Если мы договорились, я сообщу тебе необходимые сведения.
Юлан Дор кивнул.
— Договорились.
Кандайв сказал:
— Направишься к забытому городу Ампридатвиру. — Он искоса наблюдал за Юланом Дором. Тот сохранял спокойное равнодушное выражение.
— Я никогда не видел его, — продолжал Кандайв. — Поррина Девятый называет его последним из олекнитских городов, расположенных на острове в Северном Мелантине. — Он раскрыл шкатулку. — Этот рассказ я нашёл в груде древних свитков — свидетельство поэта, бежавшего из Ампридатвира после смерти Рогола Домедонфорса, их последнего великого правителя, волшебника, обладавшего огромной властью, который сорок три раза упоминается в Энциклопедии…
Кандайв вытащил растрескавшийся пергаментный свиток и, раскрыв его, прочитал:
— Ампридатвир гибнет. Мой народ забыл учение силы и дисциплины и погрузился в суеверия и схоластику. Идут бесконечные споры: бог Паншу представляет верховный разум, а Газдал — предел разврата, или наоборот: Газдал — добродетельное божество, а Паншу — само зло.
Этот вопрос решается при помощи огня и стали. Я оставляю Ампридатвир упадку и отправляюсь в спокойную долину Мел-Палусас, где и проведу последние дни своей жизни.
Я ещё застал старый Ампридатвир; я помню его башни, сверкающие по ночам удивительным блеском, испускающие лучи, которые затмевали само солнце.
Тогда Ампридатвир был прекрасен — и сердце моё болит, когда я думаю об этом древнем городе. Семирский виноград спускался тысячами свисающих гирлянд, голубая вода текла в трех выложенных камнем каналах. Металлические машины мчались по улицам, металлические экипажи заполняли воздух густо, как пчелы возле улья, — чудо из чудес, мы заставили пленённый огонь преодолевать могучее тяготение Земли… Но избыток мёда пресыщает язык; избыток вина разрушает мозг; избыток лёгкости лишает человека сил.
Свет, тепло, вода, пища были доступны всем и добывались с минимумом усилий. И вот жители Ампридатвира, освобождённые от утомительного труда, предались фантазиям, извращениям и оккультизму.
Сколько я себя помню, городом правил Рогол Домедонфорс. Он знал все древние предания, все тайны огня и света, тяготения и антитяготения, он постиг суперфизику, метатазм, колопсис. Несмотря на глубину своих знаний, как правитель он был непрактичен и не замечал упадка духа в Ампридатвире. Слабость и вялость, которую замечал, он приписывал отсутствию образования. В последние годы своей жизни он работал над созданием огромной машины, которая должна была вообще освободить человека от работы и тем самым дать ему возможность заниматься только размышлениями и науками.
И вот, в то время, как Рогол Домедонфорс занимался этой работой, город охватила религиозная истерия.
Соперничающие секты Паншу и Газдала существовали давно, но в их споре участвовали только жрецы. И вдруг эти культы стали повсеместно распространёнными; население разделилось на поклонников этих двух божеств. Жрецы, давние ревнивые соперники, восхитились своей новой властью и призвали своих последователей к фанатичному рвению. Начались трения, разгорелись споры, поднялись мятежи, насилие. И в один из этих злых дней камень, пущенный чьей-то рукой, ударил Рогола Домедонфорса в висок, и тот упал с балкона.
Раненый, искалеченный, но сопротивляющийся смерти, Рогол Домедонфорс успел завершить своё детище и упокоился на смертном одре. Он отдал один-единственный приказ своей машине, и когда на следующее утро Ампридатвир проснулся, жители его обнаружили, что нет ни энергии, ни света; пищевые фабрики не работают, каналы опустели.
В ужасе они бросились к Роголу Домедонфорсу, который сказал перед смертью:
— Я долго не замечал ваш упадок; теперь я вас презираю — вы принесли мне смерть.
— Но город умирает! Народ гибнет! — воскликнули они.
