Но иногда и разведчики разводили беспомощно руками, говоря, что это задачка им не по зубам. И сколько потом на эту планету ни посылали десантников, вооруженных сверхсовременным оружием, или ученых с их опасными игрушками вроде генетики и нанотехнологии – никому не удавалось ликвидировать источник опасности.
Как правило, человечество только убеждалось в том, что в этом мире многое еще недоступно для его понимания, всегда есть исключения из любых правил и, что не менее редко бывает во Вселенной, правила зачастую становятся исключениями.
Решение объявить карантин и перекрыть наглухо двенадцатый штрек металлической стеной, установив пулеметы, было правильным – вынужден был признать Данька.
Действия управляющего вполне понятны: если сюда прибудет кто-то из звездной разведки, то он прежде всего закроет всю шахту, взорвав вход и обрушив породу, то есть вернет гору в первозданное состояние. Это самое простое и эффективное решение избавить людей от угрозы, хоть при этом финансовые потери компании несомненно будут огромны.
Тут до Даньки начало доходить, насколько опасно его положение, – руководству шахты ни в коем случае нельзя его выпускать отсюда, он звездолетчик и знает, что здесь происходит. Позже управляющий шахты всегда может сказать, что они не знали ни о каком Данииле Кромвеле, у них работал Мак Ален, который и погиб под завалами породы.
Вот к таким неприятным выводам для себя он пришел, ему стали понятны мотивы руководства шахты, а значит, юноша мог предсказать их дальнейшие действия.
Даниил сбросил с головы одеяло и вдохнул в себя воздух.
Нет, точно нет никаких посторонних запахов чужеродного газа, есть только запах камня, пыли и разлагающихся мертвецов.
– Где он, где он, где он? – услышал юноша неожиданно чье-то бормотанье. Голос был знакомым, это разговаривал сам с собой водитель погрузчика.
“Интересно, кого он ищет? – подумал Данька, выглядывая в туннель. – Уж не я ли ему для чего-то понадобился?”
Он увидел метрах в десяти от себя Грума. Тот шел по туннелю в его сторону, голова была опущена, движения были каким-то судорожными, с ним явно что-то было не так.
Юноша всмотрелся в него, и то, что он сумел разглядеть, ему не понравилось. Странная бледность разлилась по лицу водителя – не только лицо, руки, высунутые из рукавов комбинезона, были невероятно белыми, и все это несмотря на каменную пыль, плотной коркой покрывавшую кожу, – невероятное сочетание черноты и белизны.
Черты лица заострились, походка стала неестественной, неровной, он двигался судорожными рывками и боком, подволакивая правую ногу.
Увидев юношу, водитель радостно заулыбался темно-синими губами.
– А я тебя ищу, найти не могу… Ты мне нужен! – Он подошел ближе, пряча правую руку за спиной. – Очень нужен, а нигде нет, думаю, куда же запропастился?
Даньке не понравилась эта речь, она была неестественной, как и походка, говорил Грум через силу; речь его была несвязной, дерганой, как и движения, к тому же водитель прятал что-то за спиной – какой-то опасный предмет…
Парень насторожился, его чувство опасности уже разгоняло по крови адреналин.
– Что-то случилось? Тебе нужна моя помощь? Выглядишь ты не очень хорошо…
– Случилось, случилось… – Глаза Грума еще больше заблестели. – Нужна помощь, конечно, нужна…
– Ты выглядишь как-то странно. – Данька обратил внимание, как вытянулись в тонкую линию и приобрели страшный фиолетовый оттенок губы Грума. – Может, заболел?
– Нет, не заболел, славно себя чувствую, замечательно, только ноги плохо ходят, а так хорошо…
– Зачем ты искал меня? Водитель продолжал идти на Даньку.
– А затем, чтобы убить тебя, молокосос! – Правая рука Грума стремительно вырвалась из-за спины. – Разорвать тебя на мелкие кусочки! Растоптать, уничтожить!
Данька едва увернулся от странного заостренного предмета, который пронесся в каком-то сантиметре от его головы. Расстояние между ним и водителем было слишком мало, чтобы маневрировать, к тому же юноша спиной упирался в стену. Пришлось нырнуть под занесенную для следующего удара руку и выскочить на середину туннеля, чтобы иметь возможность маневра, иначе водитель зажал бы Даньку в узком ходе и ему пришлось бы несладко.
– Говорил тебе, не подходи к черненькой, предупреждал, не послушался. – Грум продолжал надвигаться на него, размахивая заостренным инструментом перед собой. – Говорил, она моя… – Удары его хоть и были мощными, но вполне предсказуемыми, а теперь, когда юноша находился на открытом пространстве, увернуться от них не составляло никакого труда. – Почему не послушался?
