Поэтому когда я увидела себя на экране, то, прямо скажу, возликовала, потому что сей факт лишний раз подтверждал, что я жива. К тому же, слава богу, в кои то веки в кадр попала я вся, а не только моя, гм, нижняя часть.
– КрайЗглу, послушай…
Я развернулась к КрайЗглу, чтобы рассказать ей об увиденном, но она как зачарованная уставилась на большой экран, показывающий войска специального назначения или как там они еще называются. Репортер 2-го канала беседовал с полковником Как-его-там, жилистым черным мужиком среднего возраста, который, видать, так торопился на свою войну, что порезался во время бритья.
– КрайЗглу! – зашипела я.
Она замахала на меня, чтобы не мешала. КрайЗглу вся дрожала, словно попала голой на мороз.
– Дура набитая, – пробормотала я и двинулась к ней, чтобы за ручку отвести к камерам.
Внезапно до меня донеслись слова «саперы» и «безопасность торгового центра», и через долю секунды я заметила, что на дорожном знаке, маячившем за головой полковника Как-его-там, написано «17Н-Мава».
Надо сказать, что это одна из двух автострад, проходящих мимо Молла.
Мы с КрайЗглу застыли, как какие-нибудь обляпанные голубиным дерьмом статуи в парке, а бегущая строка в нижней части экрана ставила в известность, что сегодняшние события, предположительно, дело рук террористов, и поступил анонимный звонок, будто бы в Торжище спрятана бомба. До взрыва осталось три часа. Мало надежд, что группе саперов удастся обнаружить ее и обезвредить за столь короткое время.
– Итак, вы слышали интервью с полковником Хузитом, – сказала Таша Коул, следящая за развитием событий для 7-го канала. – Эксперты считают, что существует непосредственная угроза национальной безопасности, так что меры будут приниматься соответствующие. Уже успешно завершена эвакуация торгового центра и там больше не осталось гражданского населения, поскольку всех погибших и раненых вынесли из «Лорд&Тэйлор» приблизительно в половине второго. Тем не менее мы предполагаем, что внутри торгового центра остались члены бандитской группировки, точное количество пока не установлено. В их числе и та самая девушка-убийца, которую вы видели на записи с камер наблюдения. Полиция не прекращает попыток задержать девушек, развязавших эту бойню. Они надеются, что только что прибывшие специально обученные войска сумеют войти внутрь и схватить их. Дениз?
– Таша, у нас здесь многие считают, что эти бандитки получат по заслугам, если не успеют выбраться из торгового центра, когда сработает бомба. А какие настроения у вас?
– Что ж, Дениз, здесь никто не дает никаких моральных оценок происходящему. Как мне кажется, парни просто пытаются делать свою работу. На настоящий момент нам пока неизвестно, какая связь существует между перестрелкой, которая выглядит заурядной разборкой между соперничающими группировками, и сообщением о бомбе. К тому же не следует забывать, что если эти девушки установили где-то бомбу, то они являются главными свидетелями, и нельзя позволить им совершить самоубийство. Маловероятно, что они работают в одиночку.
– Вот как, интересно, кто тогда за ними стоит? Не могли бы вы объяснить причину появления пожарных машин и вертолетов медицинской службы? Что здесь произошло с того времени, как закончилась перестрелка?
Брови Таши изогнулись, она нахмурилась, придерживая наушник.
– Что ж, очевидно, «Страшилы» готовились к акции заранее. Мне сообщили, что специальное антитеррористическое подразделение окружило их в «Товарах для дома Эдди Бауэра», и, чтобы избежать ареста, они пустили в ход имевшиеся там товары, применив, как мне сказали, особую партизанскую тактику ведения боя.
– Партизанская тактика ведения боя? В магазине Эдди Бауэра?
– Они залили целую секцию маслом для жарки из ближайшего кафе «Уильямс Сонома». А затем, вероятно, совершили набег на автомобильный салон и завладели одной из тех батарей, на которых работают новые машины – «феррари», я думаю. Они подожгли ее и бросили в масло, когда туда вошли наши сотрудники…
– Ого-го! – вскричала КрайЗглу. – Мои девочки всех сделали…
Она принялась исполнять боевой танец, но меня больше интересовало происходящее на экране, где показывали, как преступницы закидывали чем-то собак-ищеек, отчего те принялись скулить и подвывать. Снова появилось изображение лейтенанта Ежевики. Он говорил:
– …сезонная выставка яблок. Выглядит все так, словно они распотрошили коробку гвоздей и засунули их в яблоки. В этой стычке никто не пострадал, но видите этот арбалет? Его вклинили в коляску для инвалидов и оставили в дамской комнате «Лорд&Тэйлор». Если бы кто-нибудь вошел в уборную, то он бы выстрелил. Нет, эти девочки не столь уж милы. Наша саперная группа рекомендует…
– Эй, мать вашу, мы никакой бомбы не устанавливали! – возмутилась КрайЗглу. – Та небольшая стычка у «Континентального кофе» – просто развлечение, блин, такую шутиху запросто можно сделать в кухонной раковине, да ее грех даже бомбой называть.