— Вы должны спасаться сами, — сказал им Рогол Домедонфорс. — Вы отвергли древнюю мудрость, вы были слишком ленивы, чтобы учиться, вы искали удовлетворения в религии, вместо того чтобы мужественно противостоять реальности. Я решил подвергнуть вас жестокому испытанию, которое, как я надеюсь, будет для вас целительным.
Он призвал соперничающих жрецов Паншу и Газдала и протянул каждому по дощечке из прозрачного металла.
— По одной эти дощечки бесполезны; если их сложить вместе, можно прочесть заключённое в них послание. Тот, кто его прочтёт, получит доступ к древним знаниям и будет владеть силами, которые я собирался использовать сам. Теперь идите.
Жрецы, глядя друг на друга, ушли, созвали своих приверженцев, и началась большая война.
Тело Рогола Домедонфорса так и не было найдено; некоторые утверждают, что его скелет все ещё лежит в подземных коридорах под городом. Дощечки поместили в соперничающих храмах. По ночам начались убийства, а днём голодные умирали на улицах. Многие бежали на континент, а теперь и я следую за ними, оставляя Ампридатвир, последний дом моего народа. Я построю деревянную хижину на склоне горы Лью и проживу оставшиеся мне дни в долине Мел-Палусас.
Кандайв свернул свиток и положил его обратно в шкатулку.
— Твоя задача, — сказал он Юлану Дору, — отправиться в Ампридатвир и отыскать магию Рогола Домедонфорса.
Юлан Дор задумчиво ответил:
— Это было давно… Тысячи лет назад.
— Верно, — согласился Кандайв. — Но с тех пор историки не упоминали имени Рогола Домедонфорса, и я считаю, что его мудрость все ещё хранится под древним Ампридатвиром.
Три недели Юлан Дор плыл по спокойному океану.
Солнце вставало на горизонте, багровое, как кровь, и плыло по небу; вода была неподвижной, если не считать небольшой ряби от ветерка и пенного следа за кормой.
Солнце садилось, бросало последний печальный взгляд на мир; наступали сумерки и ночь. Древние звезды усеивали небо, и след за кормой корабля Юлана Дора сверкал мертвенно бледно. Юлан Дор смотрел на поверхность океана и чувствовал себя очень одиноко.
Три недели плыл на северо-запад по Мелантиновому заливу Юлан Дор, пока однажды утром не увидел справа тёмные очертания берега, а слева остров, терявшийся в дымке.
Недалеко от его корабля медленно плыла неуклюжая баржа под квадратным парусом из плетёного тростника.
Юлан Дор пригляделся и различил на её палубе двух мужчин в грубых зелёных комбинезонах; они ловили рыбу. У них были овсяно-жёлтые волосы и голубые глаза, а на лицах ошеломлённое выражение.
Юлан Дор опустил свой парус и перекинул трап на баржу. Ни один из рыбаков не заговорил с ним.
Юлан Дор сказал:
— Похоже, вид человека вам незнаком.
Старший начал заунывный распев — Юлан Дор понял, что это заклинание против демонов и злых духов и рассмеялся:
— Почему ты меня поносишь? Я такой же человек, как и ты.
Младший сказал на береговом диалекте:
— Мы считаем, что ты демон. Во-первых, в нашем народе нет черноволосых и черноглазых. Во-вторых, учение Паншу отрицает существование в нашем мире других людей. Поэтому ты не можешь быть человеком, ты демон.
Старший, прикрывшись рукой, сказал младшему:
— Попридержи язык; не говори ни слова. Он проклянёт твой голос…
— Вы ошибаетесь, уверяю вас, — вежливо ответил Юлан Дор. — Вы сами когда-нибудь видели демонов?
— Нет, кроме гаунов.
— Я похож на гауна?
— Совсем не похож, — признал старший.
Его младший товарищ указал на темно-красный плащ и зеленые брюки Юлана Дора.
— Он, очевидно, разбойник; смотри, какого цвета его одежда.
— Нет, я не разбойник и не демон. Я всего лишь человек…
— Кроме зелёных, людей нет — так говорит Паншу.
