Я умер, меня убили! Осознание этого мгновенно пронзило мой мозг (или что там теперь у меня было). Странно, я столько раз бывал на краю гибели, столько раз мое сердце замирало от ужаса перед смертью, а вот теперь оказалось, что самого мгновения разделения души и тела я так и не ощутил.
Словно сквозь ватные тампоны затухающих ощущений я слышал голос Гилеаниса:
– Вот и все, жалкие человечишки. Куда вам тягаться с Диктатором Империи Повелителей, с будущим Императором Вселенной?!
Дилл безудержно рыдала и не могла продолжать свое заклинание. Словно в ужасном сне я подошел к ней (а, вернее подплыл по воздуху) и отчаянно позвал:
– Дилл, я тут! Услышь меня, посмотри на меня!
Но даже великая волшебница не слышала зова души умершего и не видела его призрак. В своем радужном пузыре в ярости метался Яманубис, но он был надежно изолирован, и я не мог понять, подает ли он мне какие-то знаки или просто переживает из-за моей смерти. Килеана, связанная по рукам и ногам, кричала:
– Дилл! Во имя Рена! Докончи проклятие! Отомсти!
Но волшебница окаменела, сжимая в объятиях мое бездыханное тело, как-будто это могло его воскресить. Я знал, что скоро начнется распад моей личности, скоро придет спасительное беспамятство, но напоследок смотрел на свою любимую, прощаясь с ней навсегда.
– Пора кончать этот цирк. – Гилеанис вытащил из-за голенища сапога еще один кинжал и направился к Дилл. – Смотри, Килеана, бывшая Императрица, как я перережу горло твоей последней надежде. А потом возьмусь за тебя. Скоро у меня на шее будет висеть еще один медальон.
Когда-то давно я слышал, что иногда бестелесный человеческий дух на короткое время обретает возможность влиять на мир материальный. Это происходит в момент высшего напряжения всех духовных сил, когда смертельная опасность угрожает самым дорогим существам. Для меня этот момент наступил сейчас. Не осознавая, что я делаю, не думая о том, что едва ли могу ему чем-нибудь повредить, я вновь бросился на Гилеаниса. Это произошло инстинктивно и настолько естественно, что я неведомыми живому человеку органами почувствовал, как моя душа входит в тело лорда и там, прямо внутри его тела, обретает материальность, бомбой взрывая ненавистное тело…
Меня отбросило к самому потолку. Я вновь стал бестелесным духом, все больше и больше теряющим связь с миром материи. Бессильно тая в воздухе, я видел большую красную лужу крови и мясных ошметков, оставшихся от Диктатора. И еще я видел, как человеко-гоблины ринулись на Дилл и связанную Килеану, чтобы отомстить за гибель своего хозяина. Я попытался рвануться вниз, чтобы защитить от них Дилл, но, увы, все силы, отпущенные мне Природой, были израсходованы на уничтожение Гилеаниса. Затухающим сознанием я с горечью осознал собственное бессилие. И это был самый страшный момент за всю мою жизнь.
Но вдруг на границе слышимости я ощутил новый звук, вторгшийся в окружающий меня туман. Это был чей-то вопль, зависший на одной протяжной низкой ноте. «Что бы это могло быть?» – с нарастающим равнодушием беспамятства подумал я, рассеяно перемещая свое внимание по Колонному залу. И вдруг острый луч понимания вновь собрал в единое целое распадающийся разум. Яманубис разрывал свою радужную тюрьму! И он менялся: увеличивался в размере, у него проявлялись еще две руки, в которых он сжимал меч и огненную чашу.
Яманубис, так же как я только что, переживал преображение. Он так стремился спасти Килеану, что обретал свою утерянную Божественную Силу!
