Для неё мир ужасен, а люди злобны и гнусны.
— Так вот каков ответ, — пробормотал Туржан. — Бедняга!
— А теперь, — сказал Панделум, — ты должен отправляться в Кайн; предзнаменования благоприятны… Открой эту дверь, войди и встань на руны, начертанные на полу.
Туржан выполнил указания. Следующая комната оказалась круглой, с высоким куполообразным потолком, через расположенные наверху окна просачивалось многоцветие эмбелионского неба. Когда он встал на рисунок рун, Панделум снова заговорил:
— Теперь закрой глаза, потому что я должен войти и коснуться тебя. Закрой плотно, не пытайся подглядывать!
Туржан закрыл глаза. Вскоре он услышал за собой шаги.
— Вытяни руку, — послышался голос. Туржан послушался и почувствовал в своей руке какой-то твёрдый предмет. — Когда выполнишь поручение, нажми на этот кристалл, и сразу вернёшься ко мне. — Холодная рука легла на его плечо.
— Через мгновение ты уснёшь, — сказал Панделум. — И проснёшься в городе Кайн.
Руку убрали. Вокруг Туржана все потускнело. Он ждал. Воздух вокруг него наполнился звуками: лязгом, звоном множества маленьких колокольчиков, музыкой, голосами. Туржан нахмурился, сжал губы: странная суматоха для дома Панделума.
Рядом послышался женский голос:
— Взгляни, Сантанил, это человек-сова: мы веселимся, а он жмурит глаза!
Мужчина рассмеялся, потом неожиданно умолк.
— Идём. Этот парень лишился близких, он, может быть, вне себя. Идём.
Туржан осторожно открыл глаза. Ночь в белостенном Кайне, праздничная ночь. Оранжевые фонари плыли в воздухе по воле ветра. С балконов свисали цветочные гирлянды и клетки со светлячками. Улицы были полны подвыпившими людьми в пёстрых костюмах самых разнообразных фасонов. Тут были и мелантинский моряк, и воин Валдаранского Зеленого легиона, и какой-то чудак, напяливший старинный шлем. На маленькой площадке украшенная цветами куртизанка с Каучикского побережья танцевала под музыку флейты танец Четырнадцати Шёлковых Лап. В тени балкона юная варварка обнимала чёрного, как лесной дух, человека в кожаной куртке с перевязью. Они были веселы, эти люди умирающей Земли, лихорадочно веселы, потому что близилась бесконечная ночь, которая наступит, как только прощально мигнёт и почернеет дряхлое красное солнце этой планеты.
Туржан смешался с толпой. В таверне он подкрепился печеньем с вином, потом направился во дворец Кандайва Золотого.
Дворец возвышался перед ним, все его окна и балконы были освещены — лорды города тоже пировали и веселились. «Если принц Кандайв полон вином и неосторожен, — подумал Туржан, — это сделает мою задачу не слишком трудной. Но меня могут узнать: в Кайне многие меня знают.» Поэтому он соткал из заклинания Воровскую Мантию Фандаала и исчез с глаз людей.
Через аркаду он проскользнул в большой салон, где лорды Кайна веселились так же безудержно, как и толпы на улицах. Туржан шёл по радуге из шелка, велюра, сатина и с интересом смотрел по сторонам. На террасе толпа зрителей глазела, как в бассейне плещется пара ручных деодандов с кожей, как намасленный агат. Другие бросали дротики в распятое на стене тело молодой ведьмы с Кобальтовых гор. В альковах украшенные цветами девушки дарили любовь сопящим старикам, и повсюду лежали вялые тела одурманенных сонным порошком. Но принца Кандайва нигде не было. Туржан осмотрел дворец, комнату за комнатой, пока наконец в последней не увидел высокого золотобородого принца, лежавшего на кушетке с зеленоглазой девушкой-ребёнком в маске, с окрашенными светло-зеленой краской волосами.
Интуиция или колдовство предупредили Кандайва, и когда Туржан скользнул в комнату сквозь пурпурный занавес, Кандайв вскочил на ноги.
