Мгновение спустя мне пришлось прикрыть глаза — мощные лучи фар ударили мне в лицо. До меня донесся странный перестук, словно у колес были тонкие деревянные ободья без шин. Возле первого из камней звук несколько изменился, свет фар переместился ближе к середине шоссе. Машина замедлила ход, но скорость меня все еще не устраивала — водитель, похоже, не собирался останавливаться, хотя наверняка уже меня видел. Хорошо, что люди не изменились, язвительно подумал я и, махнув рукой, приятно улыбнулся. Автомобиль миновал меня и явно прибавил ходу. Я опустил руки и сплюнул на шоссе. Почти одновременно завизжали шины, и машина, которой я уже готов был пожелать не слишком удачной езды, остановилась. Вспыхнули мощные задние фары.
Без особой спешки я направился к ней, ожидая, что прямо у меня перед носом она тронется с места и исчезнет, но все оказалось не настолько плохо. Внутри сидел какой-то старик и, прищурившись, разглядывал меня сквозь плотно закрытые окна. Я подошел к машине со стороны, противоположной месту водителя. Подозрительный старичок шевельнул рукой, и стекло опустилось на полсантиметра. Я оперся обеими ладонями о крышу и наклонился, так, чтобы он мог увидеть мое дружелюбное лицо.
— Подвезете меня до ближайшей станции, мотеля или города? — спросил я.
— А что вы тут делаете? В радиусе двадцати километров здесь никто не живет. С базы сбежали?
— Да нет, — усмехнулся я и покачал головой. — С женой поссорился. Я вышел на обочину, а эта идиотка взяла и уехала. Она очень вспыльчивая. Может, она уже едет обратно, у нее это быстро проходит, но я немного устал. Да и холодно становится…
— Через километр есть телефон… — сказал старик, переваривая мой рассказ.
— Да? Ну, тогда нет проблем, — благодарно улыбнулся я. — Спасибо.
— Садитесь.
Щелкнул замок. Я забрался на сиденье и потер онемевшие руки, главным образом потому, что не знал, что делать с дверцей. Уже через секунду я похвалил себя за хитрость — она предупредительно пискнула и закрылась сама. Старик внимательно посмотрел на меня, а затем коснулся рукой руля. Свет погас, и машина тронулась с места. Я взглянул на приборную панель — управление почти как в мое время, почти никаких циферблатов и указателей, вместо них мощная радиостанция и три динамика. Естественно, комп. Машина была прекрасно экранирована от шума двигателя, мотор работал почти бесшумно.
— Я бы вас не взял, — сказал старик, скрестив руки на груди и наклонив голову, чтобы лучше меня видеть. — Но этот фокус словно живьем позаимствован из моей жизни, потому я и помогаю.
— Этот фокус знаком любой супружеской паре — сказал я, почувствовав в собеседнике женоненавистника, сформировавшегося за годы совместной жизни с динамичной половиной.
— Конечно! — обрадовался он. — И кто это только придумал? Моногамия хороша для лебедей! Верно?
— Их тоже жаль, — подыграл я ему.
— Это точно… Вот послушайте…
Я отключился, оставив на посту лицо с искренним взглядом и несколько мышц шеи, отвечавших за кивки головой. Разглядывая водителя, я отметил, что его одежда не слишком отличается от той, которую носили тридцать лет назад. Если бы не автомобиль, я мог бы подумать, что снова оказался в собственном времени. Оторвав на мгновение взгляд от лица старика, я посмотрел на дорогу. Покрытие было чуть светлее асфальта, и его время от времени пересекали перпендикулярно оси дороги разной ширины полосы. Возможно, их предназначением было нарушать монотонность езды, а может быть, в них находились какие-нибудь датчики для управляющих автомобилями компов. Мы проехали четыре таких полосы, прежде чем впереди показались огни Брайниуотера.
— …но можно говорить и говорить, — жаловался старик. — Никто не слушает.
— Ну, вы же знаете, как это бывает — все считают, что добрые советы хороши только для самих советующих. Лишь потом они убеждаются, что это не так.
— Именно! — обрадовался он и окинул огни города неприязненным взглядом — они отбирали у него благодарного слушателя. — Где вы хотите выйти?
