Пирс выругался – версия получилась очень логичная. Тупица Джонни могучесть, что он примчится на помощь своему другу, и тогда убивал двух зайцев сразу.
“Не двух, а трех, – мрачно поправил себя разведчик. – На планете находится еще и малыш. Нет, таких совпадений не бывает, кто-то грамотно спланировал эту операцию. Придется драться. Посмотрим, насколько изменился Джонни со времени нашей учебы”.
Несмотря на то что все они прошли круги ада в академии звездного десанта, каждый из них преодолевал эти испытания по-своему. Пирс легко проскочил два первых курса благодаря своему знаменитому чутью, поскольку неприятность чувствовал за сутки, а то и за неделю, прежде чем она произойдет.
Мертвецов в академии десанта не считали. До пятого курса доходило от силы пять-десять человек из ста, остальные отсеивались – кто по ранению, но большинство по причине смерти. Считалось, что это полезно для боевого духа и прошедший все испытания воин становился непобедимым. Отчасти так оно и было…
Пирса всегда и во всем спасала смекалка, у него не хватало знаний для решения сложных задач, но хитрости и ловкости было с избытком. Он замечательно понимал психологию людей, и этот главный козырь нередко вытаскивал его из самых скверных ситуаций.
Траст был тихим, застенчивым пареньком, и, если бы Пирс не взял его под свою опеку, мог погибнуть уже в начале первого курса, когда пришлось сражаться с волкодавами. Почему Пирс защитил Траста, и сам тогда не понимал – в десанте за такое наказывали, каждый должен был справляться со своими испытаниями и бедами сам. Дружба считалась если не глупостью, то явным недостатком, заставляющим поступать неадекватно, поэтому обычно друзей разводили в разные стороны, заставляя воевать друг с другом, что являлось тяжким испытанием. Многие не выдерживали и становились врагами.
Пирса за то, что помог Трасту, заставили дважды проходить испытание с волкодавами, но он ни разу не пожалел о своем поступке – дружба помогала выжить обоим, даже тогда, когда они воевали друг против друга.
После того как все попытки разбить эту пару провалились, руководство разрешило им участвовать во всех испытаниях вместе – вдвоем они намного увеличили свои шансы на выживание, замечательно дополняя друг друга.
Траст являлся великолепным аналитиком и большим мастером по использованию любой современной техники. Он уже мальчишкой, когда родители умерли, использовал компьютер, чтобы вскрывать замки, отключать сигнализацию и ночевать в самых больших магазинах города.
Пирс вырос на улице и много раз доказывал свое право ходить там, где ему хочется, и в том виде, как ему нравится. В результате драться ему приходилось постоянно, бои и сражения ему уже тогда нравились, он понимал, что у него есть талант полководца.
Боец, стратег и полководец, а рядом с ним аналитик, интеллектуал, готовый решать любую, самую сложную задачу, – они могли справиться с чем угодно, не зря же оказались вдвоем в звездной разведке – первой и последней парой за всю историю академии.
А скоро к ним присоединился Зигин, добавив свои ценные качества лидера и отменного психолога. К сожалению, их совместное существование продлилось недолго, поскольку их общий друг погиб в тюрьме, оставив им своего единственного сына на воспитание.
А теперь все трое оказались в беде, причем Даньке хуже всего, он оказался на планете первым. И виноват в этом Пирс, который лично послал парня на Дегу, своевременно не распознав тонкую интригу. Что ж, начало оказалось не очень хорошим, но пока они живы, а значит, битва еще не закончилась. Сейчас главное – успеть к началу драки, прежде чем Тупица Джонни не сделал какого-то своего очень опасного хода, к которому Траст будет не готов.
Да еще Данька… Он хороший мальчишка, неизбалованный и неглупый и поэтому просто обязан продержаться до его прилета.
Пирс ввел в программу корабля самые большие перегрузки, которые только мог выдержать, и залег в специально сконструированное для таких скоростей кресло.
“На что только не пойдешь, чтобы исправить ошибку. Стар уже стал для таких испытаний, ходить буду скрюченным дня три. Когда вернусь – Зануде не поздоровится…”

***
Даниил зашагал туда, откуда пахнуло сыростью. Ему хотелось пить, жажда стала почти нестерпимой, хотя он и попил в пещере. Сразу вспомнилась азбучная истина десанта: вода воде рознь, не каждая утоляет жажду.