— Иди! — приказал он девушке. — Быстро из комнаты! Где-то поблизости беда, и я должен уничтожить её магией!
Девушка торопливо выбежала. Кандайв поднёс руку к шее и извлёк амулет.
Но Туржан заслонил рукой глаза.
Кандайв произнёс мощное заклинание, прекращавшее в ограниченном пространстве действие любого волшебства. Мантия Туржана перестала действовать, и он стал видимым.
— Туржан Миирский воровски пробрался в мой дворец! — с недоброй усмешкой сказал Кандайв.
— Я принёс тебе на своих губах смерть, — заговорил Туржан. — Повернись спиной, Кандайв, или я произнесу заклятие и проткну тебя своим мечом!
Кандайв сделал вид, что повинуется, но неожиданно произнёс заклятие, окружившее его Всемогущей Сферой.
— Сейчас я вызову охрану, Туржан, — презрительно захохотал он, — и тебя бросят в бассейн к деодандам.
Кандайв не знал, что лента на запястье Туржана исписана могучими рунами, уничтожающими всякое колдовство. Все ещё защищаясь от амулета рукой, Туржан прошёл сквозь Сферу. Кандайв от неожиданности прикусил язык.
— Зови охрану, — спокойно сказал ему Туржан. — Она найдёт здесь продырявленное тело.
— Твоё тело, Туржан! — воскликнул Кандайв и произнёс новое заклинание. И тут же со всех сторон в Туржана ударили огненные струи Великолепного Призматического Разбрызгивателя. Кандайв с волчьей усмешкой следил за этим яростным ливнем, но она быстро сменилась гримасой ужаса. На расстоянии дюйма от кожи Туржана стрелы огня превращались тысячи дымных облачков.
— Повернись спиной, Кандайв, — приказал Туржан. — Твоё волшебство бессильно против рун Лаккоделя.
Но Кандайв сделал шаг к скрытой в стене пружине.
— Стой! — воскликнул Туржан. — Ещё один шаг, и мой Разбрызгиватель разорвёт тебя на тысячи кусков!
Кандайв сразу остановился. В бессильном гневе он повернулся спиной к Туржану, и тот протянул руку и сорвал с шеи принца амулет. Амулет, казалось, пополз по его руке, сквозь пальцы просвечивало что-то голубое.
Мозг Туржана затуманился, на мгновение он услышал множество жадных голосов… Потом зрение его прояснилось. Он попятился от принца, засовывая амулет в сумку. Кандайв спросил:
— Могу я теперь обернуться?
— Когда хочешь, — ответил Туржан, закрывая сумку. Кандайв, видя, что Туржан отвлёкся, незаметно подошёл к стене и положил руку на пружину.
— Туржан, — сказал он, — ты проиграл. Прежде чем ты произнесёшь хотя бы звук, я открою люк в полу и ты упадёшь в глубокий колодец. Спасут ли тебя тогда твои заклинания?
Туржан застыл, не отрывая взгляд от красно-золотого лица Кандайва. Потом глуповато опустил глаза.
— Ах, Кандайв, — в беспокойстве сказал он, — ты перехитрил меня. Если я верну амулет, ты меня отпустишь?
— Брось амулет к моим ногам, — издевательски сказал Кандайв. — И сними с запястья руны Лаккоделя. Тогда я подумаю, проявить ли к тебе милосердие.
— Снять руны? — Туржан заставил себя говорить жалобно.
— Руны или жизнь!
Туржан сунул руку в сумку и схватил кристалл, который дал ему Панделум.
Он вытащил кристалл и поднёс его к рукояти своего меча.
— Нет, Кандайв, — сказал он. — Я раскрыл твою хитрость. Ты хочешь испугать меня и заставить сдаться. Я отказываю тебе!
Кандайв пожал плечами.
— Тогда умри, — и нажал пружину. Пол разошёлся, и Туржан исчез в пропасти. Но когда Кандайв сбежал вниз, чтобы посмотреть на тело Туржана, он ничего не нашёл и остаток ночи провёл в дурном расположении духа, мрачно размышляя над стаканом вина.
