Тогда Алуэтта, глубоко вздохнув, сказала:
— Насчет услуги я, конечно, запомню — но не приведи Небо ею воспользоваться.
— Да, такой твари не хочется доверять, — согласилась Корделия. — Никогда не знаешь, какое она выкинет коленце. Даже с самыми лучшими намерениями, ее помощь может обернуться кучкой пепла.
Ртуть обернулась к Алуэтте.
— Но как же это, мадемуазель? Вы могли бы отнестись к ней получше, учитывая ее раскаяние!
— Хотела бы я верить. — озабоченно сказала Алуэтта, — да верится с трудом. — Но, боюсь, что она так привыкла пугать, что будет этим заниматься и в виде ночной птицы филина.
— Я вижу! — открылись глаза Ртуть. — Довольно хлопотно для девушки, чье имя переводится как «жаворонок».
— Возможно, я переоценила ситуацию, — согласилась наконец Алуэтта, — но, поскольку она уже была озорным духом — а птицей еще никогда — то, может быть, новое в ней переборет старое. Личность изменится.
Солнце садилось, когда Грегори, Ален и Джеффри выехали к берегу небольшого озера. Путники поникли в седлах, и кони тяжело стучали копытами.
— Честное слово, — выдохнул Джеффри, — это был слишком долгий день!
— И также полный событий, — согласился Ален.
Джеффри чуть не вывалился из седла когда спешивался, чтобы зачерпнуть воды из озера.
Алуэтта кивнула, совершенна согласная с таким требованием. То же сделала и Корделия, хмуро взиравшая на испепеленного врага.
— А почему у меня постоянное желание напасть, когда я вижу мышь или крысу? — поинтересовался голос, похожий на лошадиное ржание.
— Может быть, оттого, что ты приняла совиную голову в своей последней форме, — ответила Корделия. — Это птица мудрости, охраняющая народ ночью, ты можешь преобразить себя в нее.
— Сконцентрируйся, — посоветовала Алуэтта. — Но не начинай, покуда мы не покинем этого места.
— Обязательно! Я восстановлюсь! Благодарю вас, леди! Я буду хлопать вам крыльями с небес и заливаться благодарной трелью!
— Она говорила о сове, а не о соловье, — напомнила Алуэтта.
— Решено! Значит, ночная птица.
— Ну, соловей тоже поет ночами.
— Ладно, лучше совой. Она же хищник? Если будете возвращаться этой дорогой, знайте, здесь у вас есть верный союзник!
Они в тревоге посмотрели друг на друга. Затем Алуэтта поделилась общими опасениями вслух:
— Ты, главное, с народом обходись помягче и повежливей.
— Как пожелаете! Спасибо за доброту и милосердие.
Милосердие! Благодарю! Благодарю! Всю оставшуюся жизнь буду превозносить ваше благородство.
— Ты увидишь, что быть хорошей — это вовсе не плохо и такая радость — приносить пользу.
— Я должна патрулировать, охранять и предупреждать, — решено! — бодро откликнулась кучка пепла. — Я стану стражем этой долины в виде не Феникса, но Филина! Всю жизнь буду ухать и охотиться!
— Так и всю жизнь можно проухать, — посочувствовала Алуэтта. — Ну, прощай, полиморф.
— Так теперь мое имя? Какая честь! — воскликнул неугомонный дух. — Значит, я Полли Морф.
— Ну, пусть будет так, Полли, — улыбнулась Алуэтта. — Имей в виду, мы запомним твое предложение и обязательно воспользуемся услугой.
Они снова тронулись в путь по тропе, поглядывая друг на друга, но сохраняя молчание, пока листья вновь не сомкнулись над ними и странные звуки, которыми Коу сопровождала свои попытки научиться петь, не смолкли в отдалении. Тогда Алуэтта, глубоко вздохнув, сказала:
— Насчет услуги я, конечно, запомню — но не приведи Небо ею воспользоваться.
— Да, такой твари не хочется доверять, — согласилась Корделия. — Никогда не знаешь, какое она выкинет коленце. Даже с самыми лучшими намерениями, ее помощь может обернуться кучкой пепла.
