Наступает неловкое молчание. Кто-то из Других, пытаясь разрядить обстановку, шутит, что, если бы Руди догадались задержать в Нью-Джерси, не потребовалось бы вводить гриф секретности «Ультра-Мега». Никто не смеется, и Уотерхауз заключает, что дело обстоит именно так.
Ему показывают схему организации специального подразделения № 2701 ВВС Британии, куда включены все двадцать четыре человека в мире, допущенные к «Ультра-Мега». Верх украшают такие люди, как Уинстон Черчилль и Франклин Делано Рузвельт. Затем идут фамилии, которые кажутся Уотерхаузу смутно знакомыми: может быть, это как раз те, с кем он сейчас разговаривает. Под ними - некий Чаттан, молодой полковник британских ВВС, отличившийся (объясняют Уотерхаузу) в Битве за Британию.
На следующем уровне списка - Лоуренс Притчард Уотерхауз и две другие фамилии: капитан ВВС Британии и капитан МПФ США. Вбок отходит пунктирная линия к Алану Матисону Тьюрингу. В целом это, похоже, самое невероятное собрание людей, когда-либо возникавшее в недрах военной организации. В самом низу схемы располагаются две колонки по шесть фамилий, расположенные под капитанами британских ВВС и американской морской пехоты соответственно. Исполнительное крыло организации: как говорит один из сидящих в кабинете, «люди в забое», или, как поясняет Уотерхаузу единственный американец, «это там, где покрышка соприкасается с шоссе».
- Вопросы есть? - спрашивает Главный.
- Число выбрал Алан?
- Вы имеете в виду доктора Тьюринга?
- Да. Это он выбрал число 2701?
Такие детали явно на несколько уровней ниже статуса людей в Бродвей-билдингс. Они удивлены и немного оскорблены, как будто Уотерхауз попросил их написать под диктовку.
- Возможно, - говорит Главный. - Почему вы спросили?
- Потому что, - отвечает Уотерхауз, - 2701 это произведение двух простых чисел, 37 и 73, которые, будучи записаны в десятичной системе, представляют собой, как вы легко можете видеть, взаимную перестановку цифр.
Все лица обращаются к ученому, который явно пристыжен.
- Это лучше исправить, потому что именно такие вещи может заметить Рудольф фон Хакльгебер. - Он встает, вынимает из кармана авторучку с золотым пером и переправляют 2701 на 2702. Уотерхауз оглядывает собравшихся и приходит к выводу, что все довольны. Очевидно, именно таких салонных фокусов от него и ждут.
КОРРЕХИДОР
В Манильской бухте нет четкой границы между водой и влажным воздухом, только голубовато-серая пелена. «Глория-IV» с полчаса осторожно маневрирует между стоящими на якоре грузовыми судами, потом набирает скорость и устремляется к середине залива. Дымка немного рассеивается, Рэнди хорошо видит по правому борту Батаан: черные горы, по большей части окутанные мглой и испещренные облачными грибами восходящих термальных потоков. Пляжей почти нет, красные склоны обрываются к воде. По мере того как катер огибает полуостров, берег становится положе, видны зеленые луга. На самом конце полуострова - два известняковых утеса, которые Рэнди помнит по кассете Ави. Однако взгляд его прикован к Коррехидору в нескольких милях от полуострова.
Америка Шафто, или Ами, как она предпочитает зваться, большую часть времени проводит вне каюты, оживленно разговаривает с филиппинцами и американцами или сидит по-турецки на палубе, перебирает карты и бумаги. Она надела ковбойскую соломенную шляпу от солнца. Рэнди не торопится подставлять себя прямым лучам: бродит по каюте, потягивает кофе, рассматривает фотографии.
Он наивно ожидал увидеть много снимков, на которых водолазы укладывают кабель. «Семпер марин сервисис» прокладывают много кабеля, и прокладывают хорошо, Рэнди наводил справки, прежде чем заключить контракт. Однако, видимо, здесь не считают, что такую работу интересно снимать. На большей части фотографий - поиск затонувших сокровищ: ныряльщики, широко улыбаясь, демонстрируют облепленные ракушками вазы, словно хоккеисты - Кубок Стэнли.
Коррехидор с этого расстояния - выступающая из воды чечевица джунглей с тянущимся в одну сторону шельфом. Рэнди видел карты и знает, что на самом деле остров имеет форму сперматозоида. То, что отсюда кажется шельфом, на самом деле - хвост, который извивается к востоку, как будто сперматозоид хочет выплыть из Манильского залива, чтобы оплодотворить Азию.
Пробегает Ами, распахивает дверь каюты.
- Идемте в рубку, - говорит она, - посмотрите.