…Туржан вновь оказался в круглой комнате дома Панделума. На его плечи сквозь высокие окна падали многоцветные лучи с неба Эмбелиона — сапфирово-синий, жёлтый, кроваво-красный. В доме было тихо. Туржан сошёл с изображения руны на полу, беспокойно посматривая на дверь: как бы Панделум, не знающий о его появлении, не вошёл в комнату.
— Панделум! — позвал он. — Я вернулся!
Ответа не было. В доме сохранялась глубокая тишина. Туржан хотел бы оказаться на открытом воздухе, где не так сильно пахнет колдовством. Он посмотрел на двери: одна вела к выходу, другая — он не знал куда. Дверь справа должна вести к выходу. Он положил руку на затвор, чтобы открыть её. Но остановился. А если он ошибётся и увидит Панделума? Не лучше ли подождать здесь?
Тут он нашёл решение. Стоя спиной к двери, он распахнул её.
— Панделум! — позвал он.
Сзади послышался негромкий прерывистый звук, как будто затруднённое дыхание. Неожиданно испугавшись, Туржан вернулся в круглую комнату и закрыл дверь.
Он решил набраться терпения и сел на пол.
Из соседней комнаты послышался крик.
— Туржан, ты здесь?
Туржан вскочил на ноги.
— Да, я вернулся с амулетом.
— Быстро, — задыхаясь произнёс голос, — зажмурься, повесь амулет себе на шею и войди.
Туржан, подгоняемый нетерпением, звучавшим в голосе, закрыл глаза и повесил амулет себе на грудь. Нащупав дверь, он распахнул её.
На мгновение воцарилась полная тишина, затем — ужасный вопль, дикий и злобный. Могучие крылья ударили по воздуху, послышался свист и скрежет металла. Среди дикого рёва волна холодного воздуха ударила в лицо Туржану. Ещё свист — и все затихло.
— Благодарю тебя, — послышался спокойный голос Панделума. — Редко мне приходилось испытывать такое напряжение, а без твоей помощи мне не удалось бы прогнать бы это адское создание.
Рука сняла амулет с шеи Туржана. Через несколько мгновений молчания снова прозвучал отдалённый голос Панделума:
— Можешь открыть глаза.
Туржан послушался. Он находился в магической лаборатории Панделума. Среди прочего оборудования там стояли и чаны, такие же, как и у него.
— Не стану благодарить тебя, — сказал Панделум. — Но чтобы сохранить симметрию, я тоже сослужу тебе службу. Я не только научу тебя правильно работать с чанами, но и покажу многое другое.
Так Туржан стал учеником Панделума. Весь день и большую часть многоцветной эмбелионской ночи работал он под невидимым руководством Панделума.
Он познал тайну возвращения молодости, множество древних заговоров и странное абстрактное учение, которое Панделум называл математикой.
— В этом инструменте, — говорил Панделум, — заключена вся Вселенная. Сам по себе он пассивен и не принадлежит к колдовству, но способен разъяснить любую проблему, любую фазу бытия, все тайны времени и пространства.
Твои заговоры и руны основаны и закодированы в соответствии с великой мозаикой магии. Мы не можем осознать рисунок этой мозаики; наши знания дидактические, эмпирические и случайные. Великий маг Фандаал глубже других проник в этот рисунок и потому смог сформулировать множество заклинаний, которые носят теперь его имя. Я много веков прилагал усилия, чтобы расшифровать эту мозаику, но пока мне это не удалось. Тот, кто расшифрует её, постигнет и всю магию. Он станет магом, могущество которого непредставимо.
Туржан продолжал свои занятия и постиг много простейших уравнений.
— Я нахожу в них удивительную красоту, — сказал он Панделуму. — Математика не наука, это искусство! Уравнения распадаются на элементы, расположенные в точной симметрии, многосложной, но всегда кристально ясной.
Но большую часть времени Туржан проводил у чанов и под руководством Панделума добился мастерства, которого искал. Чтобы разнообразить свой досуг, он создал девушку экзотической внешности, которую назвал Флориелла.
