Сейчас он им задаст, чтобы другим неповадно было.
Когда он поднялся наверх, там царила тишина. Теплые лучи послеполуденного солнца, лившиеся в окно холла, уняли его беспокойство. Здесь безопасно. Опасно гулять по ночным улицам Лос-Анджелеса. А это Гроув и тихий пятничный день.
Словно в подтверждение этих мыслей, из-за зеленой двери хозяйской спальни выкатилась игрушка: белая сороконожка фута в полтора длиной. Ее пластиковые ножки ритмично цокали по полу. Уитт улыбнулся. Ребенок в знак капитуляции выпустил свою игрушку. Снисходительно улыбаясь, Уильям нагнулся, чтобы поднять ее, глядя при этом на пол за дверью.
Едва его пальцы коснулись сороконожки, он еще раз посмотрел на нее и мгновенно понял – это не игрушка. Тело странной твари было мягким и теплым, оно пульсировало. Отчаянным движением Уитт попытался ее отбросить, но та уцепилась за кисть и уже карабкалась по руке. Уронив блокнот и карандаш, Уитт другой рукой оторвал от себя существо – и швырнул на пол. Тварь упала на спину и осталась лежать, шевеля многочисленными лапками, будто креветка. Тяжело дыша, Уильям прислонился спиной к стене, и тут из-за двери послышался голос:
– Ну хватит церемониться. Входите.
Уильям понял, что говоривший – совсем не ребенок, а возникшее несколько секунд назад ощущение безопасности было преждевременным.
– Мистер Уитт, – послышался второй более молодой голос, показавшийся ему знакомым.
– Томми-Рэй? – спросил Уильям, не в силах скрыть облегчения. – Томми-Рэй, это ты?
– А то кто же? Входите! Присоединяйтесь к нашей компании.
– Что тут происходит? – спросил Уильям и распахнул дверь, обойдя цокавшую по полу тварь.
Ситцевые занавески миссис Ллойд были плотно задернуты, и после освещенного солнцем холла Уильяму показалось, будто в комнате вдвое темнее, чем на самом деле. Вскоре он различил Томми-Рэя Макгуайра, стоявшего посреди комнаты, и за ним, в темном углу, кого-то еще. Один из них искупался в бассейне, подумал Уильям, когда в нос ему ударил запах протухшей воды.
– Зря ты сюда забрался, – обратился он к Томми-Рэю. – Ты не знаешь, что это противозаконно? Этот дом…
– Но ведь ты не донесешь на нас? – перебил его Томми-Рэй. Он шагнул к Уильяму, заслонив своего приятеля в углу.
– Все не так просто… – начал Уильям.
– Да нет, все просто, – категорично заявил Томми-Рэй. Он сделал еще один шаг к Уитту, потом еще и еще – и вдруг оказался у двери за спиной Уильяма. Только тут Уитт разглядел бородатого мужчину, сидевшего в углу. На нем копошились твари, похожие на первую сороконожку. Они покрывали его сплошь, как живые доспехи, ползали по лицу, задерживались на губах, глазах, скопились в паху, массируя его, тыкались в подмышки и скакали по животу. Их было так много, что тело мужчины казалось вдвое больше, чем у обычных людей.
– О господи, – прошептал Уильям.
– Здорово, правда? – спросил Томми-Рэй.
– Я вижу, вы с Томми-Рэем давно знаете друг друга? – сказал Яфф. – Скажи мне, был ли он в детстве хорошим ребенком?
– Что это такое, черт возьми? – спросил Уильям у Томми-Рэя.
Бегающие глаза юноши вспыхнули.
– Это мой отец, – ответил он. – Это Яфф.
– Мы хотим, чтобы ты открыл нам тайны твоей души, – сказал Яфф.
Уильям сразу же вспомнил о своей домашней коллекции. Откуда они узнали? Неужели Томми-Рэй шпионил за ним? Шпионил за шпионом?
Уильям покачал головой.
– У меня нет никаких тайн, – тихо сказал он.
– Может, и так, – сказал Томми-Рэй. – Обычный гребаный зануда.
– Ты злой, – сказал Яфф.
– Да тебе любой подтвердит, – настаивал Томми-Рэй. – Посмотри на него. На его галстуки и на то, как он кланяется всем и каждому.
Слова Томми-Рэя задели Уильяма, и у него задергалась щека.
– Самый дерьмовый зануда во всем этом гребаном городишке.