Данька изгибался, как змея, демонстрируя великолепную технику ведения бесконтактного боя, – до этого момента он даже не представлял, что умеет такое: все-таки одно дело виртуальные бои и совсем другое – реальность.
– Я нигде не был, спал здесь и не трогал я твою черненькую, даже увидеть ее ни разу не удалось…
Инструмент проносился у него то над головой, то рядом с животом, у молотка на длинной рукоятке имелась острая режущая грань, которой Грум пытался его зацепить.
– Врешь, я знаю!
– И с чего ты взял, что я разговаривал с твоей черненькой?
– Она мне сама рассказала, ты прикасался к ней, обнимал, целовал, и ей понравилось, и теперь девушка не хочет со мной знаться, говорит, молодой лучше…
– Что?! – Даниил наконец понял, что водитель сошел с ума, похоже, с ним случилось то же, что и с теми, кто лежал у него за спиной в замороженном виде, но убивать его нельзя. Если он это сделает, то настроит против себя не только бригадира, но и всех шахтеров, самое лучшее в такой ситуации – просто убежать.
Только скрыться из штрека некуда, один туннель, два боковых хода и пещера, а все остальное перекрыто металлической стеной, значит, надо просто обездвижить, лишить сознания, потом связать…
Все эти мысли мгновенно промелькнули в его голове. Приняв решение, юноша подпрыгнул, его правая нога со свистом рассекла воздух, но удар получился несильным, скорее тычок в грудь. Данька смягчил его в последнее мгновение.
Можно было ударить и рукой, но тогда его тело оказалось бы в опасной близости с острым инструментом.
Грум недоуменно посмотрел на парня, сделал шаг назад, чтобы удержать равновесие, ноги подогнулись, из груди со свистом вырвался воздух, руки опустились, и он мягко повалился на пол, очень плавно, словно потерял все свои кости. Глаза закрылись, губы что-то прошипели, на них появилась пена, по телу прошла судорога, одна, другая, и он забился в конвульсиях.
Данька недоуменно смотрел на Грума, все еще не понимая, что происходит, – он же специально смягчил удар, чтобы только оттолкнуть и сбить дыхание, а уже потом собирался нанести удар за левое ухо, в одну из нервных точек, и тем самым отключить сознание водителя.
Он не собирался убивать Грума, да и не мог сделать это таким-то слабым ударом. И уж точно не пытался поразить горняка в сердце.
Но Грум почему-то потерял равновесие и…
Даниил тяжело вздохнул и мрачно повернулся, услышав за спиной торопливые шаги, – ситуация на глазах продолжала ухудшаться: было плохо, стало еще хуже.
По туннелю бежал бригадир, а с ним еще трое шахтеров. Все размахивали инструментами, такими же, как у водителя. Данька попятился к стене, чтобы хоть его спина оказалась прикрыта. Юноша уже не сомневался, что ему придется драться со всей бригадой.
Один из шахтеров – крупный высокий мужчина, обогнав бригадира, резко взмахнул инструментом перед лицом, и юноше пришлось сделать еще шаг назад.
“Неужели придется убивать? – с какой-то непонятной для себя тоской подумал Данька. – Не хочу. Если так пойдет и дальше, то скоро в этом штреке я останусь один, как когда-то в чужой Вселенной…”
Шахтер, отогнав его, наклонился над водителем и пощупал пульс, потом громко и печально произнес:
– Молодой убил Грума…
– Точно мертв? – Бригадир наклонился над телом. – Может, еще живой?
– Пульса нет, да и череп, видишь, расползается, как картонный…
Бригадир потрогал что-то на голове у водителя и кивнул:
– Ты прав, мертв…
Шахтеры выстроились перед Данькой в стенку, угрюмо поглядывая на него красными и мутными от выпитого спиртного глазами.
Юноша сделал еще шаг назад.
– Я не хотел его убивать, Грум первым набросился на меня, – сделал он попытку оправдаться. – Он сошел с ума, бормотал что-то непонятное, выглядел как-то странно… Сами посмотрите, у него и сейчас губы синие, а кожа белая…
– Кожа белая, – подтвердил шахтер, по-прежнему стоящий над водителем на коленях. – Губы синие, да и кости размягчились, – симптомы известные…
– Размягчились, говоришь… – Бригадир стоял, задумчиво покусывая губы. – Мертвый. А сколько мы с ним спирта выпили, да и знакомы-то уже лет двадцать и жили рядом, с этим как быть?