— У ближайшего отеля или еще где-нибудь. — Я похлопал себя по пустому карману. — К счастью, у меня есть деньги. Справлюсь…
— Конечно… — сказал он как бы с сожалением. Возможно, в нем зародилась надежда на то, что мы совместными усилиями прикончим наших жен.
Я смотрел вперед, оценивая город. С точки зрения архитектуры он изменился не сильно, и электроэнергии там явно не жалели — город буквально плавал в океане света и, несмотря на вечер и холод, бурлил жизнью. Либо у них отключили телевидение, либо все сошли с ума. У людей был довольный вид, не то что у моих современников, которые мчались… мчатся к телевизорам, лишь изредка проводя немного времени на открытом воздухе. И все равно в необходимости этого их должен убедить любимый диктор.
— Может, здесь. — Я показал старику на площадь по правой стороне. — Вижу там отель… Спасибо вам большое.
— Не за что, — буркнул он и остановил машину.
Я выскочил на тротуар и помахал ему через стекло. Мне отчаянно хотелось курить. И пить, даже просто воды. Горло, казалось, было выстелено слоем сухих запыленных кукурузных стеблей. Я огляделся. В ста метрах от меня водопадом разноцветных огней манил прохожих банк. В мое время такую иллюминацию могли позволить себе разве что второразрядные дискотеки и подозрительные казино. Впрочем, ошеломляющая реклама банка выглядела вполне невинно по сравнению с лавиной картин и разноцветных пятен, летящих буквально под ноги толпы, а иногда чуть ли не выливающихся на подсвеченные тротуары.
Я медленно двинулся в сторону банка. Разглядывая людей, я все больше утверждался в мнении, что попал на какой-то местный праздник, фестиваль колористов, развлекательное ревю или что-то в этом роде. В одежде невозможно было заметить какую-либо тенденцию, чего-то такого, как мода, не существовало — что ни индивидуум, то новая одежда: обнажающая, подчеркивающая, свободная, обтягивающая, длинная, короткая. В подобное разнообразие отлично вписывался и мой костюм, точно так же, как никому не резал бы взгляд бурнус или смокинг.
Добравшись до банка, я шагнул на разноцветную движущуюся дорожку, втягивавшую прохожих внутрь. Здесь было несколько спокойнее. Я присел, чтобы поправить застежку ботинка, и быстро огляделся по сторонам в поисках банкоматов. К счастью, они здесь были. Я облегченно вздохнул и вошел в одну из кабин. Из щели под экраном бесшумно выдвинулась клавиатура. Появился радостный приветственный текст. Я набрал пароль «двадцать три нуля» и с удовольствием обнаружил, что являюсь обладателем двух миллионов долларов. Я потребовал чековую книжку и десять тысяч наличными. Банк выдал мне еще и подарок в виде бумажника, в котором отлично поместились деньги, чеки и авторучка. Тут же рядом с банком я нашел бар, где после двух бурбонов из автомата вновь почувствовал себя человеком. Несколько больше проблем возникло с сигаретами, я не обнаружил среди не слишком обширного ассортимента «Голден гейта», зато «Кэмел» выдержал испытание временем. Мне он не нравился, но лучше хоть так, чем ничего.
С сигаретой во рту, похоже, единственный курящий среди радостной шумной толпы, я начал поиски компьютерного центра. Я безуспешно обошел всю площадь, прежде чем заметил, что через каждые полтора десятка метров на стенах домов имеются информационные табло. Благодаря одному из них я добрался до безлюдного компцентра. Часть оборудования была разбита, и притом, похоже, давно — видимо, этот род услуг не пользовался здесь особым спросом. В конце концов мне удалось найти работающую клавиатуру. Я еще раз воспользовался паролем. Пришлось ждать почти десять минут, прежде чем открылась крышка рядом с щелью для дисков. Бросив взгляд по сторонам, я вытащил матовый пластиковый конверт с пачкой бумаг внутри. Лицензия — почти такая же, со старой фотографией, но из другого материала; водительские права — тоже «старая» фотография, имя и фамилия, остальные данные закодированы в штрих-коде; разрешение на оружие, паспорт, карточка, дающая право на пользование информационными ресурсами полиции. Я спрятал все во внутренний карман пиджака. На меня вдруг навалилась усталость, захотелось немного отдохнуть в маленькой, уютной комнатке, где я мог бы, не боясь угодить в ловушку, познакомиться с окружающим меня миром.
