– Да уж, тогда ответь, какое отношение имеет мой кофейный столик и лак для ногтей к африканской саванне Серенгети и людям, жившим полмиллиона лет назад? Или первобытный ил, если уж на то пошло? Если мы эволюционировали, чтобы самим решать, как нам развиваться дальше, тогда почему…
– ПЯТНОВЫВОДИТЕЛЬ. СКИДКА 40 ПРОЦЕНТОВ. МОМЕНТАЛЬНАЯ ОЧИСТКА ЛЮБЫХ ПЯТЕН. ВЫВОДИТ ПЯТНА ДАЖЕ ОТ КРОВИ И ВИНОГРАДНОГО СОКА.
– …почему мы такие кретинки?
Мэдди задрала ногу и подула на пальцы. Снова взглянула на свое отражение.
– Страхолюдина, – прокомментировала она собственный внешний вид. – Знаешь, Кэтлин, с местоимением «мы» я погорячилась. Кретинка у нас здесь только одна – это я, а вот ты просто надралась. – Она разразилась смехом. – То есть я надралась, а ты…
– Не бери в голову. Слушай, ты еще помнишь, зачем ко мне обратилась?
– Блин, само собой. Давай, Кэтлин, хватит ходить вокруг да около, расскажи мне наконец, что ты там обнаружила. – Она покатилась со смеху, придя в восторг от собственного остроумия. Кэтлин ограничилась снисходительной улыбкой.
– Готова услышать новость? В организме твоего СЕ почти отсутствуют антитела против вирусов Менискуса.
– Почти отсутствуют? Ничего не понимаю. Он же не заразился. Он должен был вырабатывать антитела.
– Но не вырабатывает. Мэдди, он вообще не вырабатывает никаких антител для каких бы то ни было вирусов Менискуса.
– Но он должен, – снова повторила Мэдди, на что Кэтлин недовольно покачала головой. – Кэтлин, да аквариум кишмя кишит этими вирусами. Ты хочешь сказать, что не обнаружила признаков инфекции?
– Я тебе говорю, что не нашла никаких следов антител. Как давно он там находится?
– Достаточно долго. Кэтлин, ты уверена, что вирусов нет?
– Бог мой, я не говорила, что вирусов нет. Я сказала, нет антител.
– Подожди, совсем запуталась.
– Он заразился?
– Нет! Именно это мне и непонятно. Тогда почему я не вижу повреждения тканей в отчетах «И-МИДЖа»? Вирусы уже давно должны были сожрать его живьем.
– А вот этот вопрос уже не ко мне. Я могу сказать тебе лишь следующее: уровень гистамина у него в норме, у СЕ нет антител для любого известного мне организма, несущего в себе палочки Y-чумы, включая твой, а все остальное выглядит совершенно нормальным.
– Нет, – сказала Мэдди. – Полный бред. Это невозможно.
– Я тоже так вначале подумала. Поэтому провела все, какие только могла, анализы и проверила тканевый сок, который ты прислала. На ум приходит лишь одно сравнение: словно иммунная система этого человека перенесла значительные повреждения или сильно ослабла. Такие люди не реагируют на вирусы. Они просто валятся без сил и умирают. Именно так обстоит дело с этим твоим СЕ, за одним исключением.
– Он жив, – договорила Мэдди.
– Точно. Если выразиться точнее, инфекция не распространяется. Вирусы не размножаются. Они просто – скажем так – погибают по естественным причинам.
– Ты раньше сталкивалась с чем-либо подобным? Кэтлин задумчиво прикусила губу.
– Ты знакома с его историей?
– Нет. А что?
– Ну, на мой взгляд, это очень похоже на врожденную невосприимчивость к Y-чуме.
– Кэтлин… – Мэдди заколотила мелкая дрожь. Она не могла говорить, мысли разбегались во все стороны. – Кэтлин, спасибо. Огромное тебе спасибо.
– Но, Мэдди, почему…
– Мне надо идти. Пока.
– Но ведь…
Голос Кэтлин затих, когда Мэдди прервала связь. Она схватилась за голову и стала яростно дергать себя за волосы. Доктор Бальдино по-прежнему видела свое отражение на черной стеклянной поверхности венецианского окна и изрядно удивилась тому факту, что от всей этой мыслительной деятельности у нее еще не повалил дым из ушей, потому что чувствовала она себя как какой-нибудь робот из фильмов пятидесятых годов, у которого произошло короткое замыкание.
– Почему же они хотят его убить? Почему же они хотят его убить? Почему же они хотят его убить?
Внезапно Мэдди засмеялась.
– Ба, какие же вы идиоты! – закричала она, задрав голову к потолку. – Можете бомбардировать аквариум какими угодно вирусами, а он, готова поспорить, все равно выживет! Ха, так вам и надо!
Но Дженнифер не должна об этом узнать. Если догадки Кэтлин и впрямь верны, то СЕ № 4465, также известный под именем Снэйка Карреры, стоит целое состояние. Кучу состояний. Судьба нации. Если бы только Дженнифер знала…
Эй, постой-ка, а он сам знает?