Ртуть обернулась к Алуэтте.
— Но как же это, мадемуазель? Вы могли бы отнестись к ней получше, учитывая ее раскаяние!
— Хотела бы я верить. — озабоченно сказала Алуэтта, — да верится с трудом. — Но, боюсь, что она так привыкла пугать, что будет этим заниматься и в виде ночной птицы филина.
— Я вижу! — открылись глаза Ртуть. — Довольно хлопотно для девушки, чье имя переводится как «жаворонок».
— Возможно, я переоценила ситуацию, — согласилась наконец Алуэтта, — но, поскольку она уже была озорным духом — а птицей еще никогда — то, может быть, новое в ней переборет старое. Личность изменится.
Солнце садилось, когда Грегори, Ален и Джеффри выехали к берегу небольшого озера. Путники поникли в седлах, и кони тяжело стучали копытами.
— Честное слово, — выдохнул Джеффри, — это был слишком долгий день!
— И также полный событий, — согласился Ален.
Джеффри чуть не вывалился из седла когда спешивался, чтобы зачерпнуть воды из озера.
— Интересно, сладкая или соленая?
— Верное замечание, — согласился Грегори и в свою очередь спешился, чтобы подойти поближе к воде. Ален уже почти догнал их, когда его остановило странное неистовое и безудержное блеянье: оно разносилось отовсюду, как будто окружая их. В удивлении вскинув головы вверх, они увидели громадное стадо овец, бегущее прямо на них в дикой панике. Что-то испугало их настолько, что людей они уже не боялись.
— Эй, кыш! Брысь! А ну, назад! — Но не успел Джеффри подняться с колен, как шерстяные клубки накатили сверху.
Они чуть не выбили коня из-под Алена, он с трудом сдержал поводья, в то же время неистово отмахиваясь от стада, навалившегося с разных сторон:
— А ну, вон отсюда! Прочь!
Но на него не обратили внимания, разве что несколько овец обошли стороной, вместо того, чтобы броситься прямо под ноги, не разбирая дороги. Джеффри на коленях, перед своим конем, повезло еще меньше: он покатился, как опрокинутая колода — овца за овцой, баран за бараном просто перепрыгивали через него, как через бесчувственную чурку. Когда наконец стадо промчалось мимо, Джеффри смог подняться Грегори сказал, глядя им вослед:
— Едят меня черти, если я сегодня не высплюсь: столько баранов насчитал!
— И сколько же, — поинтересовался Ален у Грегори.
— Возможно, кого-то и пропустил — но стадо примерно в девяносто восемь голов, не считая одного ягненка.
— Всего-то? — почесал бока Джеффри, — я уж думал, они нас затопчут.
— Кто-то их спугнул, — Ален выпрыгнул из седла, присоединяясь к друзьям, которые отряхивались и приводили одежду в порядок. — Ничего себе, как они вас вываляли.
— Насколько напугались, настолько и вываляли, — прокомментировал Джеффри. — И кто это их так шуганул?
Раскатистый бас огласил смехом окрестности. Они замерли, переглядываясь.
— Что еще за тварь? — пробормотал Джеффри. — С таким голосом, будто разговаривает из бочки.
— А вот и он! — указал Грегори.
Обернувшись, они увидели, как, рассекая воду, вдоль берега к ним шагает громадная птица, черная, как смоль с металлическим отблеском. Оперение походило на горностаевую королевскую мантию — черное с вкраплениями белых кисточек — и такое же белое кольцо окружало ожерельем шею, которая была несколько длиннее, чем утиная. Полуторафутовый клюв темно-желтого цвета был изогнут как у орла, а громадные глаза буравили путешественников — потенциальную добычу взамен сбежавших овец. Колоссальное создание напоминало птицу — обитателя водоема, и только размеры его были несовместимы даже с размерами озера: длиной не менее восьми футов, да шея три. , И тут внезапно им под ноги рванулась овца, запутавшаяся в кустах у берега.
