Нельзя же шарахаться каждого куста. На свете существуют простые вещи.
Чему-то же следует, в конце концов, доверять. Вернись в реальный мир — он полон прелестей.
— И оборотней, — пробормотал Грегори.
— Что-то и у меня появились подозрения, — признался Ален.
— И ты туда же! У нас остались лишь галеты и вяленое мясо, надо хоть яблок набрать на десерт! — С этими словами Джеффри свернул коня с дороги и пустил в сторону густого сада. — Откровенно говоря, муки голода — пострашнее всякого чародейства!
— Не забывай, что там может скрываться враг с таким же неистребимым аппетитом, что и у тебя! — крикнул вслед ему Ален.
— Посмотрим, чья возьмет! — откликнулся Джеффри. — Когда я голоден, то страшен даже самому себе.
Он спрыгнул с коня, распряг его и протянул к морде сорванное яблоко.
— Вообще, неплохая мысль пришла в голову твоему брату, — не выдержал Ален и последовал примеру Джеффри. Вскоре к ним присоединился и Грегори.
Джеффри к тому моменту уже сорвал второе яблоко и вонзил в него зубы.
Зычный рев тут же огласил округу.
Джеффри с Аденом выронили яблоки и схватились за мечи. Грегори за их спинами тоже опустил руку на эфес, но волнения не проявлял: взор у него был отсутствующий, как во время медитации — он больше доверял уму, чем глазам.
Приближавшийся к ним человек больше напоминал дерево, вырванное с корнями и передвигающееся, переставляя их. Конечности его были узловатыми и заскорузлыми, словно сучья, лицо, покрытое сетью трещин, напоминало кору, а на голове был венок из яблочных листьев. Листва обрамляла его лицо вечнозеленой бородой. Гневно раздувая ноздри, он грозно тряс кулаком:
— Кто вы такие и по какому праву крадете яблоки в моем саду? — проревел он.
В ответ Джеффри лишь плотоядно усмехнулся, но Ален тут же выдвинулся из-за его могучего плеча и миролюбиво обратился:
— Вы, наверное, местный поселянин?
— Ага! И выселянин — для тех, кто мечтает поживиться чужим добром! Тот, кто посадил этот сад, вот уже полвека отсутствует на этом свете — дуба дал, по-нашему говоря. А я Человек-Яблоня, Яблочник, если вам так больше по душе, и этот сад находится на моем попечении. Я здесь копаю, опыляю и гусениц собираю.
И прочих паразитов отпугиваю. — Он недоброжелательно посмотрел на путников.
— Так что за прок от сада, в котором никто не собирает урожая? Что, яблоки так и гниют под деревьями?
— Это их полное право — гнить и разлагаться!
— Но разве им не приятно было бы, — спросил Ален, — чтобы напоследок кто-то вдохнул их аромат, вкусил их мягкую сочную плоть?
— Хорошо сказано! — рявкнул Джеффри, почесывая спину. — Жаль не взял с собой путевого блокнота — записать такое в альбом Ртути. Но ты же!.. — вдруг вспомнил он, обращаясь к человеку-дереву, — ты же не возражал, когда мы кормили яблоками лошадей.
— Что позволено скотине, то не позволено человеку!
Конь ест, сколько ему надо, а люди наедаются до отвала и еще с собой прихватят!
— Ну, они еще и сохраняют яблоки на всю зиму — и, значит, продляют им жизнь, — заметил Ален. — А разумный фермер, между прочим, не дает сгнить урожаю.
— О! О! Поучите еще меня ухаживать за садом. Может, ты и сам садовник? — спросил Яблочный Человек. — Пришел сюда за семенами?
— Нет, мы просто хотели утолить голод, поскольку проголодались не меньше коней, — ответил за Алена Джеффри. — Что с того, если и мы поучаствуем в этой трапезе наравне с лошадьми. В конце-то концов, я должен проверить, чем питается мой конь!
— Проверяй в своем саду! — Яблочный Человек подозрительно прищурился. — А уж не собрались ли вы забрать отсюда семена, чтобы посадить такой же сад в другом месте? Чтобы потом есть их и пускать туда лошадей! Вот вы какие! Никогда не доверяй людям — это злые и хитрые существа! Так и норовят слямзить яблоко прежде чем оно свалится само, сокращая и без того недолгую его жизнь!
— Но этому плоду уже подошло время, — Ален разглядывал яблоко в руке и протянул его Яблочному Человеку, демонстрируя. — Посмотри, садовник, оно уже налилось цветом, хотя бы снаружи, я не разбираюсь в сортах, но как оно пахнет! Так восхитительно пахнуть может лишь спелое яблоко. А сладость какая! — Он причмокнул.
