Он задыхался, изо всех сил стараясь скрыть, как тяжело действует на него аконит. Ему хотелось увидеть лицо Габорна, чтобы понять, что тот замышляет на самом деле.
— Нет, угрожать я не собираюсь. Я хочу предупредить тебя об опасности. Столь же страшной, какую предчувствовал я вчера перед тем, как ты разрушил Голубую Башню. Это было гнусное и ненужное деяние. Я же говорил тебе, что опустошители напали не только на Мистаррию. И боюсь, что та же участь ждет и твоих Посвященных.
Голос Габорна звучал искренне, хотя причин желать Радж Ахтену добра у него не было.
— Значит, ты хочешь, чтобы я отправился домой? — сказал Радж Ахтен. — И гонялся за призраками, пока ты укрепляешь границы?
— Нет, — отвечал Габорн. — Я хочу, чтобы ты отправился спасать самого себя. И если ты это сделаешь, я буду помогать тебе всеми силами.
— Всего полчаса назад ты пытался меня убить, — заметил Радж Ахтен. — Что же заставило тебя так резко изменить свои намерения?
— Я избрал тебя, — сказал Габорн. — И никогда не хотел использовать против тебя свою силу, ты меня вынудил. Прошу тебя еще раз: объединись со мной.
«А, так мальчишка ищет союзника, — понял Радж Ахтен. — Он боится, что в одиночку ему опустошителей не остановить. Может быть, удастся все-таки уговорить его вернуть форсибли?»
— Оглянись, Радж Ахтен, — сказал Биннесман. — Посмотри на землю, что позади тебя, на опустошение и смерть! Ты уже знаешь, на что способна горная колдунья. Тебе нужен такой мир? Или ты все же пойдешь с нами в эту землю — живую и цветущую, добрую и красивую?
— Ты предлагаешь мне землю? — разочарованно спросил Радж Ахтен. — Это весьма любезно: предлагать то, что я и сам легко могу взять, то, что вы не способны удержать.
— Я предупреждаю тебя по воле Земли, — сказал Габорн. — Тебя окружает смерть. Мне не защитить того, кто этого не хочет. Если ты останешься в Рофехаване, я не смогу тебя спасти.
— Ты не сможешь меня прогнать, — сказал Радж Ахтен. Он оглянулся назад, на Каррис, где осталось его войско.
И тут что-то случилось с Габорном. Он начал смеяться. И такое глубокое облегчение слышалось в этом смехе, так он был искренен, что Радж Ахтен забеспокоился. Ему вновь захотелось увидеть юношу, понять причину этого веселья.
— Послушай, — дружелюбно сказал Габорн. — Когда-то я боялся тебя и твоих Неодолимых. Но только что я понял, каким образом могу тебя победить. Все, что мне нужно сделать, — это избрать твоих подданных, всех подряд — и сделать их своими!
Тут чародей Биннесман расхохотался тоже.
Радж Ахтен, осмыслив услышанное, внутренне сжался. В Каррисе войска у него больше не было. И вряд ли он сможет собрать другое, чтобы повести его против Габорна.
— Возвращайся в Каррис, — холодно посоветовал Габорн. — Двенадцать Неодолимых ты победил, но там остались еще сотни тысяч моих последователей: твои бывшие воины. Будешь сражаться со всеми?
— Отдай мне мои форсибли, — потребовал Радж Ахтен, надеясь, что сила убеждения его Голоса все-таки поможет достичь соглашения.
Но Габорн Вал Ордин крикнул:
— Не торгуйся, бесчестный пес! Я дарую тебе жизнь и больше ничего! Убирайся, в последний раз говорю — или я отберу и это!
Радж Ахтен почувствовал такую ярость, что забыл обо всем.
Он с криком бросился на врага.
В воздухе тут же просвистела дюжина стрел. Взмахнув руками, он отбросил часть их в сторону, но одна вонзилась прямо в раненое колено. Тело онемело так, что каждое движение давалось ему с великим трудом.
И тут навстречу ему кинулась зеленая женщина. Она вцепилась в него и оторвала от земли, и во все стороны брызнула металлическая чешуя кольчуги, вспоротой ее острыми когтями.
В ответ Радж Ахтен ударил ее в горло кулаком в латной рукавице.
Этим ударом он раздробил себе костяшки пальцев, но и зеленая женщина отшатнулась. Она как будто несколько удивилась, впервые ощутив настоящее сопротивление, однако ранить ее ему не удалось.
Она испустила вопль и быстрым неуловимым движением начертала правой рукой в воздухе какую-то руну.
Затем нанесла удар в грудь. Ребра его треснули и вдавились в легкие, задев сердце. Задохнувшись, он отлетел на дюжину ярдов и упал навзничь. Над головой его разверзлись ночные небеса.
