– Грилло! Ты идешь? Ответом был лишь стук зубов.
– Грилло? – позвала Тесла.
Он оторвал взгляд от воды и посмотрел на потолок пещеры.
– Это все над нами, – услышала она его шепот. – Толща земли.
– Ну, падать на нас она пока не собирается, – сказала Тесла, – а мы намерены выбраться отсюда.
– У нас не получится. Черт, мы похоронены заживо! Заживо!
Он вдруг вскочил на ноги, и стук зубов сменился громкими рыданиями.
– Вытащите меня! Вытащите меня отсюда!
– Заткнись, Грилло, – приказал Хочкис.
Но Тесла знала, что словами панику не остановишь. Она оставила его в покое и направилась к трещине в стене, откуда проникал свет.
Это Яфф, поняла она. Дневного света здесь быть не может – значит, это Яфф. Она заранее продумала, что ему скажет, но теперь слова вылетели из головы. Оставалось положиться на импровизацию. Она должна с ним встретиться.
Тесла услышала, что Грилло затих, и Хочкис сказал:
– Там Уитт.
Она обернулась. Неподалеку от берега на поверхности воды лицом вниз покачивалось тело Уитта. Она не стала смотреть, повернулась и продолжила неспешный путь к трещине. Каждый шаг причинял ей боль. У нее возникло отчетливое ощущение, что ее тянет к свету. Чем ближе она подходила, тем сильнее становилось это ощущение, словно ее клетки, измененные нунцием, чувствовали близость другого организма, испытавшего то же самое. Это ощущение придало ее ослабевшему телу необходимые силы, чтобы преодолеть расстояние до трещины. Она протиснулась сквозь камни. С другой стороны оказалась небольшая пещера, поменьше той, откуда она пришла. В середине, как показалось Тесле вначале, горел костер. При более внимательном рассмотрении она поняла, что этот свет был холодным, а мерцание его слишком неровным И ни следа того, кто его зажег.
Она шагнула внутрь и объявила о своем присутствии, чтобы он не напал на нее, неверно истолковав вторжение.
– Есть кто-нибудь? – сказала она. – Мне нужно поговорить… с Рэндольфом Яффе.
Она предпочла назвать этим именем в надежде достучаться до человека, каким он был до того, как вызвал к жизни нынешнего Яффа. Это сработало. Из щели в дальнем углу пещеры раздался голос слабее голоса самой Теслы:
– Кто ты?
– Тесла Бомбек.
Она направилась к огню, использовав его как предлог для своего прихода.
– Не против? – спросила она, снимая вымокшие перчатки и подставляя ладони безрадостному пламени.
– Он не греет, – сказал Яффе, – это не настоящий костер.
– Теперь вижу, – ответила она.
Костер питался гниющей материей какого-то существа. Терата. Бледное сияние оказалось разлагавшимися остатками тераты.
– Похоже, мы тут одни, – сказала она.
– Нет, – возразил Яффе. – Я здесь один. Ты привела людей.
– Да, привела. Одного ты знаешь. Это Натан Грилло. Имя Грилло заставило его выйти из тени.
Дважды она видела безумие в этих глазах. Первый раз – у молла, когда на Яффа указал Хови. Второй – в доме Вэнса, когда Яфф понял свою ошибку и ушел, оставив за спиной ревущий разрыв материи реальности. Теперь она увидела его в третий раз, и оно усилилось.
– Грилло здесь? – спросил он.
– Да.
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Зачем вы здесь?
– Чтобы найти тебя, – ответила она. – Нам нужна… нам нужна твоя помощь.
В нее уперся безумный взгляд. Она вспомнила, что за этим лицом скрывается иная форма: едва различимая, словно тень в дыму, огромная гротескная голова. Она старалась не думать ни об этом, ни о том, к чему может привести ее появление. Сейчас у нее была одна задача: заставить безумца сбросить бремя собственных тайн. Возможно, для начала стоит поделиться одним из своих секретов.
– У нас есть кое-что общее, – сказала она. – Немного, но вещь довольно важная.
– Нунций, – сказал Яффе. – Флетчер послал тебя за ним, а ты не смогла устоять.
– Да, – сказала она, решив не возражать, чтобы он не потерял к ней интерес – Но я имела в виду другое.
– Тогда что же?
– Киссун.
Его глаза блеснули.
– Это он послал тебя.
«Черт, – подумала она, – так недолго все испортить».
– Нет, – быстро сказала она. – Вовсе нет.
– Что ему от меня нужно?
– Ничего. Я не его посредница. Он затащил меня в Петлю, как и тебя когда-то. Не забыл?
– Нет, не забыл, – ответил он абсолютно бесцветным голосом. – Такое трудно забыть.