В ответ Яфф поймал у себя на животе одну из тварей и кинул в сторону Томми-Рэя. Попадание было точным. Тварь с дюжиной хлыстообразных хвостов и крошечной головкой попала Томми-Рэю в лицо, заткнув ему рот. Юноша покачнулся, отодрал от себя тварь с комичным поцелуйным звуком, ухмыльнулся и бросил ее обратно смеющемуся Яффу, но менее метко – существо свалилось на пол у ног Уильяма. Тот отшатнулся, вызвав новый приступ смеха у отца с сыном.
– Она тебе не повредит, – сказал Яфф, отсмеявшись. – Пока я не захочу.
Он поманил к себе тварь, и она, быстро перебирая лапками, устроилась у него на животе.
– Ты наверняка знаешь большинство из этих ребят, – сказал Яфф.
– Ага. И они его знают, – добавил Томми-Рэй.
– Вот этот, к примеру. – Яфф указал на членистое существо размером с кошку. – Это осталось от женщины… как ее звали, Томми?
– Не помню.
Яфф стряхнул тварь, похожую на громадного скорпиона, к своим ногам. Та в панике попыталась вернуться на насиженное место.
– Ну, та женщина с собаками. Милдред… Как ее…
– Даффин, – произнес Уильям.
– Вот! – воскликнул Яфф, ткнув в него пальцем. – Даффин! Как легко мы все забываем! Конечно же, Даффин.
Уильям знал Милдред. Он видел ее почти каждое утро, когда она выходила гулять со сворой собак. Всегда казалось, будто она забыла, куда идет и зачем вообще вышла из дома. Но что общего между ней и этим скорпионом?
– Я вижу, ты в недоумении, Уитт, – сказал Яфф. – Ты Думаешь: неужели это новый питомец Милдред? Ответ: нет. Это ее сокровенная тайна во плоти. От тебя я хочу получить то же, Уильям. Мне нужна сокровенная тайна.
Как опытный гетеросексуальный вуайерист, Уильям тут же разгадал гомосексуальный подтекст поведения Яффа. Этот тип и Томми-Рэй – вовсе не отец и сын. Они здесь трахались. И все разговоры о сокровенном и тайном есть просто завуалированное предложение орального секса.
– Я в этом не участвую, – сказал Уильям. – Томми-Рэй подтвердит. Я ничего «странного» не практикую…
– Нет ничего странного в страхе, – сказал Яфф.
– Каждый чего-то боится, – вставил Томми-Рэй.
– Но одни больше, другие меньше. А ты… я уверен, ты боишься намного больше остальных. Признайся, Уильям, у тебя в голове много дряни. Я хочу вытащить ее из тебя и забрать себе.
Вот, еще один намек. Уильям услышал, как Томми-Рэй сделал шаг в его направлении.
– Держись от меня подальше, – с угрозой в голосе предупредил Уильям, но это был чистый блеф. Улыбка Томми-Рэя подтверждала, что тот все понимал.
– Тебе станет легче, – сказал Яфф.
– Намного, – подтвердил Томми-Рэй.
– Это не больно. Может, совсем немного, вначале. Зато как только ты вытряхнешь из себя эту дрянь, ты станешь другим человеком.
– Милдред не единственная, – сказал Томми-Рэй. – Прошлой ночью он побывал у многих.
– Что верно, то верно.
– Я показывал дорогу, и он шел за мной.
– Понимаешь, у меня чутье на некоторых людей. Я их нахожу по запаху.
– Луиза Доил… Крис Сипара… Гарри О'Коннор… Уильям знал их всех.
– Гюнтер Розбери… Мартина Несбит…
– Да, Мартине действительно было что показать, – сказал Яфф. – Одно из ее произведений во дворе. Охлаждается.
– В бассейне? – пробормотал Уильям.
– Ты видел? Уильям покачал головой.
– Тебе непременно нужно увидеть. Полезно узнать, что люди скрывали от тебя многие годы.
Последняя фраза задела Уильяма за живое, хотя он уже понял, что Яффу ничего о нем не известно.
– Ты думаешь, будто знаешь их, – продолжал Яфф. – Но у людей есть страхи, в существовании которых они никогда не признаются; темнота, что прячется за улыбкой. Вот…
Он поднял руку. На ней повисло существо, напоминавшее безволосую обезьяну с паучьими лапами.