Известно ли этому здоровенному несносному ублюдку, что у него иммунитет?
Предлагаю тебе сделку. Если выпустишь меня, получишь мою сперму.
Самодовольный говнюк!
– Алло, служба домашнего хозяйства? – выкрикнула Мэдди в свою гарнитуру.
– Добрый вечер, доктор Бальдино. Что мы можем для вас сделать?
– Присмотрите за моей дочкой. Мне надо уйти на несколько часов.
– Мы позаботимся об этом. С вами можно связаться в лаборатории?
– Разумеется. Но звоните только в случае крайней необходимости.
– Доктор Бальдино, вы в состоянии вести машину? Мы можем вызвать вам такси…
Мэдди подышала в руку, чтобы выяснить, насколько она пьяна, но унюхала лишь запах шоколада.
– Нет, я в порядке. Никаких проблем. Спасибо.
Когда видеоизображение нахмурилось и разразилось протестующей тирадой, она со смешком разъединилась. К счастью, алкотестер в ее машине – индикаторная трубка для выявления алкоголя в выдыхаемом воздухе – сломался с месяц назад. Покачиваясь, Мэдди встала и ухватила ключи от машины. Даже в сильном подпитии она сообразила перед уходом захватить на кухне спринцовку для поливки мяса жиром. Мэдди проверила Бонус (крепко спящую) и уже была на полпути к выходу, когда увидела свое отражение в полный рост на черной гладкой поверхности стекла: взъерошенная, упитанная, поперек себя толще, немодная дама. И, может статься, самая счастливая женщина на свете.
– Врожденный иммунитет, – сказала она зеркальному отражению. – А что если он передается по наследству? Каррера может возродить мужское племя, мы начнем все снова. Если бы только был способ похитить его, я смогла бы безраздельно владеть им, чтобы изучать… и все такое прочее. Но на это нет времени. Если планы Хеншоу осуществятся… черт, я намерена получить свой кусок, даже если придется трахнуться с ним. Гм, надеюсь, трахаться придется миллион раз.
Лунный диск в небе почти уже приобрел круглые очертания. В полнолуние у нее всегда происходила овуляция. Хороший знак – даже не потребуется замораживать сперму. Не надо будет вовлекать посторонних.
Мэдди поцеловала спринцовку и сказала:
– Возьму и тебя на всякий случай – вдруг я передумаю и не разрешу ему трахнуть себя.
ТЫ УЖЕ РЕШИЛА, С КЕМ ПОЙДЕШЬ НА ВЫПУСКНОЙ БАЛ?
Мы крадемся мимо подсобки «Кинни», когда звонит мой телефон. КрайЗглу вперяет в меня осуждающий взгляд, хватает его и переключает в режим вибрации. Затем смотрит на высветившийся номер.
– Что еще за Кен?
– Мой младший братишка. КрайЗглу фыркает, словно не верит мне.
– Приветик, Кен, – бросает она в трубку. После чего скривилась, когда поняла по голосу, что это всего лишь ребенок, передала телефон мне.
– Не трепись почем зря, – беззвучно шевелит губами, взмахнув ради убедительности пистолетом.
– Ч-ч-чего т-т-тебе, Кен? – Мой голос дрожит, потому что при мысли об этом мелком куске дерьма у меня на глаза навернулись слезы.
– Сун, хочу спросить тебя кое о чем, это очень важно.
Я шмыгаю носом. Как бы мне хотелось быть уверенной, что Кен по достоинству оценит мои записи Джорджа Клинтона. Думаю, ему стоит их послушать, потому что на одних только Скрябиных и Веберах далеко не уедешь.
– Ладно, козюлька, я слушаю.
– Я серьезно, жопа с ручкой. Слушай, Джамал сейчас на девятом уровне, так его псионический паладин с магическим клинком…
– Что? – перебила я, ошеломленная. – А еще говорят о недостатке очков опыта! Вы, парни, играете всего лишь полгода. Как это он умудрился дойти до девятого уровня?
– Мы начали с шестого, потому что на первом уровне нас то и дело убивают, а это производит деморализующий эффект.
– Вот слабаки! В мое время мы…
– Кончай трепаться, никого это не волнует. Слушай, он выдвинул восемнадцатого против Пожирателя мозгов и говорит, что отрубил тому голову, но мой герой поменял его магический клинок на простой меч в последнем раунде. А значит, Пожиратель мозгов может победить его своей псионикой?
– Да, похоже на то. Почему ты поменял ему меч?
– Да просто мой герой – странствующий монах-убийца, не встающий ни на чью сторону, и я хочу использовать магический клинок, чтобы подкупить дракона с помощью…
– Ладно-ладно, поняла. Слушай, если ты его поменял – значит, дело сделано, а Джамалу придется согласиться.