Одним движением его руки полчища человеко-гоблинов Гилеаниса оказались повержены на пол замка. Теперь Дилл и Килеана были спасены! Бог Смерти вернул свою Силу. Я мог покоиться с миром. Испытанное мною облегчение оборвало последние нити, связывающие распадающуюся душу и материальный мир. Сквозь потолок замка, сквозь атмосферу, сквозь космос полетели частички моего некогда единого разума. Удивительно, но я еще мог видеть, как на орбите этой планетки взрываются боевые корабли Повелителей, уничтожаемые Богом Смерти. И эти огненные вихри служили мне прощальным салютом. «Прощай, жизнь. Прощай, Дилл…»
– Подожди! – Грозный окрик приостановил мой полет в никуда.
«Зачем ждать? Все кончено. Я умер.»
– Подожди!
«Ждать? Что? Кого? Ведь меня уже нет.»
– Подожди!
«Кто меня зовет? Кто тревожит рассыпающуюся среди холодных звезд душу болотника Рена Рила?»
– Я. – Это было сказано очень твердо и в то же время очень мягко.
И тогда я увидел лицо Бога. Того, Кто Назвал Себя Трисмегист. Того, Кто Был Почти Великим Первым Богом. Точнее, это на языке материального мира я говорю «лицо». В том мире, частицей которого я был в тот момент, следует использовать другие определения, но в языке живущих их просто не существует.
– Ты умрешь, но не сейчас. – Сказал мне Бог.
– Я уже умер. – Возразил я ему.
– Нет. Ты ошибаешься. Тебя ждут. Ты нужен. Значит, ты жив.
И мир вокруг меня завертелся огненным водоворотом. Осколки Имперского флота рванулись вверх, а я провалился вглубь атмосферы. За землю я упал с оглушительным металлическим звоном. «Почему я издал такой странный звук?» – удивился я. И открыл глаза. Сразу несколько фактов вошло в мое сознание. Первый: прямо на меня смотрела Дилл мокрыми от слез фиолетовыми глазами. Второй: металлический звон издал нож Гилеаниса, выпавший из моего сердца. Третий: я, действительно, опять жив!
– Здравствуй, Дилл, здравствуй, моя жизнь. – Произнес я.
– Что случилось? – Странный голос изменившегося Яманубиса послышался откуда-то сзади.
Я обернулся и увидел своего уже шестирукого Учителя и Килеану, бегущих к нам с Дилл.
– Он умер, а потом воскрес. – Просто объяснила Дилл, осторожно дотрагиваясь до того места, где на глазах затягивались края моей раны. По-моему, она была в шоке, который предохраняет несовершенный человеческий разум от превосходящих его невероятных чудес, творимых Богами.
– Это бывает. – Подтвердил Яманубис, который теперь тоже был Богом. – Правда, очень редко. Очень-очень.
– Это твоя любовь воскресила его, милая. – Растроганно произнесла Килеана.
– Нет, не может быть… я не умею… – растерянно залепетала Дилл. – Когда Рен упал, я пришла в ужас… отчаяние, боль… у меня и в мыслях не было, чтобы оживить умершего. И меня получился бы только ходячий труп, как у Пулай Худа, а это еще хуже, чем…
– …Чем окончательная чистая смерть. – Торжественно закончил за нее Яманубис. – Немногие Боги способны отменять основные законы Мира, особенно такие, как круговорот жизни и смерти. И я чувствую, что здесь присутствует сам…
– Всем привет! – Веселый возглас заставил всех обернуться, а меня привстать с холодного пола.
Это явился Трисмегист собственной персоной. Он улыбался, а его глаза светились нечеловеческой бирюзовой мудростью Вечности. Яманубис сжался, уменьшился в размере, у него опять оказались только две руки, но выглядел он теперь не как веселый толстячок, а как юный атлет с гордо посаженной головой, с коротким бронзовым мечом на поясе. Килеана обняла его за талию, а он положил ей мускулистую руку на плечо. Я встал на ноги, и совершенно машинально мы с Дилл приняли точно такую же позу.
– Это он вернул меня к жизни, – шепнул я на ушко своей любимой. – Это тот самый Трисмегист.
Похоже, мое объяснение оказалось излишним. Широко раскрытыми, сияющими фиолетовым счастьем глазами, моя невеста глядела на Бога. Интересно, что видела она в тот момент своим магическим зрением? Я, например, воспринимал его, как вполне обычного на вид молодого человека, и только глаза выдавали его истинную сущность.