С радостным клекотом громадная птица выпрыгнула из воды и погналась за жертвой на перепончатых" ногах, увенчанных длинными острыми когтями. Ноги были несоразмерно коротки для такого тела, зато проворны — так что тварь стала быстро настигать овцу.
Овца свернула за рощу, и птица за ней.
Затем так же внезапно все стихло.
Товарищи посмотрели друг на друга — Может посмотреть, что у них там? — предложил Грегори.
— А кто нам запретит? — несколько даже удивился Джеффри.
Они осторожно прокрались между стволами, раздвинули последние листья, и увидели перед собой гигантскую птицу за кровавой трапезой. Она как раз заглатывала последний кусок — от овцы уже практически ничего не осталось.
Ален сглотнул, затем спросил:
— Как называется такая птичка, профессор?
— Бубри, — приглушенным голосом ответил Грегори. — Я читал о таких существах, но даже вообразить себе не мог, что они существуют на свете.
— Может так оно и есть на самом деле, — заметил Джеффри.
— Что значит?
— Может их и вправду не существует, — заметил Грегори. — Не существовало до поры до времени.
Бубри открыла клюв, издав вызывающий крик. Люди насторожились — в этот раз он больше походил на рев быка.
— А смех, должно быть, брачный зов, — предположил Грегори.
— Или рев восторга по поводу закуски, — сухо заметил Джеффри.
Бубри вновь распахнул клюв, издав тот же смех, и двинулась им навстречу.
Джеффри с Аденом тут же показали ему мечи. Они успели сделать это намного опережая короткие проворные ноги, семенившие к ним.
— Берегись, — голос Грегори стал странно отрешенным, глаза его сверкали — и он не сводил взгляда с огромной птицы.
— Эта тварь из ведьмина мха, но, похоже, не была поднята посторонней силой. Ей не страшны ваши мечи.
— Пусть не боится — это даже неплохо. Давайте набросимся с двух сторон, Ален, оно не сразу решит, на кого реагировать.
Ален охотно откликнулся и стал обходить справа.
Джеффри пошел слева. Птица повернула голову сначала к нему, затем посмотрела на Ален, злобно и в замешательстве заклекотав.
— Надо покончить с этой тварью одним ударом по ее кривой шее, — решительно произнес Ален.
— Так просто она не подохнет, — со вздохом отвечал Грегори, — и своими когтями успеет натворить немало, прежде чем отправится на тот свет. Это настоящее чудовище из кошмара — однако, ожившее благодаря стечению обстоятельств.
— Тогда разорвать ее на части! Изнутри! — предложил Джеффри.
— Я уже пробовал, — отвечал Грегори. — Но что-то препятствует этому: за ней стоит нечто достаточно сильное, чтобы сопротивляться.
Джеффри вытаращился на него:
— Тайный колдун — неизвестный, который наблюдает за нами и испытывает нас?
— Если так, то он наблюдает за нами издалека, с порядочного расстояния, — отвечал Грегори. — Скорее всего, существует заклятие, способное уничтожить его, но пока оно не произнесено.
— Заклятие, наложенное магом! — вырвалось у Джеффри. — Значит, это не просто навеяно сказками полуграмотного пастуха, братец, а отлично рассчитанная работа мага!
«Птичка» тут же вскинула голову и зашагала на Грегори, плотоядно урча.
— Похоже, она знает, кто ее создал! — воскликнул Ален. — Приготовься, Джеффри! — взмахом своего меча, точно рассчитанным, он мог рассечь все, что двигалось рядом.
Джеффри вовремя отскочил в сторону, с криком уворачиваясь:
— Апельсиновый соус!
Птица неожиданно замерла при этих словах, повернувшись схватить Джеффри.
— Это не нырок! — запротестовал Ален.
Голова Бубри тут же уставилась на Алена, сосредоточив на нем огонь своих глаз.
— Нырок! — закричал Джеффри, и сделал это вовремя, поскольку Бубри уже надвинулась грудью на Алена. Клюв щелкнул в воздухе, промахнувшись мимо шеи. Принц сделал удачный выпад кинжалом:
— Вот тебе, дичь!