В его память запали волосы девочки, которую он видел ночью у Кандайва, и он дал своему созданию светло-зеленые волосы. Кожа у неё была кремового цвета, а глаза большие и зеленые. Туржан испытал большую радость, когда она, влажная и совершённая, вышла из чана. Она быстро обучалась и скоро уже умела разговаривать с Туржаном. Характер у неё был задумчивый и мечтательный, она ни о чем не заботилась, а бродила по лугам или молча сидела у реки. Но Флориелла была приятной девушкой, и её мягкие манеры забавляли Туржана.
Но однажды из леса выехала на лошади Т'саис со стальными глазами, срубая мечом головки цветов. Ей на глаза попалось невинное создание Туржана, и Т'саис, восклицая: «Зеленоглазая женщина, твоя внешность ужасает меня, смерть тебе!» разрубила Флориеллу, словно это был цветок на обочине.
Туржан, услышав топот копыт, вовремя вышел из мастерской и был свидетелем этого убийства. Он побледнел от ярости, и заклинание мучительной пытки готово было сорваться с его губ. Но тут Т'саис увидела и прокляла его, и он понял, как она несчастна, какой сильный дух заставляет её отрицать свою судьбу и держаться за жизнь. Чувства боролось в его груди, и наконец он позволил Т'саис уехать. Он похоронил Флориеллу на речном берегу и постарался в напряжённой работе забыть о ней.
Через несколько дней он поднял голову от стола.
— Панделум, где ты?
— Что тебе нужно, Туржан?
— Ты упоминал, что когда создавал Т'саис, ошибка извратила её мозг. Я хочу создать подобную ей, но со здоровым разумом и духом.
— Как хочешь, — равнодушно ответил Панделум и сообщил Туржану параметры, необходимые для эксперимента.
И Туржан создал сестру Т'саис. Он день за днём следил, как возникает в чане то же стройное тело, те же гордые черты.
Когда настало время и в чане села девушка с глазами, горящими радостью жизни, у Туржана перехватило дыхание и он поспешил помочь ей выйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Так вот каков ответ, — пробормотал Туржан. — Бедняга!
— А теперь, — сказал Панделум, — ты должен отправляться в Кайн; предзнаменования благоприятны… Открой эту дверь, войди и встань на руны, начертанные на полу.
Туржан выполнил указания. Следующая комната оказалась круглой, с высоким куполообразным потолком, через расположенные наверху окна просачивалось многоцветие эмбелионского неба. Когда он встал на рисунок рун, Панделум снова заговорил:
— Теперь закрой глаза, потому что я должен войти и коснуться тебя. Закрой плотно, не пытайся подглядывать!
Туржан закрыл глаза. Вскоре он услышал за собой шаги.
— Вытяни руку, — послышался голос. Туржан послушался и почувствовал в своей руке какой-то твёрдый предмет. — Когда выполнишь поручение, нажми на этот кристалл, и сразу вернёшься ко мне. — Холодная рука легла на его плечо.
— Через мгновение ты уснёшь, — сказал Панделум. — И проснёшься в городе Кайн.
Руку убрали. Вокруг Туржана все потускнело. Он ждал. Воздух вокруг него наполнился звуками: лязгом, звоном множества маленьких колокольчиков, музыкой, голосами. Туржан нахмурился, сжал губы: странная суматоха для дома Панделума.
Рядом послышался женский голос:
— Взгляни, Сантанил, это человек-сова: мы веселимся, а он жмурит глаза!
Мужчина рассмеялся, потом неожиданно умолк.
— Идём. Этот парень лишился близких, он, может быть, вне себя. Идём.