Я вышел наружу и, продираясь сквозь все еще полную энергии толпу, добрался до фасада отеля. Почти ослепнув, я преодолел световую завесу у входа и, удивляясь, что до сих пор еще не вспыхнул живым факелом, направился к стойке портье. Я ожидал возникновения каких-либо проблем и был готов решить их с помощью «биффакса» или пачки банкнот, но хватило улыбки. В комнате я алчно бросил взгляд на терминал компа, но рассудок победил — я достал из кармана маленький флакон с шестью таблетками, проглотил белую и лег в постель.
Как и предполагалось, я проснулся через девять часов, отдохнувший и свежий. Полминуты я смотрел в потолок, вспоминая вчерашний вечер и убеждая себя, что путешествие в будущее — свершившийся факт, а не сновидение.
— Тридцатилетняя крыса… — громко сказал я. — Вставай!
Я сел на кровати и окинул взглядом комнату. Самым интересным предметом обстановки оказался огромный стенной экран, занимавший почти целиком одну стену, из-под которого выступала внушительных размеров клавиатура. Утопленный в стену шкаф, у окна три кресла, стоящие вокруг низенького столика. Тут же рядом — столь же низкий цилиндр, который мог быть баром. Я вскочил с кровати, чтобы это проверить. Он действительно оказался баром. Заодно я обнаружил, что и столик, и кресла, и бар можно было поднимать и опускать, а прочность их тонких, пневматических или гидравлических ножек всерьез впечатляла. Ванная предлагала достаточно широкий набор стандартных косметических средств гостиничной сети, но ничего сверхъестественного. Посетив туалет, я убедился, что и в этой области особого прогресса не наблюдалось. Возможность сделать анализы или воспользоваться массажем спины существовала и в мое время. Может, лишь тонкий, как лист картона, экран на дверях удивил бы кого-нибудь, например Фила.
Я вернулся в комнату и выглянул в окно. Площадь, в отличие от вчерашнего вечера, была почти пуста. У тротуаров стояло несколько автомобилей с зеркальными стеклами, не позволявшими заглянуть внутрь. Два или три не были автомобилями в полном смысле этого слова — они были похожи на машины на воздушной подушке. Реклама, от которой вечером можно было бы заработать воспаление сетчатки, спасовала при дневном свете, хотя я ожидал увидеть, каким образом удалось справиться с солнцем, мешающим рекламировать носки. Видимо, не хватило сил. Зато полным ходом двигались тротуары, затягивая прохожих внутрь магазинов. Чтобы их миновать, пришлось бы воспользоваться трехметровыми ходулями — без этого прогулка по площади не имела бы смысла.
Я оделся и закурил. Прежде чем засесть за просмотр телевизионных программ, я некоторое время знакомился с пультом телевизора. Мы предполагали, что именно телевидение будет кладезем информации, и именно так и оказалось на самом деле — на сорока девяти каналах можно было найти все: новости, музыкальные фильмы, спорт, с разделением на командные игры и индивидуальные дисциплины, репортажи, аферы, приключенческие фильмы, комедии и так далее, и так далее. Добравшись до городского информационного канала и гостиничной программы, я начал с городских новостей. Пухлый, похожий на педика тип показал пальцем на число 678, пульсировавшее в правом верхнем углу, и закончил фразу:
— …восьмая пара. Объективность требует напомнить, что, по мнению защитников совместной работы семьи, подобный тандем укрепляет сотрудничество, исключает отсутствие интереса к работе супруга, на что столь часто жалуются женщины, ну и, что тоже немаловажно, сокращает рабочее время, поскольку, как мы знаем, время работы тандема делится на двоих. Таким образом, жены не скучают в пустых квартирах, мужьям не приходится жаловаться на переутомление, и они могут спокойно раз в два дня играть в гольф.
Вся эта тирада сопровождалась сценками, изображавшими довольных, улыбающихся женщин и мужчин. Они попеременно сидели за одним и тем же столом или вели один и тот же грузовик. Идиллия. Идиотизм. Телевидению до сих пор не хватало Мак-Лаханов. Или конкуренции.