– … что живет в такой темноте. Я извлекаю их наружу.
– И у Мартины тоже? – спросил Уильям. У него забрезжила надежда сбежать.
– Конечно, – сказал Томми-Рэй. – Ее экземпляр – один из лучших.
– Я зову их «тераты», – сказал Яфф. – Это значит «рожденные безобразными», чудовища. Как они тебе нравятся?
– Я… я хотел бы посмотреть на то… что осталось от Мартины, – ответил Уильям.
– Милая дама, – заметил Яфф, – но в голове мерзкий секс. Иди, покажи ему, Томми-Рэй. А потом приведи обратно.
– Хорошо.
Томми-Рэй взялся за ручку, но медлил открывать, словно прочел мысли Уильяма.
– Тебе правда хочется посмотреть?
– Хочется. Мы с Мартиной… – Он замялся. Яфф закончил за него:
– Ты и эта женщина, Уильям? Вместе?
– Раз или два, – солгал Уильям.
Он не прикасался к Мартине, но надеялся, что это покажется им достаточным основанием для его любопытства. Похоже, сработало.
– Ну что ж, это хорошая причина. Тебе следует знать, что она скрывала от тебя. Покажи ему, Томми-Рэй!
Молодой Макгуайр, подчинившись приказу, отвел Уильяма вниз. Пока они спускались по лестнице, юноша насвистывал что-то бессвязное, а его легкая походка и непринужденные манеры никак не вязались с его адским другом. Уильяму несколько раз хотелось спросить его: «Почему?» Возможно, тогда он смог бы понять, что происходит с Гроувом. Как получилось, что зло беззаботно гуляет по городу, испорченные души вроде Томми-Рэя бродят по улицам, шутят и напевают, словно обычные люди?
– Жуть, правда? – спросил Томми-Рэй, забирая из рук Уильяма ключ от задней двери. Он читает мои мысли, решил Уитт. Но следующая фраза Томми-Рэя опровергла эту мысль.
– Пустые дома. Жутко тут. Хотя, наверное, ты к ним привык, да?
– Я этим живу.
– Яфф не любит солнца, вот я и привел его сюда. Нужно же ему где-то спрятаться.
Когда они вышли на солнце, Томми-Рэй поморщился.
– Знаешь, я, наверное, скоро стану таким же, как он. Раньше мне нравились пляжи. Топанга, Малибу, все такое. А теперь меня, типа, тошнит от этого… яркого света…
Он направился к бассейну, опустив голову, чтобы не смотреть на солнце, и продолжал болтать.
– Так вы с Мартиной того? Вообще-то она не мисс Вселенная, ну, ты понимаешь. А уж внутри у нее… Видел бы ты, как они выходят! Вот это да… Похоже на пот. Сочатся через дырочки в коже…
– Через поры.
– Чего?
– Маленькие дырочки – поры.
– А-а. Ну да. Клево.
Они подошли к бассейну. Томми-Рэй продолжал:
– Яфф зовет их по-своему, ну, ты понял. Сила сознания. А я зову их по именам… ну, по именам людей, которым они принадлежали. – Он оглянулся и увидел, что Уильям смотрит на зеленую изгородь, выискивая просвет. – Тебе не интересно?
– Что ты… мне интересно.
– Мартина! – позвал юноша Поверхность воды всколыхнулась. – Сейчас вылезет. Впечатляет.
– Верю, – сказал Уильям и шагнул к краю бассейна. Едва то, что было в воде, показалось на поверхности, он изо всех сил толкнул Томми-Рэя в спину. Тот вскрикнул и потерял равновесие. Уильям успел взглянуть на терату в бассейне – что-то вроде военного корабля с лапами. Потом на нее упал Томми-Рэй. Вода забурлила Уильям не стал задерживаться, чтобы узнать, кто кого победит. Он бросился к месту, где изгородь была реже, быстро продрался сквозь нее и был таков.
– Ты его упустил, – сказал Яфф, когда Томми-Рэй появился наверху. – Вижу, тебе ничего нельзя поручить.
– Он обманул меня.
– Тебе пора перестать этому удивляться. Неужели ты еще не понял. Люди часто притворяются. Тем они и интересны.
– Я пытался его догнать, но он сбежал. Хочешь, я схожу к нему домой? Хочешь, убью?
– Ну-ну, полегче, – сказал Яфф. – Если он распустит слухи – ну, поболтают денек-другой, нам это не повредит. Да и кто ему поверит? Но отсюда придется вечером уйти.