– Вот и все. – Трисмегист повторил фразу Гилеаниса, произнесенную тем некоторое время назад. Но как же отличались эти слова по тону и по смыслу! Как, оказывается, можно одними и теми же знаками выразить прямо противоположные мысли и чувства.
– Где же ты был раньше, Бог? – С упреком в голосе произнесла Килеана. – Как ты допустил, чтобы произошло все это?
Она повела свободной рукой вокруг, указывая на разодранное тело Гилеаниса и на трупы его звероподобных воинов.
– А что? – Невинно поинтересовался Трисмегист. – По-моему, все кончилось хорошо. Гилеанис мертв, его не смогло защитить даже мое древнее благословение. Он погиб не от оружия, не от яда, не от магии. Человеческая душа, сильная в своем праведном гневе, покарала его тогда, когда совершенные злодеяния Повелителя перевесили на весах справедливости его прежние подвиги. Это должно стать уроком. Для всех.
Он протянул Килеане руку, в которой каким-то чудесным образом оказался медальон с матрицей ее отца:
– На! Возьми.
Рука девушки слегка дрогнула, когда она принимала бесценное сокровище.
– А что дальше? – Спросил Яманубис. Мне показалось, что, хотя он и обрел свою Божественную Силу, но по-прежнему боялся Великого Первого Бога.
Трисмегист пожал плечами:
– Наверное, вам надо отправиться по своим домам и навести там порядок. У каждого из вас есть незавершенные дела.
– А как же мое обучение? – Спросил я, справедливо полагая, что имею право голоса среди Богов и Императриц.
– Ты уже закончил его. – Ответил Яманубис и вопросительно посмотрел на Трисмегиста.
– Да, вы его закончили. – Подтвердил тот, обращаясь одновременно ко мне и к моему Учителю. – Поздравляю тебя, Мастер Рен Рил! Поздравляю, Бог Жизни и Смерти Яма-Анубис!
– Благодарю. – Ответили мы одновременно.
– Не будем задерживаться в этом злом месте. – Предложила Килеана. – Здесь надо многое перестроить, чтобы на Калласе вновь во всей красе и величии вознесся замок Богов Хаоса.
– Да, пожалуй, на это уйдет довольно много времени, – пожал плечами Трисмегист. – Итак, приключения закончены, пора отправляться по домам – к новым приключениям.
– А как же я? – Спросила Дилл, плотно прижавшись ко мне всем телом, и в ее глазах горела невысказанная мольба. – Куда идти мне?
– Домой. – Сказал Трисмегист и хлопнул в ладоши…
Глава 19. Возвращение домой.
…И мы оказались в полной темноте. Я и Дилл, чей тонкий хрупкий стан я так и не выпустил из рук.
– Где мы? – Робко спросила волшебница.
– Понятия не имею. Темно, хоть глаз выколи. Может, какой-то новый мир?
Вдруг недалеко от нас зажегся огонь и хриплый голос спросил:
– Эй! Кому это там не спится?
Я сразу узнал этот голос. Я слышал его с детства. Он принадлежал старому ворчливому Кройгу, рыболову из моего клана. Огонь приблизился, и я увидел, что это факел, который несет старик.
– Чего шумите? – Кряхтел он, тяжело переставляя ноги. – Всех рыбголовашек распугаете. Ба! Да это же Рен Рил, собственной персоной. И не один, а с девчонкой…
Я не дал Кройгу договорить: «…с девчонкой, как всегда.» Теперь многое должно будет измениться, и надо сразу все расставить по местам.
– Здорово, дед! – С искренней радостью я заключил старика в объятия и расцеловал в обе щеки. – Познакомься: это Дилл Хамай, волшебница с планеты, названия которой я так и не узнал. Она – моя невеста.
Потом я вновь обнял Дилл и подкрепил свои слова долгим, сладким, захватывающим дух поцелуем.
