Среагируй вы как-то иначе, я, может быть, и призадумался бы, мог бы заколебаться, подвергнуться соблазну выслушать вас.
— Но ты же не собираешься меня убивать? — прошептала Вандерворт потерянным голосом. — Ведь в тебе этого не заложено!
— Эй, неужели вы не помните, что никому не известно, что во мне заложено? Я ведь непредсказуемый мутант, и вы без конца предостерегаете людей опасаться меня.
Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт неприкрытый ужас, но еще противнее испытывать при этом странное удовольствие.
Он вздохнул.
— Хватит с нас убийств, — и он указал в сторону лестницы. — Двое из них мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть от ранения, другая наступила случайно. Я не собираюсь вас убивать, Вандерворт.
Та словно окаменела.
— А что в таком случае ты собираешься делать? — она уставилась куда-то мимо него. — Что ты сделал с ними?
— Просто позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажите мне честно, существуют ли вещи, которых вы по-настоящему боитесь? Нечто такое, что действительно страшит вас?
— Нет. Ведь я ученый и смотрю на мир глазами рассудка. Мне неизвестно, что такое страх.
Неожиданно Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, которую выбросило на сушу отливом. Голова ее мотнулась назад, а сама она медленно повернулась вокруг себя. Пальцы ее впились в волосы. Издав один-единственный душераздирающий вопль, Вандерворт согнулась пополам и упала в глубокий обморок.
Из-за другой груды ящиков навстречу Флинксу шагнула Клэрити.
— Что ты с ней сделал?
Флинкс печально посмотрел на скорчившуюся у его ног фигуру.
— То же самое, что и с другими. Направил на них луч ужаса и держал до тех пор, пока их нервная система не отключилась. Я ощутил в ее сознании каких-то ползучих существ. То ли насекомых, то ли чего-то еще, не знаю. — Флинкс покачал головой. — Мне не нужны подробности. Вот и весь аналитический подход.
— Флинкс, как я рада, что все… Он резко обернулся.
— По-моему, будет лучше, если ты останешься стоять на месте.
В недоумении она послушалась, но была явно обижена.
— Могу себе представить, что ты думаешь. Но я не имею к этому никакого отношения.
— Ты все знала. Попробуй, скажи мне, что это не так.
— Не могу. И вообще, ты бы сразу догадался, вздумай я солгать тебе. Флинкс, я не знаю, что мне делать, что мне думать. Она наговорила мне такого… — она мотнула головой в сторону своей недвижимой начальницы. — Об Обществе Облагораживателей, их работе, о тебе. О том, что может из тебя впоследствии выйти. Я не верила ей. Мне не хотелось верить ни единому слову из сказанного ей. Но ведь у нее гораздо больший опыт в этой области, чем у меня. И потом у меня не было выбора. Откажись я, и они наверняка нашли бы другую, кому бы ты был совершенно безразличен.
— Выбор есть у каждого из нас. — Флинкс опустил голову, устав смотреть ей в глаза. Да, он устал. Точка. — Просто дело в том, что некоторым недостает для этого присутствия духа.
— Прости меня, прошу тебя, прости! — Клэрити расплакалась. — Они засунули тебя в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Было уже поздно, я не могла остановить их. Я вынуждена была согласиться, чтобы затем помочь тебе. Позже, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне поверить! Неужели ты не слышал, как я криком пыталась предупредить тебя? Ты ведь слышал, как я сказала, что это она повинна во всем, что случившееся — целиком ее рук дело!
— Да, я все слышал. Вот почему ты по-прежнему стоишь на ногах, а не валяешься на полу вместе с остальными. И я знаю, что все сказанное тобой — правда. В противном случае — ты самая искусная лгунья из всех, что мне встречались. Но если ты знаешь, если ты чувствуешь это, тебе наверняка должно быть известно, что я люблю тебя!
Флинкс отвернулся.