– А ты знаешь, зачем ты ему был нужен?
– Ему требовался помощник.
– Нет. Ему требовалось тело.
– Да. И это тоже.
– Яффе, он там в плену. Единственный способ выбраться оттуда – воспользоваться чужим телом.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил он. – Неужели нет более интересных занятий перед концом?
– Перед концом?
– Концом света. – Яффе прислонился спиной к стене и позволил силе притяжения опустить себя на корточки. – Он скоро наступит.
– Почему ты так думаешь?
Яффе поднял руки на уровне лица. В нескольких местах плоть была сорвана с костей. От правой кисти остались лишь мизинец и безымянный палец.
– Я вижу обрывки того, что видит сейчас Томми-Рэй. Сюда надвигается нечто.
– Ты видишь, что именно? – спросила Тесла, пытаясь выяснить хоть что-то о природе иадов. – У них есть бомбы или какое-нибудь оружие?
– Нет. Только ужасная ночь. Вечная ночь. Я не хочу ее видеть.
– Ты должен, – сказала Тесла. – Разве не это обязанность человека Искусства? Смотреть и не отворачиваться, даже если смотреть невыносимо. Ты же человек Искусства, Рэндольф…
– Нет.
– Разве не ты открыл дыру? – сказала она – Не скажу, что согласна с твоими методами, но ты сделал такое, на что никто больше не осмелился, да и не смог бы.
– Это собирался сотворить Киссун, – сказал Яффе. – Теперь я понимаю. Он все-таки сделал из меня своего помощника, хотя я об этом и не знал. Он использовал меня.
– Вряд ли, – сказала Тесла. – Не думаю, что он мог сочинить столь витиеватый план. Откуда бы он узнал, что вы с Флетчером найдете нунций? Нет, то, что случилось с тобой, никем не запланировано… Ты работал на себя, не на Киссуна. Это твоя сила. И ты за нее отвечаешь.
Она решила пока отложить дальнейшие аргументы – отчасти потому, что очень вымоталась, отчасти по иным причинам. Яффе тоже не стал продолжать спор. Он просто смотрел на угасающий «костер», потом перевел взгляд на свои руки. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил.
– Ты спустилась сюда, чтобы сказать мне это?
– Да. И не говори, что это бесплодная затея.
– Чего ты хочешь от меня?
– Помоги нам.
– Тут уже ничем не поможешь.
– Ты открыл дыру, ты можешь ее и закрыть.
– Я больше не подойду к тому дому.
– А я думала, ты хотел получить Субстанцию, – сказала Тесла. – Ведь твоя заветная мечта – оказаться там.
– Я ошибался.
– Ты прошел такой путь и вдруг обнаружил, что ошибался? Что заставило тебя передумать?
– Ты не поймешь.
– Я постараюсь.
Он снова взглянул на костер.
– Это последняя, – сказал он. – Когда погаснет свет, мы останемся в темноте.
– Должны быть выходы отсюда.
– Они есть.
– Тогда мы выберем один из них. Но сначала… сначала… скажи мне, почему ты передумал.
Он немного помедлил, словно обдумывал ответ, потом сказал:
– Когда я начал поиски Искусства, все найденные подсказки говорили о перекрестках. Если не все, но многие. И я решил, что именно там найду ответ на мои вопросы. Потом Киссун затащил меня в Петлю, и я решил: вот, я нашел последнего из Синклита, сидящего в хижине в центре нигде. И там нет никаких перекрестков. Должно быть, я ошибался. И то, что случилось потом – в миссии, в Гроуве… это тоже происходило не на перекрестках. Знаешь, я понимал вещи слишком буквально. Флетчер думал о небе и воздухе, а я – о плоти и силе. Он создавал солдат из людских мечтаний, а я – из кишок и пота. Я всегда думал об очевидном. И все это время.» – Его голос наполнился чувством, в нем была ненависть к самому себе. – Все это время я не видел. Пока не овладел Искусством и не осознал, что это за перекрестки.
– И что же?
Он залез в ворот рубашки своей менее изуродованной рукой и стал что-то нащупывать. У него на шее висел медальон на тонкой цепочке. Он потянул, потом сильнее. Цепочка порвалась, и он бросил медальон Тесле. Прежде чем она поймала его, она уже знала, что это такое. Так– уже было с Киссуном. Но тогда она не была готова понять то, что поняла теперь, держа в руках знак Синклита.
– Перекрестки, – сказала она. – Это символ.
– Я больше не понимаю, что такое символы, – сказал Яффе. – Они бессмысленны.
– Но этот что-то означает, – возразила Тесла, разглядывая знаки, начертанные на кресте.
– Понять его – значит владеть им, – сказал Яффе. – Как только поймешь, что это значит, он перестанет быть символом.