Бубри яростно взревел и, выгнув шею, едва на поразил принца в затылок. Отскочив, тот успел выхватить меч и засунуть его в распахнутый клюв. Клюв щелкнул по клинку.
Джеффри тут же атаковал сзади, но рассек лишь хвостовое оперение: птица развернулась, и он не успел выдернуть меч. Топорща крылья, она, точно восьмифутовая дубина, изготовилась для удара.
Тут подоспел Грегори и, схватив за край крыла, успел развернуть монстра, отклонив его от главного направления удара. — Шалфей! В тесте с вином!
Бубри издал гусиный клич, крутясь, как домашняя птица на птичьем дворе. Загоготал, вертясь на месте.
— Берегись его зубов, Грегори! — закричал Джеффри, бросаясь защитить младшего брата, и одно из крыльев хлопнуло его по голове, бросив наземь.
— Я в порядке! — воскликнул Грегори, выпуская крыло и отпрыгивая назад.
— Вставай, брат! Уноси ноги!
Но о Джеффри не было нужды беспокоиться. Бубри снова набросилась на Грегори с налитыми кровью глазами и грозным клювом — крылья были готовы к удару.
— Барабанные палочки! — завопил Ален, бросаясь вниз и хватая птицу за длинную ногу.
Бубри прогудев захлопал крылами в тщетной попытке сохранить равновесие, но, запнувшись, упал: нога его извивалась в руках Алена, а шпора на пятке скребла грудь. Невзирая на боль, принц повис на ней всем телом. Птица энергично трясла ногой, не теряя надежды вырваться.
— Вставай, дружище! — Джеффри ухватил Алена за шиворот, поднимая. — Пусть эта тварь летит себе куда хочет!
Бубри в самом деле вскочила на свои перепонки.
Молодые люди проворно попятились, выставив перед собой мечи, но тут за их спинами, со стороны озера, прозвучал новый гудок.
Голова Бубри немедленно развернулась туда.
Гудящий утиный крик перешел в захлебывающийся истерический смех.
Бубри яростно взревел и бросился к озеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Насчет услуги я, конечно, запомню — но не приведи Небо ею воспользоваться.
— Да, такой твари не хочется доверять, — согласилась Корделия. — Никогда не знаешь, какое она выкинет коленце. Даже с самыми лучшими намерениями, ее помощь может обернуться кучкой пепла.
Ртуть обернулась к Алуэтте.
— Но как же это, мадемуазель? Вы могли бы отнестись к ней получше, учитывая ее раскаяние!
— Хотела бы я верить. — озабоченно сказала Алуэтта, — да верится с трудом. — Но, боюсь, что она так привыкла пугать, что будет этим заниматься и в виде ночной птицы филина.
— Я вижу! — открылись глаза Ртуть. — Довольно хлопотно для девушки, чье имя переводится как «жаворонок».
— Возможно, я переоценила ситуацию, — согласилась наконец Алуэтта, — но, поскольку она уже была озорным духом — а птицей еще никогда — то, может быть, новое в ней переборет старое. Личность изменится.
Солнце садилось, когда Грегори, Ален и Джеффри выехали к берегу небольшого озера. Путники поникли в седлах, и кони тяжело стучали копытами.
— Честное слово, — выдохнул Джеффри, — это был слишком долгий день!
— И также полный событий, — согласился Ален.
Джеффри чуть не вывалился из седла когда спешивался, чтобы зачерпнуть воды из озера.
Алуэтта кивнула, совершенна согласная с таким требованием. То же сделала и Корделия, хмуро взиравшая на испепеленного врага.
— А почему у меня постоянное желание напасть, когда я вижу мышь или крысу? — поинтересовался голос, похожий на лошадиное ржание.
— Может быть, оттого, что ты приняла совиную голову в своей последней форме, — ответила Корделия. — Это птица мудрости, охраняющая народ ночью, ты можешь преобразить себя в нее.
— Сконцентрируйся, — посоветовала Алуэтта. — Но не начинай, покуда мы не покинем этого места.
