Регент и правительница этой страны до тех пор, пока моя дочь не достигнет совершеннолетия.
— Только не в Эрране, — улыбнулась Маргрит. — Мы никогда не признавали прав Мак-Кьюиннов на престол, и уж точно не признаем ни тебя, ни твою дочь. Мы дали убежище вашему Главному Искателю лишь потому, что это служило нашим целям и позволило нам заполучить так называемую Ник-Кьюинн. Я держу здесь вас всех из милости и не потерплю никакого обмана!
— Если здесь кто-то и обманывает, то это не я! — воскликнула Майя. — Что ты сделала с моей дочерью?
Маргрит взглянула на нее с задумчивостью.
— Ты на самом деле считаешь, что это не твоя дочь? Надеюсь, что это действительно так, ради тебя же самой, ибо я не из тех, кто прощает подобную ложь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82