– Что?! – изумленно переспросил Лерметт, кое-как справляясь со своим многострадальным дыханием.
– Смесь, – хрипло повторил Арьен. – Кошачья лапка, белопяточник и вонючка подстенная. Вот же поганцы!
– Ну, знаешь, – окончательно совладав с дыханием, возразил Лерметт, – если какая трава и воняет, так она не виновата, что такая уродилась. Хотя вонища, конечно, распрозверская. – Он снова кашлянул, чихнул и утер слезящиеся глаза.
– Да я не о травах, – прохрипел эльф, поднося руки к вискам в извечном жесте страдающих от головной боли. – Я о хулиганье этом. Они же нарочно тут отвар этой смеси разлили. Она отбивает способность чуять след.
– Думаешь, опасались погони? – посерьезнел Лерметт.
– Не знаю, – пожал плечами Эннеари. – Может, они и опасались, что мы их разыскивать станем… да и те трое тоже ведь невесть куда подевались, и со счетов их сбрасывать негоже. Но с тем же успехом смесь могли налить и просто так, из чистой вредности. И как я теперь их искать должен?
– Ты – никак, – усмехнулся Лерметт. – А вот мой нос покуда при мне. Я, конечно, не ищейка, но по такому запаху кто угодно с закрытыми глазами пройдет. Тут наши красавчики просчитались.
– Не думали, что сородич их искать станет рука об руку с человеком, – мстительно заключил Эннеари. – Веди теперь ты. От меня покуда толку никакого. Мне бы хоть того добиться, чтобы голова от этой пакости не развалилась.
– Так скверно? – с сочувствием осведомился Лерметт.
– Глупости, – твердо возразил приметно побледневший Эннеари. – Продержусь. Ты веди давай. Как только запах улетучится, все у меня пройдет.
– Тогда нам лучше поторопиться, – согласился Лерметт и наддал ходу.
Спустя еще полчаса запах исчез – зато вновь объявился след. Мигом повеселевший Арьен снова возглавил поиск. Он шел уверенно, не отвлекаясь и не задерживаясь.
– Может, я и ошибся, – скорее для самого себя, чем для Эннеари, заметил Лерметт. – Похоже, след все-таки свежий. Неужели эти четверо такие болваны?
– Они еще и не такие болваны, – жизнерадостно заверил его Арьен и, внезапно осекшись, застонал. – О-о… вот опять!
Лерметт остановился и принюхался. Действительно, давешняя вонь, пусть и слабо, но уже ощущалась издали.
– За мной! – скомандовал Лерметт, решительно втягивая воздух поглубже.
Эннеари безропотно уступил Лерметту место во главе, морщась от подступающей боли.
– А ведь здесь запах как будто послабее будет, – задумчиво протянул Лерметт, когда они рысцой миновали очередное пристанище несусветной вони и остановились, чтобы отдышаться. – Не заметил?
– По-твоему, я могу в таком состоянии что-то замечать? – сердито поинтересовался эльф, еще не успевший избыть недавнюю хрипоту. – Мне бы только через смесь проскочить побыстрее, и все. Но мне так не кажется. Голова как в прошлый раз болела, так и сейчас разламывается. Думаю, тебе просто померещилось оттого, что мы быстрее прорвались, вот и все.
Лерметт только вздохнул. Он был почти уверен, что ничего ему не померещилось – но вот именно, что только почти. Все-таки эльфийские смеси – материя тонкая, а в эльфийских следах он ничего не смыслит и вовсе. Пожалуй, Арьену все-таки виднее.
Глава 16
К исходу четвертого часа Эннеари вздохнул.
– Похоже, ты был прав, – объявил он.
– В чем именно? – осведомился принц.
– Когда сказал, что запах слабеет. Ты был прав. След тоже слабее, чем у хутора. А должен быть сильнее.
– Если они ушли с хутора этой дорогой, – возразил принц. – А вот если пришли, тогда все верно.
– Тогда мы потеряли четыре часа на дорогу сюда, – заметил эльф. – И еще столько же потеряем на обратный путь до хутора. Да пока еще найдем тот, второй след…
– На обратный путь не четыре часа клади, а пять, – поправил Лерметт. – Я выдохнусь. Не могу так быстро, как ты, пешком разгуливать.
– А если не идти никуда? – раздумчиво произнес Эннеари.
От изумления принц споткнулся, да так сильно, что едва не полетел через голову пятками вперед. Поневоле пришлось остановиться.
– Как это – не идти? – задыхаясь, спросил он.
– Не идти, – повторил Эннеари. – Ждать. Они могут сюда вернуться. След был яркий, иначе бы мы не спутали его. Значит, они ходили этой дорогой несколько раз. Возвращались сюда. – От пережитого за день его человеческая речь стала несколько отрывистой и сбивчивой – сказывалась и усталость, и гнев, и недоумение. – Они могут опять сюда вернуться. Надо только подождать.