— Обязательно! Я восстановлюсь! Благодарю вас, леди! Я буду хлопать вам крыльями с небес и заливаться благодарной трелью!
— Она говорила о сове, а не о соловье, — напомнила Алуэтта.
— Решено! Значит, ночная птица.
— Ну, соловей тоже поет ночами.
— Ладно, лучше совой. Она же хищник? Если будете возвращаться этой дорогой, знайте, здесь у вас есть верный союзник!
Они в тревоге посмотрели друг на друга. Затем Алуэтта поделилась общими опасениями вслух:
— Ты, главное, с народом обходись помягче и повежливей.
— Как пожелаете! Спасибо за доброту и милосердие.
Милосердие! Благодарю! Благодарю! Всю оставшуюся жизнь буду превозносить ваше благородство.
— Ты увидишь, что быть хорошей — это вовсе не плохо и такая радость — приносить пользу.
— Я должна патрулировать, охранять и предупреждать, — решено! — бодро откликнулась кучка пепла. — Я стану стражем этой долины в виде не Феникса, но Филина! Всю жизнь буду ухать и охотиться!
— Так и всю жизнь можно проухать, — посочувствовала Алуэтта. — Ну, прощай, полиморф.
— Так теперь мое имя? Какая честь! — воскликнул неугомонный дух. — Значит, я Полли Морф.
— Ну, пусть будет так, Полли, — улыбнулась Алуэтта. — Имей в виду, мы запомним твое предложение и обязательно воспользуемся услугой.
Они снова тронулись в путь по тропе, поглядывая друг на друга, но сохраняя молчание, пока листья вновь не сомкнулись над ними и странные звуки, которыми Коу сопровождала свои попытки научиться петь, не смолкли в отдалении. Тогда Алуэтта, глубоко вздохнув, сказала:
— Насчет услуги я, конечно, запомню — но не приведи Небо ею воспользоваться.
— Да, такой твари не хочется доверять, — согласилась Корделия. — Никогда не знаешь, какое она выкинет коленце. Даже с самыми лучшими намерениями, ее помощь может обернуться кучкой пепла.
Ртуть обернулась к Алуэтте.
— Но как же это, мадемуазель? Вы могли бы отнестись к ней получше, учитывая ее раскаяние!
— Хотела бы я верить. — озабоченно сказала Алуэтта, — да верится с трудом. — Но, боюсь, что она так привыкла пугать, что будет этим заниматься и в виде ночной птицы филина.
— Я вижу! — открылись глаза Ртуть. — Довольно хлопотно для девушки, чье имя переводится как «жаворонок».
— Возможно, я переоценила ситуацию, — согласилась наконец Алуэтта, — но, поскольку она уже была озорным духом — а птицей еще никогда — то, может быть, новое в ней переборет старое. Личность изменится.
Солнце садилось, когда Грегори, Ален и Джеффри выехали к берегу небольшого озера. Путники поникли в седлах, и кони тяжело стучали копытами.
— Честное слово, — выдохнул Джеффри, — это был слишком долгий день!
— И также полный событий, — согласился Ален.
Джеффри чуть не вывалился из седла когда спешивался, чтобы зачерпнуть воды из озера.
— Интересно, сладкая или соленая?
— Верное замечание, — согласился Грегори и в свою очередь спешился, чтобы подойти поближе к воде. Ален уже почти догнал их, когда его остановило странное неистовое и безудержное блеянье: оно разносилось отовсюду, как будто окружая их. В удивлении вскинув головы вверх, они увидели громадное стадо овец, бегущее прямо на них в дикой панике. Что-то испугало их настолько, что людей они уже не боялись.
— Эй, кыш! Брысь! А ну, назад! — Но не успел Джеффри подняться с колен, как шерстяные клубки накатили сверху.
Они чуть не выбили коня из-под Алена, он с трудом сдержал поводья, в то же время неистово отмахиваясь от стада, навалившегося с разных сторон:
— А ну, вон отсюда! Прочь!