Яблочный Человек посмотрел на него подозрительно исподлобья, а потом стал разглядывать надкусанное яблоко в его руке. Вид у него был при этом такой, точно он переводит взгляд с вампира на его жертву: негодование сменилось состраданием.
Между тем Ален демонстративно поднес яблоко к носу и понюхал с нескрываемым наслаждением.
— А я все ж не буду есть то, чем попрекают, — Джеффри протянул второе яблоко к лошадиным ноздрям — и оно тут же с хрустом исчезло в крупных, точно кукурузные зерна, зубах скакуна.
Затем он с вызовом повернулся к Яблочнику, демонстративно разводя руками и показывая, что они пусты. — Вот так-то.
— И я тоже, — Ален протянул оставшееся яблоко своему коню — тот буквально слизнул его с ладони.
— Ну, положим, яблони закроют глаза на то, что вы ели плоды, если вы станете, как и лошади, добросовестно распространять семена, — проворчал Яблочник. — Похоже, вы порядочные люди — и не станете раскусывать семечки… Но только помните — есть не больше, чем просит нутро!
— О, само собой, — пообещал Ален. — Что скажете, джентльмены ?
— С меня пары яблок вполне хватит, чтобы удовлетворить мой животный аппетит и набить брюхо, — заявил Джеффри.
— Мне тоже, — согласился Грегори, — хотя конь может попросить добавки.
— Да пожалуйста — пусть ест сколько влезет, — хмыкнул Яблочник, — такова уж Природа. Ешьте себе и спите с миром — но чур никаких огрызков!
Он развернулся и, топая корнями, стал удаляться, раздвигая листву, попутно то и дело останавливаясь, оглядывая деревья, нет ли надломанной ветки или сморщенного яблока.
Ален проводил его взглядом, пробормотав:
— Он в самом деле уже пятьдесят лет здесь торчит?
Как думаешь, Грегори?
— По крайней мере, он сам так считает, — объяснил ученый. — Ему даны такие воспоминания.
— В смысле — кусочки воспоминаний о прошлом?
— Да, с дырами и пробелами между ними. Если он в самом деле то, чем кажется с виду, память его слабовата, или же что-то подняло его изо мха, заодно посеяв в голове эти воспоминания.
— И можно это как-то проверить?
— Никак, — помотал головой Грегори. — Один день, проведенный в саду, ничем не отличается от другого.
Монотонные будни поселянина. В таких воспоминаниях запросто можно заблудиться. Картина закладки сада, фермер в молодости, он же в летах, и наконец на склоне лет перед кончиной. Любующийся в кресле-качалке своей гордостью — взращенным садом.
— Такое можно запросто состряпать, — подтвердил Джеффри. — Так и создается память.
— Но как же тогда можно быть в чем-то уверенным?
— А как можно быть в чем-то уверенным вообще? — почти в один голос сказали оба брата.
— Таков путь магии, — пояснил Грегори. — Ты должен сомневаться во всем, в том числе и в своем прошлом. Только выйдя за пределы этой реальности, можно управлять ею.
— Но как… — Ален обескураженно развел руками. — Ведь в данном случае можно хотя бы определить его возраст.
— Все, что рождено из ведьмина мха, не имеет возраста — как не имеет возраста и этот чудодейственный лишайник.
— Ты так уверен, что он из мха?
— Еще бы. А ты думаешь, этот парень заявился с маскарада? Специально вырядившийся деревенский сумасшедший?
— Ну чего не бывает в жизни?
— Нет, Ален, смею тебя заверить — это не костюм.
— В любом случае — настоящий он или фальшивка, но он рассказал нам все, что знает о себе, — подвел итог Ален. — А, значит, он был с нами искренен.
Братья усмехнулись, обмениваясь многозначительными взглядами.
«Опять пошел рассуждать. Для принца главное — вовремя вынести справедливый приговор» — можно было прочитать в их глазах.
Они стали распрягать коней. Ален расчесал гребнем гриву скакуна.
— Может он и в самом деле стар, как рассказывает о себе, но вот только зачем этот колдун поставил его на пути?
Братья задумались, размышляя над этим вопросом.
Затем Джеффри предположил:
— Искушение? Нас пытаются соблазнить и задобрить?
— А зачем? — удивился Ален. — Чтобы насмерть закормить яблоками? Нет, высокомерие и несправедливость…
Принц примолк, размышляя.
Грегори одобрительно кивнул.
— Верное замечание, братец. Когда этот Яблочник здесь бушевал, мы могли решить, что это нападение и дать ему отпор.
— И что дальше? — пожал плечами Джеффри. — Какой отпор — кому? Этой старой коряге, единственное преступление которой в том, что она поставлена охранять сады?