Она завопила и заматерилась.
– Кто угодно мог позвонить и сказать, что здесь бомба, – сказала я. Мне на ум пришла 10Еша с ее тягой к «прекрасному».
– Да! – закричала КрайЗглу, обращаясь к телевизору, где в эту минуту началась реклама дезодоранта «Райт гард». – Никакой бомбы и в помине нет.
– Но лучше бы нам сдаться полиции, – предложила я. – Просто на тот случай, если все-таки она есть.
– Никакой бомбы нет!
– Все-таки следовало бы рассмотреть эту идею, – не отставала я.
– Никакой бомбы нет!
Она повторила эту фразу несколько раз. Казалось, КрайЗглу впала в некий транс, словно верила, что если станет повторять эту мантру отрицания, то все обойдется. Наконец я не выдержала:
– Ты знаешь, что прямо сейчас нас снимают? КрайЗглу метнула взгляд в сторону полок с камерами и заметила экран, на котором красовались мы с ней. Затем отвернулась. Казалось, она что-то замышляет.
– Привет, девочки!
Голос доносился откуда-то позади нас. Я его сразу же узнала. Должно быть, подсознательно я ожидала чего-то подобного.
Я медленно развернулась. На одной из стереосистем стоял переносной телевизор «Уочмэн». Со скидкой он стоил 1799 долларов 99 центов. Обалденная вещь. Большую часть экрана заполняло лицо 10Еши.
– Здорово, крошки, – сказала она. – Вы идете к грузовому туннелю или как?
– 10-я, что за хрень здесь происходит?! – злобно рявкнула КрайЗглу. – Что за мутотень с этой бомбой? Какая, на хрен, бомба? Мы же ничего такого не планировали?
– На эту тему тебе лучше поговорить с БелОвлазкой. Самодовольство из 10-й так и перло. Я приготовилась к грандиозной разборке между ними обеими, но КрайЗглу просто взяла телевизор и выключила экран. После чего вытолкала меня обратно в коридор и закрыла дверь, заглушив доносящийся из телевизоров гвалт. Я нервозно захихикала.
– Ты ее сделала, – восхитилась я. – Хотелось бы знать, откуда она посылает сигнал?
Но КрайЗглу обмякла, не обращая на меня никакого внимания, застыла, как манекен. Потом прислонилась к стене, украшенной непристойными рисунками, и прикрыла глаза. КрайЗглу приложила палец к губам, отчего мне сразу как-то расхотелось смеяться.
– Что случилось? – зашептала я.
Медленно, словно ожидая ощутить вкус чего-то горького, она облизала губы.
– БелОвлазка здесь.
– Здесь?
– Да, здесь. В торговом центре. Он проник сюда через вентиляцию. 10-я торчит снаружи в фургоне, чтобы обеспечить связь, но БелОвлазка заявился сюда.
– 10-я снаружи? А-ах, вот невезуха, меня поимели, – простонала я. – Сегодня мою задницу увидит в сети любой желающий.
КрайЗглу никак не отреагировала, словно и не слышала меня. Она стала какая-то странная. Руки принялись нежно поглаживать автомат. У девчонки стучали зубы, и я чувствовала, как от нее исходят зыбкие волны страха, совсем как барашки в водах Гудзона.
– Мне позарез нужна доза, – прошептала она. – Чтобы привести мысли в порядок.
Важность предстоящей известности моей собственной задницы померкла перед лицом столь необычного поведения КрайЗглу.
– Что там не так с этим вашим БелОвлазкой? Что он может сделать? – спросила я, придав своему голосу как можно больше беспечности.
– Тебе этого знать не нужно.
– Еще как нужно. Ну же, КрайЗглу, не тяни резину. В чем дело?
Она издала протяжный стон и повалилась на пол. Уткнулась лицом в колени. Наконец заговорила, причем на этот раз из голоса почти исчезли интонации обитательницы гетто, КрайЗглу больше напоминала ученицу воскресной школы.
– 10Еша – племянница БелОвлазки. Именно он организовал «Страшил», давным-давно. Ну, совсем как певец Р. Келли, протолкнувший на сцену свою невесту, Алию. Мы отделились от него уже давно, то есть мы ему, конечно, отдавали должное, но каждый пошел собственным путем, ну ты понимаешь, о чем я. Поэтому мне не известно, чем он сейчас занимается.