– Есть другие пустые дома.
– Они нам больше ни к чему. Вчера ночью я нашел для нас пристанище.
– Где?
– Увидишь. Она еще не совсем готова, но скоро будет.
– Кто?
– Говорю, увидишь. А пока я хочу, чтобы ты съездил по моим делам.
– Хорошо.
– Это недалеко. На побережье есть место, где я оставил кое-что важное. Теперь я хочу, чтобы ты мне это привез, а я пока разберусь тут с Флетчером.
– Мне бы хотелось при этом присутствовать.
– Тебе так нравится смерть? Томми-Рэй ухмыльнулся.
– Да. Нравится. У моего друга Энди есть клевая тату – череп, вот здесь. – Он показал на грудь. – Энди говорил, что умрет молодым. Что поедет в Бомбору, ну, там такие реально опасные скалы и волны. Так вот, он дождется последней волны и просто спрыгнет с серфа. Это круто. Умереть на плаву.
– И что? – спросил Яфф. – В смысле, он умер?
– Да, хера, – сказал Томми-Рэй презрительно. – Кишка тонка.
– А ты бы смог?
– Хоть сейчас! Как два пальца…
– Не спеши. Тут скоро будет большая вечеринка.
– Да?
– О да. Очень большая. В твоем городе такого не видели.
– А кто там будет?
– Половина Голливуда. А другая половина хотела бы быть.
– А мы?
– Конечно, мы тоже там будем, можешь не сомневаться. И позабавимся.
Наконец-то у меня есть что рассказать, подумал Уильям, стоя возле дверей дома Спилмонта на Писблоссом-драйв. Он всем расскажет, как ему удалось сбежать от Яффа и его страшной свиты, и за то, что он предупредит остальных, его назовут героем.
Спилмонт был его прежним клиентом – Уитт дважды помогал ему купить дом. Они были знакомы достаточно давно и называли друг друга по имени.
– Билли? – удивился Спилмонт, оглядывая Уильяма с головы до ног. – Плохо выглядишь.
– Потому что все плохо.
– Входи.
– Оскар, случилось нечто ужасное, – сказал Уильям, позволяя увлечь себя внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Когда он поднялся наверх, там царила тишина. Теплые лучи послеполуденного солнца, лившиеся в окно холла, уняли его беспокойство. Здесь безопасно. Опасно гулять по ночным улицам Лос-Анджелеса. А это Гроув и тихий пятничный день.
Словно в подтверждение этих мыслей, из-за зеленой двери хозяйской спальни выкатилась игрушка: белая сороконожка фута в полтора длиной. Ее пластиковые ножки ритмично цокали по полу. Уитт улыбнулся. Ребенок в знак капитуляции выпустил свою игрушку. Снисходительно улыбаясь, Уильям нагнулся, чтобы поднять ее, глядя при этом на пол за дверью.
Едва его пальцы коснулись сороконожки, он еще раз посмотрел на нее и мгновенно понял – это не игрушка. Тело странной твари было мягким и теплым, оно пульсировало. Отчаянным движением Уитт попытался ее отбросить, но та уцепилась за кисть и уже карабкалась по руке. Уронив блокнот и карандаш, Уитт другой рукой оторвал от себя существо – и швырнул на пол. Тварь упала на спину и осталась лежать, шевеля многочисленными лапками, будто креветка. Тяжело дыша, Уильям прислонился спиной к стене, и тут из-за двери послышался голос:
– Ну хватит церемониться. Входите.
Уильям понял, что говоривший – совсем не ребенок, а возникшее несколько секунд назад ощущение безопасности было преждевременным.
– Мистер Уитт, – послышался второй более молодой голос, показавшийся ему знакомым.
– Томми-Рэй? – спросил Уильям, не в силах скрыть облегчения. – Томми-Рэй, это ты?
– А то кто же? Входите! Присоединяйтесь к нашей компании.
– Что тут происходит? – спросил Уильям и распахнул дверь, обойдя цокавшую по полу тварь.
Ситцевые занавески миссис Ллойд были плотно задернуты, и после освещенного солнцем холла Уильяму показалось, будто в комнате вдвое темнее, чем на самом деле. Вскоре он различил Томми-Рэя Макгуайра, стоявшего посреди комнаты, и за ним, в темном углу, кого-то еще. Один из них искупался в бассейне, подумал Уильям, когда в нос ему ударил запах протухшей воды.