– Я не хотел его убивать, правда! – Драться Даниилу с этими людьми совсем не хотелось, его пугало предстоящее одиночество, перед глазами появилась картина – пустой туннель и его одинокая, шаркающая ногами в гулкой тишине фигура. – Он на меня набросился, кричал о том, что ему что-то его черненькая девушка обо мне сказала. Я пытался с ним поговорить, объяснить, что к пещере не подходил, выдумал он все…
– Черненькая, говоришь? – Бригадир сплюнул ему под ноги. – Значит, ты с его бабой спал?
– Ни с кем я не спал, да и нет здесь женщин, это же бред сумасшедшего… – Юноша вздохнул, понимая, что его объяснения слушать никто не собирается, шахтеры были слишком пьяны для этого. – И ударил-то слегка…
– А мне рассказали, что ты сегодня в пещере был… – Бригадир еще раз оглядел его с ног до головы, словно пытался что-то увидеть на его лице. Следы пыли? А может белую кожу и синие губы? – Зачем туда ходил? Что искал?
– Быть-то был, только ничего не увидел – темно там, фонарь мрак не пробивает, тихо и очень страшно…
– Так ты точно не хотел его убивать? Рассказывай по-хорошему, что между вами произошло?
– На нем даже следа от моего удара нет, я его просто оглушить хотел, он этой штукой начал передо мной размахивать, а она острая…
– А с роботом справишься? – неожиданно спросил бригадир.
– Наверно, справлюсь, – ответил Данька, сбитый таким переходом, не веря в то, что драки удалось избежать. – Такие машины мне знакомы…
– Отныне робот твой, будешь возить на нем руду к стене, а оттуда доставлять продуктовые пакеты. А за то, что убил, никто на тебя не в обиде… – Бригадир с досадой толкнул ногой мертвое тело. – Грум мне хоть и был другом, но знаю, что выбора у тебя не было – либо ты его, либо он тебя, все симптомы совпадают…
– А что с ним произошло?
– Болезнь такая у нас здесь появилась… – вздохнул бригадир. – Ты думаешь, управляющий просто так карантин объявил? Нет, не просто, из-за этой болезни ему пришлось так сделать. Симптомы простые: лицо белеет, губы синеют, кости становятся мягкими. И люди перестают что-либо понимать, с ума сходят, убивают всех, кого встретят. Мы как мертвого Грегори увидели – Грум его первым убил, – так сразу инструмент похватали, побежали сюда, а ты его уже сам прикончил. Хорошо, что не спал, они спящих легко убивают, те даже пошевелиться не успевают. А нашего товарища он убил недалеко отсюда, за поворотом, не знаю, что тот там делал, не тебя ли сторожил? Ощущение такое, что за тобой следил, поэтому и не сразу заметил Грума. Что Грегори-то от тебя надо было?
– Я не знаю, – растерянно развел руками Даниил. – Я здесь даже меньше стандартных суток, никого не трогал, старался держаться от всех в стороне, вы же видели…
– Странно это все. – Бригадир вздохнул. – Что-то с тобой не так, парень, а что – понять не могу. Все словно вокруг тебя завертелось, словно ждало, что ты здесь появишься…
– Что ждало?
– Не знаю, в пещере этой проклятой что-то живет, так мне кажется, оно нас всех и убивает…
Данька прижал руку к сердцу, которое хотело выскочить из груди, – нельзя же столько времени ждать удара. Бригадир, похоже, тоже чувствовал что-то, но понять ничего не мог. Только почему он решил, что нечто именно его, Даниила, ждало?
– Так вы не сердитесь, что я его ударил? Не хотел я его убивать, правда…
– Нет, не сержусь. – Бригадир помахал рукой в глубину туннеля, откуда появились еще трое шахтеров. – Несите в холодный зал Грегори, Грум уже мертвый, развалился…
Рабочие вытащили из-за поворота туннеля труп, голова у шахтера была разрублена так, что серые куски мозга свисали вниз.
Бригадир вздохнул:
– А этого раз убил, сам и оттащишь в холодный зал, чтобы неповадно было на будущее убивать без моего разрешения.
– Без разрешения? Я же объяснял, что он умер после того, как я его слегка толкнул, не бил я его…
– Такое тоже бывает… – Шахтеры, окружившие Даньку, как по команде опустили молотки. – После того как на них нисходит проклятие, одни живут недели, другие часы, но умирают все – еще ни один не прожил больше месяца. Мы одного как-то держали связанным, все равно убежал, кости-то мягкие, из любых пут вырываются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58