Юлан Дор откинул голову назад и рассмеялся.
— Земля на самом деле велика и полна развалин, но на ней ещё много людей… Скажите, найду ли я на этом острове город Ампридатвир?
Младший кивнул.
— И вы там живёте?
Снова младший подтвердил.
Несколько растерянно Юлан Дор сказал:
— Я считал, что Ампридатвир — покинутые руины, забытые, пустынные.
Младший подозрительно спросил:
— А что ты ищешь в Ампридатвире?
Юлан Дор подумал: «Надо упомянуть дощечки и посмотреть на их реакцию.
Можно узнать, известно ли им о существовании дощечек, как к ним относятся.» — и сказал:
— Я плыву уже три недели, чтобы найти Ампридатвир и изучить две легендарные дощечки.
— Ага! — сказал старший. — Дощечки! Он все-таки разбойник! Я теперь это понимаю. Посмотри на его зеленые брюки. Разбойник за зелёных…
Юлан Дор, ожидавший в результате этого открытия враждебного отношения, был удивлён тем, что выражение лиц двоих стало более приятным, как будто они наконец решили беспокоивший их парадокс. Хорошо, подумал он, если они так считают, пусть так и будет.
Младший хотел полной ясности.
— Мы правы, тёмный человек? Ты носишь красное как разбойник за зелёных?
Юлан Дор осторожно ответил:
— Мои планы ещё окончательно не сложились.
— Но ты носишь красное! Это цвет разбойников!
Странный образ мыслей, подумал Юлан Дор. Как будто скала преградила путь их мысли, и её течение разбивалось в брызги. Он сказал:
— Там, откуда я пришёл, люди носят любые цвета, какие захотят.
Старший серьёзно сказал:
— Но ты выбрал зелёный, значит ты разбойник за зелёных.
Юлан Дор пожал плечами, чувствуя, что их умственный блок непреодолим.
— Как хочешь… А кто ещё здесь есть?
— Никого, других нет, — ответил старший. — Мы зеленые из Ампридатвира.
— Но тогда… кого же грабят ваши разбойники?
Младший беспокойно задвигался и потянул леску.
— Они грабят разрушенный храм демона Газдала в поисках утраченной дощечки Рогола Домедонфорса.
— В таком случае, — сказал Юлан Дор, — я сойду за разбойника.
— Разбойника за зелёных? — старик искоса взглянул на него.
— Довольно, довольно, — сказал другой. — Солнце миновало зенит. Нам пора домой.
— Да, да, — поддержал с неожиданной энергией старший. — Солнце садится.
Младший взглянул на Юлана Дора.
— Если ты собираешься на разбой, тебе лучше идти с нами.
Корабль Юлана Дора прикрепили к барже, он спустил свой парус, и оба судна направились к берегу.
Прекрасно пересекать солнечные послеполуденные воды, а когда они обогнули восточный мыс, показался Ампридатвир.
Линия низких зданий выходила на гавань, а за ними возвышались башни;
Юлан Дор даже не думал, что такие могут существовать: металлические шпили носились в небо в центральной части острова, блестя в заходящем солнце. Такие города были легендой прошлого, сновидениями из того времени, когда Земля была молода.
Юлан Дор задумчиво посмотрел на баржу, на грубые зеленые одежды рыбаков.
Они крестьяне? Не станет ли он предметом насмешек, прибыв таким образом в великолепный город? Он беспокойно повернулся к острову, закусив губу.
Если верить Кандайву, Ампридатвир должен быть полон обрушившихся колонн и мусора, как Старый Город за Кайном…
Солнце уже уходило за горизонт, и Юлан Дор увидел обрушившиеся башни, разбитые дома: все-таки Кандайв прав, город заброшен. Странно, но развалины добавляли Ампридатвиру благородства, величия забытого памятника.
Ветер стих, лодки продвигались совсем медленно. Рыбаки беспокоились, пытаясь уловить парусом слабые порывы, закрепляя опоры. Но ещё до того, как они оказались за волноломом, на город опустились пурпурные сумерки, и башни превратились в огромные чёрные монолиты.
