Екатерина. Подите, сударыня, и приведите его вместе с примочкой.
Полокучи. Боюсь, с испугу не приключилось бы с ним какой беды. (Уходит.)
Екатерина садится на качели. Завалишин также садится на качели и с задумчивым видом покачивает доску.
Екатерина. Аннет – отважнейшая из женщин, известных в истории. Любовные сражения она выигрывает не хуже Суворова. Она права тысячу раз. В любви вздыхают и томятся только дураки. Любовь – жажда. А кто же будет ждать невесть чего у полного бокала? Его берут и пьют до дна… А если вино кислое, стакан швыряют на землю. Сегодня у меня счастливый день, Валерьян. У каждой женщины бывает день, когда она хочет быть счастливой. Когда ей улыбается солнце и улыбается тот, кого она хочет. (Обернувшись.)Вы все еще находите учтивым молчать?
Завалишин. Я почтительно внимаю словам той, которой изумляется весь мир.
Екатерина. Вечером вернемся ко двору, – я посажу вас под арест на две недели. Вы будете тащиться в телеге в конце поезда и глотать пыль.
Завалишин. Слушаюсь.
Екатерина. Вы влюблены в княгиню?
В это время сквозь окна видно, как вдоль них по дому, озираясь, в ужасе пробегает князь, за ним с протянутыми руками Полокучи.
Завалишин. Прошу истолковать мое молчание, как происходящее от сильнейшей головной боли.
Екатерина. Очарование женщины в восемнадцать лет! Ах, друг мой, и вот вы получили взамен головную боль. Верю, награда будет гораздо более сладкая, но так часто и она оканчивается сильной головной болью, и только. В вас мало благоразумия. Вы рискуете многим, господин майор.
Завалишин. Майор?.. Достоин ли я сего чина?..
Екатерина. Судите сами. Надеюсь, на поле битвы против турок или татар вы будете более отважны.
В дверях появляется княгиня.
А в наказание за дерзость, – вы должны быть наказаны, мой друг, – оставляю вас вдвоем с княгиней. Она мила, как Психея. Взгляните! Нет, будь я гвардейским офицером… благоразумие? Что? Какая скука! (Подходит вместе с Завалишиным к княгине, стоящей в дверях.)Все будущее, бог мой, – голову за один поцелуй!.. Иду к себе немного освежиться льдом.
Княгиня. Могу я услужить вам, ваше величество?
Екатерина. Но вот досада – единственный наш кавалер умирает от скуки. Не оставляйте его одного. (Уходит в дом.)
Княгиня и Завалишин молча, опустив головы, идут к качелям.
Княгиня. Сколь душно. Завалишин. Душно и жарко. Княгиня. И комары досаждают.
Завалишин. Что ж, пусть пьют кровь. Хоть всю, до капли.
Садятся на качели, покачиваются, не глядя друг на друга.
Княгиня. После ужина государыня отъедет от нас?
Завалишин. Так точно. Еще до ужина уедет.
Княгиня. Недолго погостили.
Завалишин. И то придется заморить тройки две, покуда догоним поезд.
Княгиня. К нам гости редко заезжают. Живем – на сто верст дикие и страшные леса. Грибы да брусника – вот и все счастье.
Завалишин (тихо).Княгиня, почему столь жестокий поворот чувств ваших?
Княгиня. Какой поворот? Какая была, такая и осталась.
Завалишин. Государыня сказала, что вы Психея… (Со страстью.)Нет! бог мой!.. Глаза слепит красота! Глядеть невозможно! (Хватает за руку.)Хочешь, сейчас заколюсь? У ног твоих…
Княгиня. Пустите, не верю вам, что заколетесь. (Вырывает руку.)
Завалишин. Не пущу руку, поколе не скажешь, что веришь.
Княгин я (с внезапным гневом).Вы любите другую, сударь, не меня!
Завалишин. Неправда.
Княгиня (вспыхнув).Как вы можете лгать? Я видела. В орешнике.
Завалишин. Что, что видела в орешнике?
Княгиня. Целовались!.. О, как вы жестоко насмеялись надо мной!
Завалишин. Не я целовал! А если и целовал когда – и помнить не хочу… (Вновь схватив ее за руки.)В первый раз бог любви Эрот жестокий сердце мое насквозь пронзил… Умираю от любви… (Поднимает княгиню с качелей.)Веришь мне?
Княгиня. Что вы делаете со мной?
Завалишин. Оберни ко мне лицо.
Княгиня. Не хочу.
Завалишин. Зачем зажмурилась? Раскрой глаза! Гляди на меня.
Княгиня. Вовек глаз не раскрою.
Завалишин. Слышишь, сердца наши бьются рядом?
Княгиня. Понапрасну бьются. Пустите меня.
Завалишин. Скажи, что простила…
Княгиня. Не знаю еще…
Завалишин. Скажи, что любишь…
Княгиня. Не знаю…
Завалишин. Ведь любишь? Ты не можешь лукавить сейчас… Ну, говори же.
Княгиня (тихо, глядя в лицо).Люблю… Видите сами… Доныне никогда не любила, и полюбить пришлось на один часок.