Туржан осторожно открыл глаза. Ночь в белостенном Кайне, праздничная ночь. Оранжевые фонари плыли в воздухе по воле ветра. С балконов свисали цветочные гирлянды и клетки со светлячками. Улицы были полны подвыпившими людьми в пёстрых костюмах самых разнообразных фасонов. Тут были и мелантинский моряк, и воин Валдаранского Зеленого легиона, и какой-то чудак, напяливший старинный шлем. На маленькой площадке украшенная цветами куртизанка с Каучикского побережья танцевала под музыку флейты танец Четырнадцати Шёлковых Лап. В тени балкона юная варварка обнимала чёрного, как лесной дух, человека в кожаной куртке с перевязью. Они были веселы, эти люди умирающей Земли, лихорадочно веселы, потому что близилась бесконечная ночь, которая наступит, как только прощально мигнёт и почернеет дряхлое красное солнце этой планеты.
Туржан смешался с толпой. В таверне он подкрепился печеньем с вином, потом направился во дворец Кандайва Золотого.
Дворец возвышался перед ним, все его окна и балконы были освещены — лорды города тоже пировали и веселились. «Если принц Кандайв полон вином и неосторожен, — подумал Туржан, — это сделает мою задачу не слишком трудной. Но меня могут узнать: в Кайне многие меня знают.» Поэтому он соткал из заклинания Воровскую Мантию Фандаала и исчез с глаз людей.
Через аркаду он проскользнул в большой салон, где лорды Кайна веселились так же безудержно, как и толпы на улицах. Туржан шёл по радуге из шелка, велюра, сатина и с интересом смотрел по сторонам. На террасе толпа зрителей глазела, как в бассейне плещется пара ручных деодандов с кожей, как намасленный агат. Другие бросали дротики в распятое на стене тело молодой ведьмы с Кобальтовых гор. В альковах украшенные цветами девушки дарили любовь сопящим старикам, и повсюду лежали вялые тела одурманенных сонным порошком. Но принца Кандайва нигде не было. Туржан осмотрел дворец, комнату за комнатой, пока наконец в последней не увидел высокого золотобородого принца, лежавшего на кушетке с зеленоглазой девушкой-ребёнком в маске, с окрашенными светло-зеленой краской волосами.
Интуиция или колдовство предупредили Кандайва, и когда Туржан скользнул в комнату сквозь пурпурный занавес, Кандайв вскочил на ноги.
— Иди! — приказал он девушке. — Быстро из комнаты! Где-то поблизости беда, и я должен уничтожить её магией!
Девушка торопливо выбежала. Кандайв поднёс руку к шее и извлёк амулет.
Но Туржан заслонил рукой глаза.
Кандайв произнёс мощное заклинание, прекращавшее в ограниченном пространстве действие любого волшебства. Мантия Туржана перестала действовать, и он стал видимым.
— Туржан Миирский воровски пробрался в мой дворец! — с недоброй усмешкой сказал Кандайв.
— Я принёс тебе на своих губах смерть, — заговорил Туржан. — Повернись спиной, Кандайв, или я произнесу заклятие и проткну тебя своим мечом!
Кандайв сделал вид, что повинуется, но неожиданно произнёс заклятие, окружившее его Всемогущей Сферой.
— Сейчас я вызову охрану, Туржан, — презрительно захохотал он, — и тебя бросят в бассейн к деодандам.
Кандайв не знал, что лента на запястье Туржана исписана могучими рунами, уничтожающими всякое колдовство. Все ещё защищаясь от амулета рукой, Туржан прошёл сквозь Сферу. Кандайв от неожиданности прикусил язык.
— Зови охрану, — спокойно сказал ему Туржан. — Она найдёт здесь продырявленное тело.
— Твоё тело, Туржан! — воскликнул Кандайв и произнёс новое заклинание. И тут же со всех сторон в Туржана ударили огненные струи Великолепного Призматического Разбрызгивателя. Кандайв с волчьей усмешкой следил за этим яростным ливнем, но она быстро сменилась гримасой ужаса. На расстоянии дюйма от кожи Туржана стрелы огня превращались тысячи дымных облачков.
— Повернись спиной, Кандайв, — приказал Туржан. — Твоё волшебство бессильно против рун Лаккоделя.
Но Кандайв сделал шаг к скрытой в стене пружине.
— Стой! — воскликнул Туржан. — Ещё один шаг, и мой Разбрызгиватель разорвёт тебя на тысячи кусков!