Почти в полной темноте они привязали лодки к столбам среди других барж; одни из них были зеленые, другие серые.
Юлан Дор спрыгнул на берег.
— Подожди, — сказал младший рыбак, глядя на его красный плащ. — Неразумно одеваться так, даже ночью. — Он порылся в рундуке и вытащил зелёный плащ, рваный, грязный и пахнущий рыбой. — Надень и спрячь под капюшоном свои чёрные волосы…
Юлан Дор повиновался, скрыв гримасу отвращения. Он спросил:
— Где я могу поужинать и переночевать? В Ампридатвире есть гостиницы?
Младший рыбак без энтузиазма ответил:
— Можешь провести ночь в моем жилище.
Рыбаки, подняв на плечи дневной улов, сошли на берег и беспокойно оглядели груды обломков.
— Вы чего-то боитесь, — заметил Юлан Дор.
— Да, — согласился младший, — по ночам по улицам бродят гаумы.
— А кто это такие?
— Демоны.
— Существует много разновидностей демонов, — легко сказал Юлан Дор. — А эти какие?
— Они похожи на страшных людей. У них большие длинные руки, которые хватают и рвут…
— Хо! — сказал Юлан Дор, положив руку на рукоять меча. — А почему вы позволяете им здесь бродить?
— Мы не можем повредить им. Они сильны и свирепы, но, к счастью, не очень проворны. Если повезёт и если будешь осторожен…
Юлан Дор теперь осматривал развалины так же насторожённо, как и рыбаки.
Эти люди знакомы с местными опасностями; он будет слушаться их совета, пока сам не разберётся в обстановке.
Они миновали первые груды развалин, вошли в каньон, с обеих сторон ограниченный высокими стенами домов.
«Город лежит под покровом смерти,» — думал Юлан Дор. Где миллионы жителей древнего Ампридатвира? Мёртвая пыль, их плоть и кровь смешались с водой океана, с прахом всех остальных мужчин и женщин, когда-то живших на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Юлан Дор кивнул.
— Договорились.
Кандайв сказал:
— Направишься к забытому городу Ампридатвиру. — Он искоса наблюдал за Юланом Дором. Тот сохранял спокойное равнодушное выражение.
— Я никогда не видел его, — продолжал Кандайв. — Поррина Девятый называет его последним из олекнитских городов, расположенных на острове в Северном Мелантине. — Он раскрыл шкатулку. — Этот рассказ я нашёл в груде древних свитков — свидетельство поэта, бежавшего из Ампридатвира после смерти Рогола Домедонфорса, их последнего великого правителя, волшебника, обладавшего огромной властью, который сорок три раза упоминается в Энциклопедии…
Кандайв вытащил растрескавшийся пергаментный свиток и, раскрыв его, прочитал:
— Ампридатвир гибнет. Мой народ забыл учение силы и дисциплины и погрузился в суеверия и схоластику. Идут бесконечные споры: бог Паншу представляет верховный разум, а Газдал — предел разврата, или наоборот: Газдал — добродетельное божество, а Паншу — само зло.
Этот вопрос решается при помощи огня и стали. Я оставляю Ампридатвир упадку и отправляюсь в спокойную долину Мел-Палусас, где и проведу последние дни своей жизни.
Я ещё застал старый Ампридатвир; я помню его башни, сверкающие по ночам удивительным блеском, испускающие лучи, которые затмевали само солнце.
Тогда Ампридатвир был прекрасен — и сердце моё болит, когда я думаю об этом древнем городе. Семирский виноград спускался тысячами свисающих гирлянд, голубая вода текла в трех выложенных камнем каналах. Металлические машины мчались по улицам, металлические экипажи заполняли воздух густо, как пчелы возле улья, — чудо из чудес, мы заставили пленённый огонь преодолевать могучее тяготение Земли… Но избыток мёда пресыщает язык; избыток вина разрушает мозг; избыток лёгкости лишает человека сил.