— Противники супружеских…
Я переключился на гостиничную программу. Мне улыбалась холодная блондинка, но сразу же оказалось, что она вовсе не холодная. Блондинка бросила в мою сторону:
— Смотри, что любит Фарра…
После чего показала. Выяснилось, что мне недостает информации о том, чего бы она не любила. Девушка по вызову продемонстрировала свои возможности, назвала цену, многообещающе улыбнулась и исчезла с экрана. Появилась вторая. Третья. Семнадцатая. Они не слишком отличались друг от друга, у всех были похожие интересы, примерно одинаковые возможности, чистые карты медицинского освидетельствования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Без особой спешки я направился к ней, ожидая, что прямо у меня перед носом она тронется с места и исчезнет, но все оказалось не настолько плохо. Внутри сидел какой-то старик и, прищурившись, разглядывал меня сквозь плотно закрытые окна. Я подошел к машине со стороны, противоположной месту водителя. Подозрительный старичок шевельнул рукой, и стекло опустилось на полсантиметра. Я оперся обеими ладонями о крышу и наклонился, так, чтобы он мог увидеть мое дружелюбное лицо.
— Подвезете меня до ближайшей станции, мотеля или города? — спросил я.
— А что вы тут делаете? В радиусе двадцати километров здесь никто не живет. С базы сбежали?
— Да нет, — усмехнулся я и покачал головой. — С женой поссорился. Я вышел на обочину, а эта идиотка взяла и уехала. Она очень вспыльчивая. Может, она уже едет обратно, у нее это быстро проходит, но я немного устал. Да и холодно становится…
— Через километр есть телефон… — сказал старик, переваривая мой рассказ.
— Да? Ну, тогда нет проблем, — благодарно улыбнулся я. — Спасибо.
— Садитесь.
Щелкнул замок. Я забрался на сиденье и потер онемевшие руки, главным образом потому, что не знал, что делать с дверцей. Уже через секунду я похвалил себя за хитрость — она предупредительно пискнула и закрылась сама. Старик внимательно посмотрел на меня, а затем коснулся рукой руля. Свет погас, и машина тронулась с места. Я взглянул на приборную панель — управление почти как в мое время, почти никаких циферблатов и указателей, вместо них мощная радиостанция и три динамика. Естественно, комп. Машина была прекрасно экранирована от шума двигателя, мотор работал почти бесшумно.
— Я бы вас не взял, — сказал старик, скрестив руки на груди и наклонив голову, чтобы лучше меня видеть. — Но этот фокус словно живьем позаимствован из моей жизни, потому я и помогаю.
— Этот фокус знаком любой супружеской паре — сказал я, почувствовав в собеседнике женоненавистника, сформировавшегося за годы совместной жизни с динамичной половиной.
— Конечно! — обрадовался он. — И кто это только придумал? Моногамия хороша для лебедей! Верно?
— Их тоже жаль, — подыграл я ему.
— Это точно… Вот послушайте…
Я отключился, оставив на посту лицо с искренним взглядом и несколько мышц шеи, отвечавших за кивки головой. Разглядывая водителя, я отметил, что его одежда не слишком отличается от той, которую носили тридцать лет назад. Если бы не автомобиль, я мог бы подумать, что снова оказался в собственном времени. Оторвав на мгновение взгляд от лица старика, я посмотрел на дорогу. Покрытие было чуть светлее асфальта, и его время от времени пересекали перпендикулярно оси дороги разной ширины полосы. Возможно, их предназначением было нарушать монотонность езды, а может быть, в них находились какие-нибудь датчики для управляющих автомобилями компов. Мы проехали четыре таких полосы, прежде чем впереди показались огни Брайниуотера.
— …но можно говорить и говорить, — жаловался старик. — Никто не слушает.
— Ну, вы же знаете, как это бывает — все считают, что добрые советы хороши только для самих советующих. Лишь потом они убеждаются, что это не так.
— Именно! — обрадовался он и окинул огни города неприязненным взглядом — они отбирали у него благодарного слушателя. — Где вы хотите выйти?
— У ближайшего отеля или еще где-нибудь. — Я похлопал себя по пустому карману. — К счастью, у меня есть деньги. Справлюсь…
— Конечно… — сказал он как бы с сожалением. Возможно, в нем зародилась надежда на то, что мы совместными усилиями прикончим наших жен.