Завалишин. Клянись мне, что любишь до гробовой доски.
Княгиня. Клянусь.
Завалишин. Подожди… Клянись на сей книжке…
Княгиня. Клянусь сей книгой золотой: люблю вас до гробовой доски.
Завалишин. Моя, моя, отрада жизни!
Княгиня (внезапно освобождается).Но ведь я же замужем!.. Валерьян!..
Завалишин (делает жест, как бы выпадая шпагой).Не суть важно.
Княгиня. Заколете его? Нет, я так не хочу!..
Молчание.
Что же нам делать?
Завалишин. Есть преткновение пострашнее.
Княгиня. Она?
Завалишин. Да. Гнев государыни немногие способны выдержать.
Княгиня. Валерьян, значит вы должны отказаться от меня.
Завалишин. Как? Ты столь легко уступаешь?
Княгиня (с нежным упреком).О нет. Лучше мне одной погибнуть в слезах, в чахотке, но ты будь здоров.
Завалишин. В сколь плачевный час мы встретились. Ты – замужем, я связан присягой. Только что государыня произвела меня в майоры. Душа моя, любовь моя несказанная, лучше смерть, чем хотя бы короткий час не видеть глаз твоих.
Княгиня. Друг мой, нам нужно умереть.
Завалишин. Как! Умереть? Не видеть этого света? Не чувствовать твоих поцелуев?
Княгиня. В книге «Любовь – книга золотая» сказано: «Любви сопутствует меланхолия, как дню темная ночь».
Завалишин (повесив голову).Увы, ты права.
Княгиня. Над прудом есть обрыв, обнимем друг друга и кинемся… И так, в объятиях, «вместе навеки». И над бедным прахом нашим поставят мавзолей и надпись на нем: «Здесь сладостно и печально окончилась любовь Валерьяна и Дарий».
Завалишин. Жаль только, что не сможем уже сидеть с тобою в тени того мавзолея…
Княгиня. Так как же быть-то? И жить нельзя, и умереть жалко…
Завалишин. Горестный случай…
Из-за угла появляется Санька в слезах.
Санька. Ваше сиятельство…
Княгиня. Ну, чего тебе опять? Как ты всегда не вовремя!
Санька. Сударыня, сил моих нет с Микиткой… Он уж не одну Наташку, – всех нинф стал хватать… Извините, реву, реву, не переставая…
Княгиня. Ты его любишь, Саня?
Санька. Сама не знаю, сударыня… Уж очень досадно… Такой был смирный парень, а как произвели его в сатиры, на меня и смотреть не хочет. Ты, говорит, горничная, тебе – тряпки считать, а мы, говорит, грецкие – лесные – вроде ангелов, нас, говорит, и пороть нельзя…
Княгиня. Перед вечной разлукой надо оставить добрую память. Не плачь, Саня, велю ему на тебе жениться и еще пригрожу как нужно. Хочешь?
Санька. Очень вами довольна, сударыня… Микитка, э-эй!.. Барыня зовет… Скорее…
Княгиня (Завалишину). Пусть наши сердца бьются в их груди, наши поцелуи горят на их устах… Не правда ли, Валерьян?
Завалишин. Конечно, сие весьма утешительно…
Никита входит с балалайкой.
Никита (поет).
Полюбила одного,
Он не хочет ничего…
Княгиня. Прелестный.
Никита. Чего?
Княгиня. Хочешь взять замуж Саню?
Санька. Отвечай, окаянный.
Никита. Мы – лесные, нам это ни к чему.
Санька. Видите, сударыня, как он отвечает. Это Наташка, змея, так его научила. Давеча распознала у Анны Александровны про греческих богов, про их проказы. И не распознала она хорошее, а распознала все плохое. Дозвольте ее позвать? Наташка, барыня зовет. Скорее.
Наташа входит вместе с другими нимфами.
Наташа. Кто зовет, тот и подождет, – мы купаться идем…
Санька. Видите, сударыня.
Нимфы (поют).
Нимфа лен брала,
Нимфа холст ткала,
Рубашонку себе шила,
Да по самые колена –
Коротеньку.
Никита (подпевая, с балалайкой).
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Нимфы.
На румяной заре
Она мылася,
Надевала рубашонку
На свое на бело тело –
Коротеньку…
Никита.
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Санька. Сударыня, велите ему барской властью…
Нимфы.
Нимфа улицей идет,
И смеется весь народ
Да над этой рубашонкой –
Коротенькой…
Никита.
Рубашонка по колена,
По колена – ничего…
Санька. Об землю расшибусь, ни пить мне, ни есть на этом свете. Сударыня, отправьте Микитку на конюшню, постылого, отправьте девок на скотный двор…
Княгиня. Ах, Саня, Саня, мне не до строгостей сейчас… Не слушаются – ну и пусть живут как хотят… Спасибо вам за веселые песни, нимфы прелестные… Вспоминайте и вы обо мне с добром. Даю вам всем вольную, резвитесь вволю на лугах и в лесах.
Наташа. Чего это она?
Никита. Да так, блажит.
Завалишин. Сие разумно. Девки все равно перченые.