— А вот этого я как раз и не знаю. Твои чувства сильны. Но независимо от того, что ты говоришь, они все еще противоречивы и запутаны. В один момент ты утверждаешь, что любишь меня, а в следующий тебя начинает одолевать страх. То холодно, то горячо. Такие отношения мне не нужны.
— Предоставь мне шанс, Флинкс! — взмолилась Клэрити. — Я действительно запуталась в себе. Он резко повернулся к ней.
— А как, по-твоему, я себя чувствую? Есть определенный набор ощущений, от которых я никогда не смогу избавиться. Неужели ты после всего случившегося еще надеешься, что я доверю тебе хоть что-то, не говоря уже о собственной жизни? Собственно, какая разница? Тебе не разделить со мной мою жизнь. Ведь как ни парадоксально, но твоя Вандерворт была по-своему права. Я не имею права и ни за что не соглашусь рисковать жизнью других. Ведь не исключено, что я действительно представляю для окружающих опасность, и когда-нибудь это проявится. Раньше я в этом не был уверен. Теперь же все иначе. Прежде всего, мне не следовало позволять себе увлечься тобой. Эту вину я готов признать.
— Флинкс, я знаю, кто ты такой. И теперь меня это вовсе не пугает. Тебе как раз нужен кто-то вроде меня. Тот, кто умеет проявить не только сочувствие, душевную теплоту и любовь, но и понимание.
— Тот, кто помог бы мне стать человеком? Ты это имеешь в виду?
— Да нет же, черт тебя побери! — несмотря на все усилия, Клэрити не смогла удержаться от слез. — Я имею в виду совершенно другие вещи!
Как ему хотелось поймать ее на лжи, но она не лгала.
— Пока я спал или, может быть, лежал, одурманенный газом, мое сознание блуждало совершенно свободно, чего никогда не случалось прежде. И теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Знаешь, Клэрити, этот отдых, как ни странно, пошел мне на пользу, наполнил меня свежими силами. Что-то случилось со мной, пока я находился в ящике. Я затрудняюсь сказать, что это такое, потому что не разобрался до конца. Но когда я находился там, то ощущал странные вещи. Некоторые из них были прекрасны, другие пугали меня, третьи не поддавались никаким объяснениям. И пока я не разобрался, что к чему, мне надо побыть одному. Ты, если хочешь, возвращайся к своему старому ремеслу, смешивай натуральные гены с искусственными, усовершенствуй природу. Я же вернусь к своему излюбленному занятию — буду постигать мир. Так оно будет лучше.
— Ты несправедлив! — разрыдалась Клэрити. — Однажды мне было сказано, что Вселенная не знает, что такое справедливость. И чем больше я ее узнаю, тем больше проникаюсь уверенностью, что это верно.
Поначалу грохот проявил себя гулом в ушах и легким подрагиванием пола. Затем то и другое слилось воедино где-то в области желудка. Нет, это не было землетрясение, это было что-то гораздо большее. Клэрити для того, чтобы удержаться на ногах, бросилась к пластиковым ящикам, пытаясь найти в них опору. Флинкс же, пока это ему удавалось, не сделал ни шагу со своего места. Пип продолжала парить в воздухе, а Поскребыш, приняв, наконец, решение, осторожно опустился на плечо Клэрити. Флинксу это показалось обидным, но не было времени для того, чтобы вдаваться в такие детали.
Гораздо больше его беспокоило то, что пол под ногами начал покрываться трещинами и крошиться. Перебравшись поближе к стене, Флинкс наблюдал, как прямо у него на глазах сетка из дюрасплава со стелакретовым покрытием, рассыпавшись в прах, исчезла в разинутой пасти огромной черной дыры около трех метров в диаметре.
Огромное существо просунуло голову в дыру и принялось с любопытством оглядывать комнату. Ростом оно было тоже никак не меньше трех метров. Его густой мех покрывали грязные пятна, а весом оно было около тонны. Плоская морда оканчивалась малюсеньким носиком, над которым, словно два фонаря, горела пара пронзительно-желтых глаз величиной с блюдце. Уши по сравнению с головой были до смешного малы.