Кандайв сразу остановился. В бессильном гневе он повернулся спиной к Туржану, и тот протянул руку и сорвал с шеи принца амулет. Амулет, казалось, пополз по его руке, сквозь пальцы просвечивало что-то голубое.
Мозг Туржана затуманился, на мгновение он услышал множество жадных голосов… Потом зрение его прояснилось. Он попятился от принца, засовывая амулет в сумку. Кандайв спросил:
— Могу я теперь обернуться?
— Когда хочешь, — ответил Туржан, закрывая сумку. Кандайв, видя, что Туржан отвлёкся, незаметно подошёл к стене и положил руку на пружину.
— Туржан, — сказал он, — ты проиграл. Прежде чем ты произнесёшь хотя бы звук, я открою люк в полу и ты упадёшь в глубокий колодец. Спасут ли тебя тогда твои заклинания?
Туржан застыл, не отрывая взгляд от красно-золотого лица Кандайва. Потом глуповато опустил глаза.
— Ах, Кандайв, — в беспокойстве сказал он, — ты перехитрил меня. Если я верну амулет, ты меня отпустишь?
— Брось амулет к моим ногам, — издевательски сказал Кандайв. — И сними с запястья руны Лаккоделя. Тогда я подумаю, проявить ли к тебе милосердие.
— Снять руны? — Туржан заставил себя говорить жалобно.
— Руны или жизнь!
Туржан сунул руку в сумку и схватил кристалл, который дал ему Панделум.
Он вытащил кристалл и поднёс его к рукояти своего меча.
— Нет, Кандайв, — сказал он. — Я раскрыл твою хитрость. Ты хочешь испугать меня и заставить сдаться. Я отказываю тебе!
Кандайв пожал плечами.
— Тогда умри, — и нажал пружину. Пол разошёлся, и Туржан исчез в пропасти. Но когда Кандайв сбежал вниз, чтобы посмотреть на тело Туржана, он ничего не нашёл и остаток ночи провёл в дурном расположении духа, мрачно размышляя над стаканом вина.
…Туржан вновь оказался в круглой комнате дома Панделума. На его плечи сквозь высокие окна падали многоцветные лучи с неба Эмбелиона — сапфирово-синий, жёлтый, кроваво-красный. В доме было тихо. Туржан сошёл с изображения руны на полу, беспокойно посматривая на дверь: как бы Панделум, не знающий о его появлении, не вошёл в комнату.
— Панделум! — позвал он. — Я вернулся!
Ответа не было. В доме сохранялась глубокая тишина. Туржан хотел бы оказаться на открытом воздухе, где не так сильно пахнет колдовством. Он посмотрел на двери: одна вела к выходу, другая — он не знал куда. Дверь справа должна вести к выходу. Он положил руку на затвор, чтобы открыть её. Но остановился. А если он ошибётся и увидит Панделума? Не лучше ли подождать здесь?
Тут он нашёл решение. Стоя спиной к двери, он распахнул её.
— Панделум! — позвал он.
Сзади послышался негромкий прерывистый звук, как будто затруднённое дыхание. Неожиданно испугавшись, Туржан вернулся в круглую комнату и закрыл дверь.
Он решил набраться терпения и сел на пол.
Из соседней комнаты послышался крик.
— Туржан, ты здесь?
Туржан вскочил на ноги.
— Да, я вернулся с амулетом.
— Быстро, — задыхаясь произнёс голос, — зажмурься, повесь амулет себе на шею и войди.
Туржан, подгоняемый нетерпением, звучавшим в голосе, закрыл глаза и повесил амулет себе на грудь. Нащупав дверь, он распахнул её.
На мгновение воцарилась полная тишина, затем — ужасный вопль, дикий и злобный. Могучие крылья ударили по воздуху, послышался свист и скрежет металла. Среди дикого рёва волна холодного воздуха ударила в лицо Туржану. Ещё свист — и все затихло.
— Благодарю тебя, — послышался спокойный голос Панделума. — Редко мне приходилось испытывать такое напряжение, а без твоей помощи мне не удалось бы прогнать бы это адское создание.