— Есть многие, кто мог бы позаботиться о садах, — хмуро заметил Ален. — Но какой вред причинил нам в самом деле этот грубиян?
— Уже хотя бы тот, что чуть не вывел нас из себя.
Вот уже сколько времени мы только о нем и разговариваем, — пояснил Грегори. — К тому же, в самом деле, мы могли применить силу не по назначению. А это уже отступление от верного пути.
— Да, мы в таком случае выглядели бы задирами и хулиганами, — скривился Ален. — В самом деле, нехорошо могло получиться: во время благородного похода ради добра и справедливости мы рисковали совершить поступок, несообразный с рыцарской честью.
Рыцарь ведь не может быть жестоким или несправедливым.
— Ну, жестоким-то, положим, иногда может, — заметил Джеффри.
— А вот несправедливым — никогда!
Джеффри махнул рукой и чуть не выбросил огрызок — но вовремя вспомнил обещание, данное Яблочнику, и с отвращением на него посмотрел:
— Никогда не ел огрызков, но сегодня придется.
Чувствую себя прямо конем. Ешь, ненасытная утроба! — и проглотил остаток яблока вместе с черенком и семечками. — Так что я скоро дам жизнь новым садам.
— Получается, рыцарям недостойно, используя одну лишь грубую силу, быть чуждыми справедливости и настраивать против себя мирное население, — возобновил разговор Ален.
— Вот вам пример из прошлого, — сказал Грегори. — Саксы никогда бы не завоевали Англии, когда бы король Вортигерн не призвал их к сотрудничеству для борьбы со своим соперником Утером.
— Всего лишь легенда, — но принц ощутил укол беспокойства.
— Другие короли посчитали это выгодным — звать на войну солдат соседа, — пояснил ему Джеффри, — и вскоре выяснилось, что по окончании войны солдаты вовсе не желают покидать завоеванной территории.
— Я наслышан о таких историях, — Ален мрачнел все больше. — Одни остаются, чтобы воевать дальше.
Другие просто чтобы высосать все жизненные соки из завоеванной страны, а затем с триумфом возвращаются домой, нагрузившись трофеями и пленниками.
— Жизненные соки! — Джеффри недоуменно уставился на него. — Что-то вроде вампира? Он тоже не. может войти в дом, пока его не пригласят!
Все трое молодых людей в ужасе уставились друг на друга.
Затем Ален приглушенно спросил, словно опасаясь вспугнуть близкого и невидимого противника:
— Так вот для чего эти монстры! Вот в чем их цель!
Напугать крестьян, пока они не запросят помощи у волшебника, который прячется в тумане?
— Волшебника, который посылает в наши земли чародейские токи, поднимая из небытия монстров, — добавил Грегори, — но не может явиться сам, пока его не пригласят?
— То есть — он не может появиться здесь телесно без этого приглашения!
— Не только приглашения его тела, но и его армий! — Джеффри отложил скребницу и потрепал коне по холке. — Думаю, нужно как можно скорее найти это туманное облако и положить конец потоку монстров, атакующих оттуда наши земли.
— Надо спешить, пока не появились жадные дураки. Глядишь, еще попросят помощи у тех, кто ищет нашей погибели! — Ален тряхнул светлыми кудрями. — Эту ночь, похоже, придется провести в пути!
— Но мы не сможем вступить в бой голодными и изнуренными от усталости, — возразил Джеффри. — Всякому солдату известно, что без привала и обеда войны не бывает.
— Ну ладно, ладно! — со вздохом сказал Ален. — Не будем изменять этому древнему воинскому правилу, тем более что ты сейчас вспомнишь еще десяток таких.
Но с рассветом вы готовы погнаться за туманом? Думаю, нам не придется долго его искать!
Они тронулись в путь, когда солнце еще только начинало свой путь из-за горизонта. Первые два часа прошли без приключений; местность с виду казалась мирной и процветающей: наливались колосья нив и пажитей, уже готовые к уборке урожая. Молодые люди вышли на перепелиный выводок, и Джеффри мигом достал и раскатал пращу. Он вложил в чашку камень и стал раскручивать ее над головой, но в этот момент из-за куста выскочила лиса, распугав птиц, разлетевшихся по сторонам.
Джеффри выругался, с трудом удержавшись от того, чтобы не прибить лисицу, и поймал свинцовый шар левой свободной рукой.
— Еще бы десять секунд — и свежий деликатес на завтрак был бы обеспечен!
— Как может свежее так дурно пахнуть? — удивленно переспросил Ален.
Джеффри уставился на него, поскольку еще никогда не слышал, чтобы Ален шутил. Затем до него дошло и он воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38