– Зря ты сюда забрался, – обратился он к Томми-Рэю. – Ты не знаешь, что это противозаконно? Этот дом…
– Но ведь ты не донесешь на нас? – перебил его Томми-Рэй. Он шагнул к Уильяму, заслонив своего приятеля в углу.
– Все не так просто… – начал Уильям.
– Да нет, все просто, – категорично заявил Томми-Рэй. Он сделал еще один шаг к Уитту, потом еще и еще – и вдруг оказался у двери за спиной Уильяма. Только тут Уитт разглядел бородатого мужчину, сидевшего в углу. На нем копошились твари, похожие на первую сороконожку. Они покрывали его сплошь, как живые доспехи, ползали по лицу, задерживались на губах, глазах, скопились в паху, массируя его, тыкались в подмышки и скакали по животу. Их было так много, что тело мужчины казалось вдвое больше, чем у обычных людей.
– О господи, – прошептал Уильям.
– Здорово, правда? – спросил Томми-Рэй.
– Я вижу, вы с Томми-Рэем давно знаете друг друга? – сказал Яфф. – Скажи мне, был ли он в детстве хорошим ребенком?
– Что это такое, черт возьми? – спросил Уильям у Томми-Рэя.
Бегающие глаза юноши вспыхнули.
– Это мой отец, – ответил он. – Это Яфф.
– Мы хотим, чтобы ты открыл нам тайны твоей души, – сказал Яфф.
Уильям сразу же вспомнил о своей домашней коллекции. Откуда они узнали? Неужели Томми-Рэй шпионил за ним? Шпионил за шпионом?
Уильям покачал головой.
– У меня нет никаких тайн, – тихо сказал он.
– Может, и так, – сказал Томми-Рэй. – Обычный гребаный зануда.
– Ты злой, – сказал Яфф.
– Да тебе любой подтвердит, – настаивал Томми-Рэй. – Посмотри на него. На его галстуки и на то, как он кланяется всем и каждому.
Слова Томми-Рэя задели Уильяма, и у него задергалась щека.
– Самый дерьмовый зануда во всем этом гребаном городишке.
В ответ Яфф поймал у себя на животе одну из тварей и кинул в сторону Томми-Рэя. Попадание было точным. Тварь с дюжиной хлыстообразных хвостов и крошечной головкой попала Томми-Рэю в лицо, заткнув ему рот. Юноша покачнулся, отодрал от себя тварь с комичным поцелуйным звуком, ухмыльнулся и бросил ее обратно смеющемуся Яффу, но менее метко – существо свалилось на пол у ног Уильяма. Тот отшатнулся, вызвав новый приступ смеха у отца с сыном.
– Она тебе не повредит, – сказал Яфф, отсмеявшись. – Пока я не захочу.
Он поманил к себе тварь, и она, быстро перебирая лапками, устроилась у него на животе.
– Ты наверняка знаешь большинство из этих ребят, – сказал Яфф.
– Ага. И они его знают, – добавил Томми-Рэй.
– Вот этот, к примеру. – Яфф указал на членистое существо размером с кошку. – Это осталось от женщины… как ее звали, Томми?
– Не помню.
Яфф стряхнул тварь, похожую на громадного скорпиона, к своим ногам. Та в панике попыталась вернуться на насиженное место.
– Ну, та женщина с собаками. Милдред… Как ее…
– Даффин, – произнес Уильям.
– Вот! – воскликнул Яфф, ткнув в него пальцем. – Даффин! Как легко мы все забываем! Конечно же, Даффин.
Уильям знал Милдред. Он видел ее почти каждое утро, когда она выходила гулять со сворой собак. Всегда казалось, будто она забыла, куда идет и зачем вообще вышла из дома. Но что общего между ней и этим скорпионом?
– Я вижу, ты в недоумении, Уитт, – сказал Яфф. – Ты Думаешь: неужели это новый питомец Милдред? Ответ: нет. Это ее сокровенная тайна во плоти. От тебя я хочу получить то же, Уильям. Мне нужна сокровенная тайна.
Как опытный гетеросексуальный вуайерист, Уильям тут же разгадал гомосексуальный подтекст поведения Яффа. Этот тип и Томми-Рэй – вовсе не отец и сын. Они здесь трахались. И все разговоры о сокровенном и тайном есть просто завуалированное предложение орального секса.