Но на него не обратили внимания, разве что несколько овец обошли стороной, вместо того, чтобы броситься прямо под ноги, не разбирая дороги. Джеффри на коленях, перед своим конем, повезло еще меньше: он покатился, как опрокинутая колода — овца за овцой, баран за бараном просто перепрыгивали через него, как через бесчувственную чурку. Когда наконец стадо промчалось мимо, Джеффри смог подняться Грегори сказал, глядя им вослед:
— Едят меня черти, если я сегодня не высплюсь: столько баранов насчитал!
— И сколько же, — поинтересовался Ален у Грегори.
— Возможно, кого-то и пропустил — но стадо примерно в девяносто восемь голов, не считая одного ягненка.
— Всего-то? — почесал бока Джеффри, — я уж думал, они нас затопчут.
— Кто-то их спугнул, — Ален выпрыгнул из седла, присоединяясь к друзьям, которые отряхивались и приводили одежду в порядок. — Ничего себе, как они вас вываляли.
— Насколько напугались, настолько и вываляли, — прокомментировал Джеффри. — И кто это их так шуганул?
Раскатистый бас огласил смехом окрестности. Они замерли, переглядываясь.
— Что еще за тварь? — пробормотал Джеффри. — С таким голосом, будто разговаривает из бочки.
— А вот и он! — указал Грегори.
Обернувшись, они увидели, как, рассекая воду, вдоль берега к ним шагает громадная птица, черная, как смоль с металлическим отблеском. Оперение походило на горностаевую королевскую мантию — черное с вкраплениями белых кисточек — и такое же белое кольцо окружало ожерельем шею, которая была несколько длиннее, чем утиная. Полуторафутовый клюв темно-желтого цвета был изогнут как у орла, а громадные глаза буравили путешественников — потенциальную добычу взамен сбежавших овец. Колоссальное создание напоминало птицу — обитателя водоема, и только размеры его были несовместимы даже с размерами озера: длиной не менее восьми футов, да шея три. , И тут внезапно им под ноги рванулась овца, запутавшаяся в кустах у берега.
С радостным клекотом громадная птица выпрыгнула из воды и погналась за жертвой на перепончатых" ногах, увенчанных длинными острыми когтями. Ноги были несоразмерно коротки для такого тела, зато проворны — так что тварь стала быстро настигать овцу.
Овца свернула за рощу, и птица за ней.
Затем так же внезапно все стихло.
Товарищи посмотрели друг на друга — Может посмотреть, что у них там? — предложил Грегори.
— А кто нам запретит? — несколько даже удивился Джеффри.
Они осторожно прокрались между стволами, раздвинули последние листья, и увидели перед собой гигантскую птицу за кровавой трапезой. Она как раз заглатывала последний кусок — от овцы уже практически ничего не осталось.
Ален сглотнул, затем спросил:
— Как называется такая птичка, профессор?
— Бубри, — приглушенным голосом ответил Грегори. — Я читал о таких существах, но даже вообразить себе не мог, что они существуют на свете.
— Может так оно и есть на самом деле, — заметил Джеффри.
— Что значит?
— Может их и вправду не существует, — заметил Грегори. — Не существовало до поры до времени.
Бубри открыла клюв, издав вызывающий крик. Люди насторожились — в этот раз он больше походил на рев быка.
— А смех, должно быть, брачный зов, — предположил Грегори.
— Или рев восторга по поводу закуски, — сухо заметил Джеффри.
Бубри вновь распахнул клюв, издав тот же смех, и двинулась им навстречу.
Джеффри с Аденом тут же показали ему мечи. Они успели сделать это намного опережая короткие проворные ноги, семенившие к ним.
— Берегись, — голос Грегори стал странно отрешенным, глаза его сверкали — и он не сводил взгляда с огромной птицы.
— Эта тварь из ведьмина мха, но, похоже, не была поднята посторонней силой. Ей не страшны ваши мечи.
— Пусть не боится — это даже неплохо. Давайте набросимся с двух сторон, Ален, оно не сразу решит, на кого реагировать.
Ален охотно откликнулся и стал обходить справа.
Джеффри пошел слева. Птица повернула голову сначала к нему, затем посмотрела на Ален, злобно и в замешательстве заклекотав.