Под ногами шуршала высокая, по колено, трава, которая временами сменялась пружинящим мхом. Изредка под ногой трещали сучья, и каждый раз юноша при этом вздрагивал: вряд ли стоит в незнакомом лесу с неизвестной живностью привлекать к себе внимание – так и съесть могут.
Уж Данька-то знал, как незаметно подкрадываться и нападать вот на таких беспечных ротозеев, которые даже ходить тихо не могут, – снежные волки научили, – но продолжал натыкаться на огромные стволы деревьев с шершавой грубой корой, прячущихся в густых зарослях колючего кустарника, и явно производил шума гораздо больше, чем ему хотелось бы.
После пещеры что-то в парне изменилось, почему-то сейчас он ничего не видел в обычной тьме, глаза словно застилала пелена. У Даньки даже возникла мысль, что он ослеп, но, запрокинув голову, увидел в темном небе звезду.
Лес оказался густым, никто в нем не протоптал тропинок – кусты, деревья и бурелом непроходимой стеной вырастали перед беглецом, куда бы он ни пошел.
Громкие, пронзительные крики, издаваемые неизвестным животным или птицей, слышались то вблизи, и тогда Данька замирал, нервно сжимая руки в кулаки, то снова отдалялись – тогда он, облегченно вздохнув, шагал дальше.
Данька мог только надеяться, что никто из местных хищников не захочет пообедать им, и в очередной раз укорял себя за то, что не удосужился посмотреть файлы этой планеты, – возможно, здесь совсем нет хищников, и тогда ему не надо трястись от страха, а может, и любая мелкая зверушка для него смертельно опасна.
От Траста юноша знал, что на многих вновь открытых планетах не раз встречались животные, которые используют для охоты и защиты разные яды, обычно неизвестные человечеству.
Бывало, даже мелкая букашка становилась убийцей, а иногда все животные, растения, насекомые и рыбы оказывались ядовитыми, и человек уходил с таких планет, потому что знал лишь один способ борьбы – тотальное уничтожение. Но уничтожить легко, а чем потом питаться?
Несмотря на то что флора и фауна на разных планетах не совпадала с земной, всегда имелось небольшое сходство на генном уровне. Ученые давно пришли к выводу, что человек является родственником всему живущему в этой Вселенной. Еще не удалось обнаружить ни одного существа, которое было бы абсолютно чуждо, в каждом находились похожие группы генов. Правда, существ, равных человеку по изощренности ума и цивилизованности в том виде, в котором его понимало человечество, пока обнаружить не удалось.
Впрочем, многие ученые уже начали понимать, что такое качество, присущее людям, скорее недостаток, чем достоинство. Уже давно поговаривали о том, что теорию эволюции стоит пересмотреть. Лучше взглянуть правде в лицо и признать, что человек отнюдь не лучший образец развития и существуют более разумные и могучие виды, не использующие машины и технологии. Просто люди пока не столкнулись с чем-то способным поставить их на ту ступеньку эволюции, которой заслуживают.
Разговоры о богах не пустые звуки – многие расшифрованные письменные артефакты рассказывали о невероятном могуществе чужих.
Но ученых никто не желал слушать по очень простой причине – человечество предпочитало ощущать себя индивидуальным, неповторимым, законченным и гениальным, а не чем-то недоделанным, не готовым и не приспособленным к получению настоящего разума – и уж тем более никто не хотел себя представлять пищей для более развитых существ.
С тех пор как люди переустроили свою планету, уничтожив на ней всех опасных для них существ, они уверились в том, что им никто не сможет противостоять, – оружия уже было создано столько, что его хватило бы на умерщвление всего живого во Вселенной. Но кто сказал, что война будет вестись известным человечеству оружием? Как могло помочь современное оружие шахтерам, если воздействие происходило на уровне атомов, а сам враг был не только невидим, но еще и нематериален и его нельзя убить из пистолета?
Данька вздохнул.
Главное сейчас – держаться как можно дальше от всего живого, странного и непонятного и передвигаться по этому нехоженому лесу по возможности бесшумно и осторожно. Только как избежать нежеланной встречи в темноте, в чужом лесу – да еще запутываясь чуть ли не в каждом кусте? Любой хищник заинтересуется, кто это такой неумелый пробирается через лес. Неловкий, значит, слабый!