– Я дома, Дилл, – шепнул я ей на ухо, – мы на Подсолнечной, на моем Острове Белой Скалы, о котором я тебе столько рассказывал.
Лицо Дилл сияло невообразимой радостью, так что она, к счастью, не обратила внимания на слова Кройга.
– Бог сказал: «Идите домой». – В счастливом полузабытьи бормотала она. – И я оказалась здесь, с тобой, Рен. Это значит, что именно здесь теперь мой дом… наш дом. Рен, это так чудесно, божественно чудесно!
– Наш союз благословил Великий Первый Бог, – шепнул я в ответ, – но мои родственники пока об этом не знают. Чувствую, мне понадобятся все мои силы, чтобы многое изменить в своей жизни.
– Смотри, Рен, – с восторженным вздохом произнесла Дилл, – наша одежда!
– Что с ней? – Не понял я.
– Она как будто новая!
Действительно, в свете факела Кройга стало видно, что мой костюм из кожи змеи-анакванды и сине-фиолетовая одежда Дилл абсолютно целы и невредимы, словно только что сшиты. Запекшаяся кровь человеко-гоблинов Гилеаниса, порезы и разрывы исчезли без следа. Я-то не придавал этому значения, но для Дилл это было очень важно.
– Стоит ли удивляться, что Трисмегист придал нам приличный вид, – шутливо ответил я, – если он смог вернуть меня из мира мертвых и залечил все наши раны? Конечно, он позаботился и о том, чтобы ты предстала перед моей семьей во всей своей красе.
Потом я вновь обратился к старику, который слушал наш разговор, ни слова в нем не понимая:
– Я вернулся, Кройг. Наконец-то вернулся. Ты даже не представляешь себе, сколько всего я пережил за это время.
– Ну, дела.. – Старик почесал затылок. – Ведь ты же вроде бы уплыл в Муравейник, обучаться боевому искусству?
– Обучение закончено. – Рассмеялся я. – Поэтому я и вернулся домой.
– Ну-ну. – Кройг недоверчиво прищурился. – Значит, Рен, ты готов участвовать в завтрашнем поединке?
– В завтрашнем? – С моего лица мгновенно сползла улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Словно сквозь ватные тампоны затухающих ощущений я слышал голос Гилеаниса:
– Вот и все, жалкие человечишки. Куда вам тягаться с Диктатором Империи Повелителей, с будущим Императором Вселенной?!
Дилл безудержно рыдала и не могла продолжать свое заклинание. Словно в ужасном сне я подошел к ней (а, вернее подплыл по воздуху) и отчаянно позвал:
– Дилл, я тут! Услышь меня, посмотри на меня!
Но даже великая волшебница не слышала зова души умершего и не видела его призрак. В своем радужном пузыре в ярости метался Яманубис, но он был надежно изолирован, и я не мог понять, подает ли он мне какие-то знаки или просто переживает из-за моей смерти. Килеана, связанная по рукам и ногам, кричала:
– Дилл! Во имя Рена! Докончи проклятие! Отомсти!
Но волшебница окаменела, сжимая в объятиях мое бездыханное тело, как-будто это могло его воскресить. Я знал, что скоро начнется распад моей личности, скоро придет спасительное беспамятство, но напоследок смотрел на свою любимую, прощаясь с ней навсегда.
– Пора кончать этот цирк. – Гилеанис вытащил из-за голенища сапога еще один кинжал и направился к Дилл. – Смотри, Килеана, бывшая Императрица, как я перережу горло твоей последней надежде. А потом возьмусь за тебя. Скоро у меня на шее будет висеть еще один медальон.