Положив на край дыры пару увесистых семипалых лап, существо, оттолкнувшись, вскочило в комнату. Его мохнатая голова едва не касалась потолка. Клэрити вытаращилась на странное создание, не веря своим глазам. Перед ней наяву предстало чудище из какого-то кошмарного сна. Флинкс тоже лишился дара речи, но по совершенно иной причине. В этот момент чудной зверь заметил Флинкса и расцвел в улыбке от уха до уха.
— Рад тебя видеть, дружище Флинкс, — произнес он.
Его рот при этом не двигался.
Глава 17
Клэрити уловила приветствие.
— Нет на свете никаких телепатов. Нет и быть не может, — растерянно пробормотала она себе под нос.
— Боюсь, что есть, — вздохнув, ответил ей Флинкс, а затем повернулся к чудовищу. — Привет, Пушок. Давненько не видались.
— Давно, давно, дружище Флинкс, — густой бас прогудел прямо у Флинкса в голове.
Огромный уджуррианин вразвалочку приблизился к рыжеволосому юноше и взгромоздил ему на плечи свои массивные лапищи.
— У моего друга Флинкса все в порядке?
— Все прекрасно, спасибо за работу.
Флинкс слегка удивился, что немой диалог между ним и уджуррианином на этот раз прошел гораздо свободнее, чем раньше, когда он впервые столкнулся с сородичами Пушка на их планете, внесенной в Запретительный Кодекс. Теперь трудностей в понимании друг друга как не бывало.
Пушок одобрительно кивнул, а из дыры, словно два пружинных чертика из шкатулки с сюрпризом, выскочила еще пара гигантов-урсиноидов. Флинкс тотчас узнал Няма и Голубого. С присущим их виду любопытством они принялись оглядываться по сторонам.
— Разум друга-Флинкса проясняется. Теперь у него в голове почти не осталось грязи, не то что раньше! — Пушок постучал себе по виску мясистым пальцем.
Флинкс показал направо.
— А это моя подруга Клэрити. Переполненный грубоватой симпатии, Пушок направился к девушке.
— Привет, подруга-Клэрити!
Та испуганно попятилась, пока не уперлась в стену. Уджуррианин остановился и оглянулся на Флинкса.
— Почему твоя подруга испугалась Пушка?
— Не тебя, дружище, а твоих размеров.
— Хо-хо! — уджуррианин проворно опустился на четвереньки. — Так будет лучше, подруга-Клэрити?
Та нерешительно шагнула вперед от холодной стены.
— Да, так лучше, — подняв глаза, она увидела, что Флинкс с улыбкой наблюдает за ней. — Так вот какие у тебя есть друзья!
— А разве ты еще не поняла?
— Но как они попали сюда? Кто они такие?
— Уджурриане. Кажется, я тебе уже говорил о них.
— А, планета, что под Эдиктом. Это значит, что туда нельзя попасть, но и покинуть ее тоже нельзя.
— Судя по всему, Уджурриане забыли поставить о своем отбытии в известность. А вот как они попали сюда, для меня тоже загадка.
— Я услышал тебя, — телепатический голос Голубого был так же хорошо различим, как и голос Пушка. — А у нее светлый разум.
Клэрити нахмурилась, не поняв, о чем идет речь.
— Что он хотел сказать?
— То, что у тебя сильная ментальная аура. Для уджурриан все подобно свету, от яркого до тусклого, в зависимости от обстоятельств. И не пугайся, пожалуйста, их размеров. Конечно же, им по силам разделаться с человекам как с деревянной игрушкой, но мы с ними давние союзники. И если это как-то успокоит тебя, знай, они главным образом вегетарианцы. Им не по вкусу существа, излучающие «свет».