Свет, тепло, вода, пища были доступны всем и добывались с минимумом усилий. И вот жители Ампридатвира, освобождённые от утомительного труда, предались фантазиям, извращениям и оккультизму.
Сколько я себя помню, городом правил Рогол Домедонфорс. Он знал все древние предания, все тайны огня и света, тяготения и антитяготения, он постиг суперфизику, метатазм, колопсис. Несмотря на глубину своих знаний, как правитель он был непрактичен и не замечал упадка духа в Ампридатвире. Слабость и вялость, которую замечал, он приписывал отсутствию образования. В последние годы своей жизни он работал над созданием огромной машины, которая должна была вообще освободить человека от работы и тем самым дать ему возможность заниматься только размышлениями и науками.
И вот, в то время, как Рогол Домедонфорс занимался этой работой, город охватила религиозная истерия.
Соперничающие секты Паншу и Газдала существовали давно, но в их споре участвовали только жрецы. И вдруг эти культы стали повсеместно распространёнными; население разделилось на поклонников этих двух божеств. Жрецы, давние ревнивые соперники, восхитились своей новой властью и призвали своих последователей к фанатичному рвению. Начались трения, разгорелись споры, поднялись мятежи, насилие. И в один из этих злых дней камень, пущенный чьей-то рукой, ударил Рогола Домедонфорса в висок, и тот упал с балкона.
Раненый, искалеченный, но сопротивляющийся смерти, Рогол Домедонфорс успел завершить своё детище и упокоился на смертном одре. Он отдал один-единственный приказ своей машине, и когда на следующее утро Ампридатвир проснулся, жители его обнаружили, что нет ни энергии, ни света; пищевые фабрики не работают, каналы опустели.
В ужасе они бросились к Роголу Домедонфорсу, который сказал перед смертью:
— Я долго не замечал ваш упадок; теперь я вас презираю — вы принесли мне смерть.
— Но город умирает! Народ гибнет! — воскликнули они.
— Вы должны спасаться сами, — сказал им Рогол Домедонфорс. — Вы отвергли древнюю мудрость, вы были слишком ленивы, чтобы учиться, вы искали удовлетворения в религии, вместо того чтобы мужественно противостоять реальности. Я решил подвергнуть вас жестокому испытанию, которое, как я надеюсь, будет для вас целительным.
Он призвал соперничающих жрецов Паншу и Газдала и протянул каждому по дощечке из прозрачного металла.
— По одной эти дощечки бесполезны; если их сложить вместе, можно прочесть заключённое в них послание. Тот, кто его прочтёт, получит доступ к древним знаниям и будет владеть силами, которые я собирался использовать сам. Теперь идите.
Жрецы, глядя друг на друга, ушли, созвали своих приверженцев, и началась большая война.
Тело Рогола Домедонфорса так и не было найдено; некоторые утверждают, что его скелет все ещё лежит в подземных коридорах под городом. Дощечки поместили в соперничающих храмах. По ночам начались убийства, а днём голодные умирали на улицах. Многие бежали на континент, а теперь и я следую за ними, оставляя Ампридатвир, последний дом моего народа. Я построю деревянную хижину на склоне горы Лью и проживу оставшиеся мне дни в долине Мел-Палусас.
Кандайв свернул свиток и положил его обратно в шкатулку.
— Твоя задача, — сказал он Юлану Дору, — отправиться в Ампридатвир и отыскать магию Рогола Домедонфорса.
Юлан Дор задумчиво ответил:
— Это было давно… Тысячи лет назад.
— Верно, — согласился Кандайв. — Но с тех пор историки не упоминали имени Рогола Домедонфорса, и я считаю, что его мудрость все ещё хранится под древним Ампридатвиром.
Три недели Юлан Дор плыл по спокойному океану.
Солнце вставало на горизонте, багровое, как кровь, и плыло по небу; вода была неподвижной, если не считать небольшой ряби от ветерка и пенного следа за кормой.