Когда-то давно я слышал, что иногда бестелесный человеческий дух на короткое время обретает возможность влиять на мир материальный. Это происходит в момент высшего напряжения всех духовных сил, когда смертельная опасность угрожает самым дорогим существам. Для меня этот момент наступил сейчас. Не осознавая, что я делаю, не думая о том, что едва ли могу ему чем-нибудь повредить, я вновь бросился на Гилеаниса. Это произошло инстинктивно и настолько естественно, что я неведомыми живому человеку органами почувствовал, как моя душа входит в тело лорда и там, прямо внутри его тела, обретает материальность, бомбой взрывая ненавистное тело…
Меня отбросило к самому потолку. Я вновь стал бестелесным духом, все больше и больше теряющим связь с миром материи. Бессильно тая в воздухе, я видел большую красную лужу крови и мясных ошметков, оставшихся от Диктатора. И еще я видел, как человеко-гоблины ринулись на Дилл и связанную Килеану, чтобы отомстить за гибель своего хозяина. Я попытался рвануться вниз, чтобы защитить от них Дилл, но, увы, все силы, отпущенные мне Природой, были израсходованы на уничтожение Гилеаниса. Затухающим сознанием я с горечью осознал собственное бессилие. И это был самый страшный момент за всю мою жизнь.
Но вдруг на границе слышимости я ощутил новый звук, вторгшийся в окружающий меня туман. Это был чей-то вопль, зависший на одной протяжной низкой ноте. «Что бы это могло быть?» – с нарастающим равнодушием беспамятства подумал я, рассеяно перемещая свое внимание по Колонному залу. И вдруг острый луч понимания вновь собрал в единое целое распадающийся разум. Яманубис разрывал свою радужную тюрьму! И он менялся: увеличивался в размере, у него проявлялись еще две руки, в которых он сжимал меч и огненную чашу.
Яманубис, так же как я только что, переживал преображение. Он так стремился спасти Килеану, что обретал свою утерянную Божественную Силу!
Одним движением его руки полчища человеко-гоблинов Гилеаниса оказались повержены на пол замка. Теперь Дилл и Килеана были спасены! Бог Смерти вернул свою Силу. Я мог покоиться с миром. Испытанное мною облегчение оборвало последние нити, связывающие распадающуюся душу и материальный мир. Сквозь потолок замка, сквозь атмосферу, сквозь космос полетели частички моего некогда единого разума. Удивительно, но я еще мог видеть, как на орбите этой планетки взрываются боевые корабли Повелителей, уничтожаемые Богом Смерти. И эти огненные вихри служили мне прощальным салютом. «Прощай, жизнь. Прощай, Дилл…»
– Подожди! – Грозный окрик приостановил мой полет в никуда.
«Зачем ждать? Все кончено. Я умер.»
– Подожди!
«Ждать? Что? Кого? Ведь меня уже нет.»
– Подожди!
«Кто меня зовет? Кто тревожит рассыпающуюся среди холодных звезд душу болотника Рена Рила?»
– Я. – Это было сказано очень твердо и в то же время очень мягко.
И тогда я увидел лицо Бога. Того, Кто Назвал Себя Трисмегист. Того, Кто Был Почти Великим Первым Богом. Точнее, это на языке материального мира я говорю «лицо». В том мире, частицей которого я был в тот момент, следует использовать другие определения, но в языке живущих их просто не существует.
– Ты умрешь, но не сейчас. – Сказал мне Бог.
– Я уже умер. – Возразил я ему.
– Нет. Ты ошибаешься. Тебя ждут. Ты нужен. Значит, ты жив.
И мир вокруг меня завертелся огненным водоворотом. Осколки Имперского флота рванулись вверх, а я провалился вглубь атмосферы. За землю я упал с оглушительным металлическим звоном. «Почему я издал такой странный звук?» – удивился я. И открыл глаза. Сразу несколько фактов вошло в мое сознание. Первый: прямо на меня смотрела Дилл мокрыми от слез фиолетовыми глазами. Второй: металлический звон издал нож Гилеаниса, выпавший из моего сердца. Третий: я, действительно, опять жив!
– Здравствуй, Дилл, здравствуй, моя жизнь. – Произнес я.
– Что случилось? – Странный голос изменившегося Яманубиса послышался откуда-то сзади.
Я обернулся и увидел своего уже шестирукого Учителя и Килеану, бегущих к нам с Дилл.