– Я в этом не участвую, – сказал Уильям. – Томми-Рэй подтвердит. Я ничего «странного» не практикую…
– Нет ничего странного в страхе, – сказал Яфф.
– Каждый чего-то боится, – вставил Томми-Рэй.
– Но одни больше, другие меньше. А ты… я уверен, ты боишься намного больше остальных. Признайся, Уильям, у тебя в голове много дряни. Я хочу вытащить ее из тебя и забрать себе.
Вот, еще один намек. Уильям услышал, как Томми-Рэй сделал шаг в его направлении.
– Держись от меня подальше, – с угрозой в голосе предупредил Уильям, но это был чистый блеф. Улыбка Томми-Рэя подтверждала, что тот все понимал.
– Тебе станет легче, – сказал Яфф.
– Намного, – подтвердил Томми-Рэй.
– Это не больно. Может, совсем немного, вначале. Зато как только ты вытряхнешь из себя эту дрянь, ты станешь другим человеком.
– Милдред не единственная, – сказал Томми-Рэй. – Прошлой ночью он побывал у многих.
– Что верно, то верно.
– Я показывал дорогу, и он шел за мной.
– Понимаешь, у меня чутье на некоторых людей. Я их нахожу по запаху.
– Луиза Доил… Крис Сипара… Гарри О'Коннор… Уильям знал их всех.
– Гюнтер Розбери… Мартина Несбит…
– Да, Мартине действительно было что показать, – сказал Яфф. – Одно из ее произведений во дворе. Охлаждается.
– В бассейне? – пробормотал Уильям.
– Ты видел? Уильям покачал головой.
– Тебе непременно нужно увидеть. Полезно узнать, что люди скрывали от тебя многие годы.
Последняя фраза задела Уильяма за живое, хотя он уже понял, что Яффу ничего о нем не известно.
– Ты думаешь, будто знаешь их, – продолжал Яфф. – Но у людей есть страхи, в существовании которых они никогда не признаются; темнота, что прячется за улыбкой. Вот…
Он поднял руку. На ней повисло существо, напоминавшее безволосую обезьяну с паучьими лапами.
– … что живет в такой темноте. Я извлекаю их наружу.
– И у Мартины тоже? – спросил Уильям. У него забрезжила надежда сбежать.
– Конечно, – сказал Томми-Рэй. – Ее экземпляр – один из лучших.
– Я зову их «тераты», – сказал Яфф. – Это значит «рожденные безобразными», чудовища. Как они тебе нравятся?
– Я… я хотел бы посмотреть на то… что осталось от Мартины, – ответил Уильям.
– Милая дама, – заметил Яфф, – но в голове мерзкий секс. Иди, покажи ему, Томми-Рэй. А потом приведи обратно.
– Хорошо.
Томми-Рэй взялся за ручку, но медлил открывать, словно прочел мысли Уильяма.
– Тебе правда хочется посмотреть?
– Хочется. Мы с Мартиной… – Он замялся. Яфф закончил за него:
– Ты и эта женщина, Уильям? Вместе?
– Раз или два, – солгал Уильям.
Он не прикасался к Мартине, но надеялся, что это покажется им достаточным основанием для его любопытства. Похоже, сработало.
– Ну что ж, это хорошая причина. Тебе следует знать, что она скрывала от тебя. Покажи ему, Томми-Рэй!
Молодой Макгуайр, подчинившись приказу, отвел Уильяма вниз. Пока они спускались по лестнице, юноша насвистывал что-то бессвязное, а его легкая походка и непринужденные манеры никак не вязались с его адским другом. Уильяму несколько раз хотелось спросить его: «Почему?» Возможно, тогда он смог бы понять, что происходит с Гроувом. Как получилось, что зло беззаботно гуляет по городу, испорченные души вроде Томми-Рэя бродят по улицам, шутят и напевают, словно обычные люди?
– Жуть, правда? – спросил Томми-Рэй, забирая из рук Уильяма ключ от задней двери. Он читает мои мысли, решил Уитт. Но следующая фраза Томми-Рэя опровергла эту мысль.
– Пустые дома. Жутко тут. Хотя, наверное, ты к ним привык, да?
– Я этим живу.
– Яфф не любит солнца, вот я и привел его сюда. Нужно же ему где-то спрятаться.
Когда они вышли на солнце, Томми-Рэй поморщился.