До этого момента он не замечал, что облака разошлись и все небо усеяли бриллиантовые россыпи звезд. Имея тысячу даров зрения, он видел и те крошечные светила, что ускользают от взгляда обычного человека — мириады сияющих искр.
Он лежал, давясь собственной кровью, слыша, как неровно бьется сердце. Легкие жгло так, словно они были разорваны на мелкие кусочки. На лбу выступил пот.
«Они меня убили, — думал он. — Они меня убили».
Зеленая женщина схватила его за горло, готовая вцепиться острыми клыками.
— Подожди! — крикнул чародей Биннесман.
И вильде приостановилась. Высунула темно-зеленый язык, медленно провела им по верхней губе. Глаза ее горели вожделением.
— Кровь? — просительно сказала она.
Биннесман подъехал к Радж Ахтену ближе, несколько рыцарей окружили его с луками наготове. К счастью, чародей куда-то дел свой аконит. С фальшивой искренностью он обратился к Габорну:
— Что скажете, милорд? Покончим с ним?
Радж Ахтен исцелялся. Сломанные ребра срастались, правая рука заживала тоже. Он знал, что через несколько минут будет в состоянии сражаться снова. Ему нужно только немного задержать их.
Однако исцеление шло медленно. Гораздо медленнее, чем прежде. Даже тысяча даров жизнестойкости не помогала.
Он зависел от милости врагов, окруживших его, как гончие зверя.
Миррима посмотрела на Габорна. В глазах Короля Земли пылал праведный гнев, он был бледен. И напряжен, как перед схваткой. До этого ее крайне удивило, что он пытался примириться с Радж Ахтеном и просил его о союзе.
Но миг прошел. И теперь Габорн был в ярости, и Миррима решила, что он убьет Радж Ахтена сам, хотя и она не отказалась бы от этой чести.
Она сказала Иом чистую правду: в присутствии Короля Земли ей хотелось сражаться. И за Габорна она отдала бы свою жизнь, не раздумывая.
Радж Ахтен же заслуживал наказания, как никто другой на этой земле. Миррима была рада, что встретилась с Габорном именно в этом месте и в это время и увидит своими глазами, как умрет Лорд Волк.
Но Габорн не без сожаления в голосе и в то же время властно вдруг сказал Биннесману:
— Нет. Оставьте его.
— Милорд! — оскорблено вскричал принц Селинор, заглушив множество других возмущенных голосов, раздавшихся одновременно. — Если вы не хотите его убить, так позвольте мне эту честь!
— Или мне! — закричали остальные лорды. Иом пыталась сохранить спокойствие.
— Любовь моя, вы делаете ошибку, — стиснув зубы, сказала она Габорну. — Отдайте его им.
Мирриму охватило бешенство. Она помнила, как разговаривала с еще живым отцом Габорна за пять часов до падения Лонгмота, и он тогда не разрешил ей укрыться в замке, зная, что этим спасает ей жизнь. Той же ночью она увидела его снова — мертвого и окоченевшего среди тысяч других павших воинов.
Она помнила Оби Холловела, Вьета Эйбла и других мальчишек из Баннисфера, что погибли в том сражении, помнила, сколько живших по соседству фермеров перерезали в их собственных домах разведчики Радж Ахтена, чтобы войско его могло пройти через Даннвуд незамеченным. Они убили даже Энни Койл, старуху девяноста трех лет, которая и ради спасения собственной жизни не смогла бы доковылять до города.
Радж Ахтен отобрал красоту у жены Габорна, Иом, убил ее мать. А потом у нее на глазах был убит и ее отец — все из-за Радж Ахтена; от войск Сильварресты осталась едва десятая часть.
И Габорн хочет его пощадить?
Миррима обвела взглядом суровые лица стоявших вокруг рыцарей и поняла, что каждого из них так или иначе коснулось зло, носителем которого был Радж Ахтен. Кто потерял друзей, погибших от его руки, кто — родных, кто — своего короля или королеву.
Сама мысль о том, что Радж Ахтен проживет еще хотя бы одну минуту, казалась ей невыносимой. Все существо ее жаждало отмщения.
— Если вы любите меня, — сказал Габорн, обращаясь к своим лордам, — если дорожите собственной жизнью, прошу вас — пощадите его. Земля приказывает оставить его в живых.
Миррима бросила на Габорна возмущенный взгляд. И, выдернув из колчана стрелу, наложила на тетиву. Ее первая стрела засела в колене Радж Ахтена, хотя она целилась этому выродку в грудь.
— Это уж слишком! — вскричал сэр Хосвелл. — Оставить его в живых — это… это… Остальные согласно взревели. Но Габорн поднял руку, призывая к молчанию. И громко сказал:
— Я избрал Радж Ахтена, находясь в отчаянном положении, а потом пытался убить его, используя свою силу. За это Земля наказала меня. Сила моя почти иссякла, и я не знаю, вернется ли она снова.