Поскребыш обвился вокруг шеи Клэрити. Флинкс впервые увидел, что минидраг напуган. Юному летающему змею эмоциональная аура уджуррианина должно быть показалась слишком насыщенной. А вот Пип ничуть не испугалась, потому что помнила первую встречу.
— Услышали твой зов, — объяснил Ням, рассматривая валяющиеся по всей комнате бесчувственные тела. — Примчались к тебе, не теряя времени, чтобы предложить свою помощь.
— Зов? — Флинкс на какое-то мгновение забыл о Клэрити. — Я никого не звал. Я вообще был без сознания.
Он попытался вспомнить свои ощущения, когда грезил под поверхностью озера, но в памяти почти ничего не осталось от той ужасающей таинственной мелодии, которая звучала в его мозгу под действием морфогаза.
— Как вы, ребята, попали сюда? — Клэрити так и подмывало заглянуть в дыру, откуда они вылезли. — Флинкс сказал мне, что вы построили для него корабль.
— Да-да, корабль, — гордо произнес Пушок. — «Учитель» в подарок Учителю. Что касается нас самих, мы не любители кораблей. Слишком шумно и тесно. Мы построили его для Флинкса, потому что это подходило к нашей игре.
— Игре? — Клэрити обернулась к Флинксу. — Какой еще игре?
— Игре в цивилизацию, — он говорил рассеянно, все еще пытаясь вспомнить видения. — Уджурриане обожают игры, поэтому перед тем как покинуть Улру-Уджурр, я начал обучать их этой забаве. К тому времени, как «Учитель» был закончен, они уже неплохо наловчились играть в нее. Но не берусь судить, какой стадии они достигли к настоящему моменту.
— Любим отдельные части игры, — сказал Голубой. — Не любим другие. Оставляем те, что нам нравятся, выкидываем те, что не по душе.
— Не нахожу ничего разумного, — Клэрити не могла скрыть своей растерянности.
— Это не обязательно должно иметь смысл. Слушай, и тогда научишься кое-чему.
— Все идет нормально, — сказал Пушок. — Нам все еще нужно проложить много новых тоннелей. Услышали твой зов. Решили прорыть новый тоннель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Но ты же не собираешься меня убивать? — прошептала Вандерворт потерянным голосом. — Ведь в тебе этого не заложено!
— Эй, неужели вы не помните, что никому не известно, что во мне заложено? Я ведь непредсказуемый мутант, и вы без конца предостерегаете людей опасаться меня.
Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт неприкрытый ужас, но еще противнее испытывать при этом странное удовольствие.
Он вздохнул.
— Хватит с нас убийств, — и он указал в сторону лестницы. — Двое из них мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть от ранения, другая наступила случайно. Я не собираюсь вас убивать, Вандерворт.
Та словно окаменела.
— А что в таком случае ты собираешься делать? — она уставилась куда-то мимо него. — Что ты сделал с ними?
— Просто позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажите мне честно, существуют ли вещи, которых вы по-настоящему боитесь? Нечто такое, что действительно страшит вас?
— Нет. Ведь я ученый и смотрю на мир глазами рассудка. Мне неизвестно, что такое страх.
Неожиданно Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, которую выбросило на сушу отливом. Голова ее мотнулась назад, а сама она медленно повернулась вокруг себя. Пальцы ее впились в волосы. Издав один-единственный душераздирающий вопль, Вандерворт согнулась пополам и упала в глубокий обморок.
Из-за другой груды ящиков навстречу Флинксу шагнула Клэрити.
— Что ты с ней сделал?
Флинкс печально посмотрел на скорчившуюся у его ног фигуру.
— То же самое, что и с другими. Направил на них луч ужаса и держал до тех пор, пока их нервная система не отключилась. Я ощутил в ее сознании каких-то ползучих существ. То ли насекомых, то ли чего-то еще, не знаю. — Флинкс покачал головой. — Мне не нужны подробности. Вот и весь аналитический подход.
— Флинкс, как я рада, что все… Он резко обернулся.
— По-моему, будет лучше, если ты останешься стоять на месте.