Рэнди идет за ней.
- Кто это на большинстве фотографий? - спрашивает он.
- В шрамах, с «ежиком»?
- Да.
- Мой отец. Дуг.
- Дуглас Макартур Шафто? - спрашивает Рэнди. Он видел это имя на контракте с «Семпер марин».
- Он самый.
- Бывший «Морской лев»* [«Морские львы» - подразделения сил специальных операций ВМС США, предназначенные для ведения разведки и диверсионных операций в портах на морском и речном побережье.]?
- Ага. Только он не любит, когда так говорят. Уж очень заезженно.
- Почему его имя и фамилия кажутся мне знакомыми?
Ами вздыхает.
- Он получил свои пятнадцать минут славы в тысяча девятьсот семьдесят пятом.
- Не могу вспомнить.
- Комстока знаете?
- Генерального прокурора Пола Комстока? Врага криптографии?
- Я про его отца, Эрла Комстока.
- Идеолога холодной войны? Организатора войны во Вьетнаме?
- Никогда не слышала, чтобы его так называли, но да, мы говорим об одном человеке. Может быть, вы помните, что в тысяча девятьсот семьдесят пятом Эрл Комсток выпал, или был вытолкнут, из горнолыжного подъемника в Колорадо и сломал руку.
- Ах да. Вроде вспоминается.
- Отец... - Ами кивает на одну из фотографий, - был на соседнем сиденье.
- Случайно или...
- Чисто случайно. Не преднамеренно.
- Это с какой стороны посмотреть, - говорит Рэнди. - Если Эрл Комсток часто катался на лыжах, довольно велика вероятность, что рано или поздно он оказался бы в пятидесяти футах над землей рядом с ветераном-вьетнамцем.
- Без разницы. Я просто хочу сказать, что мне неохота об этом говорить.
- Я с ним познакомлюсь? - спрашивает Рэнди, глядя на фотографию.
Ами закусывает губу и смотрит на горизонт.
- В девяноста процентах случаев его присутствие на борту означает, что происходит нечто необычное. - Она открывает люк и, придерживая крышку, показывает Рэнди на высокие ступеньки.
- А остальные десять?
- Ему скучно или он поссорился с подружкой.
Рулевой «Глории» занят своим делом и не обращает на них внимания, что Рэнди воспринимает как знак профессионализма. В рубке множество самодельных столов из толстой фанеры или старых дверей, все свободное место занято электроникой: здесь есть факс, машинка поменьше, выдающая сводки погоды, три компьютера, спутниковый телефон, несколько радиотелефонов на базах для подзарядки, эхолот и другие гидроакустические приборы. Ами подводит Рэнди к большому экрану, на котором что-то вроде черно-белого фото гористой местности. «Локатор бокового обзора, - объясняет она. - Незаменимая вещь для такого рода работы. Показывает, что на дне».
Ами смотрит на одном из компьютеров текущие координаты и что-то быстро прикидывает в уме.
- Эрнесто, пять градусов вправо, пожалуйста.
- Есть, мэм, - говорит Эрнесто и поворачивает на пять градусов вправо.
- Что вы ищете?
- Бесплатное приложение, - объясняет Ами. - Маленький бонус для наших клиентов - экскурсия с показом достопримечательностей. Видите? Вот. - Она мизинцем показывает что-то, секунду назад возникшее на экране.
Рэнди нагибается и всматривается. Явно антропогенное образование: мешанина прямых углов и прямых линий.
- Похоже на груду обломков.
- Так и есть, - отвечает Ами. - Когда-то это была значительная часть филиппинского национального достояния.
- Что?!
- Во время войны, - говорит Ами, - после Перл-Харбора, но до того, как японцы заняли Манилу, правительство опустошило казну. Все золото и серебро упаковали в ящики и вывезли на Коррехидор - якобы для сохранности.
- Что значит «якобы»?
Ами пожимает плечами.
- Это Филиппины. У меня такое чувство, что определенная часть ушла на сторону. Однако много серебра оказалось здесь. - Она выпрямляется и кивает на Коррехидор за окном. - Тогда считалось, что Коррехидор неприступен.
- Когда примерно?
- В декабре сорок первого - январе сорок второго. Так или иначе, скоро стало ясно, что Коррехидор падет. В начале февраля одна подводная лодка забрала золото, вторая - людей, которых нельзя было оставлять неприятелю, вроде дешифровщиков. На серебро подлодок не хватило. Макартур оставил Филиппины в марте. Ящики с серебром выносили ночью и бросали в море.
- Вы меня подкалываете?
- Лучше утопить, чем оставить японцам, правда?
- Да, наверное.