– Знаешь, я, наверное, скоро стану таким же, как он. Раньше мне нравились пляжи. Топанга, Малибу, все такое. А теперь меня, типа, тошнит от этого… яркого света…
Он направился к бассейну, опустив голову, чтобы не смотреть на солнце, и продолжал болтать.
– Так вы с Мартиной того? Вообще-то она не мисс Вселенная, ну, ты понимаешь. А уж внутри у нее… Видел бы ты, как они выходят! Вот это да… Похоже на пот. Сочатся через дырочки в коже…
– Через поры.
– Чего?
– Маленькие дырочки – поры.
– А-а. Ну да. Клево.
Они подошли к бассейну. Томми-Рэй продолжал:
– Яфф зовет их по-своему, ну, ты понял. Сила сознания. А я зову их по именам… ну, по именам людей, которым они принадлежали. – Он оглянулся и увидел, что Уильям смотрит на зеленую изгородь, выискивая просвет. – Тебе не интересно?
– Что ты… мне интересно.
– Мартина! – позвал юноша Поверхность воды всколыхнулась. – Сейчас вылезет. Впечатляет.
– Верю, – сказал Уильям и шагнул к краю бассейна. Едва то, что было в воде, показалось на поверхности, он изо всех сил толкнул Томми-Рэя в спину. Тот вскрикнул и потерял равновесие. Уильям успел взглянуть на терату в бассейне – что-то вроде военного корабля с лапами. Потом на нее упал Томми-Рэй. Вода забурлила Уильям не стал задерживаться, чтобы узнать, кто кого победит. Он бросился к месту, где изгородь была реже, быстро продрался сквозь нее и был таков.
– Ты его упустил, – сказал Яфф, когда Томми-Рэй появился наверху. – Вижу, тебе ничего нельзя поручить.
– Он обманул меня.
– Тебе пора перестать этому удивляться. Неужели ты еще не понял. Люди часто притворяются. Тем они и интересны.
– Я пытался его догнать, но он сбежал. Хочешь, я схожу к нему домой? Хочешь, убью?
– Ну-ну, полегче, – сказал Яфф. – Если он распустит слухи – ну, поболтают денек-другой, нам это не повредит. Да и кто ему поверит? Но отсюда придется вечером уйти.
– Есть другие пустые дома.
– Они нам больше ни к чему. Вчера ночью я нашел для нас пристанище.
– Где?
– Увидишь. Она еще не совсем готова, но скоро будет.
– Кто?
– Говорю, увидишь. А пока я хочу, чтобы ты съездил по моим делам.
– Хорошо.
– Это недалеко. На побережье есть место, где я оставил кое-что важное. Теперь я хочу, чтобы ты мне это привез, а я пока разберусь тут с Флетчером.
– Мне бы хотелось при этом присутствовать.
– Тебе так нравится смерть? Томми-Рэй ухмыльнулся.
– Да. Нравится. У моего друга Энди есть клевая тату – череп, вот здесь. – Он показал на грудь. – Энди говорил, что умрет молодым. Что поедет в Бомбору, ну, там такие реально опасные скалы и волны. Так вот, он дождется последней волны и просто спрыгнет с серфа. Это круто. Умереть на плаву.
– И что? – спросил Яфф. – В смысле, он умер?
– Да, хера, – сказал Томми-Рэй презрительно. – Кишка тонка.
– А ты бы смог?
– Хоть сейчас! Как два пальца…
– Не спеши. Тут скоро будет большая вечеринка.
– Да?
– О да. Очень большая. В твоем городе такого не видели.
– А кто там будет?
– Половина Голливуда. А другая половина хотела бы быть.
– А мы?
– Конечно, мы тоже там будем, можешь не сомневаться. И позабавимся.
Наконец-то у меня есть что рассказать, подумал Уильям, стоя возле дверей дома Спилмонта на Писблоссом-драйв. Он всем расскажет, как ему удалось сбежать от Яффа и его страшной свиты, и за то, что он предупредит остальных, его назовут героем.
Спилмонт был его прежним клиентом – Уитт дважды помогал ему купить дом. Они были знакомы достаточно давно и называли друг друга по имени.
– Билли? – удивился Спилмонт, оглядывая Уильяма с головы до ног. – Плохо выглядишь.
– Потому что все плохо.
– Входи.
– Оскар, случилось нечто ужасное, – сказал Уильям, позволяя увлечь себя внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79