В недоумении она послушалась, но была явно обижена.
— Могу себе представить, что ты думаешь. Но я не имею к этому никакого отношения.
— Ты все знала. Попробуй, скажи мне, что это не так.
— Не могу. И вообще, ты бы сразу догадался, вздумай я солгать тебе. Флинкс, я не знаю, что мне делать, что мне думать. Она наговорила мне такого… — она мотнула головой в сторону своей недвижимой начальницы. — Об Обществе Облагораживателей, их работе, о тебе. О том, что может из тебя впоследствии выйти. Я не верила ей. Мне не хотелось верить ни единому слову из сказанного ей. Но ведь у нее гораздо больший опыт в этой области, чем у меня. И потом у меня не было выбора. Откажись я, и они наверняка нашли бы другую, кому бы ты был совершенно безразличен.
— Выбор есть у каждого из нас. — Флинкс опустил голову, устав смотреть ей в глаза. Да, он устал. Точка. — Просто дело в том, что некоторым недостает для этого присутствия духа.
— Прости меня, прошу тебя, прости! — Клэрити расплакалась. — Они засунули тебя в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Было уже поздно, я не могла остановить их. Я вынуждена была согласиться, чтобы затем помочь тебе. Позже, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне поверить! Неужели ты не слышал, как я криком пыталась предупредить тебя? Ты ведь слышал, как я сказала, что это она повинна во всем, что случившееся — целиком ее рук дело!
— Да, я все слышал. Вот почему ты по-прежнему стоишь на ногах, а не валяешься на полу вместе с остальными. И я знаю, что все сказанное тобой — правда. В противном случае — ты самая искусная лгунья из всех, что мне встречались. Но если ты знаешь, если ты чувствуешь это, тебе наверняка должно быть известно, что я люблю тебя!
Флинкс отвернулся.
— А вот этого я как раз и не знаю. Твои чувства сильны. Но независимо от того, что ты говоришь, они все еще противоречивы и запутаны. В один момент ты утверждаешь, что любишь меня, а в следующий тебя начинает одолевать страх. То холодно, то горячо. Такие отношения мне не нужны.
— Предоставь мне шанс, Флинкс! — взмолилась Клэрити. — Я действительно запуталась в себе. Он резко повернулся к ней.
— А как, по-твоему, я себя чувствую? Есть определенный набор ощущений, от которых я никогда не смогу избавиться. Неужели ты после всего случившегося еще надеешься, что я доверю тебе хоть что-то, не говоря уже о собственной жизни? Собственно, какая разница? Тебе не разделить со мной мою жизнь. Ведь как ни парадоксально, но твоя Вандерворт была по-своему права. Я не имею права и ни за что не соглашусь рисковать жизнью других. Ведь не исключено, что я действительно представляю для окружающих опасность, и когда-нибудь это проявится. Раньше я в этом не был уверен. Теперь же все иначе. Прежде всего, мне не следовало позволять себе увлечься тобой. Эту вину я готов признать.
— Флинкс, я знаю, кто ты такой. И теперь меня это вовсе не пугает. Тебе как раз нужен кто-то вроде меня. Тот, кто умеет проявить не только сочувствие, душевную теплоту и любовь, но и понимание.
— Тот, кто помог бы мне стать человеком? Ты это имеешь в виду?
— Да нет же, черт тебя побери! — несмотря на все усилия, Клэрити не смогла удержаться от слез. — Я имею в виду совершенно другие вещи!
Как ему хотелось поймать ее на лжи, но она не лгала.
— Пока я спал или, может быть, лежал, одурманенный газом, мое сознание блуждало совершенно свободно, чего никогда не случалось прежде. И теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Знаешь, Клэрити, этот отдых, как ни странно, пошел мне на пользу, наполнил меня свежими силами. Что-то случилось со мной, пока я находился в ящике. Я затрудняюсь сказать, что это такое, потому что не разобрался до конца. Но когда я находился там, то ощущал странные вещи. Некоторые из них были прекрасны, другие пугали меня, третьи не поддавались никаким объяснениям. И пока я не разобрался, что к чему, мне надо побыть одному. Ты, если хочешь, возвращайся к своему старому ремеслу, смешивай натуральные гены с искусственными, усовершенствуй природу. Я же вернусь к своему излюбленному занятию — буду постигать мир. Так оно будет лучше.