Солнце садилось, бросало последний печальный взгляд на мир; наступали сумерки и ночь. Древние звезды усеивали небо, и след за кормой корабля Юлана Дора сверкал мертвенно бледно. Юлан Дор смотрел на поверхность океана и чувствовал себя очень одиноко.
Три недели плыл на северо-запад по Мелантиновому заливу Юлан Дор, пока однажды утром не увидел справа тёмные очертания берега, а слева остров, терявшийся в дымке.
Недалеко от его корабля медленно плыла неуклюжая баржа под квадратным парусом из плетёного тростника.
Юлан Дор пригляделся и различил на её палубе двух мужчин в грубых зелёных комбинезонах; они ловили рыбу. У них были овсяно-жёлтые волосы и голубые глаза, а на лицах ошеломлённое выражение.
Юлан Дор опустил свой парус и перекинул трап на баржу. Ни один из рыбаков не заговорил с ним.
Юлан Дор сказал:
— Похоже, вид человека вам незнаком.
Старший начал заунывный распев — Юлан Дор понял, что это заклинание против демонов и злых духов и рассмеялся:
— Почему ты меня поносишь? Я такой же человек, как и ты.
Младший сказал на береговом диалекте:
— Мы считаем, что ты демон. Во-первых, в нашем народе нет черноволосых и черноглазых. Во-вторых, учение Паншу отрицает существование в нашем мире других людей. Поэтому ты не можешь быть человеком, ты демон.
Старший, прикрывшись рукой, сказал младшему:
— Попридержи язык; не говори ни слова. Он проклянёт твой голос…
— Вы ошибаетесь, уверяю вас, — вежливо ответил Юлан Дор. — Вы сами когда-нибудь видели демонов?
— Нет, кроме гаунов.
— Я похож на гауна?
— Совсем не похож, — признал старший.
Его младший товарищ указал на темно-красный плащ и зеленые брюки Юлана Дора.
— Он, очевидно, разбойник; смотри, какого цвета его одежда.
— Нет, я не разбойник и не демон. Я всего лишь человек…
— Кроме зелёных, людей нет — так говорит Паншу.
Юлан Дор откинул голову назад и рассмеялся.
— Земля на самом деле велика и полна развалин, но на ней ещё много людей… Скажите, найду ли я на этом острове город Ампридатвир?
Младший кивнул.
— И вы там живёте?
Снова младший подтвердил.
Несколько растерянно Юлан Дор сказал:
— Я считал, что Ампридатвир — покинутые руины, забытые, пустынные.
Младший подозрительно спросил:
— А что ты ищешь в Ампридатвире?
Юлан Дор подумал: «Надо упомянуть дощечки и посмотреть на их реакцию.
Можно узнать, известно ли им о существовании дощечек, как к ним относятся.» — и сказал:
— Я плыву уже три недели, чтобы найти Ампридатвир и изучить две легендарные дощечки.
— Ага! — сказал старший. — Дощечки! Он все-таки разбойник! Я теперь это понимаю. Посмотри на его зеленые брюки. Разбойник за зелёных…
Юлан Дор, ожидавший в результате этого открытия враждебного отношения, был удивлён тем, что выражение лиц двоих стало более приятным, как будто они наконец решили беспокоивший их парадокс. Хорошо, подумал он, если они так считают, пусть так и будет.
Младший хотел полной ясности.
— Мы правы, тёмный человек? Ты носишь красное как разбойник за зелёных?
Юлан Дор осторожно ответил:
— Мои планы ещё окончательно не сложились.
— Но ты носишь красное! Это цвет разбойников!
Странный образ мыслей, подумал Юлан Дор. Как будто скала преградила путь их мысли, и её течение разбивалось в брызги. Он сказал:
— Там, откуда я пришёл, люди носят любые цвета, какие захотят.
Старший серьёзно сказал:
— Но ты выбрал зелёный, значит ты разбойник за зелёных.
Юлан Дор пожал плечами, чувствуя, что их умственный блок непреодолим.
— Как хочешь… А кто ещё здесь есть?
— Никого, других нет, — ответил старший. — Мы зеленые из Ампридатвира.