– А если не дождемся? – запротестовал Лерметт. – Если они не вернутся? Откуда нам знать, что им в голову взбредет! И еще, Эннеари, – он намеренно назвал эльфа полным именем, – скажи мне – сколько других хуторов они разгромят или сожгут, пока мы будем ждать?
Эннеари угрюмо наклонил голову.
– Ты прав, – тихо выговорил он. – Ждать нельзя. Погоди… – Он ухватил принца за руку. – Погоди… слышишь?
Лерметт замер.
– Вот опять… слышишь?
На этот раз ошибиться было невозможно. Ветер донес до них еле слышное ржание.
– Лошади! – Лерметт невольно расплылся в усталой улыбке. – Вот это замечательно! Надо надеяться, что и пастух при них. Возьмем у него пару лошадей. Хотя бы это даже и клячи были – все равно верхом мы живее догоним. Пошли!
– А если пастуха не будет? – Свои сомнения эльф высказывал уже на ходу. – Как нам тогда поступить?
– Так, как в этих краях принято, – ответил принц. – Положить в привесной кошель двойную цену взятой лошади и привязать к ленгре одной из оставшихся. Если беда вышла крайняя, здесь такое дозволяется.
– К чему привязать? – переспросил недоуменно эльф.
– К ленгре, – повторил Лерметт. – Это лента такая широкая. Как раз для того, чтобы к ней кошелек привязать с деньгами или с залогом. Здесь принято ленгру лошадям перед выпасом надевать – вдруг лошадь кому понадобится, а пастуха рядом не случилось. Да ты и сам увидишь.
Однако увидеть, как выглядит ленгра, эльфу не пришлось.
Пастуха при лошадях и в самом деле не было. Давно уже не было. А может, и вовсе? Какой пастух оставит коней стреноженными на несколько дней? Трава на поляне выедена начисто, конские ноги стерты путами до крови.
– Что за… – начал было Лерметт и не договорил – потому что не знал, каким словом назвать то, что предстало его глазам.
Эннеари бросился развязывать путы. Руки его то и дело взлетали над окровавленной раной, и та затягивалась прямо на глазах. Не переставая развязывать и исцелять, он устало и монотонно бранился по-эльфийски. Поначалу Лерметт невольно улавливал в его речи знакомые слова, потом перестал, благо все едино ничего не понять… ведь не могут же эти четыре слова, например, значить то, что он подумал.
– Они рехнулись, – произнес Эннеари, выпрямляясь. – Рехнулись, и все тут. Ни один эльф не оставит коня стреноженным, не сняв даже седла… да еще так надолго.
– Эльф? – переспросил принц.
– Ну да. – Эннеари обтер руки подорожником. – Это же наши кони. Или ты у людей видел таких?
– Нет, – честно признался Лерметт. – Значит, эти полоумные действительно пришли отсюда. И было их семеро, а не четверо. Коней-то семь.
Эннеари молча кивнул.
– Куда все-таки запропастились остальные трое? – размышлял вслух Лерметт.
– А вот догоним погромщиков, тогда и узнаем, – почти мстительно ответил эльф. – Все узнаем, не бойся. Погоди малость, вот сейчас меня лошадь выберет…
– А не ты – ее? – уточнил принц.
– Нет, не я, – отрезал Эннеари. – Помолчи, сделай милость.
Принц послушно замолк. В конце концов, кони – эльфийские, а значит, Эннеари виднее, кто кого будет выбирать.
Эннеари тем временем вопросительно вскинул голову и сделал шаг вперед. Подождал немного. Чуть сильнее склонил голову набок и выставил плечо.
Огромный вороной жеребец шумно всхрапнул и шагнул ему навстречу.
Принц затаил дыхание. Никогда, ни в одном живом существе не видел он такой текучей мощи. Такая тяжесть – и такая легкая подвижность могучего тела… нет, вот если бы ртуть была черной и бегала на четырех ногах, принц бы точно знал, с чем сравнить это невероятное животное.
Эльф обрадованно вскрикнул и обнял мощную вороную шею.
– Повезло нам, – выдохнул он. – Это Черный Ветер – сам понимаешь, такие имена просто так не даются. Сядешь позади меня, и все. Он снесет нас обоих, даже не вспотев.
В это мгновение кто-то сильно поддал принцу в бок так, что он отлетел на добрых два шага.
– Это еще что такое? – воскликнул принц, разворачиваясь прыжком и выхватывая кинжал, готовый к самозащите.
У самого его лица мелькнул рыжий храп. Жеребец откровенно скалил зубы. Принц вытолкнул воздух сквозь сжатые зубы, словно ругательство, и вбросил кинжал обратно в ножны. Жеребец беспечно переступил с ноги на ногу и снова попытался толкнуть человека крупом, но на сей раз принц отскочил вовремя.