— Ты несправедлив! — разрыдалась Клэрити. — Однажды мне было сказано, что Вселенная не знает, что такое справедливость. И чем больше я ее узнаю, тем больше проникаюсь уверенностью, что это верно.
Поначалу грохот проявил себя гулом в ушах и легким подрагиванием пола. Затем то и другое слилось воедино где-то в области желудка. Нет, это не было землетрясение, это было что-то гораздо большее. Клэрити для того, чтобы удержаться на ногах, бросилась к пластиковым ящикам, пытаясь найти в них опору. Флинкс же, пока это ему удавалось, не сделал ни шагу со своего места. Пип продолжала парить в воздухе, а Поскребыш, приняв, наконец, решение, осторожно опустился на плечо Клэрити. Флинксу это показалось обидным, но не было времени для того, чтобы вдаваться в такие детали.
Гораздо больше его беспокоило то, что пол под ногами начал покрываться трещинами и крошиться. Перебравшись поближе к стене, Флинкс наблюдал, как прямо у него на глазах сетка из дюрасплава со стелакретовым покрытием, рассыпавшись в прах, исчезла в разинутой пасти огромной черной дыры около трех метров в диаметре.
Огромное существо просунуло голову в дыру и принялось с любопытством оглядывать комнату. Ростом оно было тоже никак не меньше трех метров. Его густой мех покрывали грязные пятна, а весом оно было около тонны. Плоская морда оканчивалась малюсеньким носиком, над которым, словно два фонаря, горела пара пронзительно-желтых глаз величиной с блюдце. Уши по сравнению с головой были до смешного малы.
Положив на край дыры пару увесистых семипалых лап, существо, оттолкнувшись, вскочило в комнату. Его мохнатая голова едва не касалась потолка. Клэрити вытаращилась на странное создание, не веря своим глазам. Перед ней наяву предстало чудище из какого-то кошмарного сна. Флинкс тоже лишился дара речи, но по совершенно иной причине. В этот момент чудной зверь заметил Флинкса и расцвел в улыбке от уха до уха.
— Рад тебя видеть, дружище Флинкс, — произнес он.
Его рот при этом не двигался.
Глава 17
Клэрити уловила приветствие.
— Нет на свете никаких телепатов. Нет и быть не может, — растерянно пробормотала она себе под нос.
— Боюсь, что есть, — вздохнув, ответил ей Флинкс, а затем повернулся к чудовищу. — Привет, Пушок. Давненько не видались.
— Давно, давно, дружище Флинкс, — густой бас прогудел прямо у Флинкса в голове.
Огромный уджуррианин вразвалочку приблизился к рыжеволосому юноше и взгромоздил ему на плечи свои массивные лапищи.
— У моего друга Флинкса все в порядке?
— Все прекрасно, спасибо за работу.
Флинкс слегка удивился, что немой диалог между ним и уджуррианином на этот раз прошел гораздо свободнее, чем раньше, когда он впервые столкнулся с сородичами Пушка на их планете, внесенной в Запретительный Кодекс. Теперь трудностей в понимании друг друга как не бывало.
Пушок одобрительно кивнул, а из дыры, словно два пружинных чертика из шкатулки с сюрпризом, выскочила еще пара гигантов-урсиноидов. Флинкс тотчас узнал Няма и Голубого. С присущим их виду любопытством они принялись оглядываться по сторонам.
— Разум друга-Флинкса проясняется. Теперь у него в голове почти не осталось грязи, не то что раньше! — Пушок постучал себе по виску мясистым пальцем.