Но тропинок и дорог здесь нет, люди здесь не ходят. Интересно почему? Не потому ли, что это смертельно опасно?
Правда, чувство опасности пока молчало, следовательно, пока ничего не угрожает, а вот запах влаги уже давно щекотал ноздри, становился все более ощутимым.
Пробившись через очередной колючий куст, расцарапавший ему руки так, что из ран снова потекла кровь, юноша неожиданно для себя оказался по колено в небольшом ручье, текущем среди густых зарослей.
Данька зачерпнул ладошкой воду и поднес к губам. Она была кислой и горьковатой на вкус, но выбирать было не из чего, поэтому юноша наклонился и пил до тех пор, пока желудок не отозвался недовольным бурчанием. Рядом в кустах громко и неожиданно заухало какое-то животное, отчего у беглеца в очередной раз испуганно екнуло сердце.
Он постоял, прислушиваясь и ожидая нападения, но уханье отдалилось, а потом и вовсе прекратилось. Даниил вытер пот со лба и, сделав шаг вперед, сразу попал в яму, после чего просто сел в воду – все равно насквозь промок, – и стал отмывать руки и лицо от липкой крови, оставшейся после спуска по пластику…
Раны неприятно защипало, пришлось их снова зализывать – немного помогло, жжение ушло… Кстати, после того как он утолил жажду, боль пропала, но голод стал нестерпимым.
Данька протянул руку, сорвал несколько листьев кустарника, пожевал и с отвращением выплюнул – они оказались горькими и вяжущими на вкус, для еды явно не подходили.
Юноша, запрокинув голову, посмотрел вверх – сквозь густые кроны деревьев виднелись пятна темного неба, звезды еще не потеряли свою яркость, возможно, прошла половина ночи, а может и больше. Данька встал, поскольку уже начал замерзать в воде. Нужно было искать место, где можно было бы спрятаться и не попасть какому-нибудь шустрому хищнику на обед. Беглец еще раз огляделся, ничего опасного не увидел и не услышал и шагнул вперед. В сапогах сразу захлюпало, а с комбинезона полилась вода.
Данька пробился через ближайший кустарник и полез на первое попавшееся на глаза дерево. Если его предки спасались от зверей таким образом, то почему бы и ему не воспользоваться их опытом? Они тоже были не очень хорошо приспособлены к выживанию, а мощное оружие тогда еще не изобрели.
Поднявшись метров на пятнадцать, юноша устроился в довольно удобной развилке, уперся в ствол спиной и вытянул ноги, чувствуя усталость, голод и злость. На этой планете у него все время возникали какие-то проблемы, и это его раздражало, еще немного и парень окончательно рассердится, а вот что будет после этого, он и сам не знал.
И очень бы не хотел узнавать. Может быть, это и казалось глупым, но Данька желал остаться человеком, хотя и знал, что каждый раз, когда он использует свои новые способности, меняется, пусть и немного. В кого юноша превратится, когда все изменения произойдут, он тоже не знал, но очень боялся, что станет монстром с огромной клыкастой головой и несуразно большим туловищем.
А Даньке хотелось узнать, что такое женская любовь, посмотреть планеты, людей и попасть в Академию звездной разведки. Там ведь рассказывают обо всех открытых планетах, об их флоре и фауне и обо всех встреченных людьми древних цивилизациях.
Возможно, в академии он узнает, кто построил храмы инициации, а значит, и поймет их цель и мысли.
Сидеть на дереве было неудобно, подняться выше Данька не решился, опасаясь хищных птиц или драконов – наполовину животных, наполовину птиц; такие существа нередко встречались на открытых планетах как переходная фаза от одного вида к другому. Беглец прижался к шероховатой, пряно пахнущей коре дерева. Ему нужно просто дождаться утра, оставив все проблемы на светлое время, когда он будет не так беспомощен.
Все-таки как много информации об окружающем мире человек получает посредством зрения – темно, и он беспомощен и неуклюже двигается. Вот и еду не смог найти, потому что и здесь без глаз не обойтись. Даниил вздохнул, снова обругав себя за то, что не посмотрел файлы о планете и даже не знает, сколько здесь длится ночь – тридцать стандартных часов, пятьдесят, сорок?..
Сидеть было неудобно, к тому же скоро Данька почувствовал, что замерзает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58