— Надо покончить с этой тварью одним ударом по ее кривой шее, — решительно произнес Ален.
— Так просто она не подохнет, — со вздохом отвечал Грегори, — и своими когтями успеет натворить немало, прежде чем отправится на тот свет. Это настоящее чудовище из кошмара — однако, ожившее благодаря стечению обстоятельств.
— Тогда разорвать ее на части! Изнутри! — предложил Джеффри.
— Я уже пробовал, — отвечал Грегори. — Но что-то препятствует этому: за ней стоит нечто достаточно сильное, чтобы сопротивляться.
Джеффри вытаращился на него:
— Тайный колдун — неизвестный, который наблюдает за нами и испытывает нас?
— Если так, то он наблюдает за нами издалека, с порядочного расстояния, — отвечал Грегори. — Скорее всего, существует заклятие, способное уничтожить его, но пока оно не произнесено.
— Заклятие, наложенное магом! — вырвалось у Джеффри. — Значит, это не просто навеяно сказками полуграмотного пастуха, братец, а отлично рассчитанная работа мага!
«Птичка» тут же вскинула голову и зашагала на Грегори, плотоядно урча.
— Похоже, она знает, кто ее создал! — воскликнул Ален. — Приготовься, Джеффри! — взмахом своего меча, точно рассчитанным, он мог рассечь все, что двигалось рядом.
Джеффри вовремя отскочил в сторону, с криком уворачиваясь:
— Апельсиновый соус!
Птица неожиданно замерла при этих словах, повернувшись схватить Джеффри.
— Это не нырок! — запротестовал Ален.
Голова Бубри тут же уставилась на Алена, сосредоточив на нем огонь своих глаз.
— Нырок! — закричал Джеффри, и сделал это вовремя, поскольку Бубри уже надвинулась грудью на Алена. Клюв щелкнул в воздухе, промахнувшись мимо шеи. Принц сделал удачный выпад кинжалом:
— Вот тебе, дичь!
Бубри яростно взревел и, выгнув шею, едва на поразил принца в затылок. Отскочив, тот успел выхватить меч и засунуть его в распахнутый клюв. Клюв щелкнул по клинку.
Джеффри тут же атаковал сзади, но рассек лишь хвостовое оперение: птица развернулась, и он не успел выдернуть меч. Топорща крылья, она, точно восьмифутовая дубина, изготовилась для удара.
Тут подоспел Грегори и, схватив за край крыла, успел развернуть монстра, отклонив его от главного направления удара. — Шалфей! В тесте с вином!
Бубри издал гусиный клич, крутясь, как домашняя птица на птичьем дворе. Загоготал, вертясь на месте.
— Берегись его зубов, Грегори! — закричал Джеффри, бросаясь защитить младшего брата, и одно из крыльев хлопнуло его по голове, бросив наземь.
— Я в порядке! — воскликнул Грегори, выпуская крыло и отпрыгивая назад.
— Вставай, брат! Уноси ноги!
Но о Джеффри не было нужды беспокоиться. Бубри снова набросилась на Грегори с налитыми кровью глазами и грозным клювом — крылья были готовы к удару.
— Барабанные палочки! — завопил Ален, бросаясь вниз и хватая птицу за длинную ногу.
Бубри прогудев захлопал крылами в тщетной попытке сохранить равновесие, но, запнувшись, упал: нога его извивалась в руках Алена, а шпора на пятке скребла грудь. Невзирая на боль, принц повис на ней всем телом. Птица энергично трясла ногой, не теряя надежды вырваться.
— Вставай, дружище! — Джеффри ухватил Алена за шиворот, поднимая. — Пусть эта тварь летит себе куда хочет!
Бубри в самом деле вскочила на свои перепонки.
Молодые люди проворно попятились, выставив перед собой мечи, но тут за их спинами, со стороны озера, прозвучал новый гудок.
Голова Бубри немедленно развернулась туда.
Гудящий утиный крик перешел в захлебывающийся истерический смех.
Бубри яростно взревел и бросился к озеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38