– Тогда… помоги мне понять, – сказала Тесла. – Потому что я вижу просто крест. Он, конечно, красивый и все такое, но смысла я особого не нахожу. Ну, вот человек в центре. Похоже, он распят, хотя гвоздей нет. Вокруг эти создания.
– И ты не понимаешь?
– Может, и поняла бы, если бы не так устала.
– Догадайся.
– Я не в настроении угадывать. Лицо Яффе стало хитрым.
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой и помог остановить то, что идет через Субстанцию, но при этом не имеешь ни малейшего представления о происходящем. Иначе ты поняла бы, что держишь в руках.
Она уяснила его слова еще до того, как он успел закончить.
– Если я отгадаю, ты пойдешь с нами?
– Ага. Возможно.
– Дай мне несколько минут, – сказала она, по-новому глядя на символ Синклита.
– Несколько? – сказал он. – Что такое «несколько»? Может, пять? Да, давай пять. Мое предложение действительно пять минут.
Она перевернула медальон вверх ногами. Вдруг ей стало неловко.
– Не смотри на меня, – сказала она.
– Люблю смотреть.
– Ты меня отвлекаешь.
– Тебя здесь никто не держит.
Она поймала его на слове, встала и нетвердыми шагами направилась назад к трещине, через которую пришла сюда.
– Не потеряй, – сказал он вслед почти насмешливо. – Другого у меня нет.
Хочкис стоял в ярде от трещины.
– Ты слышал?
Он кивнул. Она разжала ладонь и передала ему медальон. Свет от разлагающейся тераты был неровным, но глаза Теслы уже привыкли к нему. Она видела растерянное выражение лица Хочкиса. От него помощи ждать не приходилось.
Она забрала медальон из его пальцев и перевела взгляд на неподвижно сидевшего Грилло.
– Он в ступоре, – сказал Хочкис. – Клаустрофобия.
Она все равно подошла. Грилло больше не смотрел ни в потолок, ни на тело в воде. Глаза его были закрыты. Зубы стучали.
– Грилло.
В ответ опять лишь стук зубов.
– Грилло. Это Тесла. Мне нужна твоя помощь. Он через силу кивнул головой.
– Мне нужно узнать, что это значит. Он даже не поднял веки.
– Спасибо тебе огромное, Грилло, – проговорила она. Сама, детка. Помощи не будет. Хочкис помочь не может, Грилло не хочет, Уитт лежит мертвый в воде. Ее взор тут же скользнул к Уитту. Лицо опущено в воду, руки раскинуты в стороны. Бедняга. Она совсем его не знала, но он успел произвести впечатление хорошего человека.
Она отвернулась и снова взглянула на медальон. Ей чертовски мешал сосредоточиться тот факт, что у нее слишком мало времени.
Что же это означает?
Фигура в центре – человек. Создания вокруг – нет. Может, они члены одной семьи. Или дети центральной фигуры? Здесь таится смысл. Между раздвинутых ног помещалось создание, напоминавшее стилизованную человекообразную обезьяну, ниже – какая-то рептилия, ниже…
Черт! Это не дети – это предки! Это изображение эволюции в обратном порядке. Человек в центре, ниже обезьяна, ящерица, рыба и протоплазма (глаз или простейшая клетка). «Наше прошлое под нами», – сказал как-то Хочкис. Может, он и прав.
Но даже если данное решение верно, что означают знаки на остальных трех лучах креста? Над человеком – какая-то пляшущая фигура с огромной головой, выше – такая же фигура, только упрощенная; еще выше – снова упрощение, и заканчивается все изображением другого глаза (или клетки), перекликающимся с изображением внизу. Исходя из первого решения, понять это оказалось не так уж трудно. Внизу изображены формы жизни, предшествовавшие человеку; вверху, без сомнений, последующие ступени развития эволюции вплоть до перехода в совершенное духовное состояние.
Два из четырех.
Сколько времени у нее осталось?
«Не думай о времени, – сказала она себе. – Просто решай задачу».
Загадка знаков на поперечном луче должна решаться так же просто, как и на вертикальном. Слева был еще один круг с заключенным внутри символом, похожим на облако. За ним, ближе к фигуре с распростертыми руками, – квадрат, разделенный на четыре части, еще ближе – молния, потом какая-то лужица (кровь из руки?), потом сама рука. По другую сторону от фигуры – набор еще менее понятных изображений. Снова лужица из левой руки; затем волны или змейки (не повторяет ли она ошибку Яффе, принимая все слишком буквально?); потом какая-то потертость, словно один знак удалили отсюда; и наконец, завершал все четвертый круг – отверстие, в которое продета цепочка. От плотского к бесплотному. От круга с облаком к пустому пространству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79