- Японцы подняли значительную часть серебра. Они взяли в плен американских водолазов на Батаане и Коррехидоре и заставили их работать. Однако пленные ухитрялись припрятать часть серебра и передать филиппинцам, которые тайком доставляли его в Манилу. Серебра было столько, что оно совершенно подорвало японские оккупационные деньги.
- Так что мы видим сейчас?
- Остатки ящиков, развалившихся от удара о дно, - говорит Ами.
- А после войны серебро еще оставалось?
- Конечно, - легко отвечает Ами. - Большую часть сбросили сюда, и его подняли водолазы, но что-то вывалили в других местах. Одно такое место отец нашел в семидесятых.
- Обалдеть! Ерунда какая-то.
- А что?
- Не поверю, что груды серебра так и лежат тридцать лет бери, кто хочет.
- Вы плохо знаете Филиппины, - говорит Ами.
- Я знаю, что это бедная страна. Почему бы не поднять серебро?
- Большая часть охотников за сокровищами в этой часта мира ищет добычу покрупнее, - говорит Ами, - или полегче.
Рэнди не унимается.
- По-моему, груда серебра на дне бухты - достаточно крупная и легкая добыча.
- Вовсе нет. Серебро не так дорого стоит. Ваза династии Сун, если ее поднять и очистить от ракушек, стоит дороже золота. Золота! А найти ее много легче - просто прощупываешь дно эхолотом. Затонувший корабль дает на экране характерную картинку. А старый ящик, разбитый, поросший кораллами и ракушками, больше всего похож на камень.
По мере того как они приближаются к Коррехидору, Рэнди видит, что хвост у острова корявый, из него там и сям торчат нагромождения каменных глыб. От толстой оконечности острова к кончику хвоста темная зелень джунглей постепенно сменяется более светлой растительностью, затем - красновато-бурой сухой почвой. Рэнди смотрит на один из скалистых выступов, который теперь венчает рупорная антенна, повернутая на восток, к зданию корпорации «Эпифит» в Интрамурос.
- Видите пещеры сразу над водой? - говорит Ами. Она, по всей видимости, жалеет, что завела речь о сокровищах, и теперь хочет сменить тему.
Рэнди с сожалением отводит взгляд от антенны, которой частично владеет, и смотрит туда, куда указывает девушка. Известняковый бок острова, круто уходящий в воду, изъеден дырами.
- Ага.
- Их пробили американцы для береговых орудий. Японцы расширили, и там помещались лодки-камикадзе.
- Обалдеть.
Рэнди слышит низкий горловой звук и, переведя взгляд, видит, что с ними поравнялась лодка. Она узкая и длинная, как каноэ, с балансирами по обоим бортам. На короткой мачте развеваются два флага; повсюду протянуты веревки, на них весело хлопает разноцветное постиранное белье. Посредине большой дизель без кожуха отравляет атмосферу клубами черного дыма. Ближе к носу несколько филиппинцев, включая женщин и детей, перекусывают под ярко-голубым тентом. На корме двое возятся с водолазным снаряжением. Один что-то держит у рта: микрофон. Рация на «Глории» хрипит по-тагальски. Эрнесто подавляет смешок, берет микрофон, коротко отвечает. Очевидно, это что-нибудь вроде: «Потом потреплемся. У нас в рубке клиент».
- Коллеги, - сухо поясняет Ами. По всему видно, что ей хочется отделаться от Рэнди и вернуться к работе.
- Спасибо за экскурсию, - говорит Рэнди. - Один вопрос.
Ами поднимает брови, стараясь выглядеть спокойной.
- Какую часть доходов «Семпер марин» дает охота за сокровищами?
- В этом месяце? В этом году? За десять лет? За все время существования фирмы?
- Без разницы.
- Год на год не приходится, - отвечает Ами. - Мы окупили «Глорию» и еще немного заработали вазами с затонувшего корабля. Но в иные годы весь доход давала работа, как эта.
- Другими словами, скучная работа, от которой тошнит? - спрашивает Рэнди. Выпаливает, не подумав. В нормальных обстоятельствах он лучше контролирует свои слова. Однако борода сбрита, границы «я» разрушены или что-то в таком роде.
Он думает, что Ами рассмеется или хотя бы подмигнет, но она воспринимает его слова совершенно серьезно. У нее классно получается каменное лицо.
- Смотрите на это как на клепку номерных знаков.
- Значит, на самом деле вы - охотники за сокровищами, - подводит итог Рэнди. - А номерные знаки клепаете, чтобы иметь приток денежных средств.
- Зовите нас охотниками за сокровищами, если хотите. Зачем вы пошли в бизнес, Рэнди? - Она поворачивается и выходит.
Рэнди смотрит ей вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71