– Он умер, а потом воскрес. – Просто объяснила Дилл, осторожно дотрагиваясь до того места, где на глазах затягивались края моей раны. По-моему, она была в шоке, который предохраняет несовершенный человеческий разум от превосходящих его невероятных чудес, творимых Богами.
– Это бывает. – Подтвердил Яманубис, который теперь тоже был Богом. – Правда, очень редко. Очень-очень.
– Это твоя любовь воскресила его, милая. – Растроганно произнесла Килеана.
– Нет, не может быть… я не умею… – растерянно залепетала Дилл. – Когда Рен упал, я пришла в ужас… отчаяние, боль… у меня и в мыслях не было, чтобы оживить умершего. И меня получился бы только ходячий труп, как у Пулай Худа, а это еще хуже, чем…
– …Чем окончательная чистая смерть. – Торжественно закончил за нее Яманубис. – Немногие Боги способны отменять основные законы Мира, особенно такие, как круговорот жизни и смерти. И я чувствую, что здесь присутствует сам…
– Всем привет! – Веселый возглас заставил всех обернуться, а меня привстать с холодного пола.
Это явился Трисмегист собственной персоной. Он улыбался, а его глаза светились нечеловеческой бирюзовой мудростью Вечности. Яманубис сжался, уменьшился в размере, у него опять оказались только две руки, но выглядел он теперь не как веселый толстячок, а как юный атлет с гордо посаженной головой, с коротким бронзовым мечом на поясе. Килеана обняла его за талию, а он положил ей мускулистую руку на плечо. Я встал на ноги, и совершенно машинально мы с Дилл приняли точно такую же позу.
– Это он вернул меня к жизни, – шепнул я на ушко своей любимой. – Это тот самый Трисмегист.
Похоже, мое объяснение оказалось излишним. Широко раскрытыми, сияющими фиолетовым счастьем глазами, моя невеста глядела на Бога. Интересно, что видела она в тот момент своим магическим зрением? Я, например, воспринимал его, как вполне обычного на вид молодого человека, и только глаза выдавали его истинную сущность.
– Вот и все. – Трисмегист повторил фразу Гилеаниса, произнесенную тем некоторое время назад. Но как же отличались эти слова по тону и по смыслу! Как, оказывается, можно одними и теми же знаками выразить прямо противоположные мысли и чувства.
– Где же ты был раньше, Бог? – С упреком в голосе произнесла Килеана. – Как ты допустил, чтобы произошло все это?
Она повела свободной рукой вокруг, указывая на разодранное тело Гилеаниса и на трупы его звероподобных воинов.
– А что? – Невинно поинтересовался Трисмегист. – По-моему, все кончилось хорошо. Гилеанис мертв, его не смогло защитить даже мое древнее благословение. Он погиб не от оружия, не от яда, не от магии. Человеческая душа, сильная в своем праведном гневе, покарала его тогда, когда совершенные злодеяния Повелителя перевесили на весах справедливости его прежние подвиги. Это должно стать уроком. Для всех.
Он протянул Килеане руку, в которой каким-то чудесным образом оказался медальон с матрицей ее отца:
– На! Возьми.
Рука девушки слегка дрогнула, когда она принимала бесценное сокровище.
– А что дальше? – Спросил Яманубис. Мне показалось, что, хотя он и обрел свою Божественную Силу, но по-прежнему боялся Великого Первого Бога.
Трисмегист пожал плечами:
– Наверное, вам надо отправиться по своим домам и навести там порядок. У каждого из вас есть незавершенные дела.
– А как же мое обучение? – Спросил я, справедливо полагая, что имею право голоса среди Богов и Императриц.
– Ты уже закончил его. – Ответил Яманубис и вопросительно посмотрел на Трисмегиста.
– Да, вы его закончили. – Подтвердил тот, обращаясь одновременно ко мне и к моему Учителю. – Поздравляю тебя, Мастер Рен Рил! Поздравляю, Бог Жизни и Смерти Яма-Анубис!
– Благодарю. – Ответили мы одновременно.