Я смотрел вперед, оценивая город. С точки зрения архитектуры он изменился не сильно, и электроэнергии там явно не жалели — город буквально плавал в океане света и, несмотря на вечер и холод, бурлил жизнью. Либо у них отключили телевидение, либо все сошли с ума. У людей был довольный вид, не то что у моих современников, которые мчались… мчатся к телевизорам, лишь изредка проводя немного времени на открытом воздухе. И все равно в необходимости этого их должен убедить любимый диктор.
— Может, здесь. — Я показал старику на площадь по правой стороне. — Вижу там отель… Спасибо вам большое.
— Не за что, — буркнул он и остановил машину.
Я выскочил на тротуар и помахал ему через стекло. Мне отчаянно хотелось курить. И пить, даже просто воды. Горло, казалось, было выстелено слоем сухих запыленных кукурузных стеблей. Я огляделся. В ста метрах от меня водопадом разноцветных огней манил прохожих банк. В мое время такую иллюминацию могли позволить себе разве что второразрядные дискотеки и подозрительные казино. Впрочем, ошеломляющая реклама банка выглядела вполне невинно по сравнению с лавиной картин и разноцветных пятен, летящих буквально под ноги толпы, а иногда чуть ли не выливающихся на подсвеченные тротуары.
Я медленно двинулся в сторону банка. Разглядывая людей, я все больше утверждался в мнении, что попал на какой-то местный праздник, фестиваль колористов, развлекательное ревю или что-то в этом роде. В одежде невозможно было заметить какую-либо тенденцию, чего-то такого, как мода, не существовало — что ни индивидуум, то новая одежда: обнажающая, подчеркивающая, свободная, обтягивающая, длинная, короткая. В подобное разнообразие отлично вписывался и мой костюм, точно так же, как никому не резал бы взгляд бурнус или смокинг.
Добравшись до банка, я шагнул на разноцветную движущуюся дорожку, втягивавшую прохожих внутрь. Здесь было несколько спокойнее. Я присел, чтобы поправить застежку ботинка, и быстро огляделся по сторонам в поисках банкоматов. К счастью, они здесь были. Я облегченно вздохнул и вошел в одну из кабин. Из щели под экраном бесшумно выдвинулась клавиатура. Появился радостный приветственный текст. Я набрал пароль «двадцать три нуля» и с удовольствием обнаружил, что являюсь обладателем двух миллионов долларов. Я потребовал чековую книжку и десять тысяч наличными. Банк выдал мне еще и подарок в виде бумажника, в котором отлично поместились деньги, чеки и авторучка. Тут же рядом с банком я нашел бар, где после двух бурбонов из автомата вновь почувствовал себя человеком. Несколько больше проблем возникло с сигаретами, я не обнаружил среди не слишком обширного ассортимента «Голден гейта», зато «Кэмел» выдержал испытание временем. Мне он не нравился, но лучше хоть так, чем ничего.
С сигаретой во рту, похоже, единственный курящий среди радостной шумной толпы, я начал поиски компьютерного центра. Я безуспешно обошел всю площадь, прежде чем заметил, что через каждые полтора десятка метров на стенах домов имеются информационные табло. Благодаря одному из них я добрался до безлюдного компцентра. Часть оборудования была разбита, и притом, похоже, давно — видимо, этот род услуг не пользовался здесь особым спросом. В конце концов мне удалось найти работающую клавиатуру. Я еще раз воспользовался паролем. Пришлось ждать почти десять минут, прежде чем открылась крышка рядом с щелью для дисков. Бросив взгляд по сторонам, я вытащил матовый пластиковый конверт с пачкой бумаг внутри. Лицензия — почти такая же, со старой фотографией, но из другого материала; водительские права — тоже «старая» фотография, имя и фамилия, остальные данные закодированы в штрих-коде; разрешение на оружие, паспорт, карточка, дающая право на пользование информационными ресурсами полиции. Я спрятал все во внутренний карман пиджака. На меня вдруг навалилась усталость, захотелось немного отдохнуть в маленькой, уютной комнатке, где я мог бы, не боясь угодить в ловушку, познакомиться с окружающим меня миром.
Я вышел наружу и, продираясь сквозь все еще полную энергии толпу, добрался до фасада отеля. Почти ослепнув, я преодолел световую завесу у входа и, удивляясь, что до сих пор еще не вспыхнул живым факелом, направился к стойке портье. Я ожидал возникновения каких-либо проблем и был готов решить их с помощью «биффакса» или пачки банкнот, но хватило улыбки. В комнате я алчно бросил взгляд на терминал компа, но рассудок победил — я достал из кармана маленький флакон с шестью таблетками, проглотил белую и лег в постель.