— Но тогда… кого же грабят ваши разбойники?
Младший беспокойно задвигался и потянул леску.
— Они грабят разрушенный храм демона Газдала в поисках утраченной дощечки Рогола Домедонфорса.
— В таком случае, — сказал Юлан Дор, — я сойду за разбойника.
— Разбойника за зелёных? — старик искоса взглянул на него.
— Довольно, довольно, — сказал другой. — Солнце миновало зенит. Нам пора домой.
— Да, да, — поддержал с неожиданной энергией старший. — Солнце садится.
Младший взглянул на Юлана Дора.
— Если ты собираешься на разбой, тебе лучше идти с нами.
Корабль Юлана Дора прикрепили к барже, он спустил свой парус, и оба судна направились к берегу.
Прекрасно пересекать солнечные послеполуденные воды, а когда они обогнули восточный мыс, показался Ампридатвир.
Линия низких зданий выходила на гавань, а за ними возвышались башни;
Юлан Дор даже не думал, что такие могут существовать: металлические шпили носились в небо в центральной части острова, блестя в заходящем солнце. Такие города были легендой прошлого, сновидениями из того времени, когда Земля была молода.
Юлан Дор задумчиво посмотрел на баржу, на грубые зеленые одежды рыбаков.
Они крестьяне? Не станет ли он предметом насмешек, прибыв таким образом в великолепный город? Он беспокойно повернулся к острову, закусив губу.
Если верить Кандайву, Ампридатвир должен быть полон обрушившихся колонн и мусора, как Старый Город за Кайном…
Солнце уже уходило за горизонт, и Юлан Дор увидел обрушившиеся башни, разбитые дома: все-таки Кандайв прав, город заброшен. Странно, но развалины добавляли Ампридатвиру благородства, величия забытого памятника.
Ветер стих, лодки продвигались совсем медленно. Рыбаки беспокоились, пытаясь уловить парусом слабые порывы, закрепляя опоры. Но ещё до того, как они оказались за волноломом, на город опустились пурпурные сумерки, и башни превратились в огромные чёрные монолиты.
Почти в полной темноте они привязали лодки к столбам среди других барж; одни из них были зеленые, другие серые.
Юлан Дор спрыгнул на берег.
— Подожди, — сказал младший рыбак, глядя на его красный плащ. — Неразумно одеваться так, даже ночью. — Он порылся в рундуке и вытащил зелёный плащ, рваный, грязный и пахнущий рыбой. — Надень и спрячь под капюшоном свои чёрные волосы…
Юлан Дор повиновался, скрыв гримасу отвращения. Он спросил:
— Где я могу поужинать и переночевать? В Ампридатвире есть гостиницы?
Младший рыбак без энтузиазма ответил:
— Можешь провести ночь в моем жилище.
Рыбаки, подняв на плечи дневной улов, сошли на берег и беспокойно оглядели груды обломков.
— Вы чего-то боитесь, — заметил Юлан Дор.
— Да, — согласился младший, — по ночам по улицам бродят гаумы.
— А кто это такие?
— Демоны.
— Существует много разновидностей демонов, — легко сказал Юлан Дор. — А эти какие?
— Они похожи на страшных людей. У них большие длинные руки, которые хватают и рвут…
— Хо! — сказал Юлан Дор, положив руку на рукоять меча. — А почему вы позволяете им здесь бродить?
— Мы не можем повредить им. Они сильны и свирепы, но, к счастью, не очень проворны. Если повезёт и если будешь осторожен…
Юлан Дор теперь осматривал развалины так же насторожённо, как и рыбаки.
Эти люди знакомы с местными опасностями; он будет слушаться их совета, пока сам не разберётся в обстановке.
Они миновали первые груды развалин, вошли в каньон, с обеих сторон ограниченный высокими стенами домов.
«Город лежит под покровом смерти,» — думал Юлан Дор. Где миллионы жителей древнего Ампридатвира? Мёртвая пыль, их плоть и кровь смешались с водой океана, с прахом всех остальных мужчин и женщин, когда-то живших на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21