Княгиня. А ты, Саня, не убивайся, – тебе оставлю все мои платьица, чулочки, башмачки, ленточки. (Плачет.)
Санька. Ой-ой-ой!
Завалишин. Дарья Дмитриевна, а не подумать ли еще?
Княгиня. Нет, нет, – пусть будет мавзолей над нами и на нем два голубка мраморных.
Завалишин. Ну, разве что два голубка…
Незаметно входит Екатерина, закрывает руками глаза княгине.
Княгиня. Ай!
Санька, Никита и девушки скрываются.
Екатерина. Как видно – шел дождь. Мои пальцы мокры. Что это означает?
Княгиня. Ваше величество, я плакала.
Екатерина (Завалишину).Сие бросает тень на вашу любезность.
Завалишин. Так точно, я был причиной слез.
Екатерина (весело).Не делает вам чести, господин майор. Надеюсь, вы искупите вину и за каждую женскую слезинку заплатите геройским подвигом на поле брани.
Княгиня. Ваше величество, не горьких слез он был причиной, но слез счастья.
Екатерина. Что ты сказала? Объяснитесь вразумительно.
Завалишин. По причине злой судьбы, в сей жизни, не дающей нам счастья, приняли решение броситься в воду с ужасной и превысокой кручи.
Княгиня. Мы поклялись…
Екатерина. В самом деле, вы оба спятили с ума.
Завалишин. Так точно.
Княгиня. Мы полюбили друг друга.
Екатерина. Не что иное, как бредни от чтения глупых книг… (Княгине.)Поди подай мне скверную книжонку.
Княгиня бежит и подает книжку.
Про мавзолей говорили?
Княгиня. Говорили.
Екатерина. Про надпись: «Здесь сладостно и печально почиет любовь» – говорили?
Княгиня. Говорили.
Екатерина. Все понятно. Господин майор, вы тоже собираетесь объясниться?
Завалишин. Никак нет.
Екатерина (с гневом).Собираетесь мне объяснить, что воспользовались моим советом и отдаете голову за один поцелуй?
Завалишин. Да, ваше величество, я поклялся отдать жизнь за одно мгновение любви, страстной и чистой, как глаза этой дамы.
Пауза. Входит Федор, одетый лешим.
Федор. Хохотать-то еще потребуется, что ли? А то я бы пошел. Лошаденка в поле непоеная, это во внимание надо принять? Сделайте милость…
Екатерина. Пошел прочь, дурак!
Федор (обрадованно).Иду, иду, матушка… Не угодил – виноват. Да ведь наше дело такое – пора горячая, работешка не ждет. Осенью, после Покрова, уберемся, – тогда сделай милость: хохотать али плясать… Новые надену лапти… Мужику, знаешь, дай волю, – он тебе спляшет…
Екатерина. Прочь! (Швыряет книжку.)
Федор. Извините. (Ушел.)
Екатерина (Завалишину).Приказываю вам немедленно собираться в путь. Шпагу и шляпу положите в мою карету, сами станете на запятки. Ступайте.
Завалишин. Повинуюсь. (Уходит.)
Появляются князь и Полокучи.
Князь. Ваше величество, виноват кругом, – мошку из глаза хотел достать у дамы.
Екатерина. Что ж из того, – не резон даме лазить языком в глаз. Уголок платка имеется на сей случай.
Князь. Платок-то у меня весь в табаке.
Екатерина. Затем, – что это за вспышки необузданного нрава? Бросаться на гостя со шпагой – сие варварства гнусный обычай. Вы, слава богу, русский дворянин…
Князь. Попугать хотел.
Екатерина. А пошлая склонность к неумеренному сну за столом!
Князь. Шутил, шутил и носом гудел смеха ради.
Полокучи. Ваше величество, могу быть свидетельницей, что князь большой шалун.
Князь. Истинно преогромный шалун… И деды и прадеды мои…
Екатерина. Довольно, сударь… Извольте собираться в путь, – я беру вас в Крым… Аннет по дороге займется вашим воспитанием.
Полокучи. Приложу все старания…
Князь. В Крым? Батюшки светы!..
Полокучи. Благодарите ее величество…
Князь. Как же тут все так и бросить?.. Все разворуют. А как же насчет супруги моей?
Полокучи. Тссс! Государыня окончила аудиенцию, и далее разговаривать не по этикету.
Екатерина отходит и садится в беседке.
Князь. Когда же ехать-то? Полокучи. Да сей час.
Князь. Как же, в чем есть – так и поеду? Ведь две тысячи верст…
Полокучи. В пути нам неплохо будет служить бог любви.
Князь. Так-то оно так… Решето!
Решето входит с деревянной чашкой.
Решето. Квас, дядюшка, с хреном.
Князь. Какой там к черту квас! Хватай бельишка какого-нибудь да халат старый, суй в мешок… В Крым с тобой едем.
Решето. Светопреставление!
Князь. Приказано мне быть шалуном…
Решето. Да ведь года не те, дядюшка…
Князь. Сам знаю. Скажи там кому-нибудь, чтоб велели попу денно и нощно молебен служить за мое здравие…
Решето убегает.
Полокучи. Любезный князь, ведите меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74