Как и предполагалось, я проснулся через девять часов, отдохнувший и свежий. Полминуты я смотрел в потолок, вспоминая вчерашний вечер и убеждая себя, что путешествие в будущее — свершившийся факт, а не сновидение.
— Тридцатилетняя крыса… — громко сказал я. — Вставай!
Я сел на кровати и окинул взглядом комнату. Самым интересным предметом обстановки оказался огромный стенной экран, занимавший почти целиком одну стену, из-под которого выступала внушительных размеров клавиатура. Утопленный в стену шкаф, у окна три кресла, стоящие вокруг низенького столика. Тут же рядом — столь же низкий цилиндр, который мог быть баром. Я вскочил с кровати, чтобы это проверить. Он действительно оказался баром. Заодно я обнаружил, что и столик, и кресла, и бар можно было поднимать и опускать, а прочность их тонких, пневматических или гидравлических ножек всерьез впечатляла. Ванная предлагала достаточно широкий набор стандартных косметических средств гостиничной сети, но ничего сверхъестественного. Посетив туалет, я убедился, что и в этой области особого прогресса не наблюдалось. Возможность сделать анализы или воспользоваться массажем спины существовала и в мое время. Может, лишь тонкий, как лист картона, экран на дверях удивил бы кого-нибудь, например Фила.
Я вернулся в комнату и выглянул в окно. Площадь, в отличие от вчерашнего вечера, была почти пуста. У тротуаров стояло несколько автомобилей с зеркальными стеклами, не позволявшими заглянуть внутрь. Два или три не были автомобилями в полном смысле этого слова — они были похожи на машины на воздушной подушке. Реклама, от которой вечером можно было бы заработать воспаление сетчатки, спасовала при дневном свете, хотя я ожидал увидеть, каким образом удалось справиться с солнцем, мешающим рекламировать носки. Видимо, не хватило сил. Зато полным ходом двигались тротуары, затягивая прохожих внутрь магазинов. Чтобы их миновать, пришлось бы воспользоваться трехметровыми ходулями — без этого прогулка по площади не имела бы смысла.
Я оделся и закурил. Прежде чем засесть за просмотр телевизионных программ, я некоторое время знакомился с пультом телевизора. Мы предполагали, что именно телевидение будет кладезем информации, и именно так и оказалось на самом деле — на сорока девяти каналах можно было найти все: новости, музыкальные фильмы, спорт, с разделением на командные игры и индивидуальные дисциплины, репортажи, аферы, приключенческие фильмы, комедии и так далее, и так далее. Добравшись до городского информационного канала и гостиничной программы, я начал с городских новостей. Пухлый, похожий на педика тип показал пальцем на число 678, пульсировавшее в правом верхнем углу, и закончил фразу:
— …восьмая пара. Объективность требует напомнить, что, по мнению защитников совместной работы семьи, подобный тандем укрепляет сотрудничество, исключает отсутствие интереса к работе супруга, на что столь часто жалуются женщины, ну и, что тоже немаловажно, сокращает рабочее время, поскольку, как мы знаем, время работы тандема делится на двоих. Таким образом, жены не скучают в пустых квартирах, мужьям не приходится жаловаться на переутомление, и они могут спокойно раз в два дня играть в гольф.
Вся эта тирада сопровождалась сценками, изображавшими довольных, улыбающихся женщин и мужчин. Они попеременно сидели за одним и тем же столом или вели один и тот же грузовик. Идиллия. Идиотизм. Телевидению до сих пор не хватало Мак-Лаханов. Или конкуренции.
— Противники супружеских…
Я переключился на гостиничную программу. Мне улыбалась холодная блондинка, но сразу же оказалось, что она вовсе не холодная. Блондинка бросила в мою сторону:
— Смотри, что любит Фарра…
После чего показала. Выяснилось, что мне недостает информации о том, чего бы она не любила. Девушка по вызову продемонстрировала свои возможности, назвала цену, многообещающе улыбнулась и исчезла с экрана. Появилась вторая. Третья. Семнадцатая. Они не слишком отличались друг от друга, у всех были похожие интересы, примерно одинаковые возможности, чистые карты медицинского освидетельствования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31