Я знаю только, что должен укротить свой гнев ради спасения мира. Вряд ли кто-то здесь желает видеть его мертвым больше, чем я…
Он содрогнулся от бессильной ярости. Со стоном вонзил шпоры в бока своего скакуна и помчался на юг, к Каррису, словно боясь, что не сможет удержаться и прикажет все-таки убить Радж Ахтена.
Проскакав с полмили, он остановился на склоне холма среди разоренных земель и оглянулся.
— Уходите! — крикнул он. — Убирайтесь оттуда!
За спиной Мирримы шепталась на ветру листва деревьев; тихим шорохом отзывалась трава. Девушка скрипнула зубами и не тронулась с места.
Биннесман спрыгнул с коня, коснулся плеча зеленой женщины.
— Уходи, — прошептал он ей на ухо. — Оставь его.
вильде отошла, но остальные не шелохнулись. С оружием наготове они ждали вокруг Радж Ахтена в ночной темноте. Миррима слышала тяжелое, возбужденное дыхание рыцарей, чуяла запах пота.
Радж Ахтен сел, выдернул из колена стрелу. Вся кольчуга его была искромсана на груди когтями вильде.
Лорд Волк из Индопала обвел стоявших вокруг рыцарей по-прежнему царственным и высокомерным взглядом. Дышал он с присвистом, словно что-то порвалось у него в груди.
— Сколько патетики в таком маленьком человечке, — мягко произнес он. — Будь я Королем Земли, я бы вел себя иначе.
— Разумеется, мой кузен, — сказала Иом. — Ты так хочешь быть лучше всех, что тебе пришлось бы стать и ростом выше него, и гораздо патетичнее.
Она отвернулась от ненавистного ей человека и сказала лордам:
— Уйдем отсюда.
Тронула коня вперед и поскакала за Габорном. Остальные тоже начали отъезжать, сначала медленно, потом все быстрее, поскольку страшились остаться с Радж Ахтеном один на один.
Миррима решила уйти последней, чтобы никто не заподозрил ее в боязни. Сэр Хосвелл ждал позади нее, Биннесман отвел вильде в сторону.
Все уехали, и Миррима смерила Радж Ахтена яростным взглядом. Он же, сидя на земле, посмотрел на нее так, словно она его забавляла.
— Верните мне мою стрелу, — сказала Миррима, кивая на стрелу, которую он держал в руках. Пусть знает, что это именно она его ранила.
Радж Ахтен поднялся на ноги, передал ей стрелу и ответил любезно:
— Для прекрасной женщины на все готов.
Она украдкой втянула носом воздух, принюхиваясь к нему, чтобы запомнить запах. Вдруг придется когда-нибудь выслеживать его!
— Всего три слова для вас, моя красавица: волк… лорд… сука, — сказал Радж Ахтен.
Затем повернулся и зашагал на юго-запад, в разоренные земли.
Не вытирая со стрелы кровь, Миррима сунула ее обратно в колчан. И поскакала за своим королем, думая о том, что оставить Радж Ахтена в живых было труднее всего, что ей только приходилось делать.
Она еще не знала, как горько ей придется об этом пожалеть.
Глава 67
На разоренной Земле
Аверан дождалась с Боринсоном появления лекарей из Карриса. Те пришли, осмотрели его и отправились искать других раненых, которым промедление грозило смертью.
О том, что случилось с рыжеволосым рыцарем, она могла только догадываться. Лекари сказали, что от раны он не умрет, но одна женщина предложила ему на всякий случай паслен.
Боринсон, по-прежнему лежавший на земле свернувшись, только злобно огрызнулся.
Чтобы не замерзнуть, Аверан сняла плащ с какого-то мертвеца. Поискала зеленую женщину, но Весна то ли убежала, то ли тоже погибла. Тревожась за нее, девочка все время прислушивалась к раздававшимся поблизости звукам шагов.
После полуночи, ужасно проголодавшись, она взяла у Боринсона нож для самозащиты и побрела в сторону Карриса, надеясь отыскать среди стольких мертвых опустошителей нужную ей еду.
Находить дорогу ей помогали отсветы пожара, все еще бушевавшего в Каррисе.
Дамбу охраняло множество народу: защитники Карриса, Неодолимые и пехотинцы Радж Ахтена. Почти все трупы опустошителей они уже убрали с дамбы, столкнув их в озеро. Похоже, люди побаивались, что под прикрытием тьмы чудовища могут вернуться. Они сидели у костров, разговаривали, порою слышался натянутый смех. Мир между ними установился пока еще достаточно напряженный, хотя Аверан перемирие казалось и вовсе невозможным делом.
Но смеялись в лагере мало. Люди беспокойно обсуждали скверные слухи о том, что Король Земли не то погиб, не то бросил их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85