– Ну надо же, – расхохотался Эннеари. – Белогривый тебя выбрал. Ты ему понравился. Интересно бы знать, за что. Так мы еще быстрей доберемся… хотя не могу сказать, что я тебе завидую. Белогривый… как бы тебе сказать… лошадь он, и шутки у него лошадиные.
– Ничего, – отозвался принц, – пусть. Я тоже пошутить люблю. Не такой я человек, чтобы шутку не отсмеять в ответ.
– Вот за это ты ему и понравился, – ухмыльнулся эльф. – Почуял в тебе, паршивец, родственную душу. А хорош, правда?
Белогривый и вправду был сказочно хорош. Не такой рослый, как Черный Ветер, и не такой текучий – скорее неколебимо упрямый в стремлении к цели и выносливый свыше пределов вероятного. Совершенно невозможный конь. Даже масть невозможная. Почти игреневый – вот только шерсть у него не бурая, а рыжая аж с искрой, словно солнечный камень. И хвост с гривой не просто белые – нет, они чуть приметно отливают белым золотом. Принц невольно зажмурился – словно ребенок, которому подарили самое настоящее живое чудо, закрывает глаза, чтобы потом распахнуть их и удостовериться, что чудо взаправдашнее и никуда не исчезло.
Белогривый никуда не исчез. Он стоял и снова скалился, словно потешаясь над ошарашенно мечтательной физиономией принца. Ну и ладно. Ну и пусть потешается. Есть над чем. Уж если детская мечта явилась во плоти, она имеет полное право потешаться. Главное, что явилась, да еще вовремя.
– Поехали, – сказал Эннеари, опустив ладонь на луку седла.
Черный Ветер шагнул в сторону.
– И как это прикажешь понимать? – осведомился эльф у коня.
Черный Ветер ухватил зубами Эннеари за ворот и потянул, спокойно и настойчиво.
– Как это прикажешь понимать? – повторил эльф.
Белогривый раздраженно фыркнул дважды: дескать, видал я на своем веку дураков, но чтобы настолько…
Принц сглотнул.
– Пойдем, – вымолвил с трудом принц – слишком уж тяжела оказалась его догадка. – Пойдем, куда нас зовут. Кажется, я знаю, как это следует понимать.
Глава 17
В седло Черный Ветер всадника так и не пустил. Шли вчетвером: впереди вороной жеребец, за ним Эннеари, следом – принц, а замыкал шествие Белогривый, сосредоточенно фыркая своему избраннику в затылок. От принца конь не отставал ни на шаг. Никакие соблазны в виде свежей сочной травы, изобильно растущей в стороне от чуть приметной тропки, не могли заставить его хотя бы на мгновение соступить с избранного пути.
– По-моему, он тебя стережет, – поддел друга Эннеари. – Боится, что сбежишь от такого непомерного счастья.
– Не стережет, – поправил принц, – а охраняет. Верно, Белогривый?
Скакун одобрительно поддал принцу мордой.
– От кого? – не сбавляя шага, обернулся к нему Эннеари.
– Надеюсь, ни от кого, – вздохнул принц. – Просто на всякий случай.
Одобрительный тычок повторился. По всему видать, Белогривый решил, что по части умения соображать его новый наездник не совсем безнадежен.
Собственно, догадаться-то было нетрудно. Эннеари бы и сам додумался – когда бы речь не шла о его соплеменниках. На его месте принц тоже гнал бы от себя подобное соображение прежде еще, чем оно из смутного предощущения сделается жуткой догадкой. Вот Арьен и гонит от себя даже тень подобной мысли – а у принца и сомнения нет, куда ведет их Черный Ветер и что собирается показать.
Мертвые тела.
И если принц правильно понял, что означает спокойная размеренная поступь коней, идти им обоим осталось недолго.
– Интересно, далеко еще? – не то у коня, не то сам у себя спросил эльф.
Черный Ветер поднял морду, заржал тихо и тонко, мотнул головой и коротко, резко фыркнул.
– Недалеко, – деревянным голосом перевел принц и стиснул зубы.
Кто не любит победить в споре и доказать свою правоту? А вот принц бы сейчас дорого дал за возможность оказаться неправым. За то, чтобы все его нынешние соображения оказались самой обыкновенной ошибкой. За то, чтобы он просто-напросто напридумывал себе кошмаров. А почему бы и нет? С каждым ведь может случиться.
Может, лучше сказать Арьену, что за зрелище его ожидает?
Нет, принц не ошибся. И ничего не напридумывал. Все было так, как он и предполагал – только в тысячу раз хуже. И Арьену он сказать ничего не успел. Слишком уж внезапно раздернулись перед ними густые ветви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45