Рука сняла амулет с шеи Туржана. Через несколько мгновений молчания снова прозвучал отдалённый голос Панделума:
— Можешь открыть глаза.
Туржан послушался. Он находился в магической лаборатории Панделума. Среди прочего оборудования там стояли и чаны, такие же, как и у него.
— Не стану благодарить тебя, — сказал Панделум. — Но чтобы сохранить симметрию, я тоже сослужу тебе службу. Я не только научу тебя правильно работать с чанами, но и покажу многое другое.
Так Туржан стал учеником Панделума. Весь день и большую часть многоцветной эмбелионской ночи работал он под невидимым руководством Панделума.
Он познал тайну возвращения молодости, множество древних заговоров и странное абстрактное учение, которое Панделум называл математикой.
— В этом инструменте, — говорил Панделум, — заключена вся Вселенная. Сам по себе он пассивен и не принадлежит к колдовству, но способен разъяснить любую проблему, любую фазу бытия, все тайны времени и пространства.
Твои заговоры и руны основаны и закодированы в соответствии с великой мозаикой магии. Мы не можем осознать рисунок этой мозаики; наши знания дидактические, эмпирические и случайные. Великий маг Фандаал глубже других проник в этот рисунок и потому смог сформулировать множество заклинаний, которые носят теперь его имя. Я много веков прилагал усилия, чтобы расшифровать эту мозаику, но пока мне это не удалось. Тот, кто расшифрует её, постигнет и всю магию. Он станет магом, могущество которого непредставимо.
Туржан продолжал свои занятия и постиг много простейших уравнений.
— Я нахожу в них удивительную красоту, — сказал он Панделуму. — Математика не наука, это искусство! Уравнения распадаются на элементы, расположенные в точной симметрии, многосложной, но всегда кристально ясной.
Но большую часть времени Туржан проводил у чанов и под руководством Панделума добился мастерства, которого искал. Чтобы разнообразить свой досуг, он создал девушку экзотической внешности, которую назвал Флориелла.
В его память запали волосы девочки, которую он видел ночью у Кандайва, и он дал своему созданию светло-зеленые волосы. Кожа у неё была кремового цвета, а глаза большие и зеленые. Туржан испытал большую радость, когда она, влажная и совершённая, вышла из чана. Она быстро обучалась и скоро уже умела разговаривать с Туржаном. Характер у неё был задумчивый и мечтательный, она ни о чем не заботилась, а бродила по лугам или молча сидела у реки. Но Флориелла была приятной девушкой, и её мягкие манеры забавляли Туржана.
Но однажды из леса выехала на лошади Т'саис со стальными глазами, срубая мечом головки цветов. Ей на глаза попалось невинное создание Туржана, и Т'саис, восклицая: «Зеленоглазая женщина, твоя внешность ужасает меня, смерть тебе!» разрубила Флориеллу, словно это был цветок на обочине.
Туржан, услышав топот копыт, вовремя вышел из мастерской и был свидетелем этого убийства. Он побледнел от ярости, и заклинание мучительной пытки готово было сорваться с его губ. Но тут Т'саис увидела и прокляла его, и он понял, как она несчастна, какой сильный дух заставляет её отрицать свою судьбу и держаться за жизнь. Чувства боролось в его груди, и наконец он позволил Т'саис уехать. Он похоронил Флориеллу на речном берегу и постарался в напряжённой работе забыть о ней.
Через несколько дней он поднял голову от стола.
— Панделум, где ты?
— Что тебе нужно, Туржан?
— Ты упоминал, что когда создавал Т'саис, ошибка извратила её мозг. Я хочу создать подобную ей, но со здоровым разумом и духом.
— Как хочешь, — равнодушно ответил Панделум и сообщил Туржану параметры, необходимые для эксперимента.
И Туржан создал сестру Т'саис. Он день за днём следил, как возникает в чане то же стройное тело, те же гордые черты.
Когда настало время и в чане села девушка с глазами, горящими радостью жизни, у Туржана перехватило дыхание и он поспешил помочь ей выйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21