– Видишь, Джамал, я же тебе говорил! Сун считает, тебе придется согласиться, что твоя задница в полном дерьме. Подожди, Сун, он хочет с тобой переговорить.
– Кен, мне надо идти. Слушай, а Хозяин Подземной Тюрьмы где? Почему он не разрешил ваш спор?
– Он в туалете, его тошнит. Мы съели фунт «Скиттлз». КрайЗглу хватает меня за руку, и я разъединяюсь. Теперь я тоже это слышу: грохот тяжелых ботинок, надвигающийся в нашу сторону от магазина «Спальни, ванные и прочее». Мы стремглав несемся в отдел «Современный багаж», и КрайЗглу швыряет меня за витрину с чемоданами «Джордахс», а сама падает на меня. Проходит, кажется, целая вечность, пока звуки шагов не затихают. КрайЗглу возвращается в проход перед магазином. Меня она толкает перед собой.
– Ты мой живой щит, – объяснила она. Я как-то не поняла, шутила она или говорила на полном серьезе.
Она знает куда идти. Мы продвигаемся через лабиринт, оставляя позади вереницу магазинов. Свет нигде не горит. У КрайЗглу есть фонарик, а у меня мои очки.
Когда мы проходили мимо «Ленскрафтера II», мне послышались голоса. Действуя почти на автомате, поворачиваюсь, прикрываю лампочку на фонарике КрайЗглу и вдавливаю голову в плечи, мысленно распрощавшись с жизнью. КрайЗглу выключает фонарик и зажимает мне рот. Тени пляшут под щелью двери в подсобку. КрайЗглу пихает меня под ребра, и мы бежим куда-то сломя голову. Я прихожу в себя, лишь когда КрайЗглу толкает меня в дверь «Лоры Эшли».
– Я думала, ты шутишь, – сказала я, шагая за ней из подсобки в торговый зал. Нас окружали всякие вычурные дерьмовые платьишки, которым прямая дорога на свалку. – Какому здравомыслящему человеку придет в голову прийти сюда?
КрайЗглу опрокинула кассу и вытащила пакетик, заполненный белым порошком.
– Хочешь?
Я покачала головой. КрайЗглу скрылась под прилавком, чтобы нюхнуть кокс. Хотя, подумала я, было бы неплохо, если б это оказался героин – тогда ее рефлексы замедлятся и у меня появится шанс. Через минуту она вынырнула из-под прилавка.
– Мы делаем нычки со всякими полезными вещами в разных местах.
– А если кто-нибудь найдет?
КрайЗглу обошла прилавок и стала перебирать висящие на круглых вешалках платья.
– Не-а. Благодаря дядюшке БелОвлазке у нас в этом Торжище повсюду свои глаза и уши. Мы получаем все, что необходимо, чтобы делать то, что делаем, и проще добраться до… – Она неспешно стала перебирать вешалки с вечерними платьями, словно у нас в запасе было все время мира. – Если знаешь, где смотреть. Как правило, никому и в голову не придет искать что-то незаконное в «Лоре Эшли».
Я не сводила с нее глаз. КрайЗглу заставила меня посмотреть на вещи под иным углом, совершенно сбила меня с толку, испугала. По-моему, она совсем не похожа на бандитскую атаманшу. Сейчас, когда КрайЗглу стоит передо мной, перебирая длиннющими ногтями вешалки псевдоэдвардианских нарядов, время от времени вытаскивая какой-нибудь, чтобы рассмотреть поближе, она выглядит вполне респектабельно. Пожалуй, именно поэтому ее принимают за свою в Торжище.
Я сказала ей о своем впечатлении, и КрайЗглу рассмеялась:
– Я не такая идиотка, чтобы красть у себя же. Моя цель – преуспеть. Подобные тебе приходят в мой район, пялятся на меня и моих соседей, в их взгляде читаются два чувства. Одно словно говорит: пособия по безработице, крэк, дети, проституция, какой срам! Другое съежилось в ужасе и кричит: страшно, страшно, страшно, они сейчас перережут мне горло! А сейчас ты вытаращилась на меня, вся из себя такая благоговеющая и пускающая слюни, хочешь стать мной, верно? Ты забываешь, откуда я. Думаешь, я пластмассовая тупая красотка, которой можно подражать.
– Нет, я так не думаю! Мать твою, я же на твоей стороне, я не какая-нибудь там самодовольная представительница среднего класса…
КрайЗглу покатилась со смеху, да разошлась так сильно, что ей пришлось даже вытирать покатившиеся из глаз слезы розовой шифоновой юбкой.
– Что? – спросила я. – Я не такая, и я не собираюсь быть…
– Да ничего.
– Говорю тебе, меня тошнит уже от всего этого. На мой взгляд, крах нашей цивилизации был бы хорошим выходом.
– Эй, слышь, ты не на моей стороне, потому что я сама по себе. Чувихи, что с вами случилось? Наслушались всякой ерунды, и теперь воображаете, будто все знаете. Я просто хочу получить свою долю пирога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59