– Не будем задерживаться в этом злом месте. – Предложила Килеана. – Здесь надо многое перестроить, чтобы на Калласе вновь во всей красе и величии вознесся замок Богов Хаоса.
– Да, пожалуй, на это уйдет довольно много времени, – пожал плечами Трисмегист. – Итак, приключения закончены, пора отправляться по домам – к новым приключениям.
– А как же я? – Спросила Дилл, плотно прижавшись ко мне всем телом, и в ее глазах горела невысказанная мольба. – Куда идти мне?
– Домой. – Сказал Трисмегист и хлопнул в ладоши…
Глава 19. Возвращение домой.
…И мы оказались в полной темноте. Я и Дилл, чей тонкий хрупкий стан я так и не выпустил из рук.
– Где мы? – Робко спросила волшебница.
– Понятия не имею. Темно, хоть глаз выколи. Может, какой-то новый мир?
Вдруг недалеко от нас зажегся огонь и хриплый голос спросил:
– Эй! Кому это там не спится?
Я сразу узнал этот голос. Я слышал его с детства. Он принадлежал старому ворчливому Кройгу, рыболову из моего клана. Огонь приблизился, и я увидел, что это факел, который несет старик.
– Чего шумите? – Кряхтел он, тяжело переставляя ноги. – Всех рыбголовашек распугаете. Ба! Да это же Рен Рил, собственной персоной. И не один, а с девчонкой…
Я не дал Кройгу договорить: «…с девчонкой, как всегда.» Теперь многое должно будет измениться, и надо сразу все расставить по местам.
– Здорово, дед! – С искренней радостью я заключил старика в объятия и расцеловал в обе щеки. – Познакомься: это Дилл Хамай, волшебница с планеты, названия которой я так и не узнал. Она – моя невеста.
Потом я вновь обнял Дилл и подкрепил свои слова долгим, сладким, захватывающим дух поцелуем.
– Я дома, Дилл, – шепнул я ей на ухо, – мы на Подсолнечной, на моем Острове Белой Скалы, о котором я тебе столько рассказывал.
Лицо Дилл сияло невообразимой радостью, так что она, к счастью, не обратила внимания на слова Кройга.
– Бог сказал: «Идите домой». – В счастливом полузабытьи бормотала она. – И я оказалась здесь, с тобой, Рен. Это значит, что именно здесь теперь мой дом… наш дом. Рен, это так чудесно, божественно чудесно!
– Наш союз благословил Великий Первый Бог, – шепнул я в ответ, – но мои родственники пока об этом не знают. Чувствую, мне понадобятся все мои силы, чтобы многое изменить в своей жизни.
– Смотри, Рен, – с восторженным вздохом произнесла Дилл, – наша одежда!
– Что с ней? – Не понял я.
– Она как будто новая!
Действительно, в свете факела Кройга стало видно, что мой костюм из кожи змеи-анакванды и сине-фиолетовая одежда Дилл абсолютно целы и невредимы, словно только что сшиты. Запекшаяся кровь человеко-гоблинов Гилеаниса, порезы и разрывы исчезли без следа. Я-то не придавал этому значения, но для Дилл это было очень важно.
– Стоит ли удивляться, что Трисмегист придал нам приличный вид, – шутливо ответил я, – если он смог вернуть меня из мира мертвых и залечил все наши раны? Конечно, он позаботился и о том, чтобы ты предстала перед моей семьей во всей своей красе.
Потом я вновь обратился к старику, который слушал наш разговор, ни слова в нем не понимая:
– Я вернулся, Кройг. Наконец-то вернулся. Ты даже не представляешь себе, сколько всего я пережил за это время.
– Ну, дела.. – Старик почесал затылок. – Ведь ты же вроде бы уплыл в Муравейник, обучаться боевому искусству?
– Обучение закончено. – Рассмеялся я. – Поэтому я и вернулся домой.
– Ну-ну. – Кройг недоверчиво прищурился. – Значит, Рен, ты готов участвовать в завтрашнем поединке?
– В завтрашнем? – С моего лица мгновенно сползла улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61