– Может, простое совпадение? – предположила я.
– Что-то мне не нравится это сообщение о бомбе. Сун, за этим явно стоит БелОвлазка.
Я навострила уши, услышав, как она назвала меня по имени. Неужели КрайЗглу считает меня равной себе, даже советуется? Обалдеть можно.
– Слушай, копы сегодня действовали, надо признать, более гуманно, понимаешь, что я имею в виду?
Я не поняла, но решительно закивала.
– Гуманно, разумеется, лучше и не скажешь…
– Нам удалось добиться сочувствия с их стороны. То есть, я не имела в виду, что мы, «Страшилы», стали этакими новыми Робин Гудами, но мы хотя бы вступили в диалог, а это первый шаг, если хочешь взять ситуацию под контроль, понимаешь? Но когда фараоны увидят БелОвлазку, они снова обозлятся и перейдут к решительным мерам.
Полицейское сотрудничество. Я задумалась, что бы это могло значить. Имеет ли это какое-нибудь отношению к тому, что в тот раз полиция, как ни крути, беспрепятственно пропустила меня назад в «Шарпер имидж»?
– Что-то не совсем улавливаю, вы с 10-й по одну сторону баррикады или нет?
На лице КрайЗглу появилось отчужденное выражение, словно захлопнулись створки потревоженной раковины моллюска.
– Я считала ее одной из нас. Но сейчас мне кажется, что все это время она действовала заодно со своим дядюшкой Б, а вот к нему у меня доверия совсем нет. Усекаешь? Он гораздо проще устроен, чем мы. Всего лишь скользкий старый ублюдок, шиворот-вор.
– Он что, воротнички ворует? Она встала.
– Пошли. Есть у меня одна задумка.
ЗАГОВОР БЕЗМОЗГЛЫХ ТВАРЕЙ
Мэдди неуверенно шагнула к Берни Тактарову и как во сне пожала ему руку.
– Привет. Вы получили мои сообщения?
– Я же здесь, верно? Хотя времени мало. Мой трейлер припаркован к другой машине напротив кабинета Гулд, поэтому в девять часов меня здесь быть не должно, а то она, чего доброго, оштрафует меня.
Мэдди рассмеялась, немного нервозно.
– Вас? Оштрафует вас? Да она не посмеет.
Она и сама прекрасно понимала, что выглядит полной идиоткой, не зная, куда деть руки и переминаясь с ноги на ногу, но ничего не могла с собой поделать. Блин, как ей вести себя? Мэдди никогда не предполагала, что Берни Тактаров заявится сюда собственной персоной. Кроме того, когда она в первый раз написала ему, всей этой истории с СЕ, его иммунитетом и Арни Хеншоу и в помине не было. Мэдди боялась, что она сама или Наоми проговорятся, и тогда Тактаров узнает секрет Карреры, а она никогда не получит сперму, а значит, можно будет попрощаться и с признанием за открытие. Надо отвлечь внимание Берни. Пусть все его мысли занимает Менискус.
– Гм… мы только что… обсуждали, что делать с Менискусом. – Она повернулась к Наоми, отчаянно надеясь, что та не станет упоминать СЕ или Дженнифер. – Наоми, это наш настоящий руководитель, доктор Тактаров, член попечительского совета. Он первым стал изучать Менискуса и одобрил наш проект. Берни, позвольте представить вам мою помощницу Наоми.
– Разумеется, я наслышана о вас, Берни, – восхищенно сказала Наоми. – Для меня большая честь познакомиться с вами.
– Вы, девочки, прямо-таки воплощение самопожертвования во имя науки, – произнес Берни дружелюбным контральто. – Не ожидал встретить вас здесь глухой ночью. Но, как говорится, я увидел свет и решил попытать счастья.
Мэдди показалось, что он и сам слегка нервничает, и стала уже задаваться вопросом, почему, когда Берни отвлек ее от этих мыслей, указав на экран «И-МИДЖа», который все это время работал в глубине лаборатории. Он коснулся руки Наоми.
– Сейчас, дорогуша, скажите, не замечали ли вы невзначай, что использование игры связано с Лазурными: человеческий разум как действие температуры вследствие повышения уровня норадреналина и дофамина в крови?
– Черт возьми, док, этот факт как-то ускользнул от меня, сказала Наоми, покосившись на Сияющего и закатив глаза, словно говоря: «Представляешь, какой странный тип!». Мэдди подумала, что Тактаров просто рисуется. Разве возможно прочитать данные «И-МИДЖа» без МУЗЫ и хоть что-нибудь понять?
– Вы из-за сосен не видите леса, – добавил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59