Флинкс показал направо.
— А это моя подруга Клэрити. Переполненный грубоватой симпатии, Пушок направился к девушке.
— Привет, подруга-Клэрити!
Та испуганно попятилась, пока не уперлась в стену. Уджуррианин остановился и оглянулся на Флинкса.
— Почему твоя подруга испугалась Пушка?
— Не тебя, дружище, а твоих размеров.
— Хо-хо! — уджуррианин проворно опустился на четвереньки. — Так будет лучше, подруга-Клэрити?
Та нерешительно шагнула вперед от холодной стены.
— Да, так лучше, — подняв глаза, она увидела, что Флинкс с улыбкой наблюдает за ней. — Так вот какие у тебя есть друзья!
— А разве ты еще не поняла?
— Но как они попали сюда? Кто они такие?
— Уджурриане. Кажется, я тебе уже говорил о них.
— А, планета, что под Эдиктом. Это значит, что туда нельзя попасть, но и покинуть ее тоже нельзя.
— Судя по всему, Уджурриане забыли поставить о своем отбытии в известность. А вот как они попали сюда, для меня тоже загадка.
— Я услышал тебя, — телепатический голос Голубого был так же хорошо различим, как и голос Пушка. — А у нее светлый разум.
Клэрити нахмурилась, не поняв, о чем идет речь.
— Что он хотел сказать?
— То, что у тебя сильная ментальная аура. Для уджурриан все подобно свету, от яркого до тусклого, в зависимости от обстоятельств. И не пугайся, пожалуйста, их размеров. Конечно же, им по силам разделаться с человекам как с деревянной игрушкой, но мы с ними давние союзники. И если это как-то успокоит тебя, знай, они главным образом вегетарианцы. Им не по вкусу существа, излучающие «свет».
Поскребыш обвился вокруг шеи Клэрити. Флинкс впервые увидел, что минидраг напуган. Юному летающему змею эмоциональная аура уджуррианина должно быть показалась слишком насыщенной. А вот Пип ничуть не испугалась, потому что помнила первую встречу.
— Услышали твой зов, — объяснил Ням, рассматривая валяющиеся по всей комнате бесчувственные тела. — Примчались к тебе, не теряя времени, чтобы предложить свою помощь.
— Зов? — Флинкс на какое-то мгновение забыл о Клэрити. — Я никого не звал. Я вообще был без сознания.
Он попытался вспомнить свои ощущения, когда грезил под поверхностью озера, но в памяти почти ничего не осталось от той ужасающей таинственной мелодии, которая звучала в его мозгу под действием морфогаза.
— Как вы, ребята, попали сюда? — Клэрити так и подмывало заглянуть в дыру, откуда они вылезли. — Флинкс сказал мне, что вы построили для него корабль.
— Да-да, корабль, — гордо произнес Пушок. — «Учитель» в подарок Учителю. Что касается нас самих, мы не любители кораблей. Слишком шумно и тесно. Мы построили его для Флинкса, потому что это подходило к нашей игре.
— Игре? — Клэрити обернулась к Флинксу. — Какой еще игре?
— Игре в цивилизацию, — он говорил рассеянно, все еще пытаясь вспомнить видения. — Уджурриане обожают игры, поэтому перед тем как покинуть Улру-Уджурр, я начал обучать их этой забаве. К тому времени, как «Учитель» был закончен, они уже неплохо наловчились играть в нее. Но не берусь судить, какой стадии они достигли к настоящему моменту.
— Любим отдельные части игры, — сказал Голубой. — Не любим другие. Оставляем те, что нам нравятся, выкидываем те, что не по душе.
— Не нахожу ничего разумного, — Клэрити не могла скрыть своей растерянности.
— Это не обязательно должно иметь смысл. Слушай, и тогда научишься кое-чему.
— Все идет нормально, — сказал Пушок. — Нам все еще нужно проложить много новых тоннелей. Услышали твой зов